С таких, хоть символ лепи

– Ну что мужики, – Владимир Иосифович посмотрел на двух мужчин, у которых в глазах застыл немой вопрос, – под сидячую жопу водка не течёт.  

У Иосифовича был твёрдый голос, с лёгкой хрипотцой. До списания на берег, он ходил на рыболовецком судне и умел разговаривать с людьми не допускающим возражение тоном. В коллективе пользовался уважением за качественную работу, расторопность и компанейскую душу нараспашку. И коллеги, и работодатель называли его Ёсич.  

Двое сотрудников, к которым он обратился, в знак согласия одновременно кивнули. Ещё вчера вечером, на последние деньги было куплено два "джентльменских набора", (в ближайшем магазине, по акции продавали бутылку водки, пол буханки хлеба, шпротный паштет и пачку сигарет без фильтра, чуть дороже, чем бутылка водки в розницу. В народе, этот комплект продуктов, именовался, как "джентльменский набор") Работали до поздна, так как заказчик ожидал готовое изделие утром. Домой не поехали, а выкушав и закусив чем Бог послал, завалились спать прямо в раздевалке. Лето, тепло, и запах опилок. Цех, если его можно так назвать, находился в полуподвальном помещении, недостроенного коттеджа. В ста метрах, по соседству, возвышался дом работодателя, который куда-то уехал после обеда и еще не возвращался. Окна были тёмными весь вечер.  

Утреннее солнце осветило внизу лежащую бухту. Мужики проснулись, умылись, оправились. Двое смотрели на потягивающегося Ёсича. Тот воткнул в рот сигарету, прикурил и проговорил сквозь дым, указывая жёлтым от никотина пальцем:  

– Вон дом заказчицы, четвёртый этаж. Километра полтора – два. Подождём до девяти, и если наш начальник не приедет, можно и на себе заказ доставить. Двое возьмут балконную коробку и рамы с фрамугой, третий понесёт инструменты. Если что, сделаем две ходки. За доставку деньги – нам. С Иваном Алексеевичем, я сам потом поговорю.  

Один из сотрудников, Александр, зло сплюнул на дорогу у цеха.  

– На зоне, с ним бы такое сделали за его выходки, – Саня отсидел два года за хулиганство, был худощавым, но жилистым, – там бы точно спросили по полной!  

Из породы, казалось бы работящих и безотказных людей, Александр, когда брался за дело, то те кому он помогал, через некоторое время жалели, что к нему обратились. Делая наспех, он терпеть не мог, когда его начинали поправлять и объяснять что к чему. Он вскипал и выпучив глаза готов был кинуться в драку. В узде держало его только то, что они вместе работают.  

Третьего звали Игорь Петрович. Полнеющий мужичок, чуть за сорок, в надвинутой кепке и вечно прилипшим к нижней губе чинариком. Молчаливый и чуть флегматичный. Сам немногословен, выслушает всё, что ему говорят, но не факт, что не сделает в итоге по своему.  

Переход гружённых под завязку работяг длился около двух часов. Спустившись к бухте, они обогнули её и дальше путь продолжился в гору. Тяжело сопя, каждый думая о своём. Кто – проклинал начальника, кто – думал, что скажет дома за суточное отсутствие. Солнце припекало нещадно. Наконец-то, на подгибающихся ногах добрались до входной двери клиентки. Отдышавшись, Ёсич надавил на кнопку звонка.  

Иван Алексеевич подъехал к цеху в начале десятого, заглянул внутрь и убедившись, что там никого нет вышел наружу. Приложив руку ко лбу козырьком увидел, как его работники уже спустились к морю. Работодатель, крепкий мужчина тридцати пяти лет, с бритой головой и добродушным лицом, выглядел успешным и умел врать не краснея. Что такое совесть, ему в детстве не рассказывали, а в жизни, в ней не чувствовал нужды.  

Ещё никогда работа так не спорилась. На полную установку, с ручками завёртками и прирезкой штапика, ушло часа полтора. Остекление предстояло, когда привезут стёкла, на следующей неделе. Саня уже попросил у хозяйки веник и мешок для мусора, чтобы прибрать за собой и тут весело тренькнул дверной звонок.  

Иван Алексеевич ворвался в открывшуюся перед ним дверь, как сквозняк. Проскочив на балкон и не обращая внимания на осуждающие взгляды столяров, он громко обратился к заказчице, которая за ним едва поспевала:  

– Ага! Я же говорил, что мои орлы справятся! Говорил, – дёргал за ручки открывая и закрывая по очереди все створки, – предоплату вы заплатили, теперь остальное пожалуйста.  

И показательно чуть поклонился улыбаясь, и разводя руки в стороны.  

Хозяйка шмыгнула в закрома, и Иосифович зло выдохнул:  

– Алексеич! Доставка наша!  

– Естественно. Когда я вас обманывал? – и увидев, как краснеют от злости лица собеседников понял, что совсем недавно.  

– Всё равно деньги разменять надо, чтобы расплатиться с вами, – Иван Алексеевич махнул рукой в сторону улицы, – я сейчас быстро на рынок и в цех.  

Жду вас там, заканчивайте не торопясь, чтобы претензий не было.  

Потом был слышен шелест купюр и как захлопнулась входная дверь.  

Возвращались в цех неторопясь и молча, чувствуя очередной подвох со стороны Алексеевича. Тот слова держать не умел, да и не хотел. И когда подошли к металлическим воротам, они оказались закрыты. Ёсич, позвенев связкой ключей открыл замки и они вошли в помещение с застывшими в молчании станками, ставшими вдруг ненавистными.  

– Вот же сука, – процедил сквозь зубы Ёсич.  

Двое согласно кивнули. Разговаривать не хотелось.  

Через пару – тройку часов, Игорь с Саней сделали штук шесть разделочных досок, а Ёсич выточил четыре подсвечника. В те времена в городе частенько, по вечерам отключали свет, и такие изделия пользовались спросом. Снесли всё это в магазин, где и выменяли на три "джентльменских набора". По домам разъезжаться, без денег, не было смысла. Всё равно жёны повыгоняют.  

В воскресенье историю с подсвечниками и досками повторили уже с утра, и сбыли их на ближайшем рынке в мясных рядах. Потом, хоть и пьяные, но грустные ловили в море бычков. Как в детстве, нашаривая руками под камнями.  

Зажаривали на костре. Иван Алексеевич так и не появлялся.  

В понедельник, одуревшие от злости, сидели у открытых ворот и видели как к своему коттеджу подъехал Алексеевич. Из машины, с переднего сидения выпорхнула его жена, а сзади в открытую им дверь вывалились два ротвейлера. Счастливая семья проследовала в дом. Иван Алексеевич обнадёживающе махнул рукой, мол сейчас подойду.  

С другой стороны к цеху подошёл хорошо одетый мужчина и поздоровавшись спросил, как увидеть старшего?  

– Заказы принимает начальник. Только приехал, скоро подойдёт.  

– Нет, я по объявлению насчёт работы, – сказал мужичок, хотя на человека работающего руками не был похож.  

– Вы больше на интеллигента смахиваете, – Ёсич усмехнулся, – нашего брата работягу по роже за версту видать.  

– Меня зовут Валера, – мужчина бодро пожал пятерню Ёсичу, потом чуть помедлив и остальным, – я в театре служу. Но жалованье по полгода задерживают, надо что-то думать. Вот и решил, может подсобником где-нибудь.  

И тут из своего дома вышел Иван Алексеевич и направился к ним.  

Сашка авторитетно сел на стол фуганка, поджав пятки под задницу и уперев руки в колени, Игорь застыл в дверном проёме в раздевалку, Ёсич так и остался у ворот. Иван Алексеевич прошёлся по цеху лёгкой пружинистой походкой, остановился возле Сашки и чуть набычившись спросил:  

– А что не работаем? Новая трудовая неделя, а вас морды не бриты, перегар. Вы что себе позволяете?  

– Слышь ты, хер бычий, – начал было Сашка, но работодатель обхватил его физиономию пятернёй, как ксеноморф из фильма "Чужой", и с силой спихнул со станка.  

Опрокинувшись через спину, Александр шлёпнулся на брюхо, как жаба.  

Хорошо что опилки, больше утрамбовывались, чем выносились. Бетонный пол, покрывал достаточно мягкий слой, чтобы не покалечиться.  

– Убью падла! – молодецкий дух взыграл в хулигане и схватив первую попавшуюся под руку палку он ринулся на обидчика.  

– Засажу гниду за нанесение телесных, – взвизгнул Алексеевич и бросился наутёк.  

За ним, на самой оптимальной дистанции мчался Санёк и охаживал по спине куском обзола. Но тут ему не повезло, он схватил двухметровый обрезок коры, тонкий, гибкий и ненадёжный. Ощутимого ущерба нанести не мог, разве что психологический.  

Несмотря на комичность ситуации, присутствующим было не до смеха.  

Выйдя из цеха, они смотрели вслед удаляющейся парочке.  

– Что это за..., и как понимать? – у Валеры были большие глаза и отвисшая челюсть.  

– Деньги из начальника выбиваем, – сказал Ёсич и истерично хохотнул.  

Тем временем Иван Алексеевич метнулся к себе в дом, и уже через секунду выскочил оттуда в сопровождении двух собак. Сашка припустил с такой скоростью к ближайшему забору, что смог бы обогнать кенийского спринтера. Забор в свой рост, он казалось перешагнул.  

Через час, после того как все выпустили пар, противостояние улеглось.  

Каждый получил расчёт, но деньги за доставку Иван Алексеевич оставил себе.  

Столяра уволились, а через некоторое время встретились на новом месте работы.  

Там же оказался и Валера. И спустя месяц работы, придя за зарплатой, Ёсич почти рыдая орал на своего нанимателя:  

– Ты козёл потрёпанный! На тебя люди корячились! Где деньги?  

На что тот, с напускной обидой отвечал:  

– Я на эти деньги восемь кубов доски купил, для вас же. И не смейте на меня орать, я вам работу дал!  

(основано на реальных событиях)