День рождения перевозчика. Глава 14. В борделе.

Глава 14. В борделе.  

Итак, с замиранием сердца, мы с моим верным другом переступили порог Храма Продажной Любви.  

Интерьер его мне напомнил описание гарнизонного борделя из романа чешского писателя Гашека "Похождения бравого солдата Швейка". Такие же, начала двадцатого века, плюшевые шторы на окнах и занавеси на дверях. Диванчики и козетки на гнутых ножках вдоль средних размеров зала, по периметру которого за занавесями угадывались кабинеты. У дальней стены поблескивал множеством бутылок зеркальный бар со стойкой. Паркетный пол, под потолком люстра из гнутого кованого железа.  

Мы с Димой в нерешительности переминались с ноги на ногу у входа в зал. Конечно, было большой нашей ошибкой уж очень явно показывать, что мы в бурном мире продажной любви – как прыщавые девственники пубертатного периода, но отнюдь не профи, коими хотели бы казаться.  

Дама наша оказалась куда более решительна.  

– Проходите. – Деловито распорядилась она. – Располагайтесь в любом кабинете, где вам понравится, – и повела рукой в сторону прикрытых занавесями дверных проемов. – Что пить будете?  

– Нам что-нибудь покрепче, а вам – на ваш вкус. – Выдавил я охрипшим, почему-то, голосом.  

Девица кивнула и удалилась. Мы с Димой, подталкивая друг друга, двинулись через зал. Какими-то мелкими, почему-то, семенящими шагами.  

Кабинетом оказалась небольшая, метров двенадцать, комната, весьма скупо освещенная, на стенах какие-то неброские обои в мелкий цветочек. Вдоль двух стен стоял угловой кожаный диван, перед ним низкий столик. Никаких кроватей и каких-либо лежбищ не наблюдалось. Это я почему-то отметил с каким-то облегчением.  

Сели. Дима, не смотря на его обычную браваду, сейчас был явно не в своей тарелке и напряженно, в молчании, нервно барабанил пальцами по коленке. Говорить не хотелось. Вечер плотских утех начинался как-то уж очень тягостно. Захотелось уйти. По Диминому виду, я понимал, что его одолевает аналогичное желание.  

Тем временем занавеска отдернулась, в дверь проскользнула наша знакомая, держа в руках поднос, на котором красовалось несколько разнокалиберных бутылок и немудреная закуска. Вслед за ней появилась ее товарка – большая, как гренадер, сисястая тетка лет тридцати пяти с тяжелым лошадиным лицом. Девицы, о чем-то щебеча между собой, быстро поставили на стол бокалы, бутылку шампанского, коньяк, какой-то ликер, вазочку с печеньем и орешками, положили плитку шоколада.  

Расселись на диване возле столика. Дима, как галантный кавалер, взял бутылку шам-панского и сосредоточенно, не поднимая глаз, принялся открывать ее, как будто это и было настоящей целью его похода сюда. Я молча сидел, глуповато улыбаясь.  

Девица представилась:  

– Марта.  

Мы кивнули.  

– Криста. – Указала она рукой на гренадера.  

Мы опять кивнули. Потом, спохватившись, тоже представились. Последовали дежурные вопросы – откуда мы, кто мы, нравится ли нам Германия. Психологического контакта не наступало.  

"Что же он там, бл…дь, возится? " – С отчаянием думал я, глядя на Димины манипу-ляции.  

Наконец пробка с негромким хлопком вылетела из бутылки, девицы взвизгнули и захлопали в ладоши.  

"Ну, прям, как наши". – Подумал я. Наверное, эти сравнения и ассоциации были здесь абсолютно неуместны, но так уж мы русские, точнее советские, устроены – ну вот, нужен нам душевный контакт и всё тут!  

Дима налил девицам шампанского, нам коньяк. Потихоньку, по мере того, как бутылки пустели, беседа налаживалась. Марта успела еще сбегать за коньяком. Дима, явно уже расслабившись, закурил и, понизив голос, как будто девицы могли нас понять, спросил:  

– Семен, тебе какая нравится?  

– Никакая.  

– А мне толстуха приглянулась. Не возражаешь?  

– Старик, вот только для тебя. От души отрываю. Дерзай. Должен будешь.  

Время бежало. Прошел час, второй. Девицы не спешили предлагать нам свою про-дажную любовь, а мы и не настаивали – напитки были хорошие, беседа текла плавно – чего еще, собственно, надо? Ни дать, ни взять – обычная московская посиделка.  

Дима поднялся.  

– Семен, спроси, где у них тут нужник?  

Он вышел, вслед за ним выскользнула Кристина. Отсутствовали они недолго, минут пятнадцать от силы. Я за это время успел пропустить ещё пару рюмочек коньяку.  

– Ты что так долго? Заблудился что ли? – Встретил я Диму вопросом, когда он снова уселся на свое место.  

– Много будешь знать – у Варвары нос оторвали. – Скаламбурил он в ответ.  

– Больше вопросов не имею. – Миролюбиво согласился я.  

Окон в комнатенке не было, на часы мы не смотрели, а когда одна из девиц спросила, который час, я несказанно удивился – было уже без малого девять.  

– Дим, ты удовлетворен?  

– Угу.  

– Может, будем выдвигаться? Завтра вставать рано, а в голове опять уже шумит.  

– Давай.  

Я сказал Марте, что, как бы ни было нам приятно и дальше проводить время в их обществе, к сожалению, нам пора. Та деловито кивнула, попросила немного обождать и вышла. Вернулась она минут через пять с листком, испещрённом столбиками слов и цифр – счет понял я. Взяв из ее рук бумагу, я взглянул на нее… Глаза мои полезли из орбит. ДВЕ ТЫСЯЧИ МАРОК!!!  

– Дим, у тебя с сердцем проблем никогда не было?  

– Вроде нет, а что?  

– Глянь.  

Пришел черед ужасаться уже Диме.  

– Погуляли, ё… твою мать! – Простонал он. – Чё делать-то будем? У нас же и денег таких нет.  

Вспомнилась парижская история Бори, и то, как мы весело смеялись над ним.  

Спорить и воозражать, естественно, было бесполезно. Мы же не знали, что все напитки в подобных кошкиных домах стоят в три, а то и в четыре раза дороже обычного, профессионалки зарабатывают на напитках даже больше, чем на своих профильных услугах, стараясь уговорить клиентов пить побольше и угощать их самих дорогим шампанским. А тут пожаловали два таких сладких недоумка – сами пили, как лошади, им подливали, да просили еще принести. Хорошо еще черную икру не догадались заказать.  

Я сбивчиво объяснил Марте, что столько наличных у нас с собой нет, а картами мы платить не хотели бы (Что, в общем-то, было чистейше правдой). Поэтому Дима, в качестве залога, останется в их обществе, а я мигом слетаю в отель за деньгами и вернусь обратно.  

Марта вызвала по телефону такси, которое отвезло меня в отель. Часть денег при-шлось занимать у Бори – благо он уже был в номере, наврав, что мы присмотрели Диме в Кауфхоффе очаровательный матросский костюмчик и у нас чуть-чуть на него не хватает. Минут через сорок я уже примчался назад.  

Проходя через зал, где уже начал собираться народ, я был поражен. С разномастными мужчинами по залу прогуливались или сидели на диванчиках сногсшибательные девицы. Все, как на подбор, высокие, стройные и очень красивые. Могли бы дать фору сексмашинам того времени – Сабрине или Саманте Фокс. Подивившись, я нырнул за занавес в наш кабинет.  

– Надеюсь, ты не напил тут еще сотен на пять? – Обратился я к Диме. Он сидел в комнате вдвоем со своим гвардейцем. Марты с ними не было.  

– Ни Боже мой. – Ответил он, прижимая ладонь к груди.  

Быстро расплатившись, мы двинулись к выходу. Уже выходя из зала, я оглянулся и посмотрел в сторону бара.  

– Дим, ты иди, подожди меня на улице, я тебя догоню. Пару минут.  

– Ладно. Покурю пока.  

Я подошел к бару. За стойкой, уже переодетая в строгий костюм и подкрасившаяся, стояла Марта.  

– Марта, а ты что здесь?  

– Так это моя работа. Я бармен.  

–?!?  

– Ну да, сегодня пришла пораньше – ревизию своего хозяйства сделать хотела.  

– А Криста?  

– Криста? А она каждый день приходит сюда убирать.  

– А вот эти красотки все кто? – Уже все понимая, но непонятно на что надеясь, спросил я.  

– Так это ж девочки наши.  

– М-м. Понял-понял-понял. – Пробормотал я.  

Я простился и вышел к ожидающему меня Диме.  

– Дим, знаешь, в каких случаях нужна бывает спешка?  

– Ну?  

– При ловле блох, при поносе и когда спишь с чужой женой!  

– Чё т не пойму я этих аллегорий, Семён. Но тон мне твой не нравится.  

– А мы, Дим, благодаря твоему нетерпению и спешке, развлеклись сегодня за чертову уйму денег с барменшей и уборщицей. Так-то вот.  

– Врешь!!!  

– Ага. Соври и ты так.  

Темноту Дюссельдорфской улицы сотряс раскатистый Димин хохот.