Зелёная фея

Серёже Гаврилову,  

писателю и фантазёру  

ЗЕЛЁНАЯ ФЕЯ  

***  

До встречи с зелёной феей Бокалов жил один.  

Правда, не всегда. Был у него в анамнезе коротёнький опыт семейной жизни, но память о неудачном браке напрочь отбила стремление знакомиться с девушками снова. К счастью, подобные желания с годами возникали всё реже и реже. Однокомнатная квартира, скромная холостяцкая жизнь, монотонная работа – вот всё состояние Бокалова. Свободное время его было целиком посвящено любимым вещам – книгам и мотоциклу.  

Двухколёсные транспортные средства Бокалов любил с детства. Ещё школьником записался в кружок на станции Юных техников, где учили ремонтировать и укрощать гремучие мопеды и карты. Ремонтировать технику он научился мастерски, а вот ездить не получалось. На первой же тренировке неловко крутанул рулём и пролетел пяток метров на собственном боку вместе с накрывшим его мопедом. С тех пор на соревнованиях выступал исключительно в составе команды техподдержки, с чем справлялся на отлично.  

Но мечта ездить не отпускала. Во время учёбы в институте Бокалов летом подрабатывал в гаражах. Его умелые руки принесли славу и финансовую возможность купить вполне приличный байк огненного цвета. Благодаря нему Бокалов закадрил свою будущую жену. После торжественной регистрации любовь молодой супруги к двухколёсному другу испарилась. Мотоцикл перестал быть средством передвижения от места одного поцелуя до другого и молчаливым свидетелем интимных щебетаний на природе. Он стал соперником в борьбе за время и ресурсы. Теперь всё должно было быть посвящено уюту гнезда.  

Как будто чувствуя что-то, красный байк захандрил. Продать его в таком состоянии Бокалов не смог – не нашлось дураков (зачёркнуто) энтузиастов. А так, как жена направила все финансовые потоки в общий кошелёк, то и на восстановление денег не находилось. Гараж Бокалов навещал редко. И если приходил, то задерживался ненадолго и продолжал движение по заранее полученному маршруту: вынести-купить-принести.  

На книги же время было. По чуть-чуть, но каждый день. Ибо, как и в каждом цивилизованном доме, у Бокаловых было место, где можно уединяться и откуда с законным правом отвечать на все вопросы: «занято! ». Единственный минус был в том, что книги читались маленьким порциями. А это только слона хорошо есть маленькими кусочками, а в отношении книг – с точностью до наоборот. Большие перерывы убивают читательское вдохновение. Мелкое погружение в структуру текста не даёт насладиться достоинствами произведения. Немудрено, что с момента женитьбы, Бокалов не дочитал толком ни одну книгу. После нескольких подходов он терял интерес к тексту, откладывал его и бежал в букинист за следующей книгой в надежде, что она его захватит настолько, что он будет возвращаться к чтению раз за разом столько, сколько потребуется.  

После развода у Бокалова появилось время и на мотоцикл и на книги, но, ни одна, ни другая страсть его вновь не захватили. Выходные Бокалов проводил в гараже, в перманентном ремонте железного коня, но делал это без огонька, в час по чайной ложке. С книгами сложилась похожая ситуация. Времени на них оставалось больше, но читать Бокалов уже не мог. На третьей странице откладывал книгу, поворачивался на скрипучем диване и после нескольких секунд размышлений о вялой судьбе, засыпал.  

В таком неторопливом мире, полном недоделок и недочиток Бокалов просуществовал пять лет. И дальше так бы и шло, если бы не зелёная фея, которую он встретил абсолютно случайно. А может и не случайно, ибо и философия, и физика (а кроме этих двух наук остальные – сплошное надувательство) отрицают случайности, как таковые. Всё в жизни предрешено: свобода воли, как возможность что-либо самостоятельно изменить, отсутствует как таковая, чему быть, тому не миновать, и так далее по списку вселенской детерминированности.  

Если в момент Большого Взрыва миллиарды триллиардов лет назад было запрограммировано сегодня кому-то утонуть, так он и не сгорит до этого дня. Проверить на практике подобную сентенцию не представляется возможным, ибо откатить назад и пройти альтернативным путём любой отрезок времени невозможно, потому мы должны смириться с мыслью, что всё в жизни происходит именно так, как и должно быть. Как запланировано давным-давно. Но давайте же вернёмся к Бокалову и зелёной фее.  

Летний день выдался позитивным по всем параметрам. Пахнущее свежескошенной травой и пылью утро окутывало едущего в гараж Бокалова. Можно было сказать, что солнце мелькало в спицах его велосипеда, если бы они не были ржавыми. Такими же, как и большая шестерёнка, по которой со стоном ползла коричневая от культурных наслоений цепь. Бокалов с усилием давил на педали, велосипед отвечал артритным скрипом.  

До въезда в гаражный кооператив оставался квартал прямо и полквартала направо, когда Бокалова догнал шум весёлой компании. Девичьи голоса перемешивались с танцевальными ритмами и стрекотанием мощного двигателя, создавая раздражающую утреннюю тишину какофонию. Неопрятный этот звук приближался и шёл на обгон. Бокалов автоматически повернул голову в сторону шума. Слева от него объявился ослепительно снежный кабриолет. На белых кожаных сиденьях танцевали девушки в ярких разноцветных одеждах. У каждой свой тон волос, совпадающий с цветом платья. Они были прекрасны. Девушки веселились, периодически прикладываясь к маленьким цветным бутылочкам, которыми они приветствовали унылых прохожих.  

Бокалов встретился взглядом с той, чьи волосы были зелёного цвета. Время щёлкнуло воображаемым тумблером и остановилось. Зелёные глаза выстрелили Бокалову точно в расширенные зрачки. Невидимая нить сшила два взгляда и он физически почувствовал, как тетива натянулась между ними и – о, чудо! – не порвалась даже тогда когда кабриолет продолжил опережение двухколёсного скрипуна. Нить потянула Бокалова за машиной и ему пришлось быстрее давить на педали, пытаясь выжать что-то ещё из своего велосипеда кроме старческих звуков. Ему даже пришлось привстать, чтобы попробовать ехать быстрее. Со стороны это выглядело нелепой попыткой соревнования с пятилитровым автогигантом. Девчонки дружно засмеялись, защебетали, кидая смешливые взгляды и воздушные поцелуйчики в Бокалова. Только зелёная девушка молча улыбалась и не отводила глаз от преследователя.  

Кабриолет набрал скорость и свернул за угол, увозя праздник. Нить лопнула, легко шлёпнув Бокалова по роговице. Он часто заморгал и перестал давить на педали. Немного постоял на обочине, протёр глаза и, обречённо выдохнув, продолжил путь. Жаркое летнее утро бежало рядом. Неторопливая жизнь продолжала крутить в голове Бокалова однообразные мысли.  

За поворотом Бокалов вновь увидел кабриолет. Тот заглох аккурат посреди дороги. Разноцветные пассажирки порхали возле открытого капота как стайка синичек, обнаруживших на асфальте кусок сала. Бокалову они обрадовались как старому знакомому и наперебой принялись щебетать о проблеме.  

Бокалов сел на водительское место и отважно повернул ключ в замке зажигания. Кабриолет кашлянул и коротко вздрогнул.  

– Ясный-красный, – профессионально оценил ситуацию Бокалов.  

Ему было несколько неуютно под пристальными взглядами девушек. А отдельно чувствовался взгляд зелёных глаз. В нём была и надежда, и ожидание, и ещё что-то, что как тонкий нюанс аромата дорогих духов ты понимаешь только после того, как незнакомка скрылась навсегда с твоих глаз.  

Бокалов заглянул под капот. Так и есть: дело было в малом. Несколько движений натренированных рук и проблема устранена. Поворот ключа и автомобиль ответил ровным шелестом двигателя, готового служить прелестным хозяйкам. Пассажирки благодарно закурлыкали и заняли места в теле кабриолета. Девушка в зелёном подошла к Бокалову так близко, что его личное пространство треснуло по неотёсанным швам. Она коснулась губами небритой щеки и выдохнула: “Спасибо. Это тебе”. В запачканную машинным маслом руку легла маленькая бутылочка с жидкостью зелёного цвета.  

Бокалов очнулся когда шумная компания скрылась за поворотом. Рука крепко сжимала узкое горлышко. Газировка с этикеткой, на которой написано “Зелёная фея”. Ниже букв – девушка в изумрудном платье с волосами цвета июньской травы.  

***  

Бокалов прислонил велосипед к стене гаража, разобрался с уставшим от жизни замком и шагнул в знакомый сумрак. Гараж как гараж. На стенах полки, на полках инструменты, на инструментах пыль. В центре железный конь со вскрытой требухой. Бокалов подошёл к винтажной радиоле и повернул эбонитовый выключатель. Раритет разродился древней мелодией.  

Бокалов поставил бутылку на стол и повернулся к мотоциклу. Присев на корточки, задумчиво поглядел на внутренности. Выстроив в голове план работы на сегодня – отвернуть, промыть, прикрутить – упёрся ладонями в колени чтобы встать и начать реализовывать запланированное, как услышал мелодичный сигнал, продолжившийся во времени. Не вставая, Бокалов повернулся на звук. Слетевшая с полки пружина ударилась о зелёную бутылку и вибрировала на столе, продолжая тянуть взятую ноту.  

Солнечный луч, прорвавшись сквозь грязное окно, пронизывал бутылку и распадался на радужный душ. Пыль, видимая в пучке света, танцевала вокруг зелёной балерины. Бокалов выпрямился и шагнул к столу. Опытным движением левой руки – против часовой стрелки – скрутил голову зелёной бутылке. Напиток приветственно запузырился. Железная крышка поскакала по цементному полу.  

Бокалов осторожно принюхался: “Слабоалкоголка? Тархун? ” – возникло знакомое с детства название напитка цвета бриллиантовой зелени. Бокалов сделал осторожный глоток. Прислушался к вкусовым рецепторам. Те сказали: “Пойдёт, но ничего особенного”. Бокалов поставил бутылку на стол и нагнулся чтобы поднять упавшую крышку.  

– Извини, если напугала, – раздалось над головой.  

На столе, рядом с открытой бутылкой сидела девушка в зелёной одежде с волосами цветам изумруда. Та самая из кабриолета, которая презентовала бутылку. Бокалов развернулся в момент, когда она постепенно проявлялась из ниоткуда и её очертания еле заметно колебались вместе с потоками воздуха. А уже через миг она стала абсолютно реальной.  

– Только умоляю, без резких движений и завышенных ожиданий. Не будет никаких “что новый хозяин надо? ” или “старче, я готова выполнить три твоих желания”.  

Бокалов сидел на корточках. В затекших ногах накапливался страх. Девушка между тем продолжала:  

– Без чудес, понятное дело, не обойдётся, но времена другие, потому и чудеса не те, что раньше. Ну, что молчишь? Давай знакомиться: я – зелёная фея. А как тебя зовут?  

В голове у Бокалова слова и образы метались в броуновском движении. Единственно слово, которое полностью сформировалось и стало более менее осмысленным, вылетело из приоткрытого рта с дурацким придыханием:  

– Пистец!  

Он прошёл вприсядку гусиным шагом в сторону двери, резко вскочил и вылетел из гаража, захлопнув за собой дверь. Фея продолжала спокойно сидеть на столе, закинув ногу на ногу и раскачивая зеленой туфелькой, повисшей на пальчиках ноги. Бокалов набросил замок, дёрнул за ручку – крепко ли закрыта дверь? – и, озираясь по сторонам как шпион, почуявший слежку, рванул к соседскому гаражу. Сосед копошился в яме под старой Дэушкой.  

– Николаич, – трагическим шепотом позвал его Бокалов.  

– Чего? – раздалось из автомобильной преисподни.  

– Дело есть, срочное.  

– Прими!  

Из ямы высунулась рука с банкой. В посуде колыхалась чёрная жижа. Бокалов по-дружески принял.  

– Вылезь, пожалуйста, на секунду.  

– Ты что, не видишь, занят!  

– Очень надо, прошу, – проникновенно сказал Бокалов.  

Из ямы показалась голова соседа.  

– Слушай, отвали, а! Сам лентяйничаешь и другим не даёшь ничего сделать. Я не пью сегодня. Мне к тёще вечером. Если унюхает, включит свою лесопилку. Это тебе хорошо: холостой, неженатый.  

– Да не об том речь.  

– Занят, сказано же, – голова соседа исчезла под машиной.  

– Ну, срочно надо, – жалобно но настойчиво протянул Бокалов.  

– Если пожар, огнетушитель у дверей, – донеслось из подполья.  

– Пожалуйста! Мне кажется, я сошёл с ума.  

Между колёс появилась заинтригованная физиономия соседа.  

***  

Возле бокаловского гаража они остановились. Сосед вопросительно посмотрел на Бокалова, а тот взглядом указал на дверь, после чего аккуратно, стараясь не производить лишние звуки, снял замок. Сосед открыл дверь и шагнул в неизвестность. Бокалов остался снаружи, внимательно прислушиваясь к происходящему внутри.  

– Ну, – через некоторое время нетерпеливо прошептал Бокалов в щелку двери.  

– Да вот же! – послышалось изнутри.  

У Бокалова похолодело ниже пупка: “Есть, значит! ”  

– Увидел?  

– Так не слепой, же.  

– Вот значит так, – прошептал сам себе Бокалов.  

– Мудак ты, Олежка! – обреченно сказал сосед и распахнул дверь. В руках он держал дрель. – Я месяц ищу, а она-то у тебя!  

– Так ты же мне сам её, – не успел договорить Бокалов.  

– Зачем тебе, рукожопому, вообще инструменты? Пятый год моцик починить не можешь.  

– А больше там… ничего? – настороженно спросил Бокалов.  

– Вернуться? Посмотреть, может что еще моё у тебя? Бокалов, блин, займись делом!  

Когда сосед ушёл, напоследок кинув осуждающий взгляд, Бокалов облегченно вздохнул и шагнул в гараж. Подозрительно осмотревшись, подошёл к столу, взял в руки бутылку с зеленой жидкостью и поднёс к лицу.  

– Больше одного глотка в день не рекомендуется, – раздался знакомый женский голос за спиной. Бокалов дрогнул и чуть было не уронил бутылку.  

– Я всё-таки сошёл с ума? Да? – не оборачиваясь спросил вселенную он.  

– Ну, что ты. С тобой все в порядке. Просто надо привыкнуть к мысли, что ты теперь не один.  

– Это какая-то шутка? Розыгрыш? – Бокалов смотрел в стену.  

– Да прекрати ты уже. Заладил: сошёл с ума, розыгрыш. Всё хорошо и ты нормален как никто другой. Давай я тебе все подробно объясню. Садись, садись, – она указала учительским жестом на старое соломенное кресло. – И для начала успокойся.  

– Легко сказать “успокойся”. Почему все думают, что стоит сказать “успокойся”, как человек сразу успокоится?  

– Всё будет хорошо. Главное, что у тебя теперь есть я, а у меня есть ты. И мы будем вместе пока действует волшебный напиток. Потом я временно испарюсь, но буду появляться с каждым новым глотком.  

– Белка, – обреченно сказал Бокалов. – Точно, так всё мне сосед и описывал.  

– Дурак ты, – засмеялась фея. – Не надо путать алкогольный делирий с чудом.  

– Ладно, – выдохнул Бокалов. – И что нам… мне с тобой теперь делать?  

– Ну, это я должна у тебя спросить. Что ты собираешься делать с чудом? Хочешь в шахматы поиграем? Или потанцуем? А может, поговорим?  

– Вот, наверное, да...  

Фея удобнее устроилась на столе, упершись ладошками в края.  

– Отлично, расскажи мне о себе. Кто ты, чем живёшь, о чём мечтаешь?  

Бокалов молчал.  

– Не знаешь кто ты? Ни о чём не мечтаешь?  

Бокалов застыл, разглядывая туфлю. Мышцы лба у него напряглись так, что вылезла синяя венка.  

– Эй, ты со мной? – фея помахала руками перед лицом Бокалова.  

– Да, просто я действительно не знаю, как ответить на твой вопрос.  

– Хорошо, начнём с простых вопросов. Что это? – она показала пальцем на байк.  

– Это? Мой конь.  

– И давно он в таком… печальном состоянии?  

– Лет пять. Или больше, – неуверенно ответил Бокалов.  

– Что так? Времени нет?  

– Такое… то одно, то другое.  

– Такое? Ясно. Стимула нет, – тоном опытного психоаналитика очертила фея. – Некого удивлять, не с кем гонять по бескрайним дорогам навстречу солнцу. Лентяй ты, Бокалов. А может правильно сказал твой сосед: ты рукожоп?  

Бокалов вскипел:  

– Кто ты такая чтобы так говорить обо мне? Что ты вообще понимаешь? Я в байкерском клубе в правлении был! Знаешь, сколько я байков из руин поднял? Ко мне запись на год вперёд была!  

– То когда было. А сейчас что? – фея смотрела на Бокалова с вызовом.  

– А ничего! Не хочу я больше. Надоело одно и то же. Ну, починишь ты, ну и что с того? Ну, поедешь куда-то. И что? – Бокалов нервно зашагал по гаражу. – Везде всё одинаково. И все одинаковые. Все вы одинаковые!  

Бокалову захотелось последнюю фразу сказать, нет, не сказать, выпулить ей в лицо. Той, которая только что засомневалась в нём. Той, в образе которой слились все его знакомые и незнакомые девушки, которые только и умели, что дразнить, заманивать и кидать. Пусть она поймёт и всем передаст: вот так вот он с ними, вот так вот он про них. Но сказать было некому: фея исчезла.  

– Ты где? Сбежала? Ну и хрен с тобой.  

Бокалов показательно поджал губы и вышел из гаража, зло пнув дверь.  

Сосед курил у дверей своего гаража когда Бокалов прошёл мимо, ведя рядом велосипед.  

– Перетрудился, работничек хренов! – сострил сосед.  

Бокалов мрачно сплюнул и удержался от ответа.  

Дома Бокалов увалился на кровать в одежде и раскрыл на первой странице купленную только что в букинисте книгу. На обложке красовался пошлый рисунок в стиле “городское фэнтези”. Выше рисунка белые готические буквы “Феи, нимфы. Пособие для чайников".  

***  

Когда на следующий день Бокалов въехал на территорию гаражного кооператива, сосед выглядел добряком:  

– Привет, заходи на рюмку чая.  

– Некогда, – с несвойственной резкостью ответил Бокалов.  

– Да ты чо? Для рывка. Мне сегодня можно.  

– А мне сегодня не хочется, – Бокалов открывал двери своего гаража.  

– У-у-у, – заботливо протянул сосед. – У меня один знакомый тоже как-то расхотел. Так потом выяснилось, что он круто заболел. И умер. Проверься!  

– Сам проверься, – огрызнулся Бокалов.  

– Да что с тобой сегодня? – непонимающе вытянулся сосед, но ответа не было.  

В гараже Бокалов закрылся на щеколду и решительно подошёл к столу. Взял в руку зеленую бутылку и закрыв глаза отпил из нее.  

– А вот и я, – раздался нежный голос.  

Бокалов открыл глаза:  

– Привет. Рад тебя видеть, – на его лице выстроилась нелепая улыбка.  

– И я тебя. Прекрасное настроение. Я вижу, тебе сегодня легче.  

– Типа того.  

– Чем займёмся?  

– Сыграем в шахматы, – чётко сформулировал свои желания Бокалов.  

Фея решительно придвинула к столику стул и села.  

– Прекрасный выбор, – она потёрла ладошку о ладошку.  

Бокалов снял с полки деревянную коробку, высыпал фигуры на стол.  

– Я когда в детстве хорошо себя вёл, отец играл со мной в шахматы. Надеюсь, что я себя хорошо веду?  

– Просто замечательно, – фея помогла расставить фигуры на доске.  

Бокалов спрятал в ладонях пешки разных цветов и протянул кулаки фее. Она легко коснулась правой руки. Это касание было настолько нежным и удивительным, что Бокалов не сразу раскрыл ладони чтобы показать какой цвет фигур она выбрала. Ему хотелось сохранить это ощущение надолго и он улыбаясь смотрел на фею.  

– Ну, – иронично сказала она.  

Бокалов разжал ладонь.  

– Чёрные. Я начинаю, – он недолго думал. – Значит вот так, – Бокалов двинул пешку.  

– А мы вот так, – тоном заправского игрока сказала фея.  

– И всё-таки, – внимательно глядя на доску спросил Бокалов. – Что тебе от меня на самом деле надо?  

– Неожиданная постановка вопроса, – фея шла в атаку.  

– Ты же не просто так ко мне приходишь. Наверняка у тебя есть какое-то задание, – Бокалов пытался разгадать замысел хода.  

– Это вы, молодой человек, книжек детских начитались, – фея взяла фигуру Бокалова. – Нет у меня к тебе никакого особого задания.  

– А не особого? – Бокалов потёр лоб и сделал ход.  

– И не особого нет, – события на доске разворачивались стремительно.  

– Ладно, поверим пока, – Бокалов понял, что ошибся, но перехаживать было поздно. Фея увидела его замешательство и улыбнулась.  

– А что еще вам остается делать, – следующий ее ход был также атакующим.  

– У нас вариантов много, – ершился Бокалов, размышляя, куда клонит соперник.  

– Главное – это сделать выбор.  

– Но ведь желания мои положено исполнять?  

– В некотором роде, – фея задумалась.  

– Темнишь.  

– Хамишь, – фея поджала губы, размышляя.  

– Не смею прекрасной даме, – в Бокалове просыпался азарт  

– Тоже мне, рыцарь, всё мы о тебе знаем, – она решительно провела ход.  

Бокалов поднял глаза на фею:  

– Что это значит “всё мы о тебе знаем”?  

– А вот это и значит. Работа у нас такая, – глядя прямо в глаза Бокалову, твердо ответила фея.  

– Работа? – Бокалов напрягся. – Может ты ещё за это и деньги получаешь?  

Фея мысленно отодвинула шахматы в сторону.  

– Мне тебе трудно объяснить, но что-то вроде материального стимулирования за такую деятельность и в нашем мире есть.  

Бокалов откинулся на спинку стула. В глазах замелькала обида, он почувствовал себя обманутым. Снаружи кто-то сильно толкнул дверь гаража.  

– Эй? Ты тут? Чего закрылся? Открывай, – раздался недоуменный голос соседа.  

– Извини, – сказал Бокалов фее и встал.  

– Ты вообще живой? – неслось из-за двери.  

Бокалов отодвинул щеколду и приоткрыл дверь на чуть-чуть.  

– Что надо? Занят я.  

– Войти надо, – сосед надавил на дверь, пытаясь шагнуть в гараж.  

– Не сейчас, прости.  

– Что за дела? Когда такое было? – сосед пытался сквозь щель разглядеть, что там у Бокалова происходит. – Ты с кем закрылся?  

– Не твое дело, – неожиданно резко ответил Бокалов.  

– Вроде и не проходил никто, – не унимался сосед. – Сам что ли? Порнуху смотришь? Поделись порнухою своей и она к тебе не раз ещё вернется, – спел сосед под аккомпанемент собственного ржания.  

– Свободен!  

Бокалов вытолкал наглеца и резко закрыл дверь. Сосед ещё некоторое время постоял у дверей гаража, высказывая искреннее возмущение поведением конкретного Бокалова и его ровесников, не имеющих навыков рабочих профессий и совести: “Обнаглевшая молодёжь! Никакого уважения к старикам! Попросишь ты у меня что-нибудь. Рукожоп! ”  

– Достал, – вернувшись к шахматам произнёс Бокалов.  

– Твой ход, – фея будто не заметила стычки.  

– А, да, – Бокалов поднял фигуру и замер. – На чём мы остановились? – он осмотрел поле и завершил ход. – На желаниях.  

– Будем исполнять, – загадочно сказала фея и походила. – Только не так, как в детских сказках: ты список огласил, я побежала тебе чудить. Всё немного сложнее.  

– Вот любите вы всё усложнять, – Бокалов смотрел на доску в глубокой задумчивости.  

– Мы будем общаться, – голосом учительницы математики продолжала фея, – в тебе начнут зарождаться желания, мечты, я их буду сканировать, а затем они сами будут сбываться.  

Фея сняла с доски белую фигуру.  

– Шах.  

– Любые желания? – Бокалов посмотрел на фею внимательно, будто видел впервые.  

– Если ты намекаешь на интим со мной, то нет.  

– А что за исключения? Почему? Я буду жаловаться, – голосом капризного метросексуала заныл Бокалов. – Где ваша жалобная книга?  

– Я знала, что без этой темы мы не обойдемся, – обреченно вздохнула фея. – Значит так, рассказываю. – Она оторвала взгляд от шахматной доски. – У нас там, в нашем фейском мире, всё по другому с точки зрения физиологии. И удовольствия, и методы их получения.  

– Но я же видел, вы там все такие молодые, красивые, и что, совсем ничего?  

– Я не сказала "ничего", я сказала "по-другому».  

– Хм. А вот интересно как у вас, – Бокалов беспомощно двигал руками, пытаясь жестами помочь своему стеснению.  

– Ты про секс что ли?  

– Ну типа того…  

– Есть, конечно. Но получаем мы удовольствие совсем не так, как вы, люди, – фея вернулась к игре и решительно сделала очередной ход. – У фей есть особенная точка G. От слова Game, игра. И когда человек выигрывает в компьютерной игре, у одной из нас и наступает кульминация наслаждения, характеризующаяся сильным чувством удовлетворения. У каждой своя любимая игра. У некоторых даже две или больше.  

– А у тебя, прости, какая? – опустив глаза на доску спросил Бокалов.  

Фея засмеялась:  

– Не шахматы! Ты такой милый, – она протянула руку и взъерошила волосы Бокалова. – Хочешь доставить мне удовольствие? Тогда слушай: я люблю классику. И вообще я очень старомодна. Мои подружки – ты их видел в машине – говорят, что мне надо было родиться в прошлом веке. Моя точка удовольствия в пасьянсе "Косынка". Тебе мат, – сказала фея, подвинув фигуру.  

– Почему? – спросил Бокалов, не отрываясь от финальной картинки на доске. – Почему из всех людей на земле ты выбрала именно меня?  

– Я не могу тебе рассказать всего, но будем считать, что это вроде исправительных работ. Проштрафилась.  

Бокалов поперхнулся услышанной фразой. Кровь прилила к голове. На миг он потерял опору под пятой точкой, почувствовав себя космическим туристом, подпрыгнувшим на восемьдесят километров над уровнем моря.  

– Вот как? – пискнул он. – Общаться со мной – это наказание? Спасибо тебе, вселенная, за такое чудо.  

Он вскочил на ноги, сбив шахматную доску. Фигуры застучали по бетонному полу. Фея равнодушно взирала на истерику с высоты своего фейского положения.  

– Прекрати, пожалуйста. Мне очень нравится с тобой общаться. Но мы, феи, редко выходим в человеческое пространство. И наказана я не знакомством с тобой, а тем, что должна принести в материальный, а, следовательно, твой мир добро и чудо. А дружба с тобой прекрасна без всяких вопросов. Мне с тобой уютно, спокойно. Ты такой сильный и мужественный.  

Бокалов растерялся:  

– Я? Сильный? Мужественный?  

– Да, ты, – фея пристально посмотрела на Бокалова, отчего он зарделся как институтка. – Только не вздумай...  

Фея многозначительно погрозила Бокалову пальчиком. Бокалов недоуменно смотрел на нее.  

– Что “не вздумай”?  

– Не вздумай, – она выдержала нужную паузу. – В меня влюбиться.  

Бокалов устало опустился на стул. Его руки повисли как намокшие пейсы. Взгляд был нацелен на носки кроссовок, и он не заметил момента, когда фея начала растворяться в воздухе.  

– Вот и время вышло. Пока, – будничным голосом сказала фея.  

– Как это? Не уходи!  

Бокалов очнулся в одну секунду и ошалевшими глазами наткнулся на прозрачное туловище феи, сквозь которое всё отчётливее и отчётливее проступала полка с инструментами за её спиной. Уже еле видна была она в тот момент, когда Бокалов рывком схватил бутылку и сделал большой глоток. При этом он поперхнулся, волшебная жидкость залила подбородок, оставила на футболке зелёные следы и расточительно намочила грязный пол гаража. Короткое время дымчатая картинка колебалась вместе с нагретым воздухом, затем начала проявляться как в ванночке юного фотолюбителя на опущенной в раствор фотобумаге.  

– Твою ж дивизию! Что ты творишь? – голос феи становился громче, а очертания отчётливее. – Никогда так больше не делай! Я ещё не успела перейти портал, как тут же обратно. Может заглючить и я так и останусь болтаться между двумя мирами, ни туда, ни сюда.  

– Прости, – Бокалов испугался. – Я не хотел, чтобы ты уходила. Если надо будет я отправлюсь с тобой в твой мир!  

Фея состроила кислое лицо:  

– Ну, блин. Я так и знала, что этим закончится.  

– Уже заканчивается?  

– Да не в том дело, – она была раздражена. – Пойми, мы с тобой настолько разные...  

Бокалов подошёл вплотную к ней в тот миг, когда она полностью проявилась из пустоты и слегка качнувшись зафиксировалась в реальном мире.  

– Можно я тебя... поцелую?  

– Убейте меня, – с плачущим придыханием сказала фея. – Каждый раз одно и то же! Закрой глаза, я сама тебя поцелую.  

Наивный Бокалов закрыл глаза, но поцелуя не дождался. Фея, которую никто не мог остановить, растворилась в душном воздухе гаража.  

***  

По пути домой Бокалов заехал в любимый букинистический и долго искал нужную книгу. Найдя потрепанный экземпляр издания “Общение с духами. Практики некроманта” он купил его. Забыв про ужин, Бокалов читал книгу до глубокой ночи. Проснулся с рассветом. Голова гудела от недосыпа, но настроен он был решительно и даже побрился, что летом делал не часто.  

К гаражу Бокалов подъехал с боевым настроем и букетом цветов. Он возился с замком когда за его спиной раздался голос соседа:  

– Ну, показывай, что ты прячешь. Или кого, – сосед оттолкнул Бокалова и первым вошёл в гараж. – Так… в шахматы играл. С кем? – пронырливый сосед ходил по гаражу, всматриваясь в детали интерьера глазом мультяшного сыщика.  

– Не твоё дело. Выйди, пожалуйста.  

– А ты не хами, не хами мне тут. Я могу и в правление рассказать как ты себя ведёшь. Быстро вылетишь из кооператива!  

– А как я веду?  

– Непонятно как. И это наводит на размышления. Может ты террорист? Бомбу готовишь. Или наркоман? Точно – только наркоманы сами с собой в шахматы играют.  

– Ты-то откуда знаешь?  

– По телику видел.  

Бокалову надоел этот допрос.  

– Выйди, пожалуйста. Ты мне мешаешь. Мне работать надо, – он положил на стол букет цветов.  

– А вот это уже интересно. Кому это? Баб в гараж водишь? Баба в гараже к беде! – сосед схватил букет.  

– Положи немедленно, – кровь ударила в голову Бокалову, он выговаривал слова чётко и медленно, с угрозой. – На место.  

– В мусорнике ему место, – замахнулся букетом сосед.  

– Отдай, гад, – Бокалов кинулся на соседа.  

Сосед спрятал букет за спину и Бокалов всем корпусом толкнул его. Сосед на миг потерял равновесие. Он качнулся, нелепо взмахнул руками в поисках опоры и столкнул со стола бутылку с зелёной жидкостью. Она разбилась, только коснувшись бетонного пола гаража. Волшебные брызги намочили брюки. Бокалов рассвирепел:  

– Сволочь! Что ты натворил? Уйди вон, иначе я за себя не ручаюсь.  

Он упал на колени и кинулся собирать в ладони остатки волшебного напитка вместе с многочисленными осколками, которые резали ладони. Кровь смешивалась с зелёной жидкостью отчего капли на руках становились бурого цвета. Сосед не на шутку испугался и по-крабьи боком засеменил к выходу.  

– Да ладно тебе, бутылка тархуна. Сильная ценность, – сказал он трусливо уже в дверях.  

Бокалов ничего не ответил. Он сидел на полу и по его лицу текли непрошенные слёзы. Он смотрел на мокрые ладони, в которые так и не удалось собрать утраченное волшебство.  

***  

В гараже Профессора ничего не напоминало о машинах и механизмах, кроме старого мотоцикла с коляской. Все полки и столы были уставлены банками, баночками, бутылочками, ёмкостями, пузырьками разного объёма. Вся тара заполнена жидкостями разных цветов. Внутри посуды плавали травы и коренья. В центре композиции расположился огромный медный самогонный аппарат. Он блестел и искривлённо отражал действительность, отчего смотрелся наглядной демонстрацией того, во что превращает окружающее пространство, гонимая им жидкость. На полу стояли деревянные бочки и самые большие бутыля. Надутые резиновые перчатки бодро приветствовали Бокалова.  

На отдельном столике стоял микроскоп, штатив и множество пробирок с химическими реактивами, а также иные приспособления для изучения веществ. Уткнув глаз в объектив микроскопа у столика сидел Профессор. Его идеально лысая голова контрастировала с огромной бородой и пускала солнечных зайчиков по стеклянным обитателям гаража. Бокалов стоял рядом и не знал куда деть пораненные руки.  

– Интересненько-интересненько, – Профессор принюхался к тестовому стеклу. – Несколько напоминает абсент, но есть кое-что, чего я не могу пока разобрать.  

– Сможете такой же выгнать?  

– Молодой человек, – обиженно протянул Профессор. – Что за жаргон? Вы не в самогонной лавке. Тут не гонят, тут синтезируют волшебные жидкости. Уже сколько лет я дарю чудеса всем вокруг.  

– Ну, не дарите, а продаёте, – ляпнул Бокалов и понял, что оплошал. – Я готов заплатить сколько надо, – решительно продолжил он тоном записного миллионера.  

– Если вы думаете, что такими словами вы меня оскорбите? Таки нет. Я всегда готов брать средства в возмещение своих трудозатрат и материалов. Когда мама мне говорила: учись, Сёма, в школе хорошо, в жизни всё пригодится, я особенно налегал на химию. И что? Она таки меня кормит всю жизнь. Сначала в закрытой лаборатории, а теперь в открытом рынке виноматериалов и других прекрасных напитков, каждый из которых несёт радость, веселье и заставляет хотя бы на немного забыть о жизненных проблемах.  

– Так что? Получится такое же?  

– В мире нет ничего невозможного, есть только сроки вызревания продукта и талант исследователя. Дайте несколько дней и у вас будет идентичный по вкусовым качествам напиток.  

– Только по вкусу? Но там ещё было... волшебство.  

Профессор снисходительно посмотрел на молодого гостя:  

– Поверьте, молодой человек, всё волшебство подобного рода напитков не в них самих.  

– А в чём же?  

– Оно вот тут! – Профессор постучал пальцем по беспокойной голове Бокалова. – Попадая в организм эта жидкость открывает секретные засовы внутри человека, а вот оттуда уже и выходит всё волшебство. Причём у кого какое есть, у того такое и выходит. Один и тот же напиток может вызвать у одного человека любовь, у другого ненависть. Кто чем богат. Дайте мне пару дней и вы узнаете, какими богатствами наполнены ваши извилины.  

Дни в ожидании напитка Бокалов провёл в волнении и чтении книги “Как пережить потерю любви. Советы психолога”. В гараж не ходил. В попытке избавиться от переживаний провёл дома генеральную уборку, вымыл полы в труднодоступных местах, даже там, куда не проникала тряпка многие годы. И даже сам себе сварил борщ, чего не делал никогда ранее.  

В лабораторию примчался сразу после звонка Профессора:  

– Шо я вам могу сказать, молодой человек? Это только пробничек. Если понравится, ещё есть целый бутыль!  

***  

Бокалов вбежал в гараж с бутылкой изумрудной жидкости. Некоторое время смотрел на неё будто сомневаясь в необходимости дегустации, затем решительно отвернул крышку, сделал большой глоток, прислушался к ощущениям и зажмурился крепко-крепко. Через несколько секунд открыл глаза и в наивном ожидании чуда оглянулся вокруг. Он по-прежнему был в гараже один. Бокалов сделал ещё глоток и безрезультатно подождал эффекта. Ничего в его мире не происходило за исключением появления легкого пьянящего ощущения, вызванного продуктами брожения.  

Бокалов изменился в лице. Гнев окрасил щёки. Он схватил бутылку и со звериным криком запустил её в закрытую дверь гаража. Через секунду дверь осторожно приоткрылась. В проёме показалась голова соседа.  

– Эй, сумасшедший, с тобой всё в порядке?  

– Пошли все вон! – в ответ проорал Бокалов.  

Дверь закрылась. Бокалов мрачно осматривал мокрыми глазами свою никчемную жизнь, которая была разобрана также как стоящий в центре гаража мотоцикл и шансов собрать её не было.  

***  

– Может всё-таки хотите попробовать?  

Профессор с соседом стояли у дверей гаража Бокалова.  

– Иди ты в жопу со своей химией. Что с мужиком сделал? – кипятился сосед. – Пятые сутки из гаража не выходит. Кто знает что ты там ему намешал?  

Профессору было неловко.  

– Ну, хоть признаки жизни подаёт?  

– Ещё какие. Постоянно сверлит и пилит, но на все вопросы громко посылает в известном направлении.  

– Это хорошо. Значит напиток типа "энергетик".  

Дверь гаража распахнулась. С высоко поднятой головой из дверей вышел Бокалов. Он был не один. С ним рядом была его мечта. С ней он и вышел из ворот. Профессор в обнимку с бутылем зелёной жидкости отступил на несколько шагов, давая пройти Бокалову. Сосед удивлённо смотрел на Бокалова, который выкатывал отремонтированный мотоцикл.  

Бокалов обвёл присутствующих победным взглядом, обошёл байк, придирчиво осматривая блестящие бока, протёр невидимое пятнышко. Эффектно подошёл к железному коню, уверенно уселся на него и поставил ногу на педаль стартера. Кинул высокомерный взгляд на зрителей и резко надавил на педаль.  

Мотоцикл не откликнулся на призыв. Бокалов нажал ещё раз и ещё, но железный друг не оправдал возложенных на него ожиданий. Ситуация оказалась безнадёжно испорчена. Фиаско заполнило собой пространство ожидаемого триумфа. Бокалов сдулся как пробитый воздушный шарик и сполз с байка.  

– Молодой человек, не переживайте вы так. С каждым бывает. Может быть просто кончилась энергия. И надо её пополнить.  

Бокалов смотрел в стену гаража когда Профессор подошёл к мотоциклу, открутил крышку топливного бака и вылил туда зелёное содержимое бутыля, который он всё это время прижимал к груди как любимого внука. Бокалов перевёл взгляд глаза на Профессора, тот показал глазами на мотоцикл.  

Бокалов неуверенно подошёл к байку, осторожно сел на него и без всяких ожиданий легко надавил на педаль стартера. Железный друг бодро ответил шумом двигателя. Бокалов удивлённо посмотрел на присутствующих. На лице нарисовалась детская улыбка. Он аккуратно газанул и тронулся с места. Набирая скорость приблизился к воротам и выехал на знакомую дорогу.  

Бокалов мчался по улицам родного города, обгоняя троллейбусы и иномарки. Осталась позади пятиэтажка с холостяцкой квартирой и подвал букинистического магазина. Бокалов обогнал старый драндулет с соседом за рулём. А потом и Профессора. Тот медленно трясся на трёхколёсном чуде с коляской наполненной бутылями с разноцветными жидкостями. Бокалов уверенно управлял мотоциклом, дышалось легко и свободно. На заднем сидении красного байка, крепко обхватив водителя тонкими руками, невидимая никому и даже Бокалову, сидела девушка в изумрудном платье с волосами цвета июньской травы.