Я - проводник

Этот сон я видела глубокой ночью. Вообще-то он жутковат, но во сне мне не было страшно. Как-будто состояние сна оказывает эффект анестезии. Я не боюсь и не ощущаю страх.  

Проснулась я также ночью от постороннего шума, моментально вспомнив все увиденное и пережитое, ужаснулась… Случись такое в жизни, можно поседеть или лишиться дара речи.  

Во сне почти не было событий, диалогов. Это тот сон, когда я просто вижу и сразу знаю. Вот что я знаю теперь.  

Если человек умирает не своей смертью, то физически он не исчезает. Но лишается своей привычной жизни, занятий, окружения. И вынужден торчать на земле, которой уже не нужен и не принадлежит.  

Во сне я знаю, что такие мертвые чрезвычайно назойливы, докучливы и вездесущи. Они тут же придут ко мне и начнут клянчить и ныть, и избавиться от них почти невозможно.  

Я вижу старика, который тянет или впряжён в какую-то повозку. Не знаю только какой точно год. Очевидно, что старик сейчас вот-вот погибнет, так как его ноша катится куда-то вниз. Что там, вода, обрыв или болото, я не помню. Но точно знаю, ему бы отпустить все и дожить своё. Но старик непреклонен.  

Мне не жаль его, я только не хочу с ним возиться.  

И вот незамедлительно передо мной новый мертвый.  

Они всегда без одежды, кожа серо-бело-прозрачная, абсолютно одиноки и их ни с кем не спутаешь.  

Мёртвый сидит на корточках на камне, как-будто в пещере.  

Я уверена, что это тот самый старик. Но когда он поворачивается ко мне, я вижу мальчика лет семи.  

В таких случаях моя задача задать им несколько вопросов, чтобы выяснить знают ли они, что мертвы и как это произошло.  

Спрашивать напрямую нельзя. Я могу спросить: «Что ты чувствуешь? » И он ответит: «холод». Возможно замёрз. Может скажет повсюду вода. Значит утонул.  

И я спрашиваю мальчика: «Что ты чувствуешь? » А он отвечает: «Мне грустно».  

Эта фраза выбила меня из привычного процесса.  

Его мне стало жалко. Он только ребёнок. И как именно это произошло для него не так важно как то, что теперь он совсем один.