Аномалия (часть 4)

Утешив, насколько это было возможно, безутешного узника, Степаныч и Митрич покинули его убежище и направились в свой дом. Правда, перед этим уважаемые пенсионеры добросовестно и с очень умным видом навешали лапши на уши. Сначала Ольге Никитичне, которой они сообщили, что её супруг серьёзно занемог, его нужно усиленно кормить и ни в коем случае не вступать с ним в личный контакт, соблюдая жёсткие карантинные меры. Следующим ходом мужчины искусно разместили макаронные изделия на ушных раковинах своих жён, позвонив им по телефону и уведомив, что ситуация очень серьёзная, требующая их присутствия и личного участия. В конце разговора с супругами, каждый их них клятвенно пообещал не пить на даче. Ни в компании друг друга, ни, уж тем более, в компании Василия Васильевича…  

– Степаныч, чего делать-то будем? – спросил Митрич, когда они присели на лавочку под берёзой и сделали по большому глотку холодного пивка, предусмотрительно купленного по дороге.  

– Хуй его знает…, – многозначительно ответил верный товарищ, пожимая плечами. – Однако, делать что-то нужно… А то, Васю обнадёжили, а сами…  

– А давай, Степаныч, обратимся за консультацией! – неожиданно предложил Митрич.  

– К кому?  

– К одному нашему с тобой молодому другу!  

– Кого ты имеешь в виду?  

– Александра Евгеньевича!  

– Думаешь, Шура сможет нам помочь?  

– Конечно! Ведь, во-первых, он – инженер-химик, к тому же, химик, очень хорошо образованный и квалифицированный... А во-вторых, пьянь-то он ещё та, такая же, как и мы с тобой, и, явно, может быть в курсе столь деликатных вопросов, как аномальные свойства некоторых видов самогона.  

– А ведь, пожалуй, Митрич, ты и прав!!!  

Звонку своих пожилых друзей Александр Евгеньевич очень и очень обрадовался. Внимательно выслушав суть проблемы, с которой к нему обратились уважаемые пенсионеры, мужчина взял небольшой тайм-аут и стал сосредоточенно размышлять.  

Поскольку Александр был человеком не только пьющим и читающим, а ещё и являлся незаурядной личностью, одарённой хорошими аналитическими способностями, то в принципе, довольно быстро наметил для себя план действий. Тем более, что он уже давно соскучился по аналитической химии, которую так любил ещё со студенчества. А кроме того, талантливому инженеру очень захотелось помочь своим друзьям, ведь помимо глубокого уважения к Николаю Степановичу и Алексею Дмитриевичу, мужчина испытывал к этим людям и чувство искренней благодарности за бесценную помощь, оказанную ему стариками во время одной из его зимних служебных командировок.  

Изрядно отягощённый алкоголем, но, тем не менее, очень пытливый и цепкий мозг Александра Евгеньевича, сразу же вскрыл в этой интересной проблеме один существенный нюанс. Так как речь шла о живом человеке, то для того, чтобы любое применение знаний в области химии не выглядело чудовищной антигуманностью, необходимо было обладать хорошими навыками практической медицины. А таких навыков у Александра не было. Но, вдохновлённый научно-исследовательским азартом, он и тут нашёл выход.  

Дело в том, что не так давно, участвуя в семинаре Заслуженных Корифеев отечественного алкоголизма, Шура имел честь познакомиться и пообщаться с одним замечательным человеком. Это был некто Михаил Сергеевич, один из участников этого уникального мероприятия. А вот он-то, как раз, был практикующим и довольно именитым врачом, занимающимся, в том числе, и научной работой. Недолго думая, Александр связался с Михаилом и виртуозно заинтриговал господина доктора аномальным и почти антинаучным фактом, о котором ему поведали уважаемые пенсионеры…  

Поздно вечером Александр Евгеньевич сел в машину и отбыл в сторону дачи Алексея Дмитриевича и Николая Степановича. Ему пришлось взять на работе несколько отгулов, а любимой супруге добросовестно наплести, что его экстренно отправляют в командировку. По дороге он заехал на дачу, где загрузил в машину свою компактную, но очень функциональную химическую лабораторию, которой он пользовался ещё в школьные и студенческие годы, и большую канистру, наполненную своей фирменной крепкой клюквенной настойкой…  

По утру пенсионеры радостно встретили дорогого гостя. Они заботливо накормили его сытным завтраком и с удовольствием выпили с ним привезённой клюквяночки. После трапезы Александр Евгеньевич немедленно принялся за дело. Мужчина быстренько развернул на кухне свою лабораторию и занялся детализированным исследованием образцов чудодейственного самогона, которые заранее, по его просьбе, доставили Митрич и Степаныч.  

– Шура… Шур…, – почти шёпотом сказал Николай Степанович, наблюдая, как Александр Евгеньевич осторожно подогревает на спиртовке небольшую колбу с каким-то раствором.  

– Чего, Степаныч? – ответил Шура, не прекращая процесс и маниакально наблюдая за нагреваемым сосудом с демоническим блеском в нетрезвых глазках.  

– А оно не ебанёт?!  

– Да, вроде как, не должно бы…, – как-то загадочно ответил Александр.  

В следующую секунду что-то неожиданно сдетонировало. Колба разлетелась на мелкие осколки, а воздух наполнился неповторимым, необыкновенно ядовитым «ароматом»…  

Закончив свои творческие изыскания, Александр Евгеньевич торжественно потёр руки, лучезарно улыбнулся и выпил ещё стопку клюквянки.  

– Кстати, дорогие друзья! Прошу прощения, я совсем забыл вам сказать. Через пару часов к нашей научно-исследовательской группе присоединится ещё один человек. Это – мой очень хороший знакомый. Господин доктор. – объявил выдающийся химик-аналитик.  

– Доктор?! – хором уточнили пенсионеры с явной настороженностью.  

– Да. Я познакомился с ним на семинаре Заслуженных Корифеев отечественного алкоголизма.  

– Ну, это, конечно, существенно меняет дело, – удовлетворённо кивнул Алексей Дмитриевич.  

Доктор действительно появился через пару часов. Упитанный человек очень тепло поприветствовал Александра Евгеньевича, познакомился с уважаемыми пенсионерами и сразу приступил к работе. Первым делом Михаил Сергеевич внимательно изучил отчёты проворного химика-аналитика. Он долго вчитывался в цифры и формулы, прищурив один глаз и попыхивая сигареткой.  

– Господа, я бы хотел осмотреть нашего, так сказать, пациента, – сказал заслуженный медик, закончив с отчётами. – Надеюсь, это возможно?  

– Да, конечно, – подтвердил Николай Степанович. – Только знаете, что, господин доктор… Вы, бы может, это…  

– Выпили бы, перед этим делом, граммов сто клюквянки, – поддержал товарища Алексей Дмитриевич.  

– Вы так думаете? – искренне удивился господин доктор. – Нет, я, конечно, обожаю фирменную клюквянку Александра, но, в данном случае, это будет нарушением врачебной этики… Да и потом, пациент может с недоверием отнестись к доктору, от которого пахнет перегаром…  

– О нет! Уверяю вас, Михаил Сергеевич! – с чувством возразил Николай Степанович. – Никакого недоверия не будет! Более того, недоверие, скорее всего, возникнет именно в том случае, если от доктора НЕ будет пахнуть перегаром…  

Когда вся представительная делегация явилась во двор Василия Васильевича, то их встретила Ольга Никитична. Надо сказать, что женщина, увидев могучую фигуру господина доктора в белом халате, даже несколько подуспокоилась и подумала, мол, вот теперь-то можно ничего не опасаться. Видно, что этот врач – человек серьёзный и ответственный, не то, что вся вот эта пьяненькая господняя срань…  

Добровольный затворник, то ли из соображений аутотренинга, то ли по каким-то другим причинам, пытался выглядеть бодрячком, даже где-то хорохорился и, в определённый момент, зачем-то решил пошутить над человеком в белом халате.  

– Михаил Сергеевич, а вы правда доктор? – иронично полюбопытствовал Василий Васильевич в самый разгар осмотра.  

– Конечно правда, – подтвердил врач. – Вот уже более двух десятков лет, как доктор. А что?  

– А вы умеете делать уколы?!  

– Хммм… Уколы…, – задумчиво повторил Михаил Сергеевич. – Конечно умею… Хотя… Знаете, голубчик вы мой… Зачем же уколы?! Я, вообще-то, хирург по специальности, и могу даже запросто отрезать ногу!  

Более Василий Васильевич шутить не пытался. Господин доктор, с невозмутимым видом, продолжил осмотр, а все остальные присутствующие, ценой неимоверных усилий, с трудом сдерживали истерический хохот…  

Вечером на даче Николая Степановича и Алексея Дмитриевича состоялся учёный консилиум. В результате которого, господином доктором были утверждены два препарата, из нескольких, предложенных Александром Евгеньевичем. По мнению Михаила Сергеевича, именно эти препараты должны были обладать достаточным, для возвращения горе алкоэкспериментатора в его нормальный биологический возраст, терапевтическим эффектом, и при этом были бы максимально безопасными для человеческого организма. Как только произошло утверждение, вдохновлённый Алекандр тут же вновь развернул свою лабораторию и, всё с тем же демоническим блеском в глазах, немедленно приступил к синтезу необходимых соединений.  

Господин доктор и уважаемые пенсионеры с удовольствием наблюдали за виртуозной работой химика-профессионала. Однако, Митрич и Степаныч как-то странно постоянно переглядывались между собой, как будто хотели что-то спросить, да не знали, с какой стороны зайти…  

– Шура… Слушай, а можно вопрос? – наконец, решился Алексей Дмитриевич.  

– Конечно можно, Митрич! – бодро ответил Шура, выпаривая навеску в тигле.  

– Вот смотри. Василич нам говорил, что по ошибке выпил всего лишь пару стопок своего волшебного напитка, и это привело к столь серьёзным последствиям. Но ведь мы же тогда выпили гораздо больше, и аномальный эффект был сильно ограничен по времени. Поди-ка, пиздит, стервец… А?! Наверняка, охуячил с полведра своей чудо самогонки, вот его, от жадности-то, так и торкнуло! Как ты думаешь?  

– Хммм… Далеко не факт… Дело в том, что у активного компонента этого самогона, обеспечивающего такой аномальный эффект, и представляющего из себя весьма лукаво изъёбнутый радикал, есть, как выяснилось, одно интересное свойство. Со временем он окисляется и переходит в более стабильную форму. Ну, то есть, как бы это понятнее сказать, «настаивается», что ли, со временем… Активные свойства сохраняются, но вот само соединение в организме будет уже куда как более стабильным и не будет разлагаться, к примеру, от присутствия ультрафиолета… Понимаете?  

– Да, понимаем…, – подтвердил Степаныч… Выходит, Митрич, мы на нашего честного друга-алкаша попусту напраслину всякую выдумывали…  

– Вот ведь, блядь, Степаныч… Стыдоба-то какая…, – блеснул совестливостью Алексей Дмитриевич.  

На следующий день полученные препараты решено было опробовать и протестировать. Причём, естественно, минуя фазу испытания на лабораторных животных. Как профессиональный медик, господин доктор настаивал на внутривенном введении. Но общественность, из гуманных соображений, дабы не травмировать инъекциями хрупкую психику подопытного, настояла на пероральном употреблении…  

Прямо с утра, представительная делегация, в полном составе, явилась в убежище сидящего «на карантине» Василия Васильевича. Временно моложавый абориген отнёсся к предложению употребить какие-то там препараты с явным недоверием, но непререкаемый авторитет и дар убеждения господина доктора в белом халате сделали своё дело. Василич, хорошо отработанным движением, поднял стакан с приготовленным раствором и лихо опустошил его залпом. После употребления «лекарства», Василий поморщился и пытался, было, начать жаловаться, что, мол, препарат на вкус далеко не мёд и даже не самогон, но господин доктор, приняв необыкновенно умный вид, сказал, что любое лечение требует определённых жертв. Василию Васильевичу ничего не оставалось, кроме как прекратить своё нытьё и смиренно уняться…  

Часа через четыре делегация вновь посетила подопытного, дабы, дабы, так сказать, увидеть и оценить результаты своих уникальных научных исследований. Первыми в помещение сарая вошли Михаил Сергеевич и Александр Евгеньевич. Николай Степанович и Алексей Дмитриевич чуть подотстали. Когда пенсионеры увидели Василия Васильевича, то их глаза округлились, а челюсти поотвисли. В сарае, на лавочке, перед ними сидел очень скромный и довольно дряхленький старичок, лет, наверное, за девяносто, и в нём лишь с большим трудом можно было рассмотреть и опознать вечно бодрого, жизнерадостного и постоянно пьющего Василича.  

– Пиздец! – ёмко подытожил шёпотом Николай Степанович.  

– За такие эксперименты Никитична нам точно поотрывает головы. Ну или, в крайнем случае, если, конечно, у старушки хватит гуманизма и милосердия, пооткручивает всем четверым яйца, – дополнил товарища Алексей Дмитриевич.  

Однако, как ни странно, Михаила Сергеевича и Александра Евгеньевича увиденное привело в восторг. Научные деятели радовались и поздравляли друг друга.  

– Господа, я прошу прощения, а чему, собственно, вы так радуетесь? – осторожно заметил Николай Степанович. – Неужели вы не понимаете, что теперь нам, всем вместе взятым, грозит за такой результат наших научных изысканий и экспериментов? И это при всё при том, что мы вряд ли попадём в руки нашего гуманного правосудия. Уверяю вас, всё решится гораздо раньше, на уровне народно-деревенского самосуда…  

– Да не переживайте вы так, Степаныч! – радостно воскликнул Александр Евгеньевич, блестя уже изрядно нетрезвыми глазками. – Главное, что препарат действует! И действует эффективно! А уж немного подкорректировать результат, это – вопрос пары часов. Не так ли, Михаил Сергеевич?  

– Совершенно согласен! – поддержал своего подельника по научным вопросам господин доктор.  

Следующие два часа заслуженный медик и талантливый инженер провели на полях химической лаборатории Александра Евгеньевича. Они немного подискутировали о чём-то, малопонятном для пенсионеров, а потом Шура принялся за дело. Николай Степанович и Алексей Дмитриевич в дискуссии участия не принимали, а лишь очень внимательно слушали, не забывая при этом регулярно наполнять стопочки клюквенной настойкой.  

В результате консилиума, научные деятели решили, что изобретать велосипед не стОит. То есть, в данном случае, можно и нужно воспользоваться уже известным, хорошо зарекомендовавшим себя препаратом. А именно, «волшебным» самогоном Василича. Единственное что, необходимо было очень тонко рассчитать концентрацию активного компонента и дозировку. Ну и, для пущей гарантии, добавить немного катализатора. Для усиления эффекта, за счёт действия природных антиоксидантов, и для, так сказать, высокоэстетичного облагораживания вкусовых качеств «лекарства», решили использовать в его составе и небольшое количество клюквянки.  

Нельзя не отметить, что вкусовые качества нового препарата и содержание в нём достаточно приличного количества этанола привели Василия Васильевича в состояние неописуемого восторга, и он даже попросил, да не просто попросил, а прямо таки потребовал добавки! Добавки не дали…  

Уже к вечеру «лечение» было завершено, Всилий Васильевич обрёл свой нормальный облик, и теперь ему можно было смело предстать перед взором столь испереживавшейся за время его «болезни» супруги. Ольга Никитична необыкновенно чувственно облобызала и расцеловала своего ненаглядного выздоровевшего Васеньку и рассыпалась перед спасителями в благодарностях. В знак глубочайшей признательности за чудесное излечение любимого супруга, женщина безапелляционно пригласила всех мужчин в гости, на торжественный ужин.  

Ужинали прямо на улице, в летней беседке. Стол просто ломился от деревенских яств. Тут были: и молодая варёная картошечка, сдобренная сливочным маслицем и посыпанная укропчиком, и свежепросольные огурчики, магически хрустящие на зубах, и нежнейшие котлетки из постной свининки, и жареная курочка, и овощные салатики, щедро заправленные натуральной домашней сметанкой, и, конечно же, фирменная выпечка от Ольги Никитичны.  

Во главе стола сидел цветущий Василий Васильевич. На нём была совершенно новая фланелевая рубашка. По случаю своего чудесного исцеления, мужчина даже побрился и благоухал невероятно вонючим «тройным» одеколоном. Когда налили по первой, то хозяйка несколько заволновалась и обратилась к господину доктору.  

– Михаил Сергеевич, вы уж простите, Христа ради, малограмотную женщину за глупый вопрос. Но скажите, пожалуйста, а не противопоказан ли алкоголь моему, только что выздоровевшему мужу?  

– Уверяю вас, матушка, нет, не противопоказан. Более того, этанол только закрепит достигнутый терапевтический эффект! – со знанием дела ответил господин доктор и поднял для выразительности вверх свой указательный палец, напоминающий собой сардельку.  

Далее последовало несколько тостов за выздоровление, в знак благодарности исцелителям и т. д. После этого, слово взял уважаемый доктор.  

– Василий Васильевич. Я надеюсь, вы нам пообещаете, что больше никогда не будете заниматься антинаучными экспериментами при изготовлении спиртосодержащих напитков в домашних условиях?  

– Да! – воскликнул абориген, а затем встал и вытянулся по стойке «смирно». – Торжественно клянусь!  

– Ну и хорошо! – удовлетворённо кивнул Михаил Сергеевич.  

Услышав это, сидящая рядом с супругом Ольга Никитична подозрительно посмотрела на мужа.  

– Ах вот оно что! – зашептала она Василию Васильевичу на ухо, когда тот сел на место. – Я так и знала, что все эти беды со здоровьем от твоего бесстыжего и неуёмного синячества!!!  

– Так это… Олюшка…, – попытался, было оправдываться муж.  

– Молчи!!! Молчи паскудник окаянный! Пока я тебя сейчас, прямо при людях, скалкой не отходила, стервеца такого!!! Ну ничего… Ничего!!! Сейчас гостей проводим, и тебе, блядь, устрою… И лечение и профилактику!!! Я тебе устрою, алкаш бессовестный!!!  

Василий Васильевич прекрасно понимал, что ситуация возникла критическая, и надо срочно что-то делать. Решение пришло неожиданно…  

Мужчина встал со своего места и быстрым шагом удалился. Через некоторое время он вернулся, держа в руках дубовую кадку с крышкой (ту самую, в которой он ставил брагу для своего аномального самогона).  

– Вот, господа! – громко сказал Василий Васильевич, обращаясь к присутствующей общественности. – Хочу своей любимой жене подарок сделать! Посмотри, Олюшка, какая кадка!  

– И действительно, прелесть какая! – восторженно говорила хозяйка, осматривая и ощупывая подарок мужа. – А сделана-то как добротно! Нынче так уже не делают!  

– Ну, тогда принимай в хозяйство, любимая! – торжествовал любящий супруг.  

– Конечно, приму! Ведь в такой кадке и огурчики засолить можно, и капустку заквасить! – радостно воскликнула хозяйственная трудолюбивая Ольга Никитична.  

Общественность поприветствовала такой широкий жест Василия Васильевича и даже бурно поаплодировала по этому поводу. Василич понял, что не ошибся и, вполне возможно, даже полностью загладил назревающий недипломатический скандал с женой. Через некоторое время гостеприимная хозяйка, за какой-то надобностью, удалилась в дом.  

– Господа, я вот думаю, а не зря ли я подарил Ольге эту кадку? – тихо обратился к присутствующим Василий, когда супруга ушла.  

– Почему же зря, Василий Васильевич? – спросил господин доктор, жуя хорошо прожаренную куриную ножку.  

– Так ведь, Михаил Сергеевич. А ну, как малосольные огурчики, или квашеная капустка, приготовленная в этой ёмкости, при употреблении, будут обладать этим самым, мать бы его ёб, аномальным эффектом?! А?!  

– Хммм… А ведь действительно…, – озадаченно произнёс заслуженный медик.  

– Ну вот, Василич! Вечно ты сначала какую-нибудь хуйню сотворишь, а только потом думаешь! – с чувством выпалил Николай Степанович.  

– Вот именно, Вася! Это же просто пиздец! – поддержал товарища Алексей Дмитриевич.  

– Подождите, подождите, господа. – вмешался господин доктор. – А что по этому поводу скажет наш уважаемый эксперт-химик?  

– А скажет, чтобы вы не переживали и не беспокоились, или, как здесь говорят, не ссали раньше времени, дорогие друзья, – спокойно ответил Александр Евгеньевич, не прекращая при этом намазывать толстым слоем густую и жирную домашнюю сметанку на кусок свежего чёрного хлеба. – Дело в том, что активный радикал, отвечающий за аномальный эффект, может образовываться исключительно в присутствии хотя бы небольших концентраций этанола. А ни в квашеной капусте, ни в солёных огурцах такового нет.  

– Хорошо. А ежели, скажем, этой квашеной капустой, или малосольным огурчиком, закусить, например, самогон, в котором спирта довольно много? Тогда этот блядский радикал может образоваться прямо в желудке человека?! И получается, что столь изысканные деликатесы, приготовленные в этой кадке, могут кушать лишь жалкие и недостойные трезвенники?! – возмущённо заметил Василий Васильевич.  

– Но это же просто чудовищно! – вспыхнул Михаил Сергеевич.  

– Какая-то унизительная и кощунственная насмешка!!! – заявил Алексей Дмитриевич.  

– Да просто ебануться можно!!! – эмоционально подытожил возмущённое общественное мнение Николай Степанович.  

Все взоры были устремлены на Александра Евгеньевича, который к этому моменту уже закончил намазывать сметанку на хлебушек и филигранно посыпал свой бутербродик мелконарезанным укропчиком.  

– К счастью, дорогие мои, такое катастрофическое недоразумение исключено на сто процентов, – сказал гурман, лукаво ухмыляясь. – Процесс образования активного вещества начинается при температуре, сопоставимой с температурой кипения спирта. То есть, например, при перегонке браги такая температура легко достигается. А вот температура человеческого организма в два раза ниже этого значения.  

– Замечательно! – радостно воскликнул господин доктор и захлопал в ладоши.  

– Великолепно! – поддержал Алексей Дмитриевич.  

– Как охуительно, что на этом свете всё-таки существует справедливость!!! – дополнил Николай Степанович.  

– В связи с этим, предлагаю ещё по одной!!! – внёс конструктивизма в диалог сияющий Василий Васильевич.  

*************  

Через пару недель после вышеописанных событий, Александр Евгеньевич сидел на участке уже своей дачи, среди любимых яблонь, грелся на солнышке и полистывал какой-то научно-популярный журнальчик. Его внимание привлекла одна статейка. Её автор, какой-то не шибко продвинутый самогонщик, рассказывал о своих экспериментах по получению самогона с омолаживающим эффектом. Мол, он где-то что-то слышал о таком и решил попробовать сам. Им приводились какие-то нелепые соображения и даже ужасающе безграмотные выкладки с формулами и расчётами. Прочитав их, Александр немедленно закрыл журнальчик, громко воскликнул: «Мудачьёёё!!! » и демонически рассмеялся…