СТРАЖ

СТРАЖ  

– Я тебе еще раз повторяю, мы обо всем договорились, только за одну штуку он готов заплатить пятьсот евро, – Костик, как обычно, когда ему нужно было убедить меня поучаствовать в очередной его «теме», округлил глаза и, придвинувшись ко мне вплотную, жарко задышал мне в ухо, – да и делов-то там будет, ну максимум на час!  

Мы сидели за столиком одного из кафе на набережной лейтенанта Шмидта в Санкт-Петербурге, в городе, в котором нам обоим удалось «зацепиться», после того как мы с Костиком окончили один из многочисленных коммерческих ВУЗов Северной столицы по многообещающей специальности «Мэнеджмент». Но год завершения нашей учебы, к сожалению, пришелся на начало пандемии, и бизнес не только в Петербурге, но и по всей стране, сразу задышал тяжело как ковидный больной. Можно было вернуться в наш родной городок на среднерусской равнине и попытаться устроиться там либо по специальности, либо просто, используя уже такой значимый статус как высшее образование. Но Костик этого ни в коем случае не сделал бы в силу того, что весь период нашей с ним дружбы, длящейся еще со школьной скамьи, развивал амбициозные коммерческие планы «завоевания» мира. Да и меня он тоже убедил «переждать» неблагоприятный для экономики период здесь, поскольку по его же словам: «Нет смысла возвращаться, когда забрался так далеко. » Первый месяц мы помыкались, стандартно получая отказы от различных фирм, у которых стояла задача выжить, и которым совсем не было дела до молодых специалистов. Поэтому мы в основном перебивались сначала случайными заработками, делая тем же студентам-удаленщикам дипломы и курсовые работы, а сейчас уже около двух месяцев работали в управлении одной из строительных компаний. С материальной стороны это был не Бог весть, какой заработок, но наступила какая-то стабильность. И вот как раз в этот самый момент Костику поступило очередное «коммерческое предложение», в выгодности которого он меня сейчас и убеждал за чашкой кофе.  

– Ну, давай уже решайся, – Костик выжидательно посмотрел на меня, откинувшись на спинку стула.  

«Дело», которое он предложил, наверное, по большому счету было криминальным, но какова степень данного криминала я пока еще понять не мог. За период учебы мы с Костиком особо не заботились о том, чтобы узнать все достопримечательности места нашего обучения, отдавая предпочтение студенческим вечеринкам, поскольку наши родители финансово, старались нас « не обижать», ну, а потом, были поиски работы, а уже после начались разнообразные локдауны, ограничения и нам стало совсем не до эстетических изысков. И вот сейчас я должен был сообщить Костику свое решение по делу, которое напрямую касалось одной из таких достопримечательностей города, о которой, честно говоря, раньше мне слышать не доводилось. По словам Костика на седьмой линии Васильевского острова есть кирпичная труба старой постройки. При царе Горохе там была одна из первых аптек, а труба – это все, что от той аптеки осталось, вроде как использовалась она в качестве вытяжки при химических процессах изготовления лекарств. Так вот Костик во время своих «коммерческих изысканий» познакомился через Интернет с каким-то типом, которому за какой-то надобностью понадобились несколько кирпичей из этой трубы. Тип этот, по словам Костика давно уже пребывал где-то за границей и из-за ограничений по пандемии сделать этого, ну отковырять пару или более кирпичей от трубы самолично, не мог. Но готов заплатить озвученные деньги, если мы это сделаем. Судя по информации подчерпнутой Костиком, да и сейчас просматриваемой мною в телефоне по интернету, действительно труба эта, за исключением того, что почему-то называется «Башней Грифонов» и считается мистическим местом Петербурга, какими-то особенностями за исключением старого времени постройки, не обладает.  

– А как мы передадим твоему заказчику эти кирпичи, и как он определит, что они те самые, а не с другого места, можно ведь и в одном из старых домов наковырять этих кирпичей хоть с десяток, – спросил я, не в силах понять, на что можно употребить такой странный товар.  

– Дело в том, что кирпичи там все пронумерованные, – важно отвечал мне Костик, имевший гораздо больше времени, нежели я, чтобы вникнуть в суть предлагаемой мне операции, – при постройке трубы эти кирпичи зачем-то пронумеровали. А у этого типа есть один курьер, который в силу работы постоянно мотается сюда из Финляндии. После того как мы выполним заказ, он скинет мне контакт этого человека, мы забьем «стрелочку», передадим товар, он с нами рассчитается. Я ведь сообщу до встречи, сколько нам удастся наковырять этих кирпичей.  

– А почему бы этому челу из Финки самому не заехать на Ваську ( Васильевский остров- Прим. авт. ) и не добыть кирпичи? – продолжал сомневаться я.  

– А ты сам, Тема, не въезжаешь? – снисходительно улыбнулся Костик, прикуривая очередную сигарету, – Обстановка сейчас напряженная с этим закрытием границ, да там недалеко или лаборатория какая-то или институт, так что иностранец вызовет поблизости законные подозрения.  

– Блин, а если и труба эта относится к закрытой лаборатории или институту?! – мгновенно похолодев, зашептал я своему товарищу, – Ты понимаешь под какую-статью мы попадаем? Поэтому-то твой забугорный заказчик и платит такие бешеные деньги за куски обожженной глины!  

– Да нет, – немного потеряв свой задор и тоже снизив голос, продолжал Костик, – я там уже пару дней круги нарезаю, обычный «колодец» питерский и народу там практически, кроме местных, нет. Несмотря на то, что приписали этой трубе кучу мистики в интернете, ни одного туриста за эти два дня я там не видел. А заказчик этот, наверняка, из тех шизанутых коллекционеров, что платят бешеные деньги за всякое барахло. Он, наверное, кирпичи старинные собирает, а может кирпичи именно из этих, якобы, магических мест.  

Еще минут двадцать мы с Костиком яростным шепотом, оглядываясь как самые настоящие шпионы, спорили на тему похищения кирпичей. В конце концов даже не то, чтобы Костик меня убедил. К необходимости рискнуть меня подтолкнула соблазнительная мысль, связанная напрямую с сегодняшним курсом евро, о покупке подержанного автомобиля, которую я давно лелеял. Проведенное тут же изучение Уголовного кодекса внесло к тому же некоторое успокоение в мою душу, поскольку стоимость похищенного явно здесь в России не тянула даже на уголовку. А если у кого-то свербежь в одном месте по поводу коллекционирования глины, я думаю можно без ущерба для строения десяток кирпичей изъять и отправить стяжателю строительной старины. Он-то еще, наверняка, и наварит на этом деле, перепродав товар таким же сумасшедшим, как и он сам. Честно, говоря, когда я перемножил свою долю на курс евро и «подержанность» моего будущего автомобиля значительно снизилась относительно предполагаемой ранее, я и сам стал настаивать на скорейшем начале этого дела.  

– Подожди, – остудил мой пыл Костик, – надо подготовиться, инструмент найти для этого дела. Я думаю на стройке, что наша контора курирует, мы сможем все это найти без труда. Кроме того, работать надо тихо. Ночи сейчас хоть и белые, но звуки в ночи разносятся очень даже далеко.  

Мне пришлось согласиться с доводами товарища и поумерить свой пыл в добыче средств на вожделенный автомобиль.  

Через неделю мы были готовы к злодеянию, собрав в короб, которые используют доставщики продуктов, необходимые строительные инструменты. За это время я съездил на Васильевский остров, заглянул в колодец двора на седьмой линии и без всяких проблем подошел к башне, имеющей около десяти метров высоты и около двух в диаметре. Стояла она в углу двора, закрывая некоторые окна квартир более чем наполовину. Костик тем временем тоже даром времени не терял и кое-что разузнал, познакомившись с одним с обитателей нужного нам колодца, склонного к употреблению горячительных напитков. Во время распития Костик узнал от него, что можно через подвал проникнуть внутрь этой трубы, что очень облегчит нам задачу изъятия заветных кирпичей.  

Ну, вот и настал наконец-то день «Х». После полуночи машину, одолженную Костиком у одного из многочисленных его «деловых связей», мы оставили на следующей за нужной нам улице, памятуя о тяжести груженого кирпичами короба, а также невозможности на самой седьмой линии даже при желании впихнуться для парковки между автомобилями местных жителей.  

« Скоро и мне предстоит решать такие же парковочные проблемы», – со счастливым томлением подумал я, направляясь с Костиком к нужному нам двору.  

Несмотря на то, что в Петербурге уже начался сезон «белых ночей», на Васильевском острове было достаточно пустынно. Через пять минут мы уже заходили на место будущего преступления. Громада трубы в сумерках колодца зловеще нависла над нами. Неожиданно игривое настроение враз куда-то ушло, каким-то неприятно-непонятным холодком меня вдруг «протянуло» вдоль спинного хребта. И так мне стало не по себе, что я только усилием воли заставил себя не схватить Костю за рукав и потащить его на выход из колодца. Но, глянув, как уверенно Костя набирает на одной из дверей код домофона, и как дверь, послушно пискнув, отворяется, пропуская его внутрь подъезда или, выражаясь по-питерски «парадного», страх понемногу у меня улетучился, и я шагнул вслед за другом.  

Оказавшись по ту сторону двери, Костя включил мощный фонарь, прихваченный с собой, поскольку внутреннего освещения для дальнейшего движения было явно мало. Я так понял, что окна парадного заслоняла наша труба, да и толку от света белой ночи в колодце двора тоже не было, а тусклого света лампочки, ввернутой экономными жильцами, хватило бы только человеку привычному к ежедневным маршрутам к двери своей квартиры. Костя направился сразу влево от входной двери и, спустившись на десяток ступень вниз, мы оказались около простой деревянной двери, запертой на обыкновенную щеколду, открыв которую, мы оказались в подвале дома.  

– Так, – пробормотал Костя, шаря по стенкам лучом фонаря, – труба должна быть в этом направлении. Давай за мной, и старайся коробом за трубы не цепляться.  

Короб я действительно для удобства нацепил за спину. Поэтому мне пришлось пригнуться, и чуть ли не на карачках ползти за световым пятном, обозначавшим нахождение Костика.  

– Вроде здесь, – Костик остановился так резко, что я чуть не уперся в него своей опущенной к полу головой, но наконец-то смог распрямиться.  

Моему взору предстала овальная железная дверь в стене. На двери в проржавленные ушки был вдернут такой же ржавый навесной замок.  

– Снимай свой короб, посмотрим, чем эту рухлядь сдернуть, – вполголоса велел мне Костя.  

– Ф-ф-у, – выдохнул я, освобождаясь от неудобной ноши, – пилить будем дужку или как?  

– Пилить только время терять, – ответил Костя, осветив внутренности короба, и достал какой-то предмет навроде гвоздодера.  

– «Фомич», – со знанием дела пояснил он мне.  

Костя засунул «Фомича» через дужку древнего замка и, уперев его в дверь, резко дернул на себя. С железным грохотом отлетел замок и часть ушек. От неожиданности мы даже присели и провели в таком положении несколько минут, напряженно вслушиваясь в подвальную тишину.  

– Вот, черт! – шепотом выругался Костик, – Прогнило все давно уже.  

Он осторожно потянул дверь на себя, и она открылась неожиданно легко, хотя я ожидал разрывающего слух скрежета или скрипа. Костик первым нырнул в образовавшийся проход:  

– Давай за мной! Короб захвати!  

Дверь действительно вела внутрь трубы и, посветив вокруг фонарем, а также стерев пыль и грязь с нескольких кирпичей, мы убедились, что на них и впрямь нанесены какие цифры.  

– Ну, то, что надо, – довольно проговорил Костик, подтягивая к себе короб, – давай за работу.  

Вот уже полтора часа мы мучились в бесплотных попытках выковырять хотя бы один из кирпичей. Пробовали и зубило с молотком, и какую-то хитрую химическую смесь для размягчения раствора, которым были схвачены древние кирпичи, припасенную запасливым Костей. Все оказалось тщетным. И сейчас мы без сил сидели на корточках, уперевшись спинами во внутреннюю часть трубы.  

– Что за дьявол? – простонал Костик, зло пиная короб ногой, – Вот умели же делать раньше. Придется что-то придумать и еще раз сюда наведаться!  

– Да уж, – тяжело дыша, согласился я, – а ты не думаешь, что твой заказчик пытался проделать сам этот фокус, а потом, также отчаявшись, уже стал предлагать проделать это другим за деньги?  

– Не исключено, – мотнул головой Костик, – но, в конце концов, кирпич он и в Африке кирпич. Ладно, не кисни, Тема, одолеем. Деньги наши будут!  

Собрав, оказавшиеся бесполезными инструменты в короб мы двинулись на выход.  

– Черт, дверь кто-то снаружи закрыл, – выругался Костя, налегая всем телом на железный овал, – давай, помоги!  

Я присоединился к своему другу, но и вдвоем мы не смогли ни на сантиметр продвинуть клятую дверь. Ко мне вернулся прежний страх, охвативший меня при входе во двор.  

– Что делать-то, а? – спросил я, и голос мой предательски дрогнул.  

– Сейчас я этому алкашу позвоню, чтоб открыл. – Костя достал телефон и стал искать номер своего собутыльника, – Вот, дьявол тебя дери, сети нет! Давай с твоего попробую.  

Я достал прямоугольник своего смартфона и протянул Косте.  

– Такая же чертовщина! Похоже, внутри трубы не ловит, – Костя отдал мне телефон.  

Минут двадцать мы лазили по небольшому диаметру трубы, пытаясь залезть повыше, Костя даже заставил меня встать на короб, а сам забрался мне на плечи. Сеть мы не поймали, а короб сплющился под нашим весом.  

Мы опять подошли к двери и начали колотить в нее руками, ногами и всеми железяками, что были прихвачены нами с собой. Да так, что чуть не оглохли от ударов железом о железо. Но все было тщетно, и мы опять опустились на корточки у кирпичной стены, выбившись из сил уже окончательно.  

– Капитан, посвети! Ни черта не видно! – следователь Василеостровского Следственного комитета Санкт-Петербурга Протасов сердито поднял упавший на пол бланк протокола осмотра места происшествия.  

Мало того, что какому-то бдительному жильцу этого «Грифонова» колодца приперло спуститься в этот чертов подвал и, учуяв соответствующий запах, тут же рвануть к участковому, так надо же было этому случиться еще и под конец его дежурства по району. Теперь провозишься здесь пару часов это уж точно. Хотя дело ясное, забралась пара наркоманов от глаз людских подальше дабы «вакционироваться» без помех. Или сатанисты какие-нибудь, начитавшись о «мистическом» месте Петербурга пришли обряд совершать, что прием наркоты тоже не исключает, а даже наоборот, предполагает. И, обдолбавшись, не услышали как дверь кто-то из местных арматуриной здоровой припер, увидев сбитый замок.  

« Теперь еще и материал придется себе в производство брать», – продолжал злиться Протасов, – « Ну найду этого арматурщика, насидится он у меня! »  

– Хотя кто ж теперь из местных в этом признается, – уже вслух усомнился Протасов и стал дописывать протокол, не обращая внимания на маявшихся около него в чреве « Башни грифонов» понятых.  

Мне видно только один план. Большой железный трос, тянущийся у меня изо рта, проходящий через крепления моста и уходящий в рот моему близнецу, сидящему напротив и смотрящему своими каменными глазами на меня. Уголками своих глаз я могу еще захватить часть водной артерии, протекающей под мостом, на котором сижу. Я неподвижен уже полгода. Тогда мы с Костиком, отчаявшись куда-либо дозвонится из «Башни Грифонов», и отбив себе руки и ноги о запертую железную дверь, погасили, экономя батарею, фонарь и заснули, не придумав, как нам выбраться из этой ловушки. Когда я заснул, в моей голове прозвучал голос, который, отдаваясь эхом во всех уголках сознания, величаво произнес:  

– Теперь ты страж этого города и, будешь служить, пока не искупишь свое святотатство! Ты, как и другие должен охранять этот град, в который с момента его сотворения еще не ступал враг!  

Когда я «открыл» глаза, то увидел этот самый пейзаж. Теперь он неизменен уже полгода, но это по моим подсчетам. Время для меня остановилось. Когда я внимательно смотрю на такого же сидящего напротив крылатого льва, мне иногда кажется, что я узнаю в его львиной морде черты моего друга Костика, и порой мне кажется, что из его глаз скатываются слезы. А может это только игра моего измученного сознания, которое бодрствует практически постоянно и покидает меня в часы, когда на службу заступает один из трех других грифонов этого моста…