О глупом, жестоком епископе и деве, обличившей его

Епископ, злобный и жадный, сидел в роскошном кресле в своем дворце. Единственное, что он любил – это свою власть. Он любил ее больше всего на свете, и уж конечно власть для епископа затмевала собой любовь к Богу. К Богу, по завету которого он не хотел жить, но которым он прикрывал свои злодеяния, считая при этом себя самым великим праведником из всех величайших. На проповеди его собирались тысячи людей, одурманенные обманом церковным, которые верили его лжи, как правде. И не мог епископ потерпеть подрыва авторитета своего, который удерживал силой и страхом. Из окна оглядывал он мир, который считал подвластным ему, людей, на которых смотрел он, словно на своих слуг.  

Выйдя для проповеди перед собором кафедральным, был одержим он идеей господства над всей толпой, которая простиралась пред ним, словно пред гласом истины.  

«Лишь покорность Церкви – матери дает спасенье», воздев руки, прокричал фанатично епископ. «Каждый истинный христианин должен чтить святую церковь и ее представителей, ибо мы не человеческую волю несем, но божью». Толпа молчит и внемлет лишь слову пастыря с недобрыми намерениями.  

Без церкви люди были бы жалки и слепы, до сих пор бы вели себя, словно звери дикие, потому что человек по сути своей немощен и глуп. Церковь дала людям и законы праведные, и мысль разумную, несла и несет по сей день человечеству свет и слова Господни.  

Вдруг к трибуне епископской вышла дева, в ее глазах, как в чистейших зеркалах, отражалось возмущение и нескоренная суть. Смело обличала она слова епископа:  

–Вы ложь вещаете, – произнесла она голосом громким. Как правду могут нести те, кто силой заставляет принимать веру свою! Вы, вся ваша церковь, эти прелаты, архиепископы, епископы, кардиналы считаете себя истинными последователями Христа, но даже сами не представляете насколько отошли от его изначального учения. Вы с Иисусом не имеете ничего общего и не можете говорить от имени его.  

Под себя переделали вы посылы Иисуса, и используете, как и использовали доныне их для укрепления своей власти и престижа собственного.  

Вы лицемерные, жадные и жестокие… И вы еще будете устанавливать стандарты жизни? В ваших словах и поступках – поругание истинных ценностей: веры, надежды, свободы и любви к ближнему. Вы не можете быть совсем примером для подражания и не вам решать, каким становится другим, как себя вести и во что верить.  

Алчные до невообразимых пределов, вы обираете людей до последней нитки, а сами твердите о евангельском идеале бедности, к которому вы не имеете никакого отношения.  

Голос девы звучал отчетливо и ясно.  

Не слово Господне и не свет истины несете вы, а тьму, порабощение и невежество! Посмотрите на свои деяния свои, на ад, что вы создали в этом мире: на кострах сгорают все, кто осмеливается стремиться к свободе и искренней чистой вере, уничтожаются жесточайшим образом лучшие умы человечества. Результат ваших дел – целые страны, залитые кровью после грабительских крестовых походов, которые вы подло приравняли к святому делу, это огромное множество замученных за свои воззрения людей, погибших из-за применения к ним страшных пыток, страх быть схваченными по доносу.  

И это неправда, что только церковь ведет к Богу и помогает достичь спасения.  

Не церковь дарит спасение, а сама душа человеческая, на которую церковь не имеет никакого права.  

Вы зажимаете душу в рамки запретов и ограничений, которые специально устанавливаете для удержания народов в повиновении!  

Гнев неимоверный объял епископа. Как она вообще посмела столь дерзновенно посягать на его Богом освященную власть, на роль святой церкви! Это не должно остаться безнаказанным. Сама мысль о том, что кто-то может возразить ему, казалось епископу невозможной, а поступок бунтовщицы и вовсе достойным смерти.  

–Еретичка! Пособница сатаны! – закричал он, – твоими устами говорит сам дьявол. Немедленно схватите ее и увидите в темницу!  

Стража схватила храбрую девушку, которая на самом деле просто высказала то, что она видела, возгласила о несправедливости, которая была болью ее сердца.  

Больно скрутили юной правдолюбке руки, и повели ее в темное подземелье, откуда не звуки жизни доносились, но предсмертные вопли.  

В ужасном каменном мешке ее накрепко приковали железными цепями к ледяным стенам.  

Что потом с ней произошло? Что же случилось с девушкой, осмелившейся бросить вызов самому служителю злобной церкви? Ее судьба явно была крайне ужасна и она уже ждала смерти, как избавления.  

За правду приходится дорого платить, но это не значит, что ее не стоит оглашать.  

Юная самоотверженная бунтарка сказала в лицо представителю власти жесточайшей истину. Истину, которая была под запретом и которую церковная верхушка так боялась услышать. И подвергла удару системы злобы и мрака себя саму.  

Человек может не сдвинуть камень, но он может попытаться его оттолкнуть от места, на котором он застрял, и эти попытки в дальнейшем дадут свои плоды.  

Епископ же был непоколебим в одном – в своей глупости, которая заключалась в уверенности, что сможет «удержать в узде» душу человека. Он застрял в немыслимой ограниченности и ужсающей жестокости, словно в трясине. Сердце церковного иерарха было черствым, закоснелым в своей бесчеловечности.  

И, конечно же, епископ и не думал измениться, а думал лишь о том, что в последнее время собралось очень много еретиков, который хотят надломать основы праведной католической веры, он чувствовал, что его власть незыблема и ее надо утверждать любыми методами повсюду.