Чужая реальность

Я теряю себя. Тону в непонятной пучине неизвестного, неинтересного, а самое главное – чужого. Да, мне чуждо все это, окружение, место, я в этом всем. Вот что важно! Вот что действительно, черт возьми, имеет значение. Маленький человек потерялся в огромной реальности, чужой реальности.  

Шторы опущены, свет сюда не проникает, и, кажется, не проникнет никогда. А порой кажется, что вот-вот яркая полоска надежды прорвётся сквозь гнетущие оковы бытия и ворвётся в тлетворный мрак, установив новые порядки, но… Но раз за разом эта еле питающая себя надежда разбивается о безжалостные скалы реальности. Раз за разом она разбивается о непробиваемый холод металлических оков. Возвращаясь снова она все слабее, а мрак внутри душит сильнее.  

Неужели все должны быть именно так? Неужели в этом поле бессмысленного самопожертвования призрачным идеалам выдуманного мира нет ни одной тропинки, ведущей к свету. Может и есть, но сгущающийся и прущий изнутри мрак успешно поглощает и прячет их в себе. Они все тоньше, шансов найти их все меньше. Каждый шаг все труднее. Однажды, наверное, бренное тело, уставшее от скитаний в поисках несуществующего просто рухнет, прислонится щекой к холодной, бессмысленной плоти земли и страдания закончатся. А может не закончатся и просто обретут новый вид, куда более изощрённый. Но все же кончится ее ноша, тащить брошенный, уже потонувший фрегат с еле читаемым названием на борту, кажется «жизнь» или что-то вроде. Нет, так его назвать нельзя, слишком громкое, неоправданно громкое название.  

Но все же пока я пытаюсь двигаться маленькими шажками, наощупь пробираясь сквозь свисающие трупы, в каждом из которых я узнаю когда-то искренне пылавшую жизнью мечту. Когда-то они ярко горели звёздами где-то там, в недосягаемой высоте. Но пришло их время, или точнее, прошло их время, и судьбы отпустила их. Отпустила их вниз, в последний путь, кончившийся глухим ударом об землю. Здесь им не место. Здесь о них забывают. Поэтому они, ненужные, нереализованные объяты крепкой бичевкой…  

Наверное, рано или поздно, я повторю их участь, чтобы сохранить остатки того, что я ещё не растерял, остатки того, что ещё не успел обглодать сгущающийся мрак.