Ты довела!

Часы двенадцать раз пробьют.  

Калитка шепчет скрипом вдруг.  

И слышны четкие шаги,  

по плитке шаркают они.  

В дверь кто-то тихо постучит,  

за ручку дернет и молчит.  

Замки защелкали во мгле,  

и спела свистом дверь во тьме.  

Потом походкой шелестя,  

прошел он в спальню, где жена.  

Жена уже давно не спит,  

остолбенела и молчит.  

С окошка полная Луна  

бросает светом неспеша.  

В том свете черный он стоит,  

губами синими хрипит:  

"Пошел в сарай я по утру,  

что делать мне, с собой смотрю.  

Хотел я просто пошутить,  

тебе за нервы отомстить.  

Накинул петлю на бревно,  

что в потолке торчит давно.  

Ее на шею я надел,  

со стула быстренько слетел.  

Но как-то сразу осознал,  

что очень страшно я попал.  

И задушила смерть меня,  

не смог я вырваться тогда.  

Поступок можно совершить,  

а про последствия забыть.  

Теперь я вынужден бродить,  

мне в мир иной не поступить.  

Я в муках столько дней хожу,  

покой себе не нахожу.  

Привязан здесь я навсегда  

и буду мстить тебе жена.  

Где сердце, органы мои?  

Их в морге вырвали-скоты!  

Зашили швами лишь бы как,  

а мне в гробу лежать-вот так. "  

Жене, так хочется кричать,  

но силы все как будто вспять.  

Не шевельнуться, не уйти,  

а он не слышит те мольбы.  

Вмиг резко к ней он подскочил,  

стальною хваткой обхватил.  

Пошло удушье у нее,  

и жизнь вот-вот уйдет ее.  

Но видно ночь пришла к концу,  

уйти ему пора к гробу.  

И в свете солнечных лучей,  

он испарился словно тень.  

На кладбище его приют,  

с Луной продолжит он свой труд.  

Жене он будет долго мстить,  

чтоб задушить, чтоб задушить.  

Но быстро дом свой продала,  

уехала к родным жена.  

А с кладбища ночной порой,  

услышать можно громкий вой.  

Слова в нем странные слышны:  

"Ты довела", -несут они.