День рождения перевозчика. Глава 20. Приключение в Торфяновке.

Глава 20. Приключение в Торфяновке.  

Проснувшись утром и наскоро умывшись, мы вышли на палубу. Солнце уже встало, голубело ясное, безоблачное небо нечастое явление в этих местах. До прибытия в Хельсинки было еще более двух часов, паром шел в открытом море, и мы решили пойти позавтракать поплотнее – не известно, как еще день сложится?  

Завтрак был не такой богатый, как вчерашний ужин, но нам хватило с лихвой. Насытившись, мы пошли собирать вещи и готовиться к прибытию. За полчаса до окончания нашего морского путешествия, мы вышли на открытую палубу и с интересом наблюдали, как мимо нас в паре километров проплывает финский берег.  

Выгрузка машин и таможенное оформление были организованы четко, с финской аккуратностью и педантичностью. Несмотря на кажущуюся медлительность, вся процедура не заняла и часа. При чем, надо учитывать большое количество машин, прибывших с паромом. Вот уж действительно материализация поговорки "Тише едешь, дальше будешь".  

Немного попетляв по городу, мы выехали на шоссе, ведущее в сторону российской границы. Дорога была неширокая, всего по одной полосе в каждую сторону, зато отличного качества. В окна автомобиля мы любовались суровой красотой северных пейзажей. Дорога петляла меж гранитных скал, зеленых сосновых лесов, заснеженных полей. Иногда мелькали аккуратные домики хуторов и небольших городков.  

Ехать нам было меньше двухсот километров, так что часам к двенадцати мы уже подъезжали к пограничному переходу. С финской стороны пограничный пункт был расположен в деревушке Ваалимаа, с нашей – в поселке Торфяновка.  

Пограничное и таможенное оформление у финнов заняло от силы полчаса, и вскоре мы уже подъезжали к нашему пограничному пункту, над которым гордо развевался на фоне голубого неба российский триколор.  

Пункты пограничного и таможенного контроля размещались в небольшом одноэтажном кирпичном здании, площадка перед которым была сплошь забита легковыми автомобилями с транзитными номерами разных европейских стран. По большей части, как и у нас, немецкими.  

Кое-как приткнув на стоянке машину, мы отправились оформлять документы. Войдя в помещение контрольно-пропускного пункта, мы невольно замерли. Нас обдала душная горячая волна, благоухающая всеми испарениями человеческих тел. Всё, относительно небольшое, помещение зала ожидания было битком забито людьми, находящимися в крайней степени возбуждения. По нашим оценкам здесь находилось человек пятьдесят.  

– Коль, надеюсь, твои знакомые договорились о том, чтобы нас побыстрее пропустили? – На этот раз далеко не заискивающим тоном поинтересовался у меня Боря.  

– Вообще-то, если ты помнишь, это не мои знакомые. Но надеюсь, Леха с ними этот вопрос оговорил. – Ответил я с надеждой в голосе. – А тебе, кстати, по этому поводу питерские ничего не говорили? Ты же с ними напрямую общался. Как нам действовать?  

В ответ Боря пробормотал что-то неразборчивое.  

Ясно. Не договаривался.  

– В любом случае надо занять очередь, – подал голос Дима, – народ, вон, подъезжает и подъезжает. Мы, если что, здесь на сутки заторчать сможем.  

Мысль показалось здравой, и мы, поинтересовавшись кто последний, заняли очередь за здоровенным мужиком в красном китайском пуховике.  

Боря попытался войти в кабинет начальника погранпункта, но наткнулся на такой плотный строй озверевших от многочасового ожидания мужиков и выслушав такие красочные эпитеты и далеко не пустые угрозы в свой адрес, что тут же оставил дальнейшие попытки выяснить что-нибудь о возможных договоренностях питерцев. Ничего не оставалось, как набраться терпения и ждать, надеясь, что если о нас предупреждали, то увидев наши фамилии в документах, пограничники вспомнят о нас.  

Но с каждым часом, проведенном нами в тесном ароматном помещении, в ожидании чуда, надежды наши таяли, как лежащий за стенами КПП грязный снег под лучами солнца, пригревающего совсем уже по-весеннему.  

День за окнами уже клонился к закату, когда висящий в углу динамик вдруг ожил, захрипел, как астматик в период приступа, и выплюнул в густой, пронизанный злобой и тягостным ожиданием, воздух наши фамилии. Давно потерявшие уже всякую надежду, мы не сразу сообразили, что вызывают именно нас. Сопровождаемые злобно-завистливыми взглядами и далеко не дружескими пожеланиями, мы вошли в кабинет, в который нас вызвали по громкоговорителю.  

В комнате за столами, стоящими вдоль стен сидели офицеры-пограничники. Они встретили нас какими-то заинтересованно-подозрительными взглядами, которые мне, почему-то, очень не понравились. Мы подали наши паспорта, пограничники проверили выездные штампы, визы, сверили наши физиономии с фотографиями в них, и поставили красные въездные печати. Нам было предложено выйти во двор к машине для таможенного досмотра.  

Три таможенника, уже поджидали нас у автомобиля. Смотрели они на нас также не слишком дружелюбно – как-то настороженно-испуганно. Странным показалось и то, что так много служащих таможни вышло досматривать нас. Вели они себя как-то нервно. Задали пару дежурных вопросов:  

– Имеются ли у вас или в автомобиле наркотические средства?  

– Нет.  

– Какие-либо товары, запрещенные к ввозу на территорию Российской Федерации?  

Мы дружно замотали головами.  

– Оружие?  

– Образ жизни наше оружие, – не удержался Дима.  

Таможенники одарили его хмурыми взглядами из-под насупленных бровей. Димина шутка явно пришлась им не по душе. Они бегло осмотрели машину, личный досмотр и осмотр вещей проводить не стали.  

Получив печати на заполненные при въезде анкеты, мы сели в машину и покинув КПП, устремились навстречу ласковым объятьям Родины…  

Дорога достаточно круто шла вниз. Зачем-то оглянувшись, я посмотрел в заднее стекло и увидел, что десятка полтора пограничников и служащих таможни, оставив свои дела, вышли на улицу и провожают нас любопытными взглядами. Я приветственно помахал им рукой.  

Метрах в двухстах, в конце спуска, на небольшой площадке стоял забрызганный грязью микроавтобус. Когда до площадки оставалось метров тридцать, он внезапно тронулся с места, выехал на неширокую дорогу и остановился поперек нее, перерезав нам путь. Боря еле успел ударить по тормозам. Затрещала, сработав, антипробуксовочная система, и решетка радиатора мерседеса замерла в каком-нибудь полуметре от грязного борта заблокировавшего нас микроватобуса. Из его открывшихся дверей на грязный снег дороги выскочили пятеро мужчин в камуфляже. Лица их скрывали натянутые до подбородка балаклавы. В руках у одного был пистолет Макарова, другой держал автомат Калашникова, у остальных были бейсбольные биты и резиновые дубинки, прозванные в народе "демократизаторами".  

– А-а-а! – По барабанным перепонкам ударил вопль Бори. – Бандиты, это бандиты. Сейчас нас убивать будут!  

Тем временем нападавшие распахнули все двери нашей машины и вытягивали нас за одежду наружу:  

– Нет, нет. Только не убивайте! Всё, всё забирайте – машину, деньги, только не убивайте. – Орал Боря в ужасе, одной рукой уцепившись за руль, другой упираясь в стойку кузова.  

– Работает милиция! Это задержание! Не сопротивляться! Выйти из машины, руки на крышу, ноги расставить.  

Боря, отделенный от нас кузовом мерседеса, совсем уже обезумев (на этот раз от счастья), орал:  

– Это не бандиты, это не бандиты! Это милиция! – Милиция, конечно, лучше бандюков, но я не понимал – чему же он так радуется? Ведь эта милиция вытащила его только что из своей машины, поставила "раком", и один из чужаков, тот, у которого был Макаров, сейчас быстро обыскивал его.  

И уж совсем я перестал разделять Борин восторг, когда обратил внимание, что парни, окружившие нас, вооружены как-то очень уж странно. Двое держали в руках "демократизаторы", которые можно было купить на любой толкучке, у одного была бейсбольная бита – оружие, подходившее, скорее, какому-нибудь братку, пришедшему к несговорчивому коммерсанту вышибать долги. Больше всего смущал четвертый. Он был вооружен короткоствольным охотничьим ружьем "Сайга", впопыхах принятым мною за автомат Калашникова. Я взглянул на Диму, коротко кивнув на "Сайгу". Он еле заметно кивнул – мол, "я тоже заметил".  

Обыск, между тем, закончился. Нам было приказано сесть в мерседес, причем, Борю, закованного в наручники, держа за шиворот, обвели вокруг машины и посадили вперед на пассажирское место. Нам тоже надели наручники и запихнули на заднее сиденье. За руль к нам сел старший, остальные запрыгнули в микроавтобус, который резко, с пробуксовкой, сдал назад, пропустил нас и пристроился в хвост, следуя за нами.  

– Все нормально, парни. Не переживайте. Мы свои, менты. От Лехи Ахметова. Меня Виталий зовут, – произнес неизвестный, едва мы тронулись. – Сейчас отъедем немного, мы вам браслеты снимем.  

У меня отлегло от сердца. Упоминание знакомого имени успокоило.  

– Ну! Я же говорил, я же говорил, что это милиция. Я сразу понял, сразу!!! – Запричитал Боря, так и не заметивший удивительных странностей в экипировке ментов.  

Вот что поведал нам Виталий.  

– Сами мы из Выборга. По просьбе Лехи, мы собирались договориться с погранцами или таможенниками Торфяновки, чтобы они вас пропустили без очереди, как можно, скорее. Но пару дней назад, ребята из нашего управления, в рамках проводимой операции, прихватили одного из таможенников на взятке и "зарыли" его. Идет следствие. Ясно, что в связи со сложившейся ситуацией, обращаться на КПП с неофициальной просьбой о помощи, теперь не получится. Мы решили поехать и просто ждать вас. Табельное оружие смог взять только я, ребята же захватили, кто что нашел. Когда ожидание перевалило на пятый час, я смотался в ближайший магазин, попросил у них телефон и от имени начальника нашего РУВД, позвонил их начальнику. Молился лишь, чтобы они не были знакомы лично. Пронесла нелегкая. Тогда я наплел, что мы готовим захват трех воров в законе, главарей крупных преступных группировок, которые едут из-за границы в Выборг на крупную сходку, и попросил содействия, чтобы нас не задерживали. Просто остановить вас и представиться, мы не могли – весь личный состав КПП вышел понаблюдать необычное зрелище, поэтому решили имитировать захват. Так что, вы уж не обижайтесь и не держите зла, что получилось грубовато. Но отыгрывать надо было реально, по полной программе, сами понимаете.  

– Да ладно тебе, Виталь, какие могут быть извинения, спасибо, что хоть мордой в снег не положили. – Сказал я. – Я струхнул, когда у одного из твоих бойцов "Сайгу" увидел. Подумал, что бандиты, и подобру уйти нам уже не удастся. Теперь понятно, почему погранцы с таможенниками на нас так смотрели – не каждый день троих воров в законе, находящихся в международном розыске, вживую видишь. Да ещё, считай, из первого ряда партера задержание понаблюдать удалось. Впечатлений – полные штаны. Сегодня будут за ужином перед женами хвастаться, да новости смотреть – не скажут ли чего. Может, приврут еще, что сами участвовали.  

В наступивших сумерках мы неслись в сторону Выборга.  

– Тут ещё одна незадача, – продолжал Виталий, – мы вас сегодня, к сожалению, до Москвы сопроводить не сможем. Мы с приятелем подготовились, специально для этого отгулы на два дня в счет неиспользованного отпуска взяли, но – хочешь рассмешить Бога, расскажи ему свои планы. У нас завтра усиление объявили, так что все выходные и отгулы отменяются – утром должны быть в управе. Извини, Боря, но тут уж от меня ничего не зависит – мы люди государевы, подневольные. В этой ситуации мне видится два варианта – или вы остаетесь у нас на ночь – ночлег мы вам найдем – ждете до завтрашнего вечера и, если не продлят усиление, в ночь едем вместе в Москву. Или, если время вас поджимает, опять же, остаетесь у нас ночевать, а завтра поутру, посветлу едете к себе в Первопрестольную.  

Боря, потемнев лицом, пожевал губы и ответил не очень вежливо:  

– Нет, мы сегодня в Москву поедем.  

– Борь, это ж безумие. Во-первых, вы все устали, измотались. Во-вторых, ехать ночью просто опасно. Ты же сам знаешь.  

Не понятно, почему, но Боря уперся – нет и всё! Едем сегодня. Нам казалось, что он, как в той поговорке – "Назло бабушке буду надевать шапку и отморожу уши". Никакие уговоры и доводы на него не действовали. Боря стоял на своем. Наконец мы оставили свои тщетные попытки уговорить его остаться в Выборге на ночь.  

– Упрямство – первый признак тупости. – Словами Жеглова из "Места встречи…" прокомментировал Дима поведение Бори.  

Тем временем на улице совсем уже стемнело.  

– Ладно, как знаешь. – Сдался Виталий. – Проводим вас до Питера, а там вы уж сами с Божьей помощью.  

Санкт-Петербург мы объехали по окружной автодороге. Ребята проехали с нами еще километров двадцать по Московскому шоссе, и остановившись у какой-то придорожной кафешки, простились с нами.