Лес

Лес  

Посвящается моей бабушке Инне Васильевне.  

А впереди был лес и алое небо. Не знаю, сколько мы прошли до этого, как будто время застряло между мгновением и целой вечностью, но я знала, что там вдалеке будет что-то важное и влекущее к себе. Нас было много. Сотни. Может быть, тысячи людей, спешащих навстречу этому яркому лесу. Высокий мужчина улыбнулся мне, и взгляд его засветился чем-то едва уловимым, сочетая в себе оттенки одухотворенности и легкой тоски. Я ему тоже улыбнулась, хотя не понимала, что всех нас ждет дальше.  

– Скажите, пожалуйста, не хочу отвлекать вас, но что же это впереди за лес такой и сколько нам еще идти? – Спросила я, пытаясь скрыть легкое волнение от нежданного знакомства, – Меня зовут Инна, а вас?  

Мужчина направил на меня свои мягкие ласковые глаза, и взгляд его выражал умиротворение. Он заглянул мне прямо в глаза и ответил:  

– Меня, Миша. Уже скоро придем в лес, там будет много фруктов.  

И действительно! Каждое дерево было причудливым. Я никогда не видела раньше ничего подобного. На каждом из них висели сочные спелые и очень большие плоды размером с мужской здоровенный кулак или даже больше, а листва была красной от срывающегося с небес света, и мне казалось, что сами лучи спадают на землю и пронзают толпу, и предугадать, куда упадет еще один такой луч было невозможно.  

– Сейчас, Инна, нужно наесться вдоволь. Эти фрукты очень сладкие и питательные. Дорога дальняя, и как только мы выйдем из леса, нам придется идти несколько дней совершенно без еды. Так что держи. – Миша протянул мне спелый, налитый соком фрукт и улыбнулся.  

– Большое спасибо вам. А почему здесь небо такое красное и, я не пойму, что это за яркие лучи, которые похожи больше на молнии? Вот эти, которые бьют вниз, освещая людей?  

– Лучи? Да, какие же это лучи?! Вы приглядитесь получше. Небо озаряется дурными душами, а там наверху – стервятники. Они кружат над этим лесом, высматривая грешников и, как только находят, бросаются вниз и выхватывают их из строя. Это их души так озаряют небо. Они взмывают мгновенно, и остается только этот жуткий красный свет, который там наверху рассеивается в ничто. В этом лесу останутся только грешные души.  

– Да… но как же? – Мне вдруг стало как-то не по себе. – Значит, их стоит бояться? Моя жизнь тоже не была праведной, я могла и нагрубить кому-то, и чертыхнуться, прости Господи, но старалась извиняться, может быть, сделать что-то плохое кому-то случайно и не знать этого? Значит… значит, меня тоже выхватят и разорвут эти стервятники?  

Мужчина рассмеялся:  

– Да вы что? Разве ж это грехи? Едва ли такие мелочи сделали вас гнилой, а душу измазали в самой черной и липкой смоле. Они высматривают настоящих грешников. Среди нас здесь сейчас есть и насильники, и убийцы, и воры самой худшей породы и масти, предатели, растлители и просто те, чья жизнь была совершенно лишена добродетели. Вот ими стервятники и полакомятся. Дальше им ходу нет. Но вы не волнуйтесь, эти мерзавцы вам ничего не сделают, а если попробуют, то их тотчас выхватит стервятник.  

– Но этих лучей... так много... Неужели среди нас так много убийц?  

– А как вы думаете, сколько их должно быть? Знайте же, что их столько, что небо здесь круглые сутки красно.  

Я сглотнула и попыталась выдавить из себя еще один вопрос:  

– Я… понимаете, я не помню, не помню, как я умерла. Неужели, это случилось во сне? Как же там все без меня теперь?  

– Этого никто не помнит. Да и умереть нельзя. Вселенная не терпит пустоты. Мне очень всегда весело слушать души иных атеистов, которые уверены, что после конца – тьма. Вроде умные люди были, но они все равно не понимают, что для восприятия тьмы нужно сознание. Даже вечное ничто не более чем мгновение перед новым восприятием, то, что невозможно ни понять, ни измерить, потому что ничто не существует, а раз ничто не существует, то и говорить о том, что после жизни не будет ничего настолько же глупо, насколько глупо считать жизнь всем, являясь ничтожной крупицей мироздания.  

– Господи, откуда же вы все это знаете? Может, вы знаете, есть ли Бог? Есть ли там дальше, ну хоть где-нибудь, Всевышний? – Я удивилась и провела рукой по волосам.  

Мужчина улыбнулся и хитро посмотрел на меня.  

– А что такое Бог? Или кто такой? Давайте сначала определимся, о чем именно мы говорим, чтобы я ответил. Вы, люди, любите рассуждать о расплывчатых вещах. И каждый что-то свое под ними подразумевает. И один из таких случаев – Бог. Одни считают, что это мудрец, который все создал, другие, что это энергия и так далее. Меня это тоже изрядно веселит.  

– Ну… эээм.. Бог. В смысле творец всего сущего, высшее существо.  

– Хаахаха! – Мужчина залился смехом, – Вы спрашиваете меня, есть ли Бог как человек или нечто схожее с ним? Нет, тогда Бога нет.  

– Как же тогда это…? Если есть загробный мир, то, должно быть, есть и тот, кто недосягаем в реальном мире?  

– В реальном мире? Скажете еще! Что такое реальный мир? Тот, где рождаются, живут и умирают? Или тот, в котором мы сейчас? Вы же здесь, значит для вас именно это и реально. Не существует никакого реального мира с точки зрения восприятия, все лишь тени, стены и зеркала. Вы и в телесной реальности своей не можете разобраться. Всюду одни вопросы, вплоть до того не игра ли это, не симуляция ли? Симуляция, конечно! Мозг так устроен, он лишь создает картину мира, отталкиваясь от основных чувств в самой удобной для выживания людей форме. Это ли не означает симуляцию реальности? – Миша залился звонким смехом. – А еще говорят, что сны нереальны, хотя процесс их рождения такой же. В мозге активны и зрительные, и слуховые, и обонятельные, и вкусовые области, чья активность в бодрости ничем не отличается. Чувства во сне, с точки зрения сознания, ничем неотличимы от чувств в принципе. В рассуждениях об этом люди уже достаточно далеко зашли, чтобы можно было начать сомневаться в их здравомыслии.  

– Понимаю… Значит сны настолько же реальны, сколько и реа…сколько и жизнь?  

– Скажем так, жизнь еще более далека от реальности нежели сны. И то, что вы сейчас видите перед собой – лишь образ, который приближен к прежнему вашему восприятию, и он есть лишь для того, чтобы облегчить понимание происходящего на первых порах.  

– Но что же такое Бог, по-вашему? Есть ли хоть какой-то Бог?  

– В начале был Бог, от рождения он был настолько мал, что невозможно было измерить его, и в этом своем младенчестве он был также бесконечен, а потом он стал творить. И сотворил он математику и законы физики, чтобы появилась материя, чтобы появились звезды и тяжелые элементы, чтобы все усложнялось и развивалось, чтобы в итоге Бог смог познавать сам себя. Бог определенно есть, и Бог – это сама Вселенная, которой, по сути, все равно, насколько она мала или велика, поскольку в рамках бесконечности размер перестает иметь какое-либо значение.  

– Так все-таки… где же он? Как можно его увидеть?  

– Он везде, все вокруг есть Бог, и мы в жизни, и мы после нее. Чтобы увидеть Всевышнего можно просто посмотреть в зеркало, потому что он – это вы и все вокруг. Это же так просто, а вы там у себя целые войны разводите и кровную вражду, самолеты в небоскребы направляете. Зачем это все нужно? Чтобы увидеть Бога целиком даже не нужно пытаться увидеть целиком все мироздание, потому что он не делим на части, и каждый самый ничтожно малый атом есть он весь. Обращали внимание, как растут деревья, или как выглядят реки с высоты? Любая часть реки, любая ветвь или кровеносный сосуд в масштабе будут неотличимы от целого.  

– Но… почему же мы существуем? Что нас ждет дальше?  

– Вы существуете потому, что Вселенная развивается, усложняется. Атомы, молекулы, органические молекулы, более сложные структуры, жизнь, развитие жизни и так далее, до человека и после. Разум – есть способ Вселенной познать саму себя и создать альтернативные миры. Именно потому, что люди наделены разумом и пониманием, они могут создавать новое, усложнять, упорядочивать, создавать целые миры посредством письма, изобразительного искусства, музыки, программирования и так далее. Это все, если угодно, Вселенная внутри Вселенной, и правила в ней определяют уже люди. Конечно, они пока упрощены, но все же. Некоторые миры обладают динамикой, как музыка, кино, некоторые лишены движения – фотография, изобразительное искусство, скульптура, архитектура, некоторые условно динамичны и состоят из букв, как Вселенная из атомов и пространства-времени. Осознать их можно лишь представив эту реальность, осмыслив написанное. Я ответил на ваш вопрос?  

– Ддда… кроме одного. Кто вы?  

– Я Миша, – мужчина растекся в улыбке, и мне показалось, что он гораздо больше всех окружающих, как будто, мужчина – лишь образ, который в одно и то же время может говорить с каждой из душ.  

– Да, я помню… но вы же не человек, так ведь?  

– Ну, так вы тоже, – ответил Михаил, озарившись приятным манящим золотым ореолом, и, хлопнув в ладоши, растворился.  

Я откусила фрукт, и сладость растеклась по моему рту и брызнула соком наружу, и потекла по губам и подбородку. Только… только сейчас я начала понимать, что у меня не было ни рта, ни лица, ни волос, ни глаз. Но я видела, ела и наслаждалась.