FB2

СЛОМАННЫЕ КРЫЛЬЯ

Стихотворение / Политика, Другое
Мир хрупок как бокал тонкого, ажурного плетения стекла. Большинству кажется, что его идущая по сей день на Земле война не касается. Прислушайся и почувствуешь рядом ее зловонное, трупное дыхание...
Объем: 1.54 а.л.

Глава 1. Casus belli  

Картина, представившаяся взору Артема из кабины его «Сушки» была хоть и знакомой по прежним патрульным полетам, но всегда завораживала его строгой красотой Балтики, стелящейся под стреловидными крыльями его боевой машины. Именно сюда на западные рубежи России его определили служить после окончания Высшего летного училища. И теперь лейтенант ВКС России Артем Копаныгин находился уже в своем третьем боевом полете. Полет именно назывался и считался боевым, поскольку в задачу Артема входило патрулирование воздушного пространства вдоль западной сухопутной границы России с Эстонией и Латвией, а также границы морской с той же Эстонией и Финляндией. Однако при разработке полетного задания на патрулирование границы командование участку границы с Финляндией внимания уделяло меньше, чем недавним соседям по советскому блоку, учитывая традиционный финский нейтралитет в военных вопросах и активное участие в блоке НАТО бывших «прибалтийских сестер». Вот и сейчас перед вылетом на инструктаже особое внимание было приказано обратить именно на участок российско-эстонской границы, где вовсю шли учения «Дефендер Юроп», по отработке возможного российского нападения на данном направлении с адекватным ответом противной стороны.  

– Коготь 3, ответьте «Пскову», – отчетливо прозвучал вызов с базы.  

– Я, Коготь 3, «Псков», прием, – тут же откликнулся Артем.  

– Примите инфопакет с заданием, – велела «база», и на дисплее монитора появились координаты цели «условного противника».  

Артем включил сопряжение с земным целеуказанием и на дисплей тут же были выданы характеристики цели. Ею оказался разведывательный летательный комплекс НАТО АВАКС, который, судя по россыпи цифр, характеризующих его движение, облетал, как и Артем, те же границы только с другой стороны. Задание было обычным, сблизится с целью и контролировать ее движение. Вздохнув, Артем, лелеявший надежду, что после облета земного сектора границы, он полюбуется с высоты на гладь Финского залива, ввел полученные координаты в бортовой компьютер и включил форсаж двигателей. Вскоре бортовой комплекс обнаружил и вывел на экран обзорные метки главной цели – здоровенного летающего разведчика АВАКС с неизменной тарелкой космической связи над фюзеляжем и двух единиц сопровождения в виде «Рапторов» или F-22.  

« Ого», – удивился Артем, – « Не видел я раньше в наших местах истребителей пятого поколения! »  

Бортовой комплекс тут же «взял» и повел все три цели, а Артем на благоразумном и «дипломатическом расстоянии» лег на параллельный курс с АВАКсом. Это занятие только для Артема как молодого летчика было в новинку и щекотало нервы, для многих пилотов его отряда такие полеты бок о бок давно уже стали рутиной. Минут десять прошло в неторопливом следовании параллельными курсами, АВАКС вел себя прилично за условные пограничные вешки не залезал, занимаясь привычным делом – сбором радио-электронных данных, которые можно было зацепить с российской территории на этом расстояния. «Рапторы» взяли много выше и светились двумя точками сзади-сверху. Поскольку таковое сопровождение еще не стало привычным для Артема, он напряженно ждал момента, когда АВАКС закончит свою работу и, вежливо покачав крыльями, свернет вглубь эстонской территории. По крайне мере таковая процедура прощания была описана его сослуживцами. Однако летели они уже больше двадцати минут, и под крыльями согласно информации навигационного блока бортового компьютерного комплекса уже была латышская земля. Артему показалось, что АВАКС изменил направление движения и взял несколько градусов ближе к российской территории. Бросив взгляд на дисплей навигации, Артем в этом убедился, действительно отметка АВАКСа сблизилась с красной извилистой линией, обозначающей на дисплее границу. Но пока еще натовский самолет эту электронную линию не пересек, хотя медленно полз к ней, но формально нарушения воздушного пространства еще не произошло. Конечно, в таких патрульных полетах очень часто военные самолеты сопредельных государств, якобы, «нечаянно» и по уважительным причинам, как-то: сбой навигационного оборудования и т. д. залетали на несколько, а то и на десяток километров на территорию противника, но это делалось, естественно, не на глазах патрулирующего с другой стороны. Поэтому Артем немного взмок от напряжения, все-таки предполагая, что экипаж американского разведывательного монстра или отвлекся, или по иной неумышленной причине слегка сбился с курса. Как завороженный он смотрел на навигационный дисплей, на котором отметка АВАКСа неуклонно ползла к красной граничной линии. Чуда не произошло, и отметка неторопливо наползла на линию границы, а через пару секунд и пересекла ее, что уже было несанкционированным вторжением в воздушное пространство Российской Федерации. Артем лихорадочно вспоминал те же рассказы сослуживцев о похожих случаях, и решил поступить в соответствии с ними. Он резко увеличил скорость, сблизился с левым бортом АВАКСа до минимального расстояния, так что увидел пару голов в бронестеклах кабины, одна из которой была в летных наушниках с гарнитурой и в неизменных амерских темных очках «Авиатор», а другая в простой пилотке защитного цвета. Обе головы одновременно повернулись к появившейся в опасной близости «Сушке» или СУ-37 – «Терминатор» по классификации НАТО, которая была не пятого поколения как «Рапторы» сопровождения, чуть помладше – четвертого поколения, но все равно вещью достаточно серьезной, могущей завалить и АВАКС, и «Рапторов», и еще одновременно отлеживать и вести бой с 17-ю целями. Завладев вниманием пилотов с разведчика, Артем завалил свою машину на крыло, продемонстрировав амерам с АВАКСа весь ракетный подвесной боевой комплекс «Терминатора» и медленно отвалил в сторону, уйдя в вираж. Судя по рассказам однополчан такого предупреждения, которое среди пилотов называлась «Демонстрация флага», обычно хватало, чтобы наглый или непонятливый противник сразу бы убирался восвояси. Выйдя из виража и встав курсово на одну линию с АВАКСом, Артем, глянув на экран, увидел, что последний не только проигнорировал его действия, но и спокойно двигается дальше вглубь российской территории. По инструкции Артем щелкнул клавишей рации:  

– Псков, я Коготь 3, цель номер один пересекла границу, маневр предупреждения проигнорирован.  

– Цели два, три? – вопросом откликнулась база.  

– Заняли эшелон сверху, дистанция 500 метров, находятся на сопредельной территории по данным моей навигации, – сверившись с метками на экране, доложил Артем.  

– Цели первой предупредительный огонь поперек курса, внимание за остальными, вот б…ди, – выругавшись голосом руководителя полетов, приказала база.  

Артем взял джостиком управления большую высоту и, догнав АВАКС, сверху-вниз трассерами бортовых пушек дал несколько очередей по курсу следования нарушителя. АВАКС дернулся вправо.  

– Hi, guys, It, s time to go home! – весело прокричал Артем в пространство кабины, адреналин в его крови зашкаливал. Резкий звук блока охранного комплекса стеганул по ушам противным воем. Артем быстро глянул на приборную доску, если так можно было по старинке называть электронную начинку «Терминатора».  

– Вот же, блин! – выругался Артем, «Сушка» была взята активными радарами в электронные прицелы наведения «Рапторов», что означало возможность поражения как ракетами «воздух-воздух», так и в совокупности с огнем из бортовых автоматических пушек, расстояние позволяло.  

Изменив угол тяги двигателей, Артем бросил машину резко в сторону с набором высоты, выполняя маневр уклонения и, в свою очередь, активировал захват целей в виде «Рапторов». Одновременно из люков «сушки» были отстреляны имитаторы, на случай открытия противником огня на поражение:  

– Псков, атакован на нашей территории! – крикнул Артем, в запарке забыв обозначить себя, назвав позывной.  

– Нарушителя уничтожить, цели два, три также уничтожить при повторной провокации боя, – холодно и как-то безэмоционально приказал голос базы.  

Артема бросило в пот, это не битвы на тренажерах или в различных компьютерных леталках-стрелялках. Он получил приказ на уничтожение и сейчас АВАКС должен превратиться в груду обломков, которые горящим облаком рухнут в поля Псковщины. Убедившись в захвате цели, Артем пальцем сбросил предохранитель пуска двух ракет, что для уничтожения такой громадины, может, будет еще и мало, и утопил до упора пальцами красные гашетки пуска. Из-под крыльев сорвались две стремительные серебряные тени и, оставляя за собой инверсионные следы, рванулись к обреченному АВАКСу. Расстояние для стрельбы на поражение было мизерным, и за доли секунды ракеты, достигнув фюзеляж американского самолета, развалили его взрывами боеголовок на несколько фрагментов, которые закрутились в последнем своем падении к земле.  

– Цель уничтожена, – механическим голосом подтвердил компьютер, доклад которого прервал резкий визг системы охранного комплекса, предупреждающий о залпе «Рапторов».  

– Вот же ш, мать Вашу! – ввинчиваясь в свечу маневра уклонения, выругался Артем, чувствуя, как его расплющивают по лонжерону кресла обрушившиеся на тело перегрузки.  

Залитыми кровью глазами он успел заметить, что комплекс «Терминатора» держит и ведет атаковавших его «Рапторов». Артем, помня нешуточный обвес вооружения пятого поколения истребителей «Фантом», направил на их поражение весь ракетный арсенал «Сушки», нажав гашетку общего залпа.  

Выйдя из маневровой свечки, Артем увидел, что спасся от нескольких ракет, инверсионные следы которых пересеклись в точке начала маневра. Но предупредительный вой системы, свидетельствовавший о том, что самолет захвачен активными радарами пущенных ракет, не пропадал. Мгновение замешательства стоило попадания в крыло «Терминатора», которое взрывом боевой начинки ракеты просто оторвало от фюзеляжа. Вспыхнули красными сигналами тревоги первого уровня опасности все контрольные лампы и шкалы приборов. «Терминатор» закрутило в неуправляемый штопор. Отработанным на многочисленных тренировках движением Артем рванул рычаг катапульты. Взрывом пиропатрона сорвало фонарь кабины и кресло с Артемом выстрелило куда-то не вверх, а в бок от беспорядочно крутящейся «Сушки».  

Немного оправившись от эвакуации, услышав хлопок парашютной системы, когда сработал датчик атмосферного давления, установленный на значение, необходимое для безопасного срабатывания системы парашютного спуска, Артем активировал дублирующую информационную систему с проекцией на стекло шлемофона, чтобы оценить результаты боя.  

Файл резервного копирования, получавший всю информацию до момента эвакуации с борта, высыпал столбец цифр и буквенных обозначений. Итак, один из «Рапторов», который был ближе к Артему, сбив несколько направленных на него ракет, остальными ракетами был разрушен в воздухе. Второму повезло больше, видимо его система противоракетной защиты имела больше времени для нейтрализации залпа «Терминатора», а пилот для маневра. Но и второй хваленый экземпляр пятого поколения получил от одной прорвавшейся ракеты после взрыва ее боеголовки поражающими элементами по обшивке и двигательной части и с резким снижением ушел в сторону Латвии.  

На Артема напал сильный озноб, видимо, реакция организма на стресс. Только усилием воли ему удалось взять в себя в руки и, вспомнив ту же инструкцию для подобных случаев, Артем наметил последовательность своих действий после приземления, как-то: извлечение из спецконтейнера сидения аварийного маяка, рации, мобильного телефона, аптечки и продуктового пайка. Покачиваясь в полной тишине на стропах парашютной системы, он начал смотреть вниз на обширное поле, которое должно стать местом его аварийной посадки.  

 

Глава 2. Грань  

Главнокомандующий объединенными силами НАТО в Европе генерал ВВС США Тед Мартинес силился вникнуть в суть срочного доклада командующего прибалтийским сектором учений «Дефендер Юроп» Томаса Уайта, которым ему сообщалось, что российские ВКС начали боевые действия против Северо-Атлантического альянса. А как еще можно расценить уничтожение русским «Терминатором» летающего разведывательного комплекса и двух «Рапторов» прикрытия? Разведчик и один из истребителей были атакованы и сбиты в непосредственной близости от границы, как докладывал Уайт, а второй «Раптор», получив хорошую порцию поражающих элементов от боевой части русской ракеты, не дотянул до базы и рухнул в окрестностях эстонской столицы. Погибли экипаж разведчика, насчитывающий шесть человек, и пилот «Раптора». Пилоту второго подбитого истребителя удалось катапультироваться перед падением самолета.  

И сейчас ему как командующему нужно принять адекватное решение, поскольку все разработанные применительно к случившемуся методики, инструкции и указания носили достаточно расплывчатый характер, относя ответственность за принятие решения именно к нему, Мартинесу, так как при начале боевых действий он должен адекватно ответить агрессору, а звонки Президенту и иным высшим государственным чинам Америки, перекладывающие ответственность на их плечи, регламентированы только в случае нападения ядерного. Доклад о случившемся, конечно же, ушел в высокие кабинеты, но там бюрократы долго еще будут чесать свои плеши в опасении преступить грань ядерного равновесия.  

Собравшиеся у Мартинеса в кабинете командиры и руководители объединенных штабов молчали, осознавая трудность принятия решения Главнокомандующим. Решительно выдохнув, Мартинес встал и, глядя поверх голов собравшихся, произнес:  

– Всем войсковым группировкам, задействованным в учениях Прибалтийского сектора, полная боевая готовность! Что по военно-морским силам на Балтийском море в районе нападения?  

– Сейчас на траверсе Таллина у нас на боевом рейде дислоцированы ракетный эсминец США «Грейвли», ракетный фрегат ВМС Польши « Генерал К. Пуласки», фрегат ВМС Турции «Гекова» и испанский фрегат «Хуан де Бурбон», – доложил командующий ВМС Рэй Миллс, – в Баренцевом море на боевом дежурстве находятся две АПЛ класса «Огайо», но как Вы понимаете господин Главнокомандующий – это юрисдикция ВМС США.  

– Понимаю, – радраженно ответил Мартинес, – сразу уяснил после своего назначения сюда, в Европу, что наши авианосцы совершенно бесполезны в неглубокой Балтике также как и весь ядерный подводный флот, а что с ВВС этого сектора?  

– Очень малая группировка, десять многоцелевых истребителей Ф – 16 (Фалькон), пять штурмовиков Хариер 2, три штурмовика Ф-117 (Найт хоук). Сбитый АВАКС и два «Раптора» прибыли позавчера с авиабазы в Германии для отработки взаимодействия в условиях, приближенных к боевым. В прибалтийских государствах после распада Союза и вывода войсковых соединений авиации не осталось, на вооружении Польши как бывшей страны Восточного блока осталось три звена МИГ-21 ПФ (всепогодных перехватчиков), но техническое состояние плачевное, ввиду отсутствия поставок комплектующих из России, – доложил с заминкой командующий ВВС Восточного сектора Джейсон Ли.  

« Вот он, чертов принцип остаточного внимания к Восточному европейскому сектору! Наши авианосцы болтаются то у нефтяных пятен, где бегают бородатые придурки с «Калашниковыми», то в Антлантике, то в Японии, а здесь по мнению штабных крыс из НАТО и Пентагона можно обойтись старой рухлядью! Damn it! » – который раз зло подумал про себя Мартинес. А вслух объявил:  

– Выдвижение всех войсковых соединений к западному рубежу России согласно оперативного плана тех же учений! Начальникам штабов остаться для детальной разработки ответного удара.  

При последних словах присутствующие вздрогнули. Никто не думал, что решительность Мартинеса дойдет до активной фазы боевых действий на суше. Поскольку всем известно, что на данном участке силы русского Ленинградского военного округа значительно превосходят как по численности, так и по вооружению их группировку, несмотря на придание ей дополнительных сил на период учений.  

 

Распустив всех присутствовавших на совещании, Мартинес набрал по защищенной линии связи своего давнего приятеля, с которым какое-то время он служил вместе, а потом Аллен Янг был переведен в ЦРУ в аналитический отдел и как раз занимался европейским сектором.  

– Хэлло, Эл! – поприветствовал Мартинес Янга.  

– Здорово, старина! – обрадовался собеседник, – Хотя, думаю, ты звонишь мне в такое горячее время не для того, чтобы обсудить рыбалку на озерах.  

– Какая уж там рыбалка, – скривился Мартинес, – ты же наверняка уже знаешь, что у нас заварушка с русскими. А эти бюрократические задницы из Вашингтона молчат уже который час!  

– Ну, ты, наверное, ввел план «Балтийский шторм»? – осторожно поинтересовался Янг.  

– Да, в случае проявления военной агрессии я обязан его объявить, ты же понимаешь! – Мартинес сделал паузу и расслабил узел форменного галстука, – Теперь план в действии и весь этот сброд, набранный в европейских войсках, выдвигается к границе с русскими. Учитывая нашу материальную часть вооружения на учениях, можешь представить, как русские надерут нам задницы, лишь только мы сунем свое рыло в их границы.  

– Не исключено. – задумчиво протянул Янг, – Тебя, конечно же, интересует, какая будет реакция Вашингтона и будет ли отсюда приказ тебе об остановке « шторма»?  

– Да, поэтому и звоню тебе, – вздохнул Мартинес, – знаешь, ведь не особо я переживаю за свою задницу. Но от моих решений зависят жизни как европейских парней в натовской форме, так и нашего батальона морской пехоты, приданного на период учений.  

– Порадовать тебя не могу, Тэдди. – ответил Янг, – Сейчас все крысы из Белого дома будут строчить ноты и меморандумы, делать заявления и прочее. Русский президент уже звонил нашему и пояснил свое видение проблемы, утверждает, что наш АВАКС в присутствии русского патрульного нагло влетел в их пространство, а когда тот дал предупредительный, наши «Рапторы» взяли его на мушку, и он вынужден был открыть огонь. Так что полномасштабного конфликта не будет, а как обычно начнут тягомотные расследования, создадут кучу комиссий. Но и тебе указаний от Первого не будет, формально по Уставу НАТО, ты должен отреагировать на агрессию и принять меры к защите этих рыбоедов на Востоке, иначе мы потеряем влияние в Европе. Но дядя Сэм однозначно хочет остаться в стороне, русские утверждают, что у них полно доказательств виновности наших пилотов. Так что мой тебе совет, выдвигайся к границам, но не спеши лезть в драку. Жене привет, извини, тащат на очередное совещание. Береги себя!  

Мартинес положил трубку, подошел к бару, замаскированному в его кабинете под земной шар диаметром в полтора метра, достал «Джек Дэниэлс», плеснул себе в бокал, пригубил и опустился в кресло. Получается в случае конфликта крайним сделают его, как и его же сделают таким и в случае невыполнения мероприятий по « Балтийскому шторму».  

 

Рядовой Арво Тедер девятнадцати лет отроду до недавнего времени считал свое пребывание на армейской службе необременительным занятием. Действительно после окончания школы в небольшом эстонском городке, он никуда не стал поступать и по закону с наступлением совершеннолетия должен был пройти годичную воинскую службу. На службу он ходил прямо из дома, поскольку небольшая воинская часть сил обороны республики находилась прямо у границ его городка. Отбыв свои положенные по закону десять часов в части, Арво каждый день возвращался домой. Кроме того, если дежурства по части не выпадали на выходные дни, уикэнд он также проводил дома. Ему льстили завистливые взгляды, как сверстников, так и мальчишек помладше, а особенно девчонок, когда он в своей форме с обязательной нашивкой на предплечье в виде эстонского флага, проходил по городу. Вся эта необременительность закончилась в один из дней лета этого года, когда его вызвали в штаб и ознакомили с приказом об участии их части в плановых учениях НАТО, которые должны были продлиться около двух-трех недель. Так что, получив полевую форму и оружие, Арво с такими же, как и он, несмышленышами в крытом грузовике отбыл в «секретном направлении», которое после их выгрузки оказалось окрестностями морского побережья в районе Ида-Вирумаа, то есть рядом с российской границей. Потянулись дни военных будней, которые американские инструкторы пытались заполнить до предела, гоняя их с утра до вечера, как будто пытаясь за эти дни в них, зеленых юнцов, впихнуть все понимание суровости и значимости «настоящей» военной службы.  

Сегодня после проведения тренировки по высадке с плавсредств морского десанта, он и его приятель Урмас, с которым он сдружился уже здесь на учениях, вдоволь наглотались балтийской воды, так как не могли уловить момент прыжка в воду после остановки десантных лодок на балтийском мелководье. Американские морские пехотинцы, прибывшие с эсминца «Грэйвли», откровенно ржали над эстонским экипажем и показывали им большой палец, опущенный вниз, крича: « Russians, re coming! ».  

Сейчас во время небольшого отдыха, милостливо разрешенного им инструктором Бобом Вудом, Арво и Урмас лежали в насквозь промокшем обмундировании совершенно без сил.  

– Чертовы янки, чего вот ржут, придурки, – ворчал Урмас, – как будто мы их звали сюда с их откормленными рожами и железными коробками. И вообще, какого черта Правительство полезло в этот военный блок? Надо было объявить нейтралитет как финны и жить себе спокойно.  

– А ты не боишься, что русские опять оккупируют нашу землю? – немного уняв бешено колотящееся после нескольких десантирований сердце, ответил ему Арво, – тогда служил бы у них под командованием такого же придурка, только из русской деревни, не думаю, что это намного лучше.  

– Да уж, лучше, конечно, три недели тут в воде поползать, – после раздумья согласился Урмас.  

Все на свете имеет свой конец. Закончились и сегодняшние занятия, к финалу которых Арво и Урмас научились довольно сносно спрыгивать из американских лодок на родной эстонский берег. Вечером Арво и Урмас, уткнувшись в свои телефоны рядом с палаткой своего отделения, «висели» в интернете, отправляя знакомым тайком снятые на те же телефоны свои фотографии, где они запечатлелись в грозных «супермэнских» позах с автоматами на плечах. Из погружения в виртуальный мир их выдернул вой тревоги и последовавшая после этого команда срочно грузиться на средства передвижения пехоты.  

– Что за черт? Все никак не наиграются?! – возмущался Арно, сидя в военном автобусе рядом Урмасом, который ожесточенно переписывался с кем-то по телефону, стараясь укрыться от бдительного ока командира, сидевшего в переднем ряду, – Ты тоже нашел время и место чатиться!  

– Помнишь, я тебе говорил про своего приятеля из штаба? – наконец оторвавшись от экрана, спросил Урмас, – Так вот, это я с ним сейчас в мэссенджере переписываюсь. И он утверждает, что тревогу объявили из-за того, что началась война с русскими! Вроде бы сегодня в воздухе янки подрались с русским, который завалил их разведчика и пару «Рапторов» впридачу!  

– Вот, черт, – ошеломленно проговорил Арво, – Так что же нас на фронт везут что ли? Но мы же воевать не подписывались, только обязательную службу пройти по закону.  

– Тоже мне теоретик, – скривился Урмас, – армия зачем по твоему, учения проводить что ли? Эх, предлагали же мне работу в Германии, если бы не этот чертов локдаун, был бы уже далеко отсюда!  

– Слушай, а может, убежим? – трусливо предложил Арно, – Теперяшняя война это же… Сам понимаешь, может закончиться и ядерной бомбежкой!  

– Подумаем, – помолчав, согласился Урмас, – Пока тихо едем со всеми, не хотелось бы под какой-нибудь НАТОвский трибунал попасть еще до ядерного гриба.  

Через пару часов началась выгрузка и занятие позиций в наступивших сумерках на берегу реки Нарвы. Через несколько сотен метров черной воды смутно виднелся уже русский берег, на котором против обыкновения не светилось никаких огней.  

Арво и Урмас прижались друг к другу в отрытом ими же окопчике, пытаясь прогнать заползающий за шиворот и в рукава вечерний холод, и опасливо поглядывая на ставший вдруг враждебным противоположный берег.  

 

Глава 3. Эй, ты, там на другом берегу.  

 

Сергей сердито хлопнул дверью подъезда офицерского общежития и торопливо зашагал в сторону части, боясь опоздать к утреннему разводу, что ему как молодому лейтенанту, только недавно приступившему к прохождению службы после окончания артиллерийского училища в Санкт-Петербурге, грозило нагоняем со стороны командира полка, мужика сурового, воспитанного еще на традициях Советской Армии. Такое уже случилось на первой неделе после его прибытия в часть, и причиной того опоздания послужила такая же точно утренняя ссора с женой, которая произошла и сегодня. Причиной недовольства Екатерины, с которой они поженились, когда он заканчивал последний курс своего училища, послужило неприятие ею места распределения для прохождения службы Сергея, который, как она полагала, был достоин либо остаться в самом Петербурге на одной из бюрократических должностей в штабе Ленинградского военного округа, либо, по крайней мере, проходить службу в части, расположенной в непосредственной близости от Северной столицы, где проживали ее родители, которые давно уже приготовили ей «теплое место» в одной из районных Администраций и, которое было упущено, «благодаря» Сережиному распределению. Вчера ей звонила мама, которая, задействовав все свои связи в чиновничьей сфере, предварительно договорилась о переводе зятя в часть непосредственно под Петербургом, а впоследствии через год-полтора и зачислении его же в Высшую военную академию тыла, что на Васильевском острове. С утра выслушав обрадованную таким развитием событий Екатерину, Сергей попытался ей объяснить, что не может он вот так, не отслужив даже месяца, подавать рапорт о переводе. Это и повлекло ссору, которые достаточно часты в молодых офицерских семьях, когда жены вдруг осознают, что красивая и новая лейтенантская форма может быстро намозолить глаза, а пропасть между званием мужа и вожделенными генеральскими красными лампасами оказывается длинною в жизнь, а может закончиться даже и, не достигнув генеральских погон, остановившись до трех больших полковничьих звезд и каракулевой папахи. Хотя если уж быть до конца откровенным, то распределение в эту часть, к которой он сейчас шел быстрым шагом, не по душе было и самому Сергею, поскольку по численности личного состава она была заполнена лишь на тридцать процентов от штатного расписания и относилась к категории войсковых подразделений, которые поддерживались на минимально необходимом уровне боеготовности, чтобы в случае необходимости ( т. е. военных действий) быть полностью укомплектованной за счет призванных резервистов. На вооружении она имела системы залпового огня «Град», правда, далеко не последнего поколения, которые стояли в боксах в условиях консервации. Таковая численность личного и командирского состава определяла необходимость постоянных, практически через день, дежурств, что семейному климату тоже мало способствовало.  

Вбежав на КПП части, Сергей механически бросил руку к козырьку фуражки в ответ на воинское приветствие дежурного, который остановил его окриком:  

– Товарищ лейтенант! Вам приказано срочно явиться в штаб на совещание!  

Сергей кивнул и направил свои стопы к штабу, в котором уже находилось все небольшое командование его части. Полковник Севостьянов, грозно зыркнул на Сергея из-под кустистых бровей, мотнул головой, прерывая его доклад о прибытии, и указал ему на свободный стул. Сергей, сняв фуражку, присел.  

– Так, Иван Валентинович, начинай! – обратился Севостьянов к начальнику штаба и положил свои тяжелые руки на стол перед собой.  

Докучаев Иван Валентинович кивнул, достал платок, вытер им свою вспотевшую лысину, а потом с минуту протирал им же свои очки.  

« Что это нач. штаба так впечатлился? » – подумал Сергей, – « Аж плешь взопрела, что в нашей части может случиться кроме какого-нибудь побега солдатика или того же мордобоя между ними, но это же не повод всех дергать с утра на совещание! »  

– Итак, – прокашлявшись, начал Докучаев, – сегодня получен приказ по округу о выдвижении всех частей и занятия ими диспозиции по условиям оперативного плана « Беркут». Напоминаю, что в силу данного плана наша часть в течении обозначенного в поступившем приказе времени должна выдвинуться для оборудования скрытых огневых позиций вблизи Ивангорода и быть в готовности для выполнения поставленной задачи огневой поддержки.  

– Что у нас по комплектованию части? – обратился Севостьянов к кадровику, майору Нестеренко.  

– Здесь мы зависим от работы военных комиссариатов Петербурга и области, но сомневаюсь, что до выдвижения на позиции в обозначенное время, мы кого-то дождемся, я связывался с военным комиссаром области. Ну и объяснил он мне в двух словах на русском матерном, что пока они с полицией будут наших резервистов отлавливать, уже надобность в них отпадет, – вздыхая, доложил Нестеренко.  

– Так, сколько машин мы можем вывести на позиции с учетом имеющегося личного состава? – Севостьянов тяжело посмотрел на начальника вооружения Белова.  

– С учетом всех, даже недавно прибывших, которых еще учить и учить, а также задействовав весь офицерский состав, максимум четыре установки, – стараясь не глядеть на командира, но, тем не менее, твердо ответил Белов.  

– Вот ведь, в перекрест мать их! – громыхнул кулаком по столу Севостьянов, – Всегда объяснял этим тыловым и штабным мордам, что «кастрированная» часть никогда не успеет во время «Х» в современных условиях быть укомплектованной и боеспособной. Нет, эти старые ж…ы мне постоянно тыкали в ответ опытом Великой Отечественной, когда была возможность комплектовать свежие дивизии в Сибири! А сколько потом от этого «свежака» на фронте оставалось после первого боя, никто и никогда не считал!  

После всех этих докладов Сергею стало не по себе, и он, дождавшись, когда Севостьянов закончил речь и напоследок еще длинно и вычурно выматерился, робко произнес:  

– Можно вопрос, товарищ полковник?  

– Давай, лейтенант, – махнул Севостьянов рукой.  

– Оперативный план «Беркут» он ведь на случай реальных боевых действий разработан, а…  

– Х… на!!!, – заорал на него Севостьянов, – Раньше в часть приходить надо! Если развод в восемь, вы, б…ь, и приходите прямо к восьми как в кадеты в училище, я лейтенантом первые месяцы в казарме жил, домой не попадая, и все знал! Ну что сидите, ж…а сгнила у всех уже! Все по местам, боевую тревогу по части!  

Все сорвались со своих мест и побежали по местам боевого распорядка. Рядом с Сергеем, тяжело дыша, мчался его приятель, окончивший то же училище, что и он, только годом ранее – Ливицкий Дима.  

– Ну, ты даешь, Серега! – на бегу начал просвещать его Дима, – Вчера наш летун с амерами в драку ввязался, причем здесь, недалеко от нас. Они и раньше такой ерундой страдали, правда, без стрельбы. Ну, а тут, что уж точно произошло я не знаю, да и нач. штаба тоже объяснил ситуацию в общих чертах. Короче, летун на «Сушке» завалил толи одного, толи даже двух амеров, а они в ответ выдвинулись на рубеж границы всей своей прибалтийской группировкой. Правда, войны вроде как никто не объявлял еще, и объявит или нет непонятно, ну а нам теперь торчать на позициях пока ситуация в ту или в другую сторону не качнется, если только стратеги наши или НАТОвские не изжарят нас какой-нибудь ядерной плюхой!  

« Вот это да! » – подумал Сергей, вбегая в казарму своей батареи, где уже, выстроившись, его ждал личный состав солдат, – « Надо Катьке позвонить или смс-ку кинуть, чтобы ехала к родителям, а потом еще дальше в Сибирь куда-нибудь! Если заваруха будет иметь продолжение, то вряд ли Питер можно назвать безопасным местом! »  

Оглядев стоящих перед ним подчиненных в виде неполного взвода солдат, Сергей пришел в ежедневное уныние, но по Уставу выслушал доклад сержанта Магомедова, непонятно каким образом попавшего после призыва служить в ракетную артиллерию:  

– Таварыщ, лейтэнант, взвод пастроин, бальные нет! – Магомедов, не спеша приложил ладонь с растопыренными пальцами к солдатской кепке, и также медленно отошел в сторону.  

На Сергея смотрело его войско, наполовину состоящее из земляков Магомедова, которые более охотно шли на срочную военную службу, стремясь вырваться из своих кишлаков, где перспектив для молодежи не было совсем и остальной части, которая вроде бы и принадлежала к титульной нации России, но производила достаточно жалкое впечатление людей, которые волею злой судьбы вынуждены коротать определенный законом календарный год здесь, в армии, из-за неспособности или невозможности избегнуть службы ввиду низкого умственного или социального статуса. Из этих представителей выгодно отличался только Константин Ломакин, которого отчислили за прогулы с очного отделения института, и который на теоретических занятиях проявлял понимание для чего создана система залпового огня, а также как и почему она работает.  

– Тревога не учебная, сразу предупреждаю! – стараясь выглядеть как можно солиднее и суровее, сказал Сергей, – Ставлю боевую задачу! Готовим две, закрепленные за нами установки, для боевого выхода на позиции, выполнять!  

 

В положенные по оперативному плану «Беркут» часы боевое соединение полковника Севостьянова, даже в усеченном составе, выдвинуться из расположения части не смогло, поскольку таковые действия в законсервированной части не были предусмотрены планами ни очередных, ни внеплановых учений и тревог.  

Сам Севостьянов охрип от лая и матерщины, постоянно выслушивая «накачки» от штабного начальства, которое ни за что не хотело принимать объективную реальность обстановки, неукоснительно требуя выполнения оперативного плана, разработанного и утвержденного кем-то давно и принимаемого до сих пор как вещь, которая, конечно, нужна, но вряд ли когда-нибудь реально окажется необходимой.  

 

Сергей к концу дня буквально валился с ног, потому что когда они наконец выгнали с трудом расконсервированные установки из боксов, оказалось что за время консервации, двигатели машин, на платформе которых были установлены грозные «Грады», большей частью пришли в неисправность. Пока техники разобрались с причинами неисправностей, подзаряжали аккумуляторы, меняли и чистили свечи, выполняли кучу других ремонтных мероприятий, время, отведенное для занятия позиции согласно оперативного плана, было упущено, причем кратно.  

Сейчас, разместив установки на определенном для них участке и выполняя обязательную маскировку, Сергей думал о том, что даже если бы они уложились в норматив, их передвижение, их позиция, давно уже для противника не представляет секрета, учитывая какие мощные группировки спутников военного назначения задействованы на орбите Земли.  

Потерев лоб испачканной в земле и травяном соке рукой, Сергей посмотрел в западном направлении, где находился уже не «условный», а настоящий противник. Враг, который вскоре будет также как и он, Сергей, посылать реактивные снаряды и другое несущее смерть железо, и будут они это делать, стремясь убить друг друга, выполняя приказы, суть и значение которых им никто не разъяснит. Как могут остаться не известными для него, Сергея, и причины нового массового убийства на планете Земля.  

Очнувшись от раздумий Сергей, помыл руки, привел себя в порядок, и уже было собрался с докладом к Севостьянову, как прибежавший к нему в палатку Магомедов, утратив свое вальяжное восточное спокойствие, коверкая больше обычного русскую речь, доложил ему о пропаже Ломакина, которого нигде не могут найти уже час. Выслушав этот с трудом понимаемый доклад, Сергей опустился на походный топчан, наскоро сколоченный и втащенный в его палатку, и, глядя на еще стоящего по стойке «смирно» Магомедова, подумал:  

« Вот они современные реалии и готовность призванного на службу поколения не жалеть «живота» своего для спасения Отечества, и Ломакин, наверняка, первая ласточка, поскольку соображает быстрее остальных. Скоро, наверное, его примеру последуют и бывшие пастухи. »  

 

Глава 4. Предчувствие бури.  

 

В поле обзора поднятого перископа виднелись только барашки северных волн, которые, как будто злясь на подглядывание за ними Крамского, пытались залить внешние линзы. Крутанувшись обзором на 360 градусов, и отметив чернеющее у горизонта небо, ясно свидетельствующее о надвигающемся шторме, Крамской скомандовал:  

– Убрать перископ!  

Его АПЛ или, проще говоря, атомная подводная лодка « Иван Грозный» проекта «Борей» пятого поколения, словно оправдывая свое имя, хищными обводами корпуса активной защиты, разрезала глубины Баренцева моря. Крамской подошел к старшему помощнику Литвинову и, присаживаясь рядом, оперся локотем на штурманский столик и обратился к нему:  

– Ну, что Иваныч, третий день идет нашей долбанной готовности «номер 1», а до сих пор ничего не понятно, клятая политика!  

– Эх, Василий Саныч, во время последнего сеанса связи кое-что словили наши радисты из эфира, но это так, треп политический. Лай идет на весь мир по поводу конфликта в Прибалтике, а кто кого сбил, не разберешь. Только сам понимаешь, не дай Бог, услышать вместо нашей теперешней готовности номер один, сверку паролей, для введения кодов в боеголовки наших дур, что могут разнести целый континент!  

– Да уж. – задумчиво ответил Крамской, прихлебывая чай из своего стакана, заправленного в красивый серебряный подстаканник, который ему подарили на прошлый день рождения, – Понимаешь, сколько служу во флоте, вроде как и знаю, что цель каждого похода не допустить ядерной драки, для того и сидим по полгода под водой, а когда начинаешь думать, что вот оно, наступило то, что по определению случиться не должно, всякие мысли в голову лезут. Особенно когда, сидя на берегу, ящик посмотришь, да в интернете повисишь. Этим уродам, видишь ли, все ясно! Кто прав, кто виноват, а если в результате даже дерьма от спорщиков не останется, об этом они даже теоретически не задумываются!  

– Что ж такие пока правила игры в этом безумном мире, – поддержал разговор Литвинов, также сделав хороший глоток чаю, – к сожалению так уж сознание у человека устроено, что башку ядерным пеплом посыпать он будет уже после, а не до того… А что до причин, Саныч, не наше дело их знать, да и обсуждать, хотя я с годами тоже думаю, что лучше когда исполнители не тупо жмут на гашетки, а знают, из-за чего им велят это делать. Вот скажем в воздухе несколько дней кто-то с кем-то, что-то не поделил, или доложил не так, а ему приказали с той или с нашей стороны на эту гашетку нажать. Вот теперь весь мир, передернув затворы, сидит и ждет. Ждет опять-таки приказа, а если он будет такой же, как и предидущий? Здесь уже дело парой сломанных крыльев не ограничится. Но с такими мыслями, сам понимаешь, лучше на берегу в конторе сидеть. Там ни тебе присяги, ни приказов.  

– Это да, замкнутый круг. И что еще меня тревожит, вот отслужу, куплю домишко на югах, буду сидеть, таращиться на яблони и груши и думать, что в это же время такой же как я, только на гораздо уже более крутой лодке тоже сидит, как мы сейчас, и ждет. А где-то решают жать ему на спуск или опять погодить еще…  

– Товарищ командир, доклад акустика! – донеслось с пульта Центрального поста.  

– Ну вот, попили чайку, пошли, Иваныч, – Крамской легко поднялся и прошел к оператору, который краем глаза увидев появление командира, доложил:  

– Активный сонар, товарищ командир!  

– Вот, Иваныч, и амеры сидят неподалеку! Кто там у них на дежурстве был? – спросил Крамской.  

– Две АПЛ США, класс «Огайо» – «Джордж Вашингтон» и «Лос-Анджелес» по данным спутниковой разведки, информация на позавчера еще! – ответил Литвинов, – Только зачем им себя выдавать?  

– Зачем не знаю, только вдруг они уже получили приказ, тот, что мы за чаем обсуждали? – сказал Крамской, – Тишина в отсеках! Акустикам определить цель, дистанцию, скорость!  

 

АПЛ ВМС США «Джордж Вашингтон» должна была лечь на курс к родному доку своей базы во Флориде три дня назад, время похода было исчерпано, когда пришел приказ о ядерной угрозе командиру лодки сэру Харрису Кингу по защищенному каналу связи. Известие не привело последнего в восторг, так как помимо обязательного восстановительного отпуска после длительного патрулирования, он убывал еще и в свой годовой отпуск, так как его атомный стратег становился на плановый профилактический ремонт. Теперь же по воле генералов штаба ВМС лодка Кинга продолжала бороздить холодные воды Баренцева моря, ожидая дальнейших приказаний штаба в определенном ей секторе дежурства.  

– What the Hell! – ругался Кинг, сидя в своей каюте и закинув ноги на маленький столик. Надо же было случится заварушке где-то на краю Европы, да такой, что все сухопутные крысы обделались в этом гребаном штабе, да еще прислали ему, да и не только ему, приказ об угрозе ядерной атаки русских. За период своей службы на флоте Кинг несколько раз получал подобные приказы и потом уже узнавал, что особых причин к тому не было. Просто кому-то на Капитолийском холме или в Белом доме мерещилось, что дела плохи и дядя Сэм в опасности.  

« Не сомневаюсь, что и сейчас на этих учениях случилась какая-то ерунда, и кто-то из «больших звезд» просто дует на воду, – опять возвращался Кинг к навязчивым мыслям последних дней. – «Черт меня побери! Ведь все уже было запланировано и готово к поездке на острова! Синди хоть и привыкла к неожиданностям, случавшимся в период моей службы, но за последние годы она, служба, как-то упорядочилась, а после развала Восточного блока, таких тревог было две-три, и приказ об отмене угрозы приходил через несколько часов, что явно говорило о том, что тревога учебная. Теперь же в состоянии практически ожидания начала ядерной ракетной атаки они находятся трое суток, что любого сведет с ума от запредельного нервного напряжения! »  

– Сэр, прошу Вас подняться на мостик, – сказала внутренняя связь голосом дежурного офицера.  

Кинг, чертыхнувшись, насадил по самые брови капитанскую бейсболку и поспешил к центральному посту.  

– Капитан на мостике! Смирно! – привычно скомандовал дежурный офицер, увидев входящего Кинга.  

– Вольно! – махнул рукой Кинг, – Офицер Джонс, доклад!  

– Сэр, при включении активных сонаров, обнаружена русская лодка – класс «Борей», видимо, на боевом патрулировании. После обнаружения лодка ушла в режим тишины.  

– Видимо на патрулировании! – тут же взорвался Кинг, – Джонс следите за языком своего доклада! Что по Вашему русские здесь рыбу ловят что ли!? Особенно сейчас, когда мы все ждем приказа, чтобы поджарить друг друга!  

– Прошу прощения, сэр, по Уставу при обнаружении противника я обязан доложить Вам об этом! – побледнев, оправдывался Джонс.  

– Ладно, Джонс, извините, все уже осатанели от этой неопределенности, – примиряюще ответил ему Кинг и в полном соответствии с наставлениями Устава отдал приказание, – Поиск противника активными сонарами, приготовиться к торпедной атаке!  

– Есть, сэр! – эхом отозвался Джонс и рассыпался словесной дробью указаний по боевым службам.  

Кинг прошелся по достаточно большому помещению центрального поста и подумал про себя:  

« Что-то часто я стал срываться на подчиненных за эти сутки. Ну да ладно парни не в парк пришли с девчонками на пикник! Это флот. »  

– Сэр, русский на расстоянии полторы мили, задействовал электронные помехи! Сонары держат его, сэр!  

Кинг прошел к монитору слежения, действительно от центра экрана, который обозначал «Джордж Вашингтон», на метке третьего концентрического круга дрожала метка, обозначающая русскую лодку.  

– Курс на лодку! Торпедный отсек, готовность к пуску! – скомандовал Кинг, – Доложить о дистанции поражения цели!  

Он действовал в строгом соответствии с планами, разработанными для поведения лодки в режиме готовности к ракетному залпу, регламентирующими уничтожение потенциального противника, обнаруженного в районе дежурства.  

– Сэр, лодка на боевом курсе! Дистанция поражения торпедами! – охрипшим враз голосом доложил Джонс.  

– Торпедные аппараты два и четыре пуск! – скомандовал Кинг, поймав себя на ощущении какого-то мерзкого удовлетворения, как-будто ему представилась возможность отомстить за его сорванные планы.  

– Русский начал маневр уклонения, выпустил симулятор! – докладывал Джонс.  

– Пусть подергаются. Русские хвастались, что их пятое поколение неуязвимо, вот и посмотрим, как они будут драпать от наших девочек! – стиснув зубы, процедил Кинг, охваченный азартом боя.  

Две метки на мониторе слежения, обозначающие выпущенные торпеды, быстро сближались с изображением русской лодки и дрожащего рядом контура симулятора.  

– Первая торпеда мимо! Вторая ушла в симулятор! Цель не поражена! – прокричал Джонс.  

– Дьявол их побери! Всем торпедным аппаратам готовность! – зарычал Кинг, – Чертова разведка опять облажалась, русский проект не так уж и беззащитен, как они нас убеждали!  

– Сэр, активный сонар! Торпедная атака! – доложил акустик.  

– Черт!!! – Кинг увидел на экране две метки уже от русской подлодки, быстро двигающиеся к центру экрана, – Маневр уклонения, выбросить симуляторы.  

– Сэр, торпеды двигаются очень быстро, угроза попадания!  

– Ах ты, дьявол тебя раздери! – Кинг опять кинул взгляд на экран, действительно метки русских торпед с какой-то чудовищной быстротой поглощали расстояние до «Джорджа Вашингтона», слухи о том, что русские хорошо поработали над своим вооружением подтверждались в самый неподходящий момент. Он успел схватиться за поручень, когда как будто самой своей кожей ощутил, как боевые части русских торпед рвут активную броню и разрывают в двух местах попадания броню пассивную, разрушая титановый корпус. Не суждено уже Харрису Кингу узнать, что доклад о попадании одной из торпед в симулятор был ошибочным. В действительности американская торпеда, прошив симулятор, попала в кормовую часть «Ивана Грозного», срезав взрывом своей боевой головки рули глубины и повредив вал гребного винта. Кингу не суждено уже будет прийти в сознание и узнать, что новейшие русские гиперторпеды, прожгли первыми кумулятивными зарядами пассивную броню основного корпуса, влетели во внутреннее пространство лодки, где взорвались мощные заряды вторичных боевых частей, оторвав носовую часть лодки. Кинг не увидит и не узнает, что его противник капитан первого ранга Крамской в миг гибели «Джорджа Вашингтона» успеет отдать приказ об отстреле аварийного буя, но тот так и останется на борту «Ивана Грозного» по неизвестной причине, и пока никто не узнает о том, что русская подводная лодка, потеряв управление и, стремительно пойдя ко дну, будет раздавлена стальными обручами чудовищного давления водной массы. А результаты подводного боя, на долгое, долгое время останутся тайной. Как пока никто не узнает и об этих новых жертвах военного противостояния.  

 

Глава 5. Враги  

 

Прежде чем удрать с позиции своего подразделения, а говоря юридическим языком дезертировать, Костя Ломакин долгое время был в сомнениях относительно того, брать ли ему собой выданный после объявления в части боевой тревоги автомат с двумя рожками патронов. Однако, полистав Уголовный кодекс в телефоне, поскольку, несмотря на военный конфликт, интернет почему еще не был отключен, Костя принял решение оставить автомат в палатке своего взвода, так дезертирство во время боевых действий это одно, а дезертирство и похищение оружия, это уже совершенно другое. Но штык-нож, как и выданный ему сухой паек, Ломакин с собой прихватил. Вообще Костя сильно сомневался в том, что если это военное противостояние перейдет в «горячую фазу», то кому-то будет дело до его дезертирства. Это не локальный конфликт в третьих странах, здесь всерьез схлестнулись две мировые ядерные державы и просто так, по его мнению, они разойтись не могут. Он в отличие от своих сослуживцев, которых презирал всей душой за недалекость, постоянно, как на гражданке, так и, будучи уже призванным на срочную службу, интересовался политикой и видел какая жесткая риторика идет в последнее время с обеих сторон. План побега был продуман им, конечно наспех, поскольку после объявления в части тревоги их так быстро запрягли в работу, что времени для продумывания деталей просто не было. После прибытия на позиции, Костя, пользуясь перекуром, отошел в лесок и попытался определить с помощью телефона геолокацию. Этого ему сделать не удалось, поскольку все, что касалось Джи-Пи-С, видимо, уже было отключено военными с обеих сторон. Но, пользуясь вялым, постоянно зависающим интернетом, Косте удалось приблизительно прикинуть маршрут с места позиций ( как он понял в районе Ивангорода, уловив отрывки разговора между офицерами) в направлении Санкт-Петербурга, приблизительно определив направление. Костя дождался времени окончания работ по оборудованию капониров для ракетных установок и их маскировке, и когда всем разрешили пойти умыться и привести себя в порядок перед отбоем, он осторожно ушел в ближайший перелесок и, пользуясь тем, что ввиду малой численности состава и большого объема работ по устройству огневой позиции на несение караульной службы просто не хватило людей, спокойно пробежал лесом около полукилометра, а потом уже пошел спокойным шагом, пытаясь хоть как-то ориентироваться по заходящему солнцу. Однако, хоть Костя и находился в районе «белых ночей», в лесу было достаточно темно, и вскоре он понял, что заплутал. Как и всякий городской житель Костя совершенно не умел ориентироваться в лесу, однако знал, что потерявшиеся ходят, как правило, по кругу, стремясь выбраться, теряя из-за этого силы. Поэтому он присел у большой сосны и, открыв выданный ему походный ранец, достал флягу с водой, галеты и банку тушенки, на которой с удивлением в слабом свете экрана телефона разобрал год выпуска «1972». Есть тушенку Косте сразу расхотелось, видимо их снабдили полувековым консервированным мясом из «стратегических запасов». Разжевав несколько галет и запив их водой из фляжки, Костя попытался заснуть, но сон не шел, так как Ломакин вздрагивал от каждого ночного звука и шороха. Вконец измучившись, Костя сел и стал смотреть в лесные сумерки, в которых ему мерещилась всякая жуть, начиная с шатающихся медведей и, кончая фантазийными чудовищами. От этого Ломакин постоянно стискивал ручку штык-ножа, пока не занемела ладонь. Тут до его слуха донеслись обрывки человеческой речи, едва различимой, но Костя, обладавший острым слухом, определил даже направление, откуда раздался этот звук. Минут пять он раздумывал идти прочь от этого места в сторону, противоположную источнику звука или, наоборот, выйти к людям, которые могли оказаться такими же, как он, дезертирами. Решившись, Костя стал понемногу продвигаться в направлении услышанного обрывка разговора, и вскоре звуки человеческой речи стали четче, хотя слов Костя по-прежнему различить не мог. Через какое-то расстояние он увидел отсвет, похожий на отблеск костра, но самого костра как он не всматривался в темноту, различить не мог. Внезапно в небольшой лесной яме Костя разглядел два человеческих силуэта, которые грели руки над небольшим костром, который был замаскирован в углублении, так что небольшой свет от него шел только вверх.  

Пока Ломакин решал, как поступить, под его ногой предательски хрустнула ветка. От этого звука, прозвучавшего в ночной тиши как выстрел, оба силуэта вскочили и начали напряженно смотреть в Костину сторону. Ломакин понял, что оба этих человека после того как смотрели на огонь костра вряд ли смогут разглядеть его. Поэтому Костя помолчал и решил начать разговор:  

– Эй, Вы кто?  

– Терэ, – резануло по ушам в ответ, причем голоса были явно юношеские, что придало Косте смелости.  

– Speak Russian! – повысив голос, потребовал он, – Who, re you?  

– Мы солдаты эстонского батальона, по-русски не понимаем, не хотим воевать, – тоже переходя на английский, ответил один из парней.  

– Я русский, тоже не хочу воевать, – вызывая в памяти школьный и институтский английский, продолжал разговор Костя.  

– Тогда иди к нам, у нас есть еда, – предложил собеседник, – Я Урмас, это Арво, он по- английски говорит совсем плохо.  

– Ладно, парни, – согласился Костя, и подошел к небольшому костерку, горевшему в глубокой ямке.  

У эстонских дезертиров оказались два НАТОвских ранца, набитые провизией и разными вещами, необходимыми солдату в походе. Оружия у Урмаса и Арво не было. Насытившись «трофеями», и узнав, что он и «враги» практически одногодки, Костя немного раскрепостился и разговор, хоть и с трудностями перевода, пошел более непринужденный.  

– А, что парни, где мы, вы знаете? – закуривая сигарету, спросил Костя.  

– Мы шли вдоль реки подальше от позиций, потом хотим к дому пойти, – ответил Урмас, переведя перед этим вопрос Арво. Тот согласно кивнул.  

– Так это что же, я в Эстонию зашел? – по-русски удивился Костя и, спохватившись, перевел на инглиш.  

– Да, видимо, когда ты бежал, то перешел реку по плотине около Нарвской ГЭС, – пояснил Урмас.  

– Ага, видел какую-то воду, когда уже в темноте шел, а ты где так по-английски наловчился?  

– Собирался на работу или в Великобританию, или к немцам, да потом закрытия границ пошли по вирусу, так до армии и не уехал, а ты где? – в свою очередь поинтересовался Урмас.  

– В Университете, – потянувшись всем телом, ответил Костя.  

Арво что-то сказал Урмасу и тот перевел вопрос Косте:  

– А что у вас так быстро студентов призывают в случае войны?  

– Нет, в армию я по глупости попал, из института пришлось уйти.  

– Костя, ты завтра к себе будешь пробираться? – снова перевел вопрос Арво Урмас.  

– Не знаю, но там получается теперь линия, – Костя замялся, не зная как перевести, – ну, фронтир там, понимаешь. По военному закону плохо мне будет.  

– Так пошли с нами, мы идем в городок Арво, – предложил Урмас, – там отсидимся, пока все не кончится. Пусть они тут друг друга убивают.  

– Утром решу, – подумав, ответил Костя.  

Потом они разобрали найденные в ранцах термомешки из фольги и, потушив костер, улеглись спать.  

Проснулись они рано, позавтракали, и Костя объявил новым знакомым, что решил отправиться с ними в городок Арво, так как переходить линию фронта у него желания нет.  

 

Вот уже час они сидели в лесочке на окраине городка, дожидаясь темноты, справедливо рассудив, что в качестве дезертиров им лучше пройти к дому Арво незаметно. К тому же еще не ясно, какие эмоции сейчас у жителей вызовет военная форма, хотя Костя предусмотрительно спорол штык-ножом российскую эмблему.  

Мама Арво, открыв дверь, округлила глаза, но быстро опомнившись, зажала себе рот рукой. Теперь они, плотно зашторив окна, сидели за столом, уплетая наскоро приготовленный мамой ужин. Арво уже не в двух словах как на пороге, а подробно рассказал маме историю их злоключений. Выслушав рассказ, Хелена, горестно подперев щеку рукой, стала рассказывать о местных событиях, иногда делая паузы, чтобы Урмас вкратце перевел суть рассказа Косте. Хотя сама она знала русский достаточно, как и все представители старшего поколения, чтобы беседовать на бытовые, не специфические темы.  

– Здесь у нас тихо. Та часть где ты служил, Арво, на следующий день, после того как нас напугали объявлением особого положения, вся погрузилась на машины и куда-то уехала. А после этого ничего не происходило, только когда связь пропала, я стала за тебя очень, Арво, волноваться. Последнее, что я от тебя получила это фотографии с учений. А потом то интернет пропадет, то связь отключат, а твой телефон вообще не отвечал, хоть и звонила я постоянно при первой возможности.  

– Когда мы приехали на берега Нарвы, сеть пропала, – ответил Арво.  

– Ну, ладно, ребята, сейчас я вам постелю, а завтра уже подумаем, как дальше жить. – Хелена стала убирать посуду со стола, видя, что у парней слипаются глаза после сытного ужина и бутылки эстонской водки, поданной ею к столу, – Да, Арво. После того как ты уехал, приходил к тебе Мухаммед, просил сообщить при случае, что он тебя искал.  

Арво автоматически кивнул, не понимая, что понадобилось от него этому парню, с которым он случайно познакомился в местном кинотеатре. Мухаммед в числе других мигрантов с Востока, жил в помещении бывшей казармы части, которую отдали под их заселение, ввиду того, что большая часть строений, имевших еще советское происхождение, пустовала, ввиду немногочисленности нового эстонского гарнизона. Ему понравилось, что в отличие от других мигрантов Мухаммед, серьезно изучал эстонский язык, на котором уже говорил достаточно сносно и хотел учиться дальше, так как считал, что судьба сделала ему подарок, забросив в европейскую страну, в которой у него будет много возможностей для получения образования и дальнейшей работы. Другие же соотечественники Мухаммеда только и знали, что получать пособие, да посиживать вокруг своего дома, болтая своей восточной скороговоркой или копаться в своих телефонах.  

Утром парни, под чистую разобрав гардероб Арво, переоделись в гражданскую одежду, надвинув кто бейсболку на глаза, а кто и спрятав голову в капюшон, вышли вечером немного погулять. Городок жил своей обычной жизнью, ничто не напоминало о том, что недалеко две военные группировки, готовы начать убивать друг друга во имя чужих политических интересов и амбиций. Арво, вспомнив о Мухаммеде, повел приятелей к опустевшей военной части. Искать Мухаммеда не пришлось, он сидел на лавочке около своего подъезда и что-то читал в телефоне.  

– О, привет, Арво!, – обрадованно сказал Мухаммед, когда Арво его осторожно окликнул, – А кто это с тобой?  

– Это мои друзья, зачем ты меня искал? – он перехватил испуганный взгляд черных глаз парня, – Не бойся, можешь говорить при них.  

По просьбе Мухаммеда они отошли достаточно далеко от места, где встретились, и Мухаммед рассказал им такое, что Арво и Урмас, понимавшие его рассказ, не знали верить ли услышанному. Костя, которому ситуация была пояснена Урмасом путем перевода, тоже пребывал в состоянии ступора.  

По рассказу Мухаммеда незадолго до всех этих военных неприятностей к ним приехали пятеро молодых мужчин, новички выглядели необычно, все были спортивные, подтянутые, ни с кем в доме не общались, с собой привезли очень много багажа. Потом у них появился подержанный, но еще достаточно надежный внедорожник, на котором все пятеро периодически куда-то уезжали, и, бывало, пропадали по нескольку дней подряд, пользуясь попустительством местной полиции, которая как будто и не замечала присутствия мигрантов, правда последние и повода к полицейскому внимания старались не подавать. Как-то Мухаммед, гуляя, забрел достаточно далеко от города, и, укрывшись за густыми кустами, долго любовался небольшим озерком. Через некоторое время он заметил тех самых «новичков» из их дома, которые, остановившись буквально в двух шагах от него, но думая, что находятся абсолютно одни, стали обсуждать как удачно путем организации радиоперехвата, они «сели» на радиоволну американцев и русских и, давая им ложные приказы, отправили одних на нарушение границы, а другим приказали начать бой с нарушителями. Мухаммед догадался, что речь идет об электронной диверсии, направленной на дезинформацию пилотов. Эти мужчины еще долго стояли, курили, представляли как из-за их хитрости «неверные» начнут убивать друг друга…  

Расставшись с Мухаммедом Урмас, Арво и Костя, которому было рассказано Урмасом о причинах военного конфликта, каковые он узнал от своего штабного приятеля, долго спорили и решали, что теперь им делать с этими полученными столь неожиданно сведениями…  

 

Эпилог  

С середины 15 века с берегов реки Нарвы смотрят друг на друга два города – Нарва и Ивангород, разделяют их несколько сот метров речной воды с быстрым и местами бурным течением. Эти два города в разные времена находились в различных государствах, бывало, что волею царствующих особ в результате войн два города начинали существовать уже в одной стране, а через какое-то время вновь смотрели друг на друга через щели бойниц.  

Сегодня жители обеих городов молча смотрят на колонны боевой техники, которые медленно уходят по центральным улицам городов вглубь каждой страны. Окончилось не понятное для большинства людей военное противостояние на западных границах России. Окончилось также внезапно, как и началось с появлением в одночасье военных по разным берегам древней реки. Основная масса людей как наблюдающих теперь вывод войск от границ, так и проживающих вдали от них, никогда не узнает истинных причин этого очередного наблюдения друг за другом через электронные и простые прицелы различных видов оружия. Конечно, в их головы будет загружено впоследствии много политического и пропагандисткого мусора о виновных в чуть было не начавшейся войне, и история в каждой из сопредельных стран будет толковать это по-своему. Истина, как обычно, под различными секретными грифами будет надежно спрятана в различных специальных архивах государств. И вряд ли даже очень дотошный историк будущего сможет расплести нити и цепочку событий от бездумной демонстрации военных мускулов до изощренной работы террористических ячеек. Не сможет он и предположить, что военные механизмы не пришли в движение по взаимному уничтожению друг друга только из-за того, что арабский юноша оказался в нужное время и в нужном месте, что он, насмотревшись на ужасы войны в своей стране, не захотел повторения этого на новой родине, что двум эстонским парням и одному русскому, убежавшим от военной мясорубки, хватило мужества не прятаться дальше, а прийти в полицию со своим рассказом о причинах чудовищной провокации. И совсем уж будет надежно спрятана в архивах последующая после их визита совместная операция главных разведок тогда еще военных и политических врагов, в результате которой было вычищено террористическое подполье Европы и России, пустившее свои щупальца по всему миру в идиотском стремлении уничтожения иноверцев. Как обычно это останется тайной, исторический урок, в который раз не будет выучен и усвоен. А бойницы Иваногородской крепости опять дремотно будут глядеть на остатки крепости Нарвской с замком Германа, чтобы пробудиться когда наступит час очередной войны…  

 

 

 

 

 

 

 

| 73 | оценок нет 11:07 28.06.2021

Комментарии

Книги автора

ЯДЕРНЫЙ ЗАМОК 18+
Автор: Robpetrov
Роман / Боевик Сюрреализм Фантастика Фэнтези Эзотерика
Продолжение событийной линии героев "Некоторые изыски ума накануне конца Света" , "Иммунный ответ", "Статус Бога"
Объем: 1.906 а.л.
10:46 19.07.2022 | оценок нет

НОВОСТНАЯ РУТИНА
Автор: Robpetrov
Стихотворение / Публицистика
Анализ новостного продукта, предлагаемого потребителю
Объем: 0.109 а.л.
17:41 29.11.2021 | оценок нет

ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ БОСФОР
Автор: Robpetrov
Стихотворение / Публицистика
Наша роль в мировом пространстве взглядом с иноземного берега
Объем: 0.123 а.л.
17:38 29.11.2021 | оценок нет

РУССКИЙ ФРОНТИР 18+
Автор: Robpetrov
Стихотворение / Постапокалипсис
Возможный сценарий завтрашнего дня
Объем: 1.292 а.л.
17:35 29.11.2021 | 5 / 5 (голосов: 1)

КОЛЬЦО ОМИКРОНА
Автор: Robpetrov
Стихотворение / Публицистика
очерк о логичности человеческого ответа вирусной атаке
Объем: 0.046 а.л.
17:32 29.11.2021 | оценок нет

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ КОСТЫЛИ 18+
Автор: Robpetrov
Очерк / Философия
Обращение к естественному положению вещей. Выход из круга повседневной однообразности.
Объем: 0.287 а.л.
16:11 15.10.2021 | оценок нет

Главный критерий 18+
Автор: Robpetrov
Стихотворение / Философия
Аннотация отсутствует
Объем: 0.15 а.л.
19:02 15.09.2021 | оценок нет

Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.