Старатель (Part III Финал.)

На холодном каменном склоне, среди редких кустарников прямо на голой скале лежал шерстяной коричневый плед. Я смотрел в бинокль на равнину перед собой, потягивая через удобную трубочку горячий ванильный шоколад с нотками банана и корицы во вкусе. В корзинке оставалось всего несколько бутербродов, и я решил поглощать их чуть медленнее, дабы растянуть наслаждение. Несмотря на то, что голода, как такового я уже давно не испытывал, удовольствие от еды получал по-прежнему. Бутерброды были восхитительны. Тонкие, хрустящие корочки тостов, нежная начинка, похожая на мясо креветок и тёмно-зелёный соус, слегка острый и в меру пряный, гармонировали между собой как сыр и ветчина.  

– оставь мне кусочек, проглот! – я отложил бинокль и повернулся на голос. Наяда склонилась к корзинке и ловко выхватив оставшиеся бутерброды приземлилась рядом.  

– ветер совсем стих. – я передал бинокль и указал рукой на скальную гряду, у подножия которой начиналось поле. – Вон там, видишь, чуть поодаль от расколотого валуна примята растительность?  

– да, вижу. Там, где слегка колышется трава. Сколько он там уже возится?  

– пару часов как минимум. Я успел опустошить корзинку и не был намерен оставлять кому-то свою еду… – я попытался перехватить свой бутерброд у Наяды, но она ловко увернулась, и рука пролетела мимо, схватив лишь пустоту.  

– ты всегда был увальнем Норт. – она со смехом отправила в рот последний кусочек и громко чавкая принялась осматривать ландшафт через призму стеклянных окуляров. Наконец справившись с обедом, Наяда отложила устройство и растянулась на пледе. Женщина сильно вытянула руки вверх и немного прогнулась в талии – бросай свои бутерброды и иди ко мне. Все равно раньше заката ничего интересного там не произойдёт…  

– как думаешь, Слим придет?  

– не забывай про ее возраст. Она любопытна, Норт. Не так как были ты или я в свое время. Появление червя должно всколыхнуть ее. Тем более такого огромного…  

– погоди, слышишь? – я прижал ладонь к уху и повернул импровизированный рупор в сторону предполагаемого шума.  

– Да, это звук перехода. – Наяда аккуратно поджала под себя стройные ноги и плавно встала, озираясь по сторонам. – это внизу.  

Я поднял бинокль и стал обшаривать взглядом территорию у подножия скал. В паре сот метров от предполагаемого местонахождения объекта нашего наблюдения сжималось и кривилось пространство.  

– вижу – Наяда забрала бинокль и принялась настраивать фокус. – это Небуэлы. Зачем им понадобился Дооваль?  

– может быть им нужен не он? – я улыбался и лукаво смотрел на жену. – мы ведь для них заноза в заднице Ная. Регламент, требующий уничтожения всех вторгшихся низших существ, соблюдался здесь с тех пор, как первые примитивные народы достигшие знания преодолели переход с помощью машин.  

– нас не тронут, ты же знаешь. Слим уникальна по своей природе. И если учесть, что мы ее биологические родители, то этот клубок им без нас не распутать.  

– спускайтесь, друзья мои. – мыслеголос Дооваля был несколько взволнован. – У наших гостей скверные новости…  

Двое Птицезмеев щелкали и шипели, размахивая длинными зелеными конечностями, при этом один из них, судя по облачению старший, притопывал и приплясывал, жестикулируя с каждой секундой все энергичнее. Дооваль молча слушал и кивал каждый раз, когда птицезмей указывал своим клювом в нашу сторону. Я пытался разобрать хоть один знакомый звук, но тщетно. Наконец гомон стих и Дооваль повернулся к нам.  

– Д”ьарры замыкаются. Мы не можем связаться ни с одной из них. Это очень тревожно, учитывая, что они жители межпространственных просторов. Несколько часов назад неожиданно пропал контакт со всеми сферами сразу. Мы не знаем, что произошло.  

Птицезмеи, тихо чирикавшие меж собой в пол голоса вдруг оживились, и один из них заговорил с Доовалем.  

Несколько секунд я слушал нечленораздельную какофонию дробных шипящих, затем в голове раздался мысленный голос Дооваля:  

– я постараюсь вам переводить…  

Один из Небуэлов вдруг заговорил голосом Дооваля:  

– … Двенадцать сфер в нашем секторе и еще три в северном полушарии. Твердой уверенности нет, но все наблюдения говорят, что они просто исчезли.  

Второй голос, Дооваль чуть выделил его интонацией, затараторил в ответ:  

–…Последний сигнал получили Креппинги. Д”ьарра агонизировала и там…  

– У них есть связь! – один из птицезмеев ткнул в мою сторону когтистым пальцем. – вы должны попытаться перетащить их на нашу сторону….  

– вы пытались уничтожить их, я вряд ли могу сейчас что-то говорить о сотрудничестве. – при этом Дооваль бросил на меня короткий, на сколько я могу судить по червелицему, ехидный взгляд.  

— это может быть нападением – продолжил Старший Небуэл. – или глобальным катаклизмом, единственное что мы можем сказать наверняка, эти трое знают о сферах больше, чем все мы вместе взятые. Дооваль, безопасность – чрезмерно тяжкое бремя, вам ли не знать…  

Дальше Дооваль не переводил и стало понятно, что разговор подходил к концу.  

– Ты слышала?  

– Каждое слово. Я помню сферу очень смутно и абсолютно не так, как ты описывал. Слим рассказывала, что вы сливались с ней. Меня она просто спасла и перенесла на Кариб, основной мир Высших.  

– Сфера показала мне довольно странное видение, или это мог быть мой собственный бред. Во время перехода я почти всегда видел что-то невероятное. Будто я присутствую… Нет, знаешь, лучше попросить Слим вытащить это из меня и показать тебе…  

Равнина наполнилась звуками рвущегося пространства. Небуэлы прочирикали еще несколько фраз и отправились в сторону разрыва. Дооваль молча смотрел на их удаляющиеся фигуры, и беззвучно шевелил губами. Когда провал перехода затянулся, и шум пропал, мы оба, как по команде повернулись на него и принялись наперебой заваливать его вопросами…  

– Не так быстро. Сейчас нам нужно покинуть это место. Червь вот-вот почувствует приманку и начнет прорыв на поверхность. – я сожалею, что мы не сможем полностью наблюдать этот процесс, но в будущем я планирую новый тоннель к соленым озерам на востоке, думаю вам будет интересно это увидеть.  

Мы поднялись по лестнице, вырубленной в скале, на наш смотровой пост. Чуть выше располагалась ровная площадка, на которой находился летательный аппарат. Я помог Наяде подняться на борт, и мы заняли пассажирские гнезда, после чего Дооваль поднял нас в воздух.  

– Небуэлы взволнованы не меньше вашего, друзья мои…  

Аппарат взмыл над землей и стал быстро набирать скорость. Я смотрел на проплывающие мимо пейзажи, аккуратно держа Наяду за руку.  

– Некоторые из нас считают, – Продолжил Дооваль – что именно вы являетесь причиной, по которой…  

– Норт, обними Наяду, мне нужно усилить ваш отраженный сигнал. – я посмотрел на жену и понял, что она тоже слышала это.  

– Слим – одними губами прошептала Наяда, я кивнул.  

Затрещали статические разряды, и я почувствовал, как борт летательного аппарата стал слегка крениться. Дооваль замолчал, видимо сосредоточив все внимание на управлении. Последнее, четвертое кресло-кокон, пустовавшее все это время, начало темнеть. Сперва появился абрис, тусклый, словно сделанный второпях карандашом, постепенно насыщаемый всеми оттенками серого, затем набросок обрел объем, наконец проявились цвета и Слим окончательно материализовалась перед нами.  

– можете закрыть рты. – передо мной сидела девчонка, не старше одиннадцати лет. Внешне очень походившая на Наяду, но при этом имевшая чрезвычайное сходство со мной. Черты лица, волосы, фигура. Все говорило о том, чья кровь течет в венах этого возмутительно неспокойного чада.  

– Я полностью восстановила свою внешность, согласно записям днк, обнаруженным мною в сфере. Возраст можно корректировать, не переживайте. Хотя, если честно внешность меня мало заботит, просто я подумала, что вам было бы приятно…  

– Слим. – Наяда высвободилась из моих объятий и взяла девочку за руку. – Послушай, ты не обязана из – за нас торчать в этом теле и тем более возиться с нами как со взрослыми детьми…  

– Я могу сама решать? – она улыбнулась и кивком указала за спину, где сейчас корпел над управлением Дооваль.  

– Ты слышала про сферы? – я понимал, что Слим сейчас хочет абсолютно другого, но при Доовале я не мог спокойно обсуждать волнующие нас троих темы.  

– Да, Небуэлы думают, что мы как-то связаны с ними. Ты рассказывал Доовалю про Сон в Сфере?  

– Он сказал, что часть видений представляет реальный антропологический интерес.  

– то есть то, что ты видел, по его словам, это просто галлюцинация?  

Наяда нетерпеливо откинулась в кресле и громко возразила:  

– Ведь я ощущала нечто подобное при переходе! Слим, ты можешь прокрутить последовательно все видения Норта?  

– думаю да, но в более спокойной обстановке…  

– у нас пополнение? – Дооваль оглядел нас всех и звонко причмокнул – значит нас ждет замечательный семейный ужин.  

Я пропустил шпильку мимо ушей и погрузился в размышления.  

Сферы. Какова их роль во всей этой истории. Кто – то Помог Слим пересечь нижний барьер и найти меня. Слим нашла меня с чьей-то подачи – это факт. Кто-то еще участвовал в этом деле. Зачем им я? Что им от нас нужно?  

– Норт… – Слим смотрела чуть с прищуром и было видно, что она подслушивала мои мысли – кажется нам пора отправиться на поиски ответов?  

– Я думаю, нам есть над чем подумать и что обсудить. – Наяда обвела нас взглядом и кивком указала на управляющего воздушным аппаратом Дооваля. – У меня очень нехорошее предчувствие по этому поводу.  

Я поднял взгляд на Дооваля и перевел его на Слим. Она опустила глаза и дальше мы летели молча.  

– Прошу усаживайтесь господа и дамы. – Дооваль воистину искрился дружелюбием. Щупальца, похожие на дождевых червей, покрывавшие все его тело, интенсивно вибрировали, что говорило о чрезмерном возбуждении их хозяина. Весь вечер он без умолку рассказывал о своих путешествиях, и не давал нам скучать. Как только последний кусок десерта исчез со стола, наш весьма прозорливый в вопросах гостеприимства опекун растопил свой огромный камин и, по обыкновению, своему уселся по-турецки прямо у огня.  

– Вы должно быть уже решили покинуть меня – голос Дооваля вдруг изменился. Каждый жест его теперь был наполнен странной медлительностью. – Я прекрасно понимаю ваше желание, друзья мои. Ведь там вас ждет целый мир, а удерживать вас против воли я не имею никакого морального права… Вы любите живой огонь? – Дооваль аккуратно шевелил прогоравшие поленья в топке и подкидывал новые. – именно живой, который можно ощутить, потрогать, разжечь или погасить при желании. Как вы считаете Нортон, сколько лет нашей вселенной?  

– Постичь это не дано смертному, вы к этому ведете? – я смотрел на всполохи рыжего пламени и вспоминал странные видения, возникавшие во время первых переходов.  

– Скажем так, вы близки к тому, чтобы понять общий смысл, но далеки от того, чтобы постичь вселенную. Мы никогда не сможем увидеть всей картины, но те факты, которыми я на данный момент обладаю, требуют от меня быть предельно честным с вами.  

– Я весь внимание, Дооваль. Не хотите ли вы угостить меня вашим замечательным кофе? – я поудобнее устроился в мягком кресле, и обведя всех присутствующих взглядом снова устремил все внимание на огонь. Слим сидела, поджав под себя ноги и внимательно слушала. Наяда отстраненно осматривалась, но было видно, что она весьма заинтересована разговором.  

– Замечательно. И так. Думали ли вы о том, что вселенная, скажем так – живая? То есть это некое живое существо, спокойно устроившееся в некоем макромире, о существовании которого нам не известно абсолютно ничего.  

– Да, высокочтимый Инзор, мой доктор Небуэл, упоминал об этом. Каюсь, я не был на тот момент готов вступать в дискуссию с существом, искренне ненавидевшим само мое существование. Но после у меня было время поразмыслить над этим. Видения, которые сопровождали меня во время прыжка…  

– Мы вернемся к ним – неожиданно перебил меня Дооваль – а пока я хотел бы что бы вы ответили мне вот на какой вопрос: что даст вам понимание истиной сути вселенной? Что будет кода вы поймете, что такое вечность?  

– Я, кажется, понимаю к чему вы клоните. Дальше просто нечего будет понимать…  

– Постойте – вмешалась Наяда – но не породит ли это еще большую лавину загадок? Если я правильно понимаю, предела существовать просто не может.  

– Есть одна теорема, пророчество или сакральное знание называйте как хотите – продолжил Дооваль. – по достижении определенного развития разум становится в состоянии сам творить свою вселенную.  

– Бред. – я начал ерзать в кресле, пытаясь принять более удобную позу – тогда бы мы постоянно наталкивались на такие вселенные. Их было бы несметное количество. Каждый, достигший Абсолюта, подчеркну, каждый из нас стал бы отдельной вселенной и богом в ней.  

– вы не можете абстрагироваться Нортон. Вселенная не обязана быть таких размеров, какими вы хотите, чтобы она обладала. Сколько чертей может уместиться на кончике вашего волоска? Я избороздил огромное количество миров, что уже и со счета сбился, проникая в такие места, после которых приходилось долгое время восстанавливать нормальное объективное восприятие…  

– Дооваль, – впервые подала голос Слим. – Вы были на краю Вселенной?  

– Край весьма неточное понятие, юная леди. Скорее граница между реальностями. Представьте себе плод, центр которого это твердая косточка. Вокруг этой незыблемой сердцевины расположилась нежная сочная мякоть, и все это прикрыто черствой кожурой. Так, образно, выглядит наша общая реальность. Центром ее является мир Нортона и Наяды. Между нашим с вами миром, и их миром существует барьер. Не стена. Не препятствие. Тончайший слой ничего. Непреодолимое препятствие. Материал «косточки» и материал «мякоти» разделены меж собой. Наш слой податлив, словно глина в руках гончара. Мы можем путешествовать без специальной техники, достаточно лишь трансформировать пространственную брешь. Есть и следующий слой. На границе с ним пространство сходит с ума. Помните Саррифад – мир, который мне пришлось спешно покинуть прямо перед знакомством с вами? Он, вероятно более точно подходит под описание вашего края. Кипящая ткань реальности, выворачивающая себя на изнанку. Невероятные пространственные аномалии. Что там за ним, я не знаю. Но на данном этапе своего развития, могу с твердой уверенностью заявить – дальше могут встретиться еще более невероятные и неподдающиеся логическому объяснению миры… центральная часть вселенной, «косточка» имеет довольно статичные законы пространства. Передвижения линейны. Пространство везде одинаково. Все поддается логическому объяснению. До тех пор, пока вы не откроете существование первого барьера, который не пускает вас дальше. Естественно, первое, что придет вам в голову – барьер и есть край вселенной. Понимаете?  

– Да, безусловно. – Слим поудобнее уселась в кресле и быстро взглянула на Меня.  

– Я прошу прощения – снова заговорил Дооваль. – Но вынужден вернуть разговор в изначальное русло. И так – барьер. Мир единая структура, и барьер является ее неотъемлемой частью. В нем нет пространства. В нем нет времени и каких бы то ни было законов, известных нам. Переход через него выполняется по классической схеме: вы создаете вокруг себя пузырь пространства и вас выталкивает на противоположную сторону. Мы подозреваем что Д”ьарры это связующие элементы между нашими мирами. Они способны жить в самом барьере, давая возможность обмениваться энергией нашим реальностям.  

– мост между мирами. – Я не был до конца уверен, правильно ли понимаю говорившего, но видя, как Дооваль вдруг оживился, услышав мое высказывание, понял, что проследил его мысль верно.  

– Именно! Представьте себе структуру, более сложную и непостижимую чем вселенная? Нет. Слим?  

Девочка молчала. Дооваль посмотрел на Наяду, но та отрицательно мотнула головой. Наконец взгляд дошел до меня и тут произошло нечто странное. Я ощутил непреодолимое желание покинуть комнату. Мысли запрыгали, в голове отчаянно забилась мысль: «бежать». Паника стала волнами захлестывать сознание. Я вцепился в подлокотники и замотал головой. Слим вскочила с кресла и в два прыжка пересекла зал. Оказавшись рядом, она обняла меня за голову и что – то сказала Доовалю. Через несколько секунд импульсы в мозгу стали затихать. Я вновь обрел почву под ногами и смог осмотреться. Дооваль взволновано мерил шагами комнату. Наяда, незаметно оказавшаяся у кресла, крепко держала меня за руку, а Слим, стоя у высокой спинки с закрытыми глазами, все еще продолжала держать меня за голову.  

– Они правы. – донесся до меня голос Дооваля. – У вас связь с ними. Нортон, вы ключ ко всему происходящему…  

– Дооваль, у вас есть алкоголь? – Слим отпустила меня и устремилась к стеллажам, на которые указал хозяин. Взяв стеклянный сосуд, она поднесла горлышко к моим губам, и я с радостью обнаружил что в бутылке настоящий бурбон.  

– Наяда, помогите-ка мне. – Дооваль призывно махнул рукой и скрылся за дверью.  

– Постарайся не совершать резких движений и не налегай на бутылку. – Наяда склонилась к моему лицу и коснулась своими губами моих. – надеюсь я скоро.  

Мы со Слим остались вдвоем. Девочка наконец спокойно села в кресло и уставилась в камин.  

– Они пытаются выйти с тобой на связь. Я не могу отследить источник, но часть послания, если это можно назвать посланием я смогла разобрать. – Она взглянула на меня таким печальным взглядом, что у меня невольно похолодело внутри. – Нас могут просто использовать. Силы, способные бросать нас словно игральные кости не будут спрашивать нашего разрешения. Единственный способ разобраться в ситуации это прыгнуть, Норт.  

– Нас не отпустят птицезмеи. И уж тем более не поверят нам.  

– ты говоришь так, будто уже согласен на их условия. Я понимаю твои мотивы. Они спасли твою жену, но не забывай, они ведь могли ее и украсть. Они воссоздали меня, наделив всеми силами существа, достигшего перехода силой разума, лишив при этом возможности прожить обычную человеческую жизнь. Мы словно пешки в чужой игре, и ты так спокойно соглашаешься?  

– Помнишь Альтар? Люди в целом довольно скверные существа. Я видел какие методы лежат в основе освоения космоса человечеством. Можешь себе представить те несчастные миры, которые попали под влияние человека? Что будет с народами, которые даже не могут до конца понять, что они просто индейцы на пути у завоевателей. Высшие не вступали в явный контакт ни с одной из цивилизаций нашего мира. Почему? Да потому что они понимали, чем это чревато. Мы же даже этого не понимаем. Я верю в разум вселенной. Верю, в то, что руководствоваться необходимо логикой, а не сиюминутными желаниями отдельного народа. Сферы являются мостом, по которому пошли первые существа. Сферы обеспечили связь между моим и твоим миром. Не мне судить их за те методы, которые они используют.  

– Дооваль возвращается. Нам вскоре придется бежать. Снова. Позже. А пока постарайся собрать как можно больше информации. – Слим снова уставилась в огонь.  

Через несколько мгновений в зал вошел Дооваль, на руках у него лежала кипа проводов и непонятных приспособлений, провода заканчивались в аппарате, который катила перед собой Наяда.  

– Нортон, прошу вас. – Дооваль аккуратно уложил провода на подлокотник, аппарат поставили вплотную к креслу Нортона, и Наяда вернулась к своему, оставив Дооваля настраивать оборудование.  

– Что это? – я осматривал ящик пытаясь угадать его предназначение, в мире, где давно отказались от технологий.  

— Это Сканретранслятор. Помните в камере? Я погрузил вас в транс и вернул в пещеру…  

– Так это были вы??? – я несколько даже развеселился от мысли что Доовалю пришлось скрываться таким образом. Туманный гость в камере птицезмеев. История с пещерой. – Вы могли не скрывать свою личность, мне на тот момент было абсолютно не важно, кто передо мной.  

– Я не обладаю способностью глубинного зондирования мыслей, поэтому, что бы не упустить контакта с вами решил использовать меры предосторожности. В любом случае вернемся. Ретранслятор может погрузиться в ваше сознание и проследить источник сигнала. Затем мы попробуем связаться с Д”ьаррами.  

Дооваль крепил электроды к голове и внимательно смотрел на показания приборов. Я закрыл глаза и откинувшись на подголовник сосредоточился на своих ощущениях. Через несколько секунд приготовления были окончены и все контакты находились на своих местах.  

– Приготовьтесь. Ретранслятор действует очень примитивно, он снимает ментальный блок, которым наделила вас природа. Вы становитесь способны как на прием, так и на передачу мыслеимпульсов. Начнем.  

Я ощутил, как по моему мозгу прошелся легкий ветерок. Довольно нетипичное ощущение если учесть, что мозг не может чувствовать в принципе. В висках слегка заломило, но лишь на несколько секунд.  

– Расслабьтесь Нортон и постарайтесь вспомнить с чего начался контакт…  

«бежать» – я содрогнулся от вновь нахлынувшего чувства, но тут же почувствовал успокаивающий мыслеголос Слим: – Норт, ты все еще в комнате, и ты в безопасности. Продолжай…  

Дооваль переводил взгляд с экрана на меня, иногда что-то меняя в настройках, и наконец резюмировал:  

– Источника нет. Но след очень четкий. Это безусловно сигнал. Нортон. Я вынужден настаивать на том, что бы вы и ваша семья отправились со мной на Т”вьер. Ситуация уникальна и нам хотелось бы разобраться в происходящем как можно быстрее.  

Я продолжал лежать с закрытыми глазами и вдруг увидел маленького серого котенка. Прямо перед глазами, если это можно было так назвать, во тьме сомкнутых век сидел крохотный котенок и облизывал переднюю лапу. Я попытался более детально рассмотреть зверя, но он, словно почувствовав, что привлек внимание, развернулся и дал деру.  

– Беги за ним! – Слим словно выстрелила в меня мыслеимпульс, и я устремил все свое внимание вслед за маленьким симпатичным зверьком.  

– Что это за чертовщина и почему она происходит в моей голове?  

– Не болтай! Смотри не упусти ничего. Я теряю вас из виду. Как только мой голос исчезнет, ты останешься один. У нас мало времени. Через пару минут Дооваль отключит аппарат. Все что увидишь имеет значение. Запомнил?  

– Да. А если не успею? – но Слим больше не ответила. Я следил за тем, как вокруг взрываются всполохи фиолетового. Иссинячерные волны были усыпаны тусклыми белыми искрами. Котенок бежал по странной поверхности, очень похожей на отраженную на воде лунную дорожку и при этом иногда оглядывался. Неожиданно впереди загорелась яркая точка. Я смотрел как завороженный, на то, как она медленно опускается в низ и коснувшись поверхности разбегается во все стороны теплым светом…  

– Нортон, что с вами? – Дооваль озабоченно смотрел на меня и осторожно откреплял датчики.  

– Все в порядке, я немного задумался. Прошу вас продолжайте.  

Слим и Наяда покинули каминный зал почти сразу после того, как Дооваль закончил свои манипуляции с ретранслятором. Мы пили бренди и разговаривали о вселенной и звездах. О дальних мирах и волшебных странах, где не знали слова смерть. О тех временах, когда за барьер со всех сторон прибывали все новые и новые народы. О механизмах, способных мыслить и видеть сны, о планетах жизнь на которых была возможна лишь в адских печах их ядер. О странных существах, населявших верхний барьер, преодолеть который не в силах никто из ныне живущих по эту сторону. Дооваль побывал практически во всех уголках действительности и мог рассказывать о своих странствиях бесконечно долго и с огромным удовольствием. Я постепенно проникался расположением к своему куратору. Я отлично понимал, что мы для них угроза. Угроза стабильности, которую они так ревностно оберегают уже целую вечность.  

– Я прошу прощения, но вынужден откланяться. – Дооваль поставил свой хрусталь на столик, стоявший меж наших кресел, и медленно встал. – Думаю что вы по достоинству оцените Т”вьер…  

– Он поднялся к себе, Наяда спит. Что думаешь? – мыслеголос Слим вывел меня из полудремного состояния  

– не уверен, но кажется это было немного иначе чем в сфере.  

— Это «олиморфное послание», сигнал, способный видоизменяться согласно характеристикам приемника. Я видела белое пятнышко, ускользающее в общее тело кода.  

— Это был серый котенок…  

– Котенок? Норт, каким хламом забито твое воображение? Это млекопитающее с земли кажется… – она на секунду задумалась – да, довольно милое. Я не вижу всю картинку, сосредоточься!  

Я расслабил все мышцы тела, глубоко вдохнул и медленно выдохнул… Фиолетовые всполохи…  

– Да, вижу…  

Медленное мерцание всего что меня окружает. Я словно окутан океаном маленьких искр. Чуть вдалеке, сквозь тусклое свечение стало проявляться нежное теплое марево, бежевое, но с оттенками красного и оранжевого. Лунная дорожка! Я стал мысленно продвигаться по ней, ощущая как надо мной собирается нечто огромное, словно густые черные тучи образовали гигантский купол, под которым я сейчас плыл.  

–Ого! Этого не было. Все было словно призрачное. А теперь контраст поразителен.  

– Я подключила свой мозговой ресурс для обработки сигнала. Видишь вокруг, что ни будь необычное, выделяющееся для тебя?  

Я смотрел вокруг и ждал, когда что ни будь не произойдет. Лунная дорожка стала почти молочной. Чуть впереди мигнул и пропал яркий огонек, я скорректировал направление и ускорился.  

– Норт внимание, здесь я тебя в прошлый раз потеряла, смотри в оба.  

Яркая вспышка вдруг залила все вокруг белым. Невероятный звук, похожий на глухой горн и рев огромного водопада. Все вокруг стало вещественным. Молоко. Белое. Я трогал его. Ощущал. Через мгновение я понял, что стою. Стою на белом. Будто все что было всегда стало белым. Воздух, земля, облака, солнце. Я побежал. Меня распирало от чувства всесильной мощи! Я рычал и пытался раздаться в стороны! Это настолько невероятно, что мне просто не с чем это было сравнить.  

– Нортон! Нортон очнись!!! – я вдруг врезался во что-то со всего маху и только после этого смог открыть глаза. Я лежал ничком у кресла. Рядом сидела Слим и держала меня за руку. – больно?  

– надеюсь отделаться ушибом, хотя сотрясение вряд ли возможно в этом бронированом теле.  

– Тем не менее. Зато теперь я знаю, что нам нужно делать.  

Утро под землей похоже на день или вечер. Жилище Дооваля располагалось в глубоких пещерах – Картифах, прорытых жуткими монстроподобными червями землекопами. Наш радушный хозяин не питал теплых чувств к солнечному свету, поэтому кофе мы пили примерно в той же обстановке что и перед сном.  

– доброе утро друзья мои! – Дооваль был чрезвычайно бодр и смотрел на нас огромными глазищами, наполненными живым огнем. Червеподобные отростки, покрывавшие все его тело, были аккуратно уложены в довольно замысловатый узор.  

– Я подозреваю, что нам тоже потребуются некоторые приготовления. – Я окинул взглядом всех присутствующих и посмотрел Наяде в глаза.  

– Я вынуждена признать правоту Нортона, уважаемый Дооваль — это является частью наших традиций. – Нортон, ты мне не поможешь?  

Я поднялся с кресла и галантно протянув руку жене тут же был увлечен в блуждание по лабиринтам подземного особняка. Наконец Наяда вывела меня к нужной двери, и мы оказались в довольно огромной гардеробной.  

– Дооваль показал мне это помещение, когда привез меня сюда первый раз. Он довольно остро воспринял твое появление – ты замечал?  

– Скажем так, я довольно плохо разбираюсь в местных – Дооваль для меня фигура не более понятная чем Небуэлы.  

– секретничаете? – мы синхронно обернулись. В дверях стояла Слим и жевала что-то похожее на осьминога, ядовито желтого цвета. – Ты обещала, что расскажешь.  

– Нас отвлекли. Небуэлы появились в самый не подходящий момент и…  

– Я могу объединить ваши сознания, пусть он все увидит сам. Наяда, так будет лучше – поверь, он крепкий парень – Слим улыбнулась и подмигнула нам.  

Я переводил взгляд с одного лица на другое и ждал продолжения, но девочки видимо решили, что следующее слово за мной. У стены стоял небольшой диван, на котором я предложил расположиться. Слим осталась стоять и указала на пустующую половину. Я устроился рядом с женой и почувствовал, как ее руки приятно окутали меня в области пояса.  

– перехода не будет – Голос Слим, такой звонкий в обычной жизни, стал вдруг далеким…  

…Наяда сидела в огромной перламутровой раковине, внутренности которой, были похожи на бархатного моллюска. Перед ней висело огромное зеркало, похожее на цветок или диковинное растение. Вместо отражения на стеклянной поверхности экрана виднелась расплывчатая фигура незнакомого существа. Я оказался в нескольких метрах от экрана. Попробовав сделать несколько шагов, я понял, что полностью вошел в иллюзию, транслируемую Слим. Приблизившись к креслу Наяды, я аккуратно коснулся поверхности сидения и с удивлением отметил необычно приятное, теплое прикосновение. Места было вполне достаточно, и я вполне удобно уселся рядом.  

– Здравствуй Наяда. – заговорил экран – Моё имя Сорк. Рад приветствовать тебя в нашей реальности. Ты в безопасности. Мы – друзья. Постарайся формулировать вопросы как можно более просто, я сейчас очень далеко, поэтому мне весьма затруднительно считывать разрозненные мысли.  

– я поняла, кажется… Хорошо – где я и что со мной произошло?  

– вы попали в кораблекрушение. Это очень страшная катастрофа Наяда. Ваш корабль был полностью уничтожен. Помимо вас удалось спасти еще троих…  

– Я… подождите! – Наяда вдруг вскочила и постояв несколько секунд, растерянно села обратно. Она опустила взгляд в пол и тихо заплакала. – Простите. Я, мне… мне необходимо собраться с мыслями…  

– Послушайте, Наяда – успокойтесь. – голос говорившего стал гораздо тише. – Ваша дочь жива…  

Плачь моментально прекратился, Наяда уставилась в экран, взгляд ее стал очень суровым.  

– Послушайте, кем бы вы ни были, что бы здесь не происходило, это очень плохой способ шутить!  

– Поверьте мне Наяда, я искренен. Вы попали во внепространственную катастрофу. Ваш корабль прошел сквозь барьер классического пространства и словно игла проткнул барьер, разделяющий ваш мир и наш. Мы оказались рядом в нужный момент. Наши, скажем так, «технологии» оказались способны на то, чтобы то, о чем я говорю оказалось правдой.  

– Вы хотите сказать, что я попала в другую вселенную? – Наяда выпрямилась. – Вы шутите! Моя дочь!...  

– Наяда, послушайте, успокойтесь и выслушайте… – Серый призрак, говоривший это, вдруг пропал, его место занял высокий птицезмей с очень массивным густым и пестрым ошейным оперением.  

– Моё имя Тхлхор. Я являюсь делегатом от расы Небуэлов. Наяда Прист. Вы являетесь нарушителем закона безопасности мирового порядка. Депортация для вас невозможна. Суд выступил с заявлением о карантине для всех спасенных существ с корабля Карт. До конца процесса прошу вас ограничиться в передвижениях по универсуму. Спасибо.  

Птицезмей исчез так же внезапно, как и появился. Его место вновь занял серый полупрозрачный субъект, назвавший себя Сорк.  

– Не беспокойтесь, вам ничего не грозит…  

– Хватит говорить о моей безопасности! Что здесь происходит? Как так вышло что я больше не беременна? И почему вы говорите, что моя дочь Жива?  

– Дело в том, что вы сейчас находитесь в некоем внепространственном существе…  

– Пошел к черту! – экран погас и стебель, на котором колыхалось полотно зеркала, неожиданно втянулся в пол, увлекая за собой прозрачную поверхность. Наяда отрешенно проводила взглядом это странное действие, затем слезла со своего удобного кресла и стала осматриваться. Перламутровая раковина была установлена в гигантском голубом куполе, до стен которого, как казалось, пришлось бы идти несколько километров. Голубые своды смыкались очень высоко над головой, и казалось, что она находилась прямо в центре всего. Неожиданно кресло провалилось сквозь пол и напротив моей жены появился столб, состоящий словно из миллиона маленьких черных крошечных паучков. Высотой около полутора метров и втрое меньше в диаметре, он стал как бы видоизменяться, превращаясь от части в нечто похожее на ускоритель, который служит для путешествий в нашей вселенной, а также часть столба стала похожа на корабль. И тут до меня дошло – сфера пыталась рисовать происходящее, правда очень по-своему. Наяда подошла ближе и уставилась в центр действия. Корабль как раз пролетал ускоритель. Тут нужно сказать, что детали передавались чрезвычайно точно. Каждая черточка модели корабля соответствовала действительности. Нос корабля стал заметно удлиняться, а корма, наоборот, укорачиваться. Ускоритель словно вздрогнул и вокруг корабля стали появляться необычные пустоты, места в которых будто ничего не было. Выглядело это так, словно пространство в местах особого натяжения прорвалось. Через несколько мгновений кораблик слегка коснулся края такой проплешины. Карт, а это был именно он – сомнений не осталось, заметно качнуло и курс немного изменился. Теперь его неуклонно несло прямо в центр самого большого рваного пятна пустоты. Как только нос корабля вошел в дыру, все исчезло. Столб стал монолитным. Наяда подошла ближе и положила на черную поверхность руку. Маленькие паучки осторожно разошлись под ней, и рука очень плавно прошла сквозь столб. Наяда упала на пол и зарылась в лицо руками. Я присел рядом с ней, и, хотя знал, что она ничего не почувствует, обнял и почувствовал, как ее сотрясают беззвучные рыдания. Все внутри сжалось, будто от боли. Я сидел здесь через несколько лет после событий и переживал ее боль.  

– Здравствуйте Наяда. – мы оба задрали головы и увидели Ее. Почти рядом с Наядой стояла очень высокая женщина в странных прозрачных белых одеяниях. На лице ее не было бровей и ресниц. Голова была абсолютно лишена какой-либо растительности. Она была очень высока, тонка, и невероятно грациозна. Кожа ее была, нормального естественного цвета, но в контрасте с белым одеянием, казалось, будто она из золота…  

– Кто вы?  

– Меня зовут Серафин. Я биоалгоритм Сферы.  

– Био… что?  

– Биоалгоритм или псевдоличность созданная Сферой для общения с живыми существами. Вы проделали очень трудный путь Наяда. – Позади нас снова возникла Пурпурная Раковина. – Вам лучше прилечь. Ваше физическое состояние в полном порядке, можете не беспокоиться, опасение вызывает лишь эмоциональная сторона.  

– вы можете объяснить мне произошедшее?  

– безусловно. Вы умерли. Барьер практически уничтожил вашу физическую оболочку Наяда. Времени было катастрофически мало, и учитывая ваше специфическое положение, было принято экстренное решение отделить плод и восстанавливать вас отдельно друг от друга. С вами мы закончили почти сразу, а вот ребенок… – Серафин замолчала и уставилась в пол, абсолютно при этом не двигаясь.  

– Что ребенок!? – Наяда поднялась и дотронулась до руки своей собеседницы. – почему вы замолчали? Отзовитесь же!  

– Все в порядке. Мы преодолевали пространственные бреши. Слишком много ресурсов тратится на вычисление траекторий… Прошу меня простить. Ваш ребенок – девочка. Она жива и здорова. К сожалению, сейчас вы не сможете ее увидеть.  

– Вы издеваетесь? Почему вы просто не можете вернуть ее мне?  

– Она вас не знает, Наяда… Часть ее личности, то, чего она недополучила от вас, пришлось позаимствовать у Сферы. Такая тонкая операция проводилась впервые. Произошло слияние трех личностей, две из которых самопознающиеся, третья же пространствоощущающая. Ваша дочь теперь человек лишь на треть. Есть в этом и положительный для вас момент. Ей ничего больше не угрожает. Как только процесс созревания личности закончится вы сможете встретиться. А теперь отдыхайте. – Она развернулась и сделав несколько шагов просто растаяла в воздухе.  

Придя в себя, я первым делом убедился, что мы одни. Слим сидела в классической медитативной позе прямо на полу перед нами. Наяда, казалось, спала – настолько расслаблено выглядело ее лицо. В голове вдруг мелькнула забавная картинка спящего толстяка, которого осторожно, боясь разбудить, разрисовывали дети. Я с напускной строгостью взглянул на Слим, но она даже ухом не повела.  

– Постарайся как можно осторожнее встать. Я не стала погружать ее в глубокий транс. Она может проснуться, если ее побеспокоить. – Наяда дышала спокойно и глубоко, я осторожно приподнял ее голову и выскользнул, аккуратно уложив Жену поудобнее.  

– Что теперь? – постарался подумать я как можно эмоциональнее.  

– Теперь… Погоди. – она вдруг замолчала, будто прислушиваясь к чему-то. – …Теперь нам нужно попасть в сферу. У всей этой истории есть одна общая странность: сферы постоянно вмешиваются и словно чего-то ждут, но не говорят чего. Дооваль сейчас общается с кем-то через пространство. Канал связи тщательно закрыт. Не пробиться.  

– Мне кажется, дело не столько в сферах, сколько в нас самих. Ты сама понимаешь кто ты?  

– Я твоя дочь – понял? – она нарисовала в воздухе огромную кувалду и занесла ее над моей головой. – а все остальное значения не имеет. Наяда точно так же, как и ты восприняла тот факт, что меня по кускам собрали из того, что было у них под рукой. Но! Она хоть и отрицает это, душой она со мной. Вы – все что у меня есть. И ты уж мне поверь, Я знаю кто я.  

– Успокойся и перестань вести себя как трехлетний ребенок. Ты для них это клад. Они абсолютно ничего не знают про сферы. За такой длительный срок они должны были найти способ раскусить этот орех, только вот не задача, у них здесь нет конкуренции, а значит и развития технологий как такового! Ты видела Ретранслятор? А флаер, на котором мы летели сюда? Это музейные экспонаты! Они не могут изучать сферы по той же схеме что и мы. Вечером мы познакомимся с их учеными, вот там и посмотрим на что способны эти сверхразумные существа.  

– Я разбужу Наяду, Норт что ты… – склонившись над лицом жены, я слегка коснулся губами мочки ее уха. Дыхание женщины слегка изменилось, и я осторожно провел подушечками пальцев по нежной щеке, покрытой веснушками.  

– вставай лежебока.  

– ммм… я кажется задремала. – Она потянулась и медленно встала с диванчика.  

Мы пробежались по ассортименту одежды и выбрали себе по паре удобных вещей. Я выбрал зеленый сюртук и сапоги из мягкой кожи, Слим нашла мешковатый комбинезон с кучей карманов, а Наяда раскопала настоящие брезентовые штаны колонистов и неизменную клетчатую рубашку, которая ей была немного великовата. Через несколько минут мы вновь сидели за обеденным столом и уничтожали сэндвичи, а Дооваль рассказывал очередную курьезную историю про поход в мир временных парадоксов. Как только с завтраком было покончено, вся наша компания переместилась в большой ангар, где нас ждал легкий флаер.  

– Устраивайтесь поудобнее, мы будем лететь несколько часов. – Дооваль копался в чреве машины и что-то постоянно оттуда доставал, бросая себе это под ноги.  

Я помог Наяде расположиться и устроился сам. Наш куратор еще несколько минут пробыл в недрах летательного аппарата, затем громко хлопнув в ладоши, пробормотал какое-то заклинание, после чего довольно ловко запрыгнул в кабину, и мы тронулись в путь.  

– не рухнет ваша машина? – я довольно скептически смотрел на вымазанные в зеленой жиже руки Дооваля, которые он тщательно оттирал с помощью ветоши.  

– я убрал ограничители скорости, установленные здесь очень давно прошлым владельцем. Изначально это прототип гоночного катера, собранный специально для соревнований. Но здесь он бесполезен.  

– почему? – я искренне не понимал, как летающая машина могла быть где-то бесполезна.  

– Вы уроженец другого мира Нортон. Ваше пространство статично по сути своей. И для преодоления расстояния, вам необходимо проделать работу.  

– Вы хотите сказать, что абсолютно все существа, населяющие ваш мир, могут перемещаться без специальных механизмов?  

– именно. Есть один любопытный народец, Керлы, гонщики по натуре своей. Они преодолевают барьер и нарушая все мыслимые законы устраивают гонки на своих аппаратах.  

– а аппараты они выращивают здесь, потому что барьер аннигилирует всю технику.  

– Вы знакомы с Керлами?  

– Благодаря их хобби мы с вами ведем эту милую беседу Дооваль.  

– Так вот они до сих пор изобретают. Наш катер — это их ранние разработки.  

– Скажите Дооваль – вмешалась Наяда – а вы бывали в Сфере?  

– Нет, никто из нас, преодолевших барьер по праву развития, не был внутри. Об их существовании мы узнали от непрошенных гостей. Разобравшись, откуда появляются на нашей стороне пришельцы, некоторые из нас попытались вступить со Сферами в контакт. Удалось лишь Небуэлам и еще нескольким отдельным представителям.  

– Вы тоже?  

– Нет.  

Мы покинули атмосферу и маленький кораблик заскользил по бескрайним ледяным просторам невероятной космической красоты. Дооваль снова возился с приборами, а мы с Наядой во все глаза рассматривали пейзажи, проплывающие за бортом.  

– Чем ты занималась здесь все это время?  

– Училась… – Наяда задумчиво смотрела в звездную даль и машинально крутила пальцами прядку непослушных рыжих волос. – Когда выяснилось, что я слишком болезненно переношу переход, даже не смотря на изменения в организме, я решила остаться здесь и учиться.  

– Ты хотела изучить пространство?  

– Да, моих знаний вполне хватало что бы начать. Я выяснила что тело, на квантовом уровне есть довольно сложное переплетение волн…  

– А пространство есть источник этих волн?  

– Именно. Мы есть некие средоточия волн, пересекающихся в пространстве по тем или иным причинам.  

— Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Сознание есть продолжение тела…  

– Продолжение или источник? Почему ты считаешь, что все движется от начала к концу? А если нет?  

– Курица или яйцо? – я скривился от собственной колкости, но поделать с собой ничего не мог. Наши тела не были предназначены для покорения вселенной и открытия всех тайн, это не столько огорчало, сколько заставляло пересмотреть свои взгляды на окружающий мир.  

– Послушай, мы можем вернуться в нашу вселенную, если сможем договориться со сферами.  

– Ты сможешь спокойно жить и знать, что есть там и здесь?  

Корпус слегка задрожал, и я почувствовал, как что-то неуловимо изменилось. Подняв глаза на Наяду я увидел, как она испуганно смотрит по сторонам. Осмотревшись, я почувствовал, как у меня засосало под ложечкой.  

– Дооваль! – голос предательски дрогнул, но я справился с волнением.  

– Друзья мои – не беспокойтесь! Мы пересекли черту распространения света. Все в порядке! Просто фотоны больше не могут нас догнать. Мы в часе пути и скоро будем на месте.  

– Ты слышала? Он преодолел скорость света на игрушечном катере. Да я знать не хочу, что это возможно! Это против всего того, что я знал о теории пространства в принципе.  

– Я считала тебя прогрессивно настроенным. Слим, учитывая ее возможности, с нами точно не пойдет. Мы уже не сможем стать прежними Нортон.  

За куполом нашего летательного аппарата царила абсолютная тьма. Не серое или черное небо, не мрачные космические сумерки – полное отсутствие какого-либо света совсем. Кабина едва освещалась тусклым свечением приборов и флуоресцентным сиянием внутренней обшивки. Наяда спокойно откинулась в кресле и расслабилась, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Я еще некоторое время пытался вглядываться во мрак, но быстро остыл к этому занятию и решил немного вздремнуть. Через какое-то время я почувствовал прикосновение и открыл глаза. Сверху над куполом вновь раскинулся бескрайний космос, всюду куда падал взор светили звезды. Яркие и тусклые, они снова горели на своих законных местах, холодно перемигиваясь друг с другом.  

– Мы почти у цели. – Дооваль ободряюще хмыкнул и указал пальцем на одно из бесчисленных светил, рассыпанных по небосводу. – Наша звезда называется Т”вьер. Мир настоящих ученых и исследователей. Там собраны все знания о нашем мире. Нортон, поверьте, если у вас есть вопрос, который требует ответа, вы найдете его там, не сомневайтесь!  

– Я бы не был так уверен.  

– Вы скептик Нортон. Уверяю вас, по прилеты вы измените свое мнение.  

Корабль спускался на бетонную площадку, огороженную невысоким парапетом из металлических тросов. Мы выбрались из кабины и последовали за Доовалем в единственное невысокое помещение, судя по всему, служившее входом в подземные уровни. При подлете я не обнаружил на поверхности планеты абсолютно ни каких следов цивилизации, все было покрыто сплошным ковром диких джунглей, местами разделенными полосами рек и яркими зеркалами озер.  

– Центр цивилизации мог бы выглядеть и по цивилизованнее. – я шел за Доовалем держа Наяду за руку при этом пытаясь рассмотреть в прилегающем к взлетной площадке лесу, хоть что-то похожее на рукотворную деятельность.  

– Всему свое время Друзья мои. – Дооваль подошел ко в ходу в блиндаж, и порывшись в кармане переметной сумки извлек оттуда маленький золотистый стержень. – Портал механический, дань уважения традициям. Я отчасти могу понять ваш скепсис, но поверьте мне, тайны, которые скрывает эта дверь не менее важны и удивительны, чем те, в плену которых находитесь Вы.  

Стена, в которой я думал находилась дверь, вдруг стала прозрачной и Дооваль жестом предложил нам пройти. За порогом располагалась небольшая серая комната, похожая на грузовой лифт. Как только я сделал первый шаг в сторону прохода, раздался резкий звук разрываемой материи и прямо посреди площадки образовалась черная брешь перехода.  

– Меня подождите! – Слим практически выпала из червоточины и бегом пустилась к нам. – фффух… успела!  

Я прошел через невидимую дверь, следом за мной прошла Наяда и Слим. Дооваль вошёл последним, положил ладонь на серую поверхность и проем снова стал частью стены.  

– Еще бы чуть-чуть и мы отправились бы без тебя. – Голос Дооваля стал на секунду по-отечески строг. Слим скромно потупила взор, затем показала Доовалю язык и заулыбалась во весь рот.  

– Я следила за вами почти всю дорогу. Все было в порядке пока я не попробовала заглянуть под поверхность этого небесного тела. Это ведь не планета – так?  

– Почти. Это обсерватория.  

– Вы хотите сказать этот планетоид искусственного происхождения? – я был несколько удивлен услышанным. Целая планета в качестве обсерватории.  

– Планетоид? Думаю, вам было бы интересно побывать в здешнем музее истории. Прошу вас. – Стена снова пропала и нам открылось невероятное зрелище. Огромный город под ослепительно ярким солнцем. Стеклянные шпили убегали, казалось, в самое небо. Невероятные мосты из ослепительного материала радугами соединяли огромные площади – зеркала. Исполинские водопады срывались с невообразимых высот и разбивались миллиардами брызг далеко внизу. Мы вышли на пандус и замерли, словно истуканы с открытыми ртами.  

– Т”вьер дамы и господа. К вашим услугам. – Дооваль слегка поклонился и протянув Наяде руку пригласил нас идти дальше. Я был рад, что нас не торопили. Вид, открывающийся с пандуса, был потрясающий. Я брел за остальными и не особо смотрел под ноги.  

— Это птицы? – Слим указывала куда-то вверх, и поискав в небе я вдруг разглядел парящее существо.  

– Купархи… – Дооваль чуть слышно вздохнул. – Они единственные разумные существа, обладающие достаточно развитыми для планирования крыльями. Они одни из первых преодолели барьер и обосновались здесь. А вот и делегация…  

Нам на встречу двигалось несколько существ в пестрых одеждах. Среди них был сородич Дооваля. Я старался рассмотреть особенности и различия, но со стороны они были как две капли воды похожи друг на друга. Через несколько минут мы поравнялись со встречающей группой.  

– Добро пожаловать на Т”вьер. Мы рады приветствовать вас в нашем мире. – Существо, заговорившее с нами, очень походило на Сокола. – Меня зовут Гонкар, а это – он указал на земляка Дооваля – Гуин.  

Говорил Гонкар не разжимая клюва, что выглядело довольно необычно. По другую руку от говорившего стоял человек. Или не совсем человек. Уши слегка заострены и довольно необычный разрез глаз говорили о его принадлежности к иной, не человеческой рассе.  

– Раул. – Он протянул мне руку, в привычном, земном жесте приветствия и я инстинктивно пожал ее.  

– Нортон. – я указал на Наяду и Слим, представив их по очереди.  

Мы обменялись приветствиями и Гонкар повел нас в сторону стеклянного города. Дооваль чуть поотстал и теперь о чем-то тихо переговаривался с Гуином. Раул с любопытством рассматривал Наяду, что меня по началу немного задело, но после я поймал себя на том, с каким любопытством сам разглядываю окружающих меня существ и расслабился.  

– Нортон, послушайте – Гонкар повернул ко мне свой внушительный клюв, и я увидел маленький медальончик, висящий на шее говорившего, из него то и шел звук. – мы решили пренебречь правилами этикета нашего мира и сразу попросить вас приступить к исследованию. Мы так же понимаем и принимаем ваше нынешнее положение, но смею заметить никто из нас не был в силах предсказать поведение сфер в той ситуации, в результате которой вы и ваша семья оказались здесь, поэтому мы рассчитываем на ваше сотрудничество. Я так же надеюсь, что мы сможем прийти к какому-либо соглашению и понять наконец, что с вами делать.  

– Я не отказываю вам в помощи, но и вы меня поймите. Мы, волею случая оказались вовлечены в абсолютно невероятную историю, после которой вернуть все на прежние места мне не представляется возможным.  

– После более детального анализа ситуации мы поймем с какой стороны подступиться к решению, Нортон.  

Оставшийся путь мы молчали. При ближайшем рассмотрении стекло, из которого, казалось, были сделаны башни, стало больше похоже на ртуть. Мы прошли под огромной аркой, за которой начиналась настоящая, вымощенная булыжная мостовая. Меж плотно подогнанных камней пробивались зеленые и красные травинки. Все было настолько необычно, что казалось было вырвано из старинных историй про небесные города, что сияли в облаках и манили своей красотой усталых путников. – Слим!  

– Ты слишком увлекся, и я не удержалась. Прости. – Она кивком указала на Наяду и Раула, потом сделала жуткую гримассу и рассмеялась. – Ты слишком серьезно ко всему относишься. Мы, кстати, почти пришли. Вон та арка очень похожа на вход. Этот необычный материал полностью экранирует мое зрение.  

– Вы правы Слим, это эликстан, абсолютный органический диэлектрик. Ни одно поле не способно его преодолеть. Для того что бы наши приборы могли функционировать в столь изменчивой среде этого слоя реальности, нам пришлось вырастить это невероятно сложное вещество. Оно полностью покрывает планету. А также служит строительным материалом для жилых комплексов и лабораторий, находящихся перед вами.  

– Вы превратили планету в антенну?  

– Только ее поверхность. Поверьте, это был долгий процесс. Прошу вас – мы подошли к арочному порталу, за которым располагалась небольшая платформа с прикрученными к полу откидными сидениями. – занимайте места, располагайтесь.  

Сидения располагались полукругом. Семь одинаковых кресел с обычными привязными ремнями. Теперь ясно почему их было всего трое – вдруг промелькнуло у меня в голове. Мы расселись, и платформа плавно покатилась по длинному освещенному коридору. Время от времени мимо нас мелькали огромные ангары, заполненные странными механизмами. Исполинские помещения, заполненные жидкостью, сменялись верфями, на стапелях которых собирались невероятно громоздкие устройства.  

Наконец платформа стала сбавлять ход, верфи и ангары больше не показывались. На смену огромным помещениям пришли маленькие комнатки и переходы. Видимо мы достигли жилых участков.  

– Раул, размести гостей в южной башне, Мы с Нортоном сейчас отправимся в лабораторию. – Гонкар откинул страховочные скобы платформы и выпустил нас наружу.  

– Нортон, прошу вас. – мы свернули в боковой коридор и зашли в тесную кабину. – Я должен вам признаться. Мы абсолютно ничего не знаем о том, что с вами произошло. Дооваль ввел нас в курс дела, но картина не складывается. По всему получается, что есть третья сторона, заинтересованная в вашем нахождении здесь. Но я ума не приложу зачем.  

– Вы не допускаете возможность вмешательства самих Сфер?  

– Вы получили от них послание. Дооваль упоминал о ваших странных снах во время перехода, так же мы зафиксировали сильные изменения в коре вашего головного мозга. Единственный, кто мог вмешаться в ваш организм подобным образом, это разум, способный управлять материей на пространственном уровне. Мы подозреваем что существуют некие силы, которые схожи по своим способностям со сферами, но превышают их по интеллектуальному развитию.  

– Почему вы думаете, что сферам это не под силу?  

– Сейчас мы это и попробуем выяснить.  

Створки кабины разъехались в стороны, и мы вышли в небольшое помещение. Весь центр комнаты занимала разнообразная аппаратура. Среди немыслимого количества проводов и шлангов располагалось небольшое ложе, заполненное прозрачной студенистой жидкостью. Я вопросительно кивнул на странную ванну и получил утвердительный ответ.  

– Только снимите пожалуйста всю одежду, и погружайтесь с головой. Гель позволит дышать.  

Я постепенно погружался в желеобразный наполнитель. Руки и ноги обволакивало и как только я достиг дна то ощутил приятное покалывание и пульсацию.  

– Не спи. Я смогла подключиться. Этот их диэлектрик очень интересно устроен. Я могу передавать по его поверхности абсолютно что угодно.  

– я и не сплю. Будь рядом ладно? – я попробовал вдохнуть и ощутил, как воздух беспрепятственно пошел в легкие.  

– Сейчас вы почувствуете легкий дискомфорт. Проводник подстраивается под излучение вашего мозга. Сосчитайте до десяти и обратно. Хорошо. Теперь представьте круг. Красный. Звонкий. Пульсирующий. Отлично. Расслабьтесь и постарайтесь...  

Голос постепенно затихал, и я проваливался в легкую полудрему. Поверхность кожи слегка покалывало, будто слабыми уколами электричества. Реальность стала незаметно ускользать, и теряться в уголках засыпающего сознания.  

– Так так так... – Перед глазами неожиданно возник скрюченный старик с огромным носом в смешном колпаке и пижаме, в трясущихся руках он держал газовый фонарь и смешно вглядывался в окружавшую его тьму. – Я бы не советовала тебе сейчас расслабляться. Он не сможет обнаружить меня, пока ты остаешься в сознании, так что попробуй держать себя в руках.  

Старик исчез и на его месте возник большой белый прямоугольный лист. Я осмотрелся вокруг и обнаружил себя сидящим в визорхолле. Справа сидела Слим и держала в руках небольшую емкость с попкорном.  

– Будешь? – она смотрела на меня с лукавой усмешкой, протягивая небольшое ведерко.  

– Нет спасибо, что будем смотреть? – Бегло осмотрев декорации я поудобнее устроился в кресле и сосредоточился на экране.  

– Думаю это будет нечто. Аппаратура, к которой тебя сейчас подключили, способна передавать сигналы на расстояния, которые не поддаются моему осмыслению. Если я все правильно поняла, то твое тело сейчас в предпереходном состоянии. Ты – наживка. Они хотят отследить входящий сигнал и выйти на связь с теми, кто, по их мнению, ответственен за происходящее.  

– Значит мы на одной стороне. Я бы то же не прочь узнать, кому по душе играть нами в шахматы. – Экран перед нами внезапно осветился красным, затем завибрировал и вспыхнул ослепительным белым светом.  

– Начинается. Нет Норт, мы не на одной стороне. Они могут тебя уничтожить только потому, что считают тебя источником опасности. – Слим зачерпнула пригоршню зерен в кулачок и отправила их к себе в рот.  

Поверхность экрана начала хаотично вспучиваться и проваливаться. Края экрана изогнулись, будто кто-то пытался прорваться сквозь белое полотно. Экран выгибался и растягивался, но держался довольно крепко. Через некоторое время на поверхности белого поля появились серые пятна. Фон потемнел и вдруг все исчезло. Резервуар, в котором я находился, по-прежнему был заполнен коллагеновым гелем, но уровень его резко падал. Надо мной возникло клювастое лицо Гонкара.  

– Нортон, вы в порядке? – Он протянул мне руку и помог выбраться. – Там есть душ и полотенца.  

Я проследил указанное направление и увидел небольшую дверь на противоположной от входа стене. За ней оказалось небольшое помещение, стандартного сантехнического назначения. Поэкспериментировав с переключателями, я выбрал комфортные напор и температуру, встал под горячие струи и наконец позволил себе полностью расслабиться. Помещение почти моментально заполнилось плотным водяным паром. Горячие тугие струи смывали остатки геля в дренажные отверстия под ногами. Я взъерошил волосы, вымывая густые остатки слизи и вдруг провалился правой ногой по колено в пол. Теряя равновесие, рука случайно зацепила переключатель и меня окатило ледяной водой. Нога, словно вросла в пол, фиксируя колено так плотно, что движения вызывали резкую боль.  

– Норт, без паники. Я пытаюсь дотянуться до Гонкара. Дооваль уже на пути к вам.  

Пол вздрогнул, поверхность вдруг стала зыбкой, и я почувствовал, как соскальзываю вниз.  

– Норт!!! Нортон, миленький, хватайся за что-нибудь!!! – Голос Слим, хоть и мысленный, был полон страха и боли. Я пытался держаться за поверхность, но понимал, что проигрываю. То, что тянуло меня вниз, было много сильнее.  

– Слим, все в порядке, мне ничего не угрожает. – Я послал Слим это сообщение с твердой, непонятно откуда взявшейся уверенностью в том, что так все и есть. – Береги маму...  

Вокруг не было четких текстур. Выглядело все так, будто художник, начав рисовать декорации просто бросил свою затею и оставил эскиз. Я увидел, как выглядит межэтажное перекрытие изнутри, затем последовали призраки хозяйственных помещений. Жуткие скелеты разнообразного оборудования проплывали мимо, заставляя вглядываться в них и пытаться угадать предназначение. Серые оттенки плавно переливались и расплывались. Все выглядело так, будто я оказался в изнанке действительности. Затем все потемнело, и я увидел звезды. Мерцающие огоньки, разрывающие мрак ледяного безжизненного пространства. Я висел в пустоте, разглядывая пурпурные туманности и яркие россыпи звездных скоплений. Завораживающая пустота, наполненная хаосом маленьких огоньков. Бесконечность во всех направлениях. Что может быть прекраснее ощущения быть частью этого. Его порождением, продолжением. Его созерцателем…  

– Вы готовы Нортон? – голос, звучавший вокруг был восхитителен. Тембр и высота его настолько запредельны, что внутри все сжалось от восторга. Казалось, что говорило само пространство. Я ощутил безумную преданность говорившему. Мне хотелось отчаянно восхищаться и слепо повиноваться этому голосу.  

– Я готов. – Вдруг внутри что-то больно кольнуло. Гортань перехватило и глаза наполнились слезами. Наяда…  

Слим… Нет! Горло напрягалось в сильнейшем спазме крика, но голоса своего я не услышал. Вакуум! Я в космосе. Здесь не могло быть звуков.  

– Стойте! Я не могу… – мысли метались и бились словно мотыльки о стекло. Звезды померкли. Все исчезало. Мрак наползал и казалось, будто мир вокруг крошится и трещит как тонкое стекло.  

– Этот мир гибнет Нортон. Я не могу больше сдерживать тьму. Пространство схлапывается и у вас совсем не осталось времени.  

– Что это значит? Кто вы? Почему все это происходит со мной? Где вы?  

– Успокойтесь. Давайте прогуляемся?  

Я почувствовал под ногами твердую поверхность. Попытавшись опереться на нее, я понял, что могу идти. Вокруг по-прежнему царил космос. Поверхность под ногами стала слегка подсвечивать и стало ясно куда голос предложил идти. Я сделал несколько шагов и вдруг ощутил рядом явное присутствие. Обернувшись, я убедился, что все еще один.  

– Я не буду визуализировать себя, Нортон. Прошу меня извинить, но это лишнее. И так, кто я.  

Черная, извилистая тень, словно порыв ураганного ветра пронеслась подле меня далеко вперед и резко остановившись, стала быстро расти. Наконец, достигнув просто исполинских размеров у нее появились очертания. Тень стала объёмной и осязаемой. Края стали сворачиваться и как бы втягиваться внутрь. Тень стала похожа на змею. Плавно извиваясь змея стала обрастать необычными для этого животного атрибутами – на шее появилось пышное оперение ослепительно белого цвета, а пасть обросла жуткими клыками, вдоль спины, от самой шеи и до кончика хвоста пробились острые костяные шипы. Существо стало более медлительно. Снизу проявились узловатые конечности, оканчивающиеся огромными когтями и теперь, оно больше походило на ящерицу. Яркий огненный ящер с невероятно сложным узором красивых чешуек, усеивавших все тело, извивался и танцевал в пространстве, меняя своим огненным окрасом освещение вокруг себя. Его причудливый танец завораживал. Неожиданно взвившись вертикально вверх, животное завертелось словно волчок и вдруг взорвалось. Миллиарды ослепительных точек в мгновение ока выпорхнули во все стороны и осветили мрак. Казалось, горело само небо. Яркая молочная белизна проникала повсюду, наполняя собой пространство. Тысячи искр, снопами взрывались все в новых и в новых мрачных уголках. Отвлекшись от огненной феерии, я увидел, как ящер медленно падал, недвижимый, словно опустошенный. Сквозь тьму и свет летело его тело, невесомое, легкое и безжизненное.  

– Он погиб?  

– И да и нет. Он выполнил свое предназначение.  

Все вокруг бурлило и взрывалось, завораживая своими красками. Вселенная ревела на все лады. Пространство вибрировало и гудело как огромная духовая труба. То, что происходило, вызывало в моей груди самый что ни наесть благоговейный трепет. Я видел этого Ящера. Я был с ним.  

– Почему Я?  

– Почему нет? Ты или кто-то другой. Какая разница. Просто ты.  

– Но я ведь просто человек.  

– У тебя восхитительная дочь Нортон. Когда Цзер пал, он был одинок. Он искал приюта в самых чуждых и отдаленных уголках хаоса. Его путь окончился здесь и здесь он создал этот мир, такой мир. Мир одиноких и ищущих. Я наблюдал ваш первый переход и видел, как ты пытался закрывать ее своим телом от смертельного для тебя первичного хаоса. Твое тело рвало на куски, а девочка тщетно кутала твой разум в мыльный пузырь своего слабенького силового поля. Я видел, как вы тянулись друг к другу Нортон.  

Когда Наяда оказалась за барьером, я тут же нашел тебя. Твои попытки найти способ преодолеть барьер, о котором ты не имел абсолютно никакого представления, меня очень удивили. Потерять жену и дочь в одночасье и никогда не оставлять надежду, что сможешь их отыскать. Я чувствовал твою силу Нортон Прист. И что-то подсказало мне что из этого выйдет толк. Этот мир устарел и в нем нет уже той энергии, с которой разум пытается прорваться сквозь барьер. Нет той мощи, непреодолимой силы, удерживающей ткань реальности от расползания. Центральные миры пересохли. Внешний слой сдерживать мне уже не под силу.  

Я спас твою дочь Нортон Прист. Я дал тебе новое тело и огромные силы. Все это сокрыто в тебе и, если ты захочешь этим воспользоваться просто соверши переход. Я встречу тебя там. А теперь прощай.  

– Стой!.. – я дернулся словно от удара током. На меня мощным потоком лилась ледяная вода.  

Дверь отъехала в сторону и на пороге я увидел Дооваля, Гонкара и запыхавшуюся Слим.  

– Ты вернулся! – Слим бросилась мне на шею и мне пришлось опереться о стену что бы не упасть.  

– Вас не было сто сорок две секунды локального времени Нортон. Перехода не было. Пространство было абсолютно спокойным. – Гонкар говорил очень быстро и было видно, что он чрезвычайно взволнован.  

Я осторожно опустил Слим на пол и взял с вешалки полотенце. Обернув его вокруг пояса, я вышел из душевой.  

– Можете показать мне комнату Наяды? – я повернулся и направился к выходу, не дожидаясь ответа.  

При моем приближении двери услужливо разъехались и впустили меня внутрь. Следом вошли Дооваль и Слим, Гонкар остался стоять перед лифтом с растерянным видом.  

– Что произошло Нортон? – Дооваль был взволнован не меньше Гонкара. Щупальца, покрывавшие его тело, беспорядочно колыхались.  

– Для вас Дооваль, ничего. А для меня видимо все. Я бы хотел поговорить с Наядой и Слим с глазу на глаз. А после я в вашем полном распоряжении господа.  

Дальше ехали молча. Слим впервые за долгое время держала меня за руку. Дооваль молча изучал меня, словно пытаясь проникнуть сквозь кости и кожу в мои мысли. Наконец двери открылись, и мы вышли в просторный холл.  

– Ваши комнаты вторая и третья слева. Четвертая комната Наяды. Я занимаю седьмую. Ужин в восемь.  

– Хорошо. – Я потянул Слим за собой и толкнул дверь комнаты номер три. За порогом нас встретило аскетичное помещение в мягких тонах. Кровать и маленький стол. Чуть дальше шкаф и тумба с осветительным прибором. Напротив кровати стоял стул. Я указал Слим на кровать, а сам сел напротив.  

– И так. Что ты видела? – Слим нахмурилась и уставилась в пол.  

– Я почувствовала, как тебя вытаскивают. Это было страшно. Это было не пространственное перемещение. Тебя будто засосало в преисподнюю. Как только ты исчез связь оборвалась. Нортон. Совсем. Будто ты умер. Гонкар сразу подключил аппарат на твои биометрические данные. Ничего! Он прочесал всю плоскость. Если бы ты где-то оказался, тебя бы засек радар. Я тщетно прошаривала все вокруг на несколько раз.  

Открылась дверь и в комнату вошла Наяда.  

– Дооваль сказал, что вы вернулись. Нортон, что случилось?  

– Проходи, устраивайся по удобнее. – я откинулся на спинку стула и вытянув ноги на секунду закрыл глаза.  

– Норт, я не могу прочесть твои мысли…  

– Да, я знаю. Это не все новости. Со мной связался некий субъект. Или объект. Я до конца не понял кто он. Одно я понял точно. Этот мир скоро исчезнет. Исчезновение сфер — это только начало. Он упомянул про первозданный хаос. И то, что этот хаос удерживается силами живущих здесь существ. Но сил этих больше недостаточно.  

– Ты хочешь сказать, что высшие силы нашли тебя в лабораторном душе и рассказали о конце света?  

– При этом они сводили меня на экскурсию. Не забывай.  

– Стоп! – Наяда пожирала нас испепеляющим взглядом. – Кто ни будь мне объяснит, что вообще происходит?  

Мы со Слим начали наперебой рассказывать произошедшую со мной ситуацию. После нашего рассказа Наяда, помолчав несколько минут спросила:  

– Я правильно поняла тот факт, что ты должен запустить механизм рождения новой вселенной?  

– Ну что-то вроде того.  

– И как ты себе представляешь миграцию такого огромного числа жителей этих миров? Сколько у нас времени?  

– у нас нет времени. Они все погибнут вместе со старой вселенной. Окраинные миры никто больше не сдерживает. Скоро все здесь будет просто стерто.  

– но почему нельзя укрепить этот мир? Нужно поговорить с Доовалем. Кто – то должен знать ответ. Если этот мир был создан, значит его возможно починить, просто нужны инструменты, Нортон – ты просто обязан попробовать!  

Я смотрел как она, распалилась, говоря о нашем спасении. Ее рыжие, непослушные локоны очень красиво обрамляли взволнованное лицо. Слим грустно смотрела на меня и было видно, что ее сейчас заботит далеко не вселенная. Наконец Наяда остановилась и резко повернувшись в мою сторону выпалила – Цзер, этот змей, погиб в конце?  

– Думаю да. Ведь он выполнил свое предназначение. Отдал свою энергию на создание нового мира.  

– Так вот мой милый Нортон, погибнуть во имя вселенной я тебе не позволю!  

Слим, вдруг с удивлением подняла глаза на Наяду и чуть заметно улыбнулась. Затем медленно встала с кровати и подойдя к матери, нежно обняла ее. Все постепенно обретало смысл. Я смотрел на двух обнявшихся любимых мною людей и думал, что пойду на все ради них. Вот только смогу ли я их спасти.  

Дооваль слушал молча и что-то записывал в маленьком блокноте. Я говорил медленно, стараясь не упускать ни одной, пусть даже на первый взгляд незначительной детали. Помимо нас двоих в комнате было еще несколько существ. Гонкар сидел в небольшом кресле почти в самом углу комнаты и тоже внимательно слушал. Слим и Наяда остались у себя. Им было о чем подумать.  

– Когда он попрощался я снова оказался в душевой при лаборатории. – Дооваль захлопнул блокнот и повернулся к Гонкару.  

– Все сходится. Та самая третья, неизвестная нам сторона, есть сама наша вселенная. Теперь понятно, что именно произошло с Нортоном в первом и последующих пространственных переходах. Если учесть тот факт, что пространство схлапывается, а это уже давно доказанная реальность, у нас не так много времени. Единственное чего мы точно не знаем, это каким образом происходит процесс трансформации. Нам с самого начала достаточно было лишь изучить Нортона более детально.  

– Вы забываете тот факт, что их связь, а также появление сторонних сил, не были связаны с появлением Нортона по эту сторону барьера.  

Спор продолжался около часа. Дооваль не смог добиться ни от кого внятного ответа, почему нельзя вытащить из меня способ спасти реальный мир, не прибегая к его стиранию. Я еще раз пересказал смысл видений во время переходов. Каждый раз отвечая на тот или иной вопрос я все больше понимал, что здесь не помогут ни мне ни моей семье…  

– Слим.  

– Да Нортон.  

– Слим, мне нужно совершить переход.  

– Я не могу Норт. Ты же знаешь, что не выберешься оттуда живым. Дооваль сказал, что время еще есть.  

– Просто отправь меня туда. Я клянусь тебе так нужно. Слим. Будь хорошей девочкой. Передай Наяде что я люблю ее.  

– Ты не можешь! – я чувствовал внутри себя, как ее душат слезы. Все внутри сотрясалось от боли и отчаяния. Я смотрел на представителей разных рас, находящихся в комнате, в которой я сейчас находился и чувствовал их бессилие перед надвигающейся угрозой гибели их мира…  

Внизу вдруг затрещал пол. Слим как-то смогла активировать переход прямо в здании.  

– Это их хваленый эликстан. – Я услышал нотку гордости в ее голосе и улыбнулся. – Он проводит почти все сигналы по своей поверхности. Так что просто сделай шаг вперед. И, Норт… Я люблю тебя…  

Передо мной в полу образовалась брешь. Черная дыра внепространственного перехода. Первичный хаос. Смерть всему, что оказывается в его цепких узловатых пальцах. Холодное дыхание потустороннего ужаса, зовущее окунуться и забыться. Раствориться и исчезнуть не чувствуя, не слыша, не видя, не зная…  

– И я тебя.  

– Не вздумайте Нортон!!! – Дооваль кинулся ко мне, но я оказался куда проворнее неповоротливого старого великана...  

Шаг в бездну.  

Здесь было невыносимо тихо и очень холодно. Вокруг, казалось, не было абсолютно НИЧЕГО. Не ощущалось ни света, ни тьмы. Все что могло вообще быть, здесь отсутствовало. Звуки. Запахи. Был только ужасный холод, вернее было бы сказать полное отсутствие тепла. Отчего то я точно знал, что время для меня полностью остановилось. Его теперь не было, а значит его было больше, чем я мог себе представить. Чтобы хоть как-то нарушить мертвую тишину, окутавшую меня, хотелось громко крикнуть что-то в эту необъяснимую бездну небытия. Чем дольше я проникался безмятежной жуткой пустотой, тем сильнее меня одолевала странная, невыразимая тоска, словно что-то безвозвратно утеряно или забыто.  

Слим.  

Я вспомнил. Вспомнил ее смех и нелепые проделки с картинками в моем мозгу. Вспомнил, как увидел ее впервые, по-настоящему, в трюме корабля, висящую в невесомости, в огромных очках штурманского вайфера. Вспомнил как она прижималась ко мне, когда нас ждала неминуемая гибель, как смеялась надо мной. Как спасала меня. Маленькая Слим…  

Где она? Почему я здесь, почему не с ней.  

Наяда…  

Я дернулся, словно от удара. Моя милая Ная. Где ты?  

Больше ничего. Они были рядом. Были внутри. Как давно я здесь? Тоска стала нестерпимой. Я рвался от бессилия в стороны, только не было здесь сторон. Здесь не было ничего. Абсолютно. Крик.  

Я постарался сосредоточиться. Я слышал крик. Краем сознания. Резкий протяжный звук, похожий на рвущийся металл. Все стало чуточку более осязаемое. Появилось направление. Это не крик. Это Зов. Я могу устремиться на зов.  

Я иду! Все внутри устремилось в известном теперь направлении.  

Слим. Я иду. Наяда. Я иду. Я скоро…  

– Как думаете, как это произойдет? – Дооваль сидел в огромном деревянном кресле качалке и попивал из квадратного стакана прозрачную янтарную жидкость.  

– Мы этого скорее всего не почувствуем. Схлопывание пространства ускоряется с геометрической прогрессией. Процесс можно сказать лавинообразный. – Могучий Гонкар сейчас выглядел, будто поверженный сокол. Его ссутулившийся торс опирался на небольшой деревянный табурет, жалобно попискивающий от чрезмерной нагрузки. В кабинете горели свечи. На столе у кресла лежало несколько красочных иллюстраций, выполненных цветным мелом, поверх них стоял второй квадратный стакан с нетронутой жидкостью.  

– Нортон исчез три дня назад. Думаю, если бы он мог спасти вселенную, он бы это уже сделал. – На стенах танцевали невесомые тени, образующиеся от колышущихся язычков яркого пламени, на кончиках фитилей. Воск медленно стекал на резные каменные подсвечники, привезенные с далеких путешествий сотни лет назад.  

– Он погиб, или же создал новую вселенную. Нас это уже не спасет уважаемый Дооваль.  

– Он жив и борется. – Оба одновременно обернулись на голос говорившей. Слим стояла у единственного окна комнаты и рисовала пальцем на стекле витиеватые линии.  

– Нам бы очень этого хотелось Слим. – Дооваль смущенно опустил взгляд и повернувшись снова уставился в свой полупустой бокал.  

– Я и не сомневаюсь, что вам бы этого хотелось – зло выпалила она. – я в вас сомневаюсь. Вы знали, что он не выдержит. Знали и не смогли его отговорить!  

Глаза ее предательски увлажнились, а голос стал резким и надрывным. Слим развернулась в сторону выхода что бы уйти, но на секунду задержавшись, словно что то, забыв, она вновь повернулась к окну и стала прислушиваться.  

– Вы слышите?  

– Это черви. – Дооваль чуть заметно оживился, но тут же снова поник. – Они чувствуют скорый исход. – Их мозг настолько огромен и сложен, что навигация их в толще земли осуществляется с помощью триангуляции. Они ориентируются по излучению магнетаров.  

– Вы хотите сказать, что черви знают о звездах? – Слим пристально вглядывалась в огромные глаза великана.  

– Они их чувствуют…  

Наяда лежала на кровати в надежде на то, что сон все же придет. Последние сорок восемь часов она перевернула горы информации о пространстве и способах его трансформации. Вместе со Слим они разрабатывали способ проследить путь Нортона и хоть что-то узнать о его судьбе. Рабочих способов обнаружить новую вселенную у здешних ученых не было, поэтому Наяде и Слим приходилось работать в слепую. Наконец не выдержав мысленной пытки, она встала и отправилась в лабораторию. Схема запуска оборудования накрепко уже въелась в память женщины. После привычных уже манипуляций с оборудованием Наяда сняла с себя всю одежду и медленно опустилась в гель. Через пятнадцать секунд транслятор подтвердил готовность сигналом зуммера. Она опустилась на дно и собрав последние остатки воли мысленно закричала:  

– Нортон!  

Тревога переполняла меня. Зов. Слабый и в то же время очень важный. Среди пустоты и отчаяния. Где все одинаково бесцельно зов казался единственной путеводной нитью в тупом оцепенении отсутствия бытия.  

Я знал, что зов этот был обращен ко мне. Я чувствовал. Я его чувствовал. Это предавало сил. Я пробивался сквозь ничто. Зов усиливался лишь тогда, когда я почти разрывался от отчаяния его достичь. Нить вела меня вперед. Я шел по ней, чувствуя, что скоро вновь обрету целостность. Обрету душу.  

– Нортон!  

Нортон. Я совсем близко. Мне знакомо это сочетание звуков. Я уверен, что знаю его. Я не вижу, но чувствую. Ощущаю. Наяда. Ее тепло, словно усиленное в сотни раз, льется во все стороны, лучится. Я чувствую! Но как ей сказать, что я здесь? Где это здесь? Я потянулся на тепло и ощутил ее. Внутри огромного шара. Она звала меня! Она ждала меня!  

– Я иду!  

Мой собственный Крик оглушил меня словно взрыв. Я почувствовал, как прорываюсь в бурлящий поток кипящего и искрящегося первичного пространства хаоса. Тонкие струны вибраций различных частот вдруг на миллионы голосов запели в унисон свою вечную песню пространства. Мир стал объемный и яркий. Я увидел Наяду, лежавшую в центре умопомрачительного узора силовых линий, красиво расходящихся во все стороны. Едва увидев ее, я потянулся и вдруг почувствовал, как вдалеке, на самом краю сознания едва уловимо надвигается нечто ужасное. Отступив от намеченной цели, я устремился к этому чудовищному и неописуемому кошмару. Внутри все сжималось от ощущения близкой гибели, но также и желания узнать, что происходит там. Мчась к своей намеченной цели, я вдруг почувствовал ласковый ветерок… Ее глаза. Озорные зеленые мамины глаза с невероятно пушистыми ресницами. Едва наметившиеся веснушки и острый нос. Слим. Ее тепло и бесконечная любовь обвили меня, словно крылья. Я почувствовал, как меня наполняет ощущением свободы и счастья. Они живы. Они в безопасности. Пока…  

Я ускорил движение. Край реальности стал гораздо ярче. Страх усилился, а с ним и злость. Неожиданно я увидел впереди как горел мир. Все было объято странным пламенем. Стена огня, сметающая все, что оказывалось у ее ног. Полыхало само пространство. Устремившись к краю, я почувствовал ледяной холод. Настолько мертво было это пламя. Мне не нужно было его касаться, чтобы понять, что за ним. Тьма. Безмятежная мертвая тьма небытия. Вечность. Отсутствие всего.  

– Цзер!  

– Я здесь. – рядом ощущалось присутствие огромного средоточия великой мощи.  

– как это остановить?  

– дать этому погибнуть и создать все заново.  

…Слим вдруг почувствовала легкое дуновение, словно кто-то ласково коснулся кончиками пальцев поверхности кожи. Она обернулась, но ничего не увидела…  

– я не дам им погибнуть.  

– у тебя нет выхода. Ты не сможешь взять их с собой.  

Наяда плакала. Струи теплой воды стекали по плечам и спине, смывая прозрачную жидкость, оставшуюся на теле после использования транслятора. Плечи ее сотрясались в беззвучных рыданиях и я, стоя за ее спиной не мог даже коснуться ее. Ная…  

– как это началось? – я окинул взглядом окружавший нас гибнущий космос.  

– это никогда не заканчивалось. Лишь воля сдерживает реальность от хаоса. Это основной закон жизни вселенной. Лишь воля заставляет реальность быть. Отпусти ее и хаос поглотит тебя. Мне не зачем больше держать этот мир. Он умрет вместе со мной.  

– но ведь и они тоже умрут.  

Пространство вдруг натянулось, словно паутина, обнажив множество силовых линий, сходящихся в огромный пучок, в центре которого находился огромный древний ящер, он смотрел на меня глубокими, словно бескрайний космос глазами.  

– что они сделали что бы спастись? – Цзер внезапно вскинулся, пасть его раскрылась, обнажив огромный сдвоенный язык. Он плавно подался вперед и через мгновение мы стояли друг на против друга и смотрели друг другу в глаза. – я взрастил этот мир! Наделил его всем, что было во мне и ты смеешь говорить о том, чтобы я их спас? Он мой! Слышишь? Он стал таким благодаря мне! Я его создатель! А они просто паразиты на теле этого мира. Моего Мира!  

– Ты его раб. Ты связан им, и он убивает тебя, потому как Ты выбрал такой путь. Возьми меня вместо себя и уходи. Выбери мир и состарься там. Умри в размышлениях. Свободным разумным существом.  

Ящер сверкнул глазами и неожиданно затрясся, словно его била дрожь. Замешательство мое сменилось удивлением, когда до меня неожиданно дошло что ящер смеялся. Его душили приступы дикого хохота.  

– а ведь ты прав. Я могу это устроить. Кожа его засветилась изнутри, и через щелки чешуек я увидел, как свет пробивается в окружающее нас пространство. Ящер неожиданно изогнулся и вытянулся словно струна. Белые энергетические линии – нити, опутывавшие все тело Цзера натянулись словно струны и внезапно начали лопаться и отскакивать. – Давай, спасай своих жалких людишек! – Поверхность его огромной туши взбугрилась мощными мышцами, свет не прекращаясь лился все сильнее, освещая все вокруг словно сверхновая.  

– если не погибнешь найди меня! – Он бешено завертелся вокруг своей оси и словно стрела, выпущенная из исполинского лука, умчался в бескрайний космос.  

Линии лопались и расползались все быстрее. Я устремился в центр этой исполинской паутины и на подлете почувствовал глухие мощные удары. Сам центр пульсировал, словно сердце огромного зверя. Я прислушался к ощущениям внутри и почувствовал, как начинаю срастаться с этим сердцем чем-то вроде сочувствия и желания жить. Все мое существо наполнилось стремлением жить. Все окружавшее меня стало черпать это чувство словно утоляя жажду. Я отдавал и отдавался, постепенно ощущая внутри себя опустошение. Все, чем была наполнена моя душа, высасывалось из меня и улетало по нитям, опутавшим меня с ног до головы. Чувства покидали меня, я переставал быть собой. Мир вокруг стал мной. Я наполнял его собой и рос. Рос до немыслимых размеров. До невероятных пределов и дальше. Обожгло ледяной тьмой. В ответ я взорвался ярким светом, словно огромный фейерверк, осветивший ночное небо. Огонь, поглощавший мир вдруг отступил. Я увеличился и стал больше. Внутри меня словно бурлил поток нескончаемой энергии. Я заглянул внутрь себя… Я понял, что я больше не я. Я и мой мир — это одно целое. Я стерлось и исчезло словно пыль. Я истлело и стало воспоминанием. Все что было раньше Нортоном Пристом теперь крохотная песчинка внутри бескрайнего потока вселенского бытия. Мир стал Нортоном Пристом. Нортон Прист стал целыми миром для всех тех, кто хоть немного осознавал, что такое мир.  

– Ная.. Привет…  

– Норт! Милый. Ты жив… – она бросилась к нему и сбив с ног уронила на зеленую траву…  

– Папа! – Слим пулей выскочила из небольшого домика, стоящего у огромного озера, вокруг которого росли самые высокие деревья, которые только видел Нортон Прист