Фантастический рассказ-катастрофа Гибель Шикады

Скубиги были повсюду. Цмак это знал. Он чувствовал присутствие этих мерзких тварей каждым членчиком, каждой клеточкой своего напряжённого тела. Цмак сидел в полной темноте под огромным листом фаробузиса. Это было вполне надёжное укрытие, так как фаробузис имел замечательное свойство источать только ему присущий аромат, который напрочь отбивал нюх у скубигов. Цмак с удовлетворением слышал, как по жилам огромного плотного листа фаробузиса течёт тягучий сок. Значит фаробузис жив и работает, гоняет свой чудо-сок по своеобразным "кровеносных сосудам" и наполняет довольно приличное пространство вокруг себя флюидами, так необходимыми Цмаку для конспирации. Фаробузис активно реагировал на внешнее воздействие. Стоило тихонько провести по его листьям рукой и аромат усиливался. Этим-то и занимался Цмак, периодически поглаживая лист фаробузиса, образующего над ним защитный купол.  

Цмак, однако, старался не очень-то расслабляться. Скубиги были те ещё прехитренные твари. Как говорится, их коварный ум тоже не стоял на месте. Цмак очередной раз аккуратно тронул поверхность листа и задумался. Когда вся эта потеха со скубигами началась? Когда ночные забавы шикадов стали неотъемлемой частью их жизни? Надо сказать, что это были очень и даже очень опасные забавы. Скубиги отличались дичайшей агрессивностью и жестокостью. Если скубигам удавалось выловить шикада, то у последнего надежды на спасение не было никакой. Зачем же тогда такие необьяснимые, опасные игрища? Что заставляло шикадов рисковать жизнью? Цмак не находил вразумительных объяснений. Просто так случилось, стряслось, стало нормой жизни каждого шикада. И всё!  

Скубиги давненько положили глаз на их планету Шикада. Шикада была действительно замечательной планетой, пожалуй, самой лучшей в их Галактике. Ага! Пока не объявились скубиги. Эти воинственные твари были невероятно настырны. С другой стороны, размышлял Цмак, ещё не такой подлой тварью можно стать, когда уродишься на планете Скубиг. Цмак удивился на самого себя. Неужели у него шевельнулось что-то типа жалости к скубигам? А почему бы нет. Ведь скубигов превратили в тварей обстоятельства, в которых они изначально оказались, то есть их бытие определило в дальнейшим их сознание. Ого, куда меня занесло-то! Цмак провел кончиками пальцев по листу форабузиса. Растение тут же отозвалась на прикосновение извне – внутри забулькало, захлюпало, попёр сок. Цмак же продолжил свои философские рассуждения, которые застали его самого врасплох и показались ему настолько  интересными и неожиданными, что ему жутко приспичило поделиться своими мыслями с друзьями. Пусть увидят, какой он умнючий! Наверняка неразлучная парочка Чмок и Чпок сидят где-нибудь неподалёку под таким же листом соседнего форабузиса. Цмак заерзал попкой по траве, проявляя нетерпение. Внутренний голос внушал ему, что выползать из укрытия смертельно опасно. Не стоит этого делать, дождись утра! Утром твари уберутся на свою мерзкую планету и ты встретишься с друзьями. Цмак представил, как он пригласит друзей в парк посидеть, поболтать. Тут же перед его взором возникла недовольная мордочка Чпока, который демонстративно зевнет и заунывно протянет: "Ой, только не сейчас, давай поспим, потом встретимся... ", а Чмок... Да что Чмок? Он всегда, как Чпок. А после того, как все поспят, неизвестно захочет ли Цмак разглагольствовать на лоне великолепной природы в парке на тему, отчего скубиги такие невыносимые твари.  

Цмак осторожно приподнял налитый соком лист. Они тут, они везде! Цмак окинул оценивающим взглядом пространство за укрытием. Тишина и покой. Обманчивые. Твари здесь, рядом, только и ждут...  

Цмак шустро перебрался под другой лист и начал быстренько гладить его по налитой соком поверхности. Лист, итак наполненный до отказа, затрещал по швам и даже лопнул в нескольких местах. Где же эти неразлучники прячутся? Цмак сложил ладошку рупором и осторожно прошептал в темноту:  

– Эй, Чмок-Чпок, вы здесь?  

Цмак прислушался, стараясь не выходить из зоны действия флюидов листьев фаробузиса. Сначала ответом ему была тишина. Потом послышался едва различимый звук, как будто кто-то застенчиво пукнул. Они здесь! Это их условный сигнал. Не далее трех-пяти листьев, оценил Цмак расстояние до места нахождения своих дружбанов. Надо только не забывать трогать листья, и он сможет добраться до Чмока и Чпока незамеченным. Листья форабузиса спасут его. Вперёд!  

Цмак сделал всего два шага, когда случилось ЭТО. Лист, под который он собирался нырнуть вдруг распластался, придавленный чем-то тяжёлым.   Сок брызнул фонтаном, окатив Цмака с ног до головы. Дальше всё происходило, как в самом кошмарнейшем сне, и Цмак его смотрел. То, что безжалостно растоптало сочный лист форабузиса было лапой скубига. Здоровенный трехпалой лапищей с острыми загнутыми когтищами. Тело Цмака непроизвольно затряслось. От этой трясучки в бешеной пляске  задергалась голова, рискуя оторваться и спрыгнуть с плеч бедняги.  

– А-а-а ка-ка-как же чу-чу-чудо-со-со-сок? – спросил сам себя Цмак. – Флю-флю-флюиды?  

Ему никто не ответил. Цмак подумал, что он не услышал ответа, потому что его била трясучка. Он перестал дрожать и прислушался. Нет, опять тишина. Ответа нет. Тогда Цмак ответил себе сам:  

– Не работает... Сок – дрянь, никакое ни чудо!  

Он хотел ещё сказать себе что-нибудь умненькое, но не успел. Вверху зашуршало. Цмак поднял голову и увидел... Чпока, болтающегося на когте передней лапы скубига. Ножки у Чпока смешно дергались, личико перекосилось от страха, сделалось кроваво красным. Чпок орал, но беззвучно. В следующее мгновение скубиг ухватил зубами ногу Чпока и резким движением головы разорвал его на две части. Дальше Цмак уже ничего не соображал, только слышал противное чавканье скубига. Чпока, его закадычного дружбана Чпока схрямкали, как нечего делать, вместе с одеждой. Потом Цмак услышал как бы из густого тумана чей-то вой. У лапы скубига появился Чмок. Он всегда, как Чпок, вяло подумал Цмак. Значит его тоже схрямкают с одеждой. Цмак оказался прав. Чмок, несомненно, вёл себя как герой. Он вцепился зубами в чешуйчатую лапень скубига, не причинив ему совершенно никакого вреда. И тут же был растерзан и съеден немного удивлённым скубигом. Опять это невыносимое чавканье и хруст косточек... Цмак, ты следующий, обратился к себе ошалевший Цмак и лишился чувств...  

Цмак вздрогнул и очнулся. Всё вокруг было темно зелёным, даже запах был чужой и темно зелёный. Цмак начал вспоминать – ночь... листья фаробузиса... ночь... игра в прятки со скубигами... друзья... он пробирается к ним... ему надо сказать им что-то очень важное... хруст листьев... Стоп! Хруст, но не листьев... Чпок – пополам! Чмок – пополам! Он сам – пополам! Или нет? Цмак приподнял голову и увидел себя, лежащего в темно зелёном свете, но целого, не половинчатого. Цмак тяжело вздохнул. Значит скубиг схавал его целиком. А все вокруг темно зелёное потому он находится в поганом  желудке проклятой твари. Сейчас скубиг начнёт переваривать его, выделится жгучий, едкий желудочный сок, который разъест Цмака до шпентика...  

– Очухался, придурок? – прогремел сбоку отвратный голос.  

Цмак повернул голову. На него пялилился желто-зеленый змеиный глаз скубига.  

– Почему это придурок? – спросил Цмак, осознавая всю нелепость заданного вопроса.  

Щель вертикального зрачка немного расширилась.  

– Потому что, все, кто думает, что мы, скубиги, законченный придурки, сами эти придурки и есть. Понятно?  

– Понятно. Но... не очень...  

– Чего ж тут не очень – то. Всё предельно ясно.  

– А почему ж тогда всё вокруг темно зелёное?  

– Догадайся, придурок! Гы-гы-гы!  

– Попробую, – Цмак приподнялся и сел.  

– Ну-ка, ну-ка, попробуй. Гы-гы-гы!  

– Давай рассуждать логически...  

– Чегооо?!!  

– Если бы ты меня стрямкал, и я оказался у тебя в пузе, тогда бы всё понятно... Но, сдаётся мне, что ты меня не трямкал... Значит, я не у тебя в пузе. Или наоборот, я не у тебя в пузе, так как мы сидим напротив и видим друг друга... Если я был бы у тебя в пузе, это было бы невозможно... Значит, что?  

– Чччто?..  

– Ты меня не трямкал. А ты говоришь придурок!  

– Ух, ты ж, как интересно! Ух, ты ж! Хорошо, что я тебя не стрямкал!  

– Итак, где же я?  

– Это легко. Ты на нашей планете Скубиг!  

– Вот, чёрт! Вляпался!  

– Ага, гы-гы! Тут есть в большом количестве, куда вляпаться.  

– Значит ты приволок меня сюда в моём бессознательном состоянии?  

– Ага, гы-гы!  

– Но зачем?!  

–  Ты бормотал что-то про это... забыл... ща вспомню... Ага, гы-гы! Бытие опердиляет знание... или что-то в этом роде... Короче, мы, скубиги, потому такие твари, что уродились на этой планете... Да, что я тут пыжусь перед тобой? Ты сам все это доложишь сегодня  на Большом Совете...  

– Где, где? Я вообще-то хотел рассказать это своим друзьям... Но... ты их сожрал... вместе с одеждой, кстати...  

На Цмака вдруг нахлынуло. Он зарыдал.  

– Ты, чё? Гы-гы... – удивлённо уставился на Цмака скубиг. – Из-за одёжки что ли? Так эта дрянь вряд ли переварилась. Я наверняка её утром выср... Пошли поищем...  

– Охренел?! – выкрикнул Цмак. – Она же вся в говне!  

– Подумаешь, делов-то. Простирнешь одежонку вон в том болотце и...  

– Пошёл ты!  

–Гы-гы! А ты борзый стал! Если бы не пообещал тебя на Большой Совет притащить, давно бы стрямкал и тухлятинкой запил. Ну ладно, успеется ещё, успеется...  

Цмак понял, что перегнул палку, с мерзким скубигом надо быть поосторожнее, ловчить и подбирать выражения. Кажется, он ведётся на заумные речи.  

– Эй, дохлик! – окликнул его скубиг. – Ты речугу – то подготовь, чтоб не опарафиниться перед важными персонами. Понял, чмо инопланетное?  

– Что-то ты меня зачморил совсем?  

– А, чё? Гы-гы... Нельзя? Гы-гы...  

– Неприятно это, тем более, что я точно знаю, что я не чмо. С инопланетным согласиться ещё могу, а со чмом – никак нет...  

– А чёй-то так? Гы-гы... – скубиг присел в зелёную грязь и уставился на Цмака удивленно-вопросительно.  

Скубига явно смутила заковыристая для его умишки речь Цмака.  

– А той-то! С инопланетным я согласен, потому что я на самом деле с другой планеты, то есть  иначе с иной планеты. Вкуриваешь?  

– Неа... Гы-гы... – скубиг явно растерялся от такого потока слов, собранных в логическую фразу.  

– А вот с чмом, ты, брат скубиг, подзагнул. Какое же я чмо, если буду сегодня на Большом Совете докладать, а? Кстати, у меня имя имеется. Меня Цмак зовут, и никакое я не чмо! Запомнил?  

– Ага. Цмак... Чмак... Чмок...  

– Зачем ты сам себя путаешь? Запомни, просто Цмак! Тебя-то как звать?  

– Хрыщбиздрубичжиндердзен.  

– О, нет! Я никогда не смогу произнести твоё имя целиком. Зачем такие навороты? Можно я буду звать тебя просто Хрыщ?  

– А то б тебе! Гы-гы... Это у вас у чмошников имечки коротюсенькие, а у нас у всесильных скубигов имена, кого надо имена! Гы-гы... Так что учи, а-то обижусь!  

Скубиг подхватил когтем Цмака за куртку и поднёс к своей вонючей роже. Глаза у скубига налились злостью. Сердце у Цмака зашлось от страха.  

– Совет... Большой... Докладать... – выдавил он из себя.  

– Точно-точно... Что-то я разозлился не по делу, перестал себя контролировать. Не знаешь почему, чмо, то есть Цмак?  

– Знаю, Хрыщбиздрубичжиндердзен, – Цмак с перепугу выговорил имя скубига без задоринки. – Ты же сидишь в жутко вонючей луже. Получается, что в данный момент эта лужа с зелёной жижей и есть твоё тухлое бытие, которое и определило на текущий момент твоё мразотное сознание, и ты разозлился на меня по пустяку. Всё предельно просто.  

– А если бы я сидел не в вонючей луже, то... – начал с трудом  шевелить почти прямой извилиной скубиг.  

– Скорее всего ты не разозлился бы. Только на вашей планете это вряд ли возможно...  

– Это почемуй-то? – насторожился скубиг.  

– У вас тут сплошняком вонь, тухлятина и срач! – выпалил Цмак на одном дыхании и тут же понял, что ему конец.  

– Привет, Хрыщбиздрубичжиндердзен, – послышался посторонний голос. – Пора на Большой Совет. Почапали. Она не любит, когда опаздывают.  

– Точно-точно. Спасибо подсказал, Дрязгоглотшклябпрузбадристуж.  

Скубиг зажал обомлевшего, еле живого Цмака в кулачище, и зашлепал со своим друганом по мерзкой зловонной жиже, покрывающей поверхность насколько хватало глаз, а где не хватало была, по разумению Цмака, та же самая страсть.  

Большой Совет самых уважаемых скубигов возглавляла сама Королева-Мама-Дама. Перед началом заседания ей доложили, что Хрыщбиздрубичжиндердзен имеет представить Совету кое-что интересненькое, пречудесненькое. А Королева-Мама-Дама  страсть, как любила такие финтифлюшки от своих подчинённых. Именно поэтому её вступительное слово  ни о чём было предельно кратким и, как всегда, бессмысленным и бестолковым. Вот что изрекла Королева-Мама-Дама:  

– Уважаемые самые уважаемые Скубиги, я как Королева, конечно, не прочь, но надо же и...  

Королева взяла паузу и весь Большой Совет тоже. Тупо смотрели друг на друга, а потом, с чьей-то лёгкой лапы зал разразился бурными аплодисментами, перешедшими в ещё более бурную овацию. Королева-Мама-Дама осталась довольна. Она медленно с гордо поднятой головой уселась в бурую грязь и едва заметно кивнула администратору, типа, можно начинать. Администратор Пряхлождряблстикфугендыберг предоставил слово Хрыщбиздрубичжиндердзену, который заранее записался в выступающие.  

Хрыщбиздрубичжиндердзен устаканился на трибуне и выпустил из кулака Цмака. Собравшиеся зашептались "шикад, чмошник, сучонок, фу-фу, твареныш, шик, шик, шик... "  

– Минуточку внимания! – громко осадил зал Хрыщбиздрубичжиндердзен в микрофон. – Послушайте, что этот шикад сейчас вам доложит. Это интересно, уверяю вас!  

Хрыщбиздрубичжиндердзен низко поклонился Королеве, она дала отмашку начинать. Цмак молчал. Скубиг легонько щёлкнул его по затылку, говори, мол.  

– Я... – начал Цмак, – я... хотел бы... я... послушайте... я...  

– Так-то и я могу! Го-го-го... – заржал кто-то из зала.  

Его поддержали другие присутствующие скубиги. Поднялся невообразимый ржач и гвалт. От дикого шума и вида озверевших скалившихся рыл Цмак совсем потерял дар речи. Он даже не мог вспомнить, о чём он собирался докладать. Он просто весь ужался, сьёжился и затих. Хрыщбиздрубичжиндердзен готов был провалиться на месте со стыда. Его ненависть к проклятому чмошнику была безгранична. Хрыщбиздрубичжиндердзен занёс над подонком лапу, чтобы прихлопнуть его на хрен, как вдруг в зале прогремел властный окрик : "Тихо!!! "  Это гаркнула Королева, она же Мама, она же Дама. Воцарилась полнейшая тишина.  

– Продолжай! – велела Королева.  

– Это вы мне, Мама? – Цмак даже не сразу понял, что Королева обращается к нему.  

– Ну, если ты у нас докладчик, то да.  

– Разве я докладчик, Хрыщ... ммм... дзен?  

– Естественно, – прикинулся дураком  Хрыщбиздрубичжиндердзен. – Ты же доклад докладаешь.  

– А, прости, на какую тему? – продолжал тупить Цмак, причём на специально.  

– Заткнись! – прошипел скубиг и вытаращил на Цмака бешенные глаза. – Быстро начал докладать!  

Цмак вдруг понял, что если он помедлит ещё хотя бы секунду, то быть ему разодраному пополам. Цмак задрожал всем телом и больно прикусил себе язык. Ну, теперь уж точно всё, конец!  

– Гошпода  шкубихи! – обратился он к залу.  

Языку было дико больно, и он попытался отлынуть от какой-либо работы. Язык просто вывалился у  Цмака изо рта и сделал попытку передохнуть на нижней губе. Однако, мозг, просчитавший все последствия молчания, вдруг отдал команду говорить. Языку пришлось послушаться, он заплетался, шепелявил, переставлял буквы и целые слова, обильно слюнявился, заворачивался в трубочку, но говорил, да ещё как!  

Не успели скубиги прийти в себя от неведомого им доселе обращения, как Цмак снова припечатал их.  

– Шамые увазаемые гошпода шкубиги и вы... ты... вы... Мама... Дама... Ой, гошподи, што я нешу! Больно-то как! Ясык...  

Цмак продемонстрировал прикушенный язык Королеве. Она в недоумении посмотрела на  Хрыщбиздрубичжиндердзена и вдруг расхохоталась.  

– Бедняжка! – воскликнула Королева вовсе не зло, чем ещё больше парализовала публику. – Язычок прикусил, шалунишка-самоед?  

Тишина в зале повисла просто гробовая. Такой доброты от Королевы, да ещё к шикаде никто не ожидал.  

– Говори, как можешь, – разрешила Королева Цмаку, – Я пойму, я же Королева!  

– Мама,   вы... ты... вы... настоясяя Мама и Дама тоше.  

– Ооооо!!! – Королева захлопала в ладоши.  

Администратор жестом приказал собравшимся поддержать Королеву. Зал восторженно завопил, заликовал и искупал Цмака в  овациях, конечно, в угоду Королеве-Маме-Даме. Как ни странно, такой приём вдохновил Цмака, и он начал свою речь, забыв даже про больной прикушенный язык. Цмак в самых ярких красках изложил свою теорию злобной и беспредельно жестокой сущности скубигов. Внимание, с которым скубиги слушали пламенную речь Цмака, вдохновляло его всё больше и больше. Цмака несло. Он почувствовал своеобразную власть над этими монстрами и наслаждался ею. Свой доклад перед Большим Советом Цмак повторил пять раз на бис. Язык снова разболелся, теперь от того, что он его просто отмотал. Заседание Большого Совета закончилось лишь благодаря тому, что скубиги, включая Королеву-Маму-Даму сами устали и захотели жрать, иначе они довели бы Цмака до полного изнеможения. Так скубигам понравилось слушать научное оправдание их непотребным действиям.  

И началось... Большой Совет собирался на внеплановые заседания каждый день. Цмак обязан был докладать, и он докладал. Одно и то же, одно и то же, по несколько раз на дню. Он только менял местами слова или целые фразы, приукрашивал речь смачными эпитетами, разнообразил интонации и всё. Суть его докладов оставалась одной и той же – если бы не треклятая среда обитания, в которой приходилось жить "бедным" скубигам, озлобившая их до беспредела и погубившая в них всё изначально доброе и светлое, скубиги были бы "мягкими и пушистыми", а возможно, ещё и "белыми". За такие речи Цмака буквально носили на руках. Хрыщбиздрубичжиндердзену приходилось охранять Цмака, который представлял для него теперь настоящее сокровище. Хрыщбиздрубичжиндердзен возгордился и расфуфырился.  

Так прошло много времени или не очень. Кто ж его знает? Цмак утратил чувство времени, оно шло себе да шло. Главное, он нашёл способ выжить и пользовался этим. Но однажды всё закончилось.  

Шло очередное внеплановое, все уже сбились со счёта которое, заседание Большого Совета. Как обычно Цмак докладал, уже третий раз один и тот же доклад, только начал он его с конца. Цмак уже подбирался к началу, на ходу прикидывая, как построит свою речь четвёртый раз. Как вдруг Королева-Мама-Дама резко хлопнула ладонью по столу и медленно поднялась. Цмак заглох на полуслове. Зал недовольно загудел. Королева пришпилила всех к креслам своим ледяным взглядом. Все заткнулись и подобострастно воззрились на Маму.  

– Я имею так понимать, – начала Королева, с трудом подбирая веские слова, – мы, скубиги, можем измениться даже... очень... как бы все и как бы даже я бы... Пряхлождряблстикфугендыберг, напомни, о чём мы с тобой обсудили поздно вчера... как бы даже...  

Администратор прошествовал на трибуну и навис над Цмаком. Всё внимание теперь было приковано к нему, и администратор сделался горд и неприступен. Он очень любил это состояние.  

– Итак, – пауза была длительной и многообещающей. – Скажу без лишних слов. Да мы обсудили поздно вчера... и даже не как бы, а очень даже как бы... с самой Королевой... Вот вам всем! Надо поменять наше бытие... поменять его. Мы долго обсудили и решили так, хоть и поздно уже с самой Королевой, а также с Мамой и с Дамой самой... а поздно было, но ничего... мы всё же обсудили... даже...  

– Пряхлождряблстикфугендыберг, – вступила Королева, – напомню, позволь, ты забыл сказать "как бы", а это важно...  

– Спасибо, Мама, естественно, как бы... Чтоб я без тебя делал? Просто Великая, Величайшая!  

Пряхлождряблстикфугендыберг соскочил с трибуны, встал перед Королевой на колени, зацепил грязный подол её платья и поцеловал, выпачкав льстивую морду в какую-то зелёную слизь. Зал взорвался стонами восхищения и овациями.  

– Продолжай, мой преданный друг! Всем тихо! Сейчас самое важное...  

Администратор вернулся на трибуну. Цмак почему-то начал дрожать, необьяснимый страх начал наполнять все его существо. Предчувствие неотвратимой беды повергло Цмака в ужас.  

– Шикада! Вот, где мы найдём свое новое бытие! Шикада – красиво, зелено, сочно! Скубиги станут добрыми!  

Эту тираду администратор провозгласил без запинки по бумажке. Прозвучала она довольно напыщенно, но очень весомо. Стало тихо. Скубиги переваривали сказанное администратором.  

– Готовим Генеральное вторжение! – зычно заорала Королева, выкинув вперёд лапу и указывая одним из трех пальцев с самым длинным когтем в сторону, где, по её мнению, находилась планета Шикада. – Вперёд, мои подданные! Вперёд к нашему счастью! Вперёд к будущей доброте! Всеми на Шика-а-а-ду-у-у!!!  

Королева скомкала записку-подсказку, по которой она прочитала без сбоев свой призыв, и бросила её в Цмака.  

Зал грохнул так, что за болотом, рядом с которым проходило заседание, рухнули три старых дерева. Овации и ликующий ор не прекращался часа полтора. Все это время Цмак лежал под трибуной совершенно бездыханный. Он был в глубоком обмороке.  

Скубиги начали регулярные вторжения на Шикаду. Они определённо вознамерились поселиться на прелестной планете. Маленькие безобидные жители Шикады им, естественно, мешали. Скубиги беспардонно и безнаказанно уничтожали их, захватывая все новые и новые территории, и ждали... Ждали, когда превратятся в милых, добрых и славных. Пока получалось не очень, а вернее, вообще не получалось. Скубиги злились и винили во всем мерзких шикад, которых буквально драли на части и сжирали заживо. Вечерами самые уважаемые скубиги собирались на всякие Советы и пытались коллективно понять, почему не становятся добрыми. Ведь планета Шикада такая восхитительно красивая. Чем тебе не бытие, которое должно их переделать? Сходились всегда на одном – мерзкие шмакодявки шикады мешают осуществлению их грандиозных планов. Королева-Мама-Дама призвала ускорить процесс очистки их законно завоеванного бытия от ненужных мелких тварей. Скубиги послушно кидались выполнять приказ.  

А что же Цмак? Его совсем забыли. Он стал никому не нужным. После того злосчастного заседания Цмак тронулся умом. Он не смог простить себе то, что именно он практически вдолбил скубигам мысль о захвате его родной Шикады. Удивительно, но Цмака пока никто не трогал. Он бесцельно шлялся по грязным вонючим улицам, ел всякую дрянь и подслушивал разговоры вернувшихся с Шикады завоевателей. Обычно эти байки его забавляли, но иногда Цмак как бы прозревал. Он поражался жестокости и злобе скубигов, охватывался ненавистью к этим монстрам, судорожно рыдал по погибшим соотечественники и снова впадал в прострацию.  

Однажды Цмак случайно столкнулся с Хрыщбиздрубичжиндердзеном. Тот шествовал, гордо неся перед собой огромное пузо. Хрыщбиздрубичжиндердзеном только что вернулся из очередного похода на Шикаду, где обожрался шмакодявок. Он весь лоснился от сытости и был, несмотря на это, страшно зол. Увидев Цмака, Хрыщбиздрубичжиндердзеном разозлился ещё больше, просто так, ни почему, просто привык злиться и всё.  

–  А чё ты здесь? Гы-гы! Тварь!  

Хрыщбиздрубичжиндердзен грубо схватил Цмака, чтобы сожрать, но не смог. Его затошнило, так как он уже обожрался.  

– Ладно, Гы-гы, потом... – его вырвало жутко вонючей блевотиной. – Всё из-за тебя!  

– Как там Шикада? – тихо спросил Цмак, немного просветлев мозгами.  

– Как бы... даже... гы-гы... завтра снова вперёд!  

– Возьми меня с собой, а?  

– А чё, и возьму, как бы... даже... именно... гы-гы...  

После того, как это идиотское словосочетание употребила в своей призывной речи Королева, скубиги постоянно употребляли его в своей и без того идиотской речи к месту и не к месту.  

Утром армада военных космолетов, жутко скрепя и лязгая ржавьем, устремились к несчастной Шикаде учинять геноцид и завоёвывать прекрасное бытие, которое теоретически должно было поменять их сознание. Цмак тихонько сидел в кулачище у Хрыщбиздрубичжиндердзена.  

Сейчас у него было некое подобие просветления мозгов. Надолго ли? Во всяком случае Цмак страшно потел в вонючем шершавом кулаке и мечтал, как скоро увидит свою ненаглядную планету, утопающую в сочной зелени и душистых цветах. Может быть даже ему посчастливится встретить кого-нибудь из знакомых, а при удачном стечении обстоятельств, возможно, ему удастся сбежать от ненавистных скубигов и тогда... О-о-о!!! Нет, не надо заходить так далеко в своих мечтах. Тьфу-тьфу, как бы не сглазить... как бы... даже... именно...  

Они сели на поверхность Шикады. Бряцая оружием, клацая зубами и раздувая от злости морды, скубиги выгрузились. Цмак вытянул шею, чтобы увидеть её, свою планету и... онемел от ужаса. На сколько хватало глаз до самого горизонта простиралось грязное болото без единого кустика, без единой травинки. Липкая бурая жижа вокруг источала дикую вонь. В воздухе висел густой запах затхлости, старого гнилого тряпья, мочи, говна и ещё чего-то мерзкого, приправленного прокисшим "ароматом" застарелой блевотины и разлогающейся тухлятины.  

Цмак вылупил глаза и не мог отвести взор от этого кошмара. Ему вдруг подумалось, что скубиги пошутили над ним и приволокли его совсем на другую планету или сделали один-другой оборотик и вернулись на свою мерзопакостную родину. Он очнулся, когда Хрыщбиздрубичжиндердзена ткнул его пальцем в бок и дико загыгыкал, довольный произведённым впечатлением.  

– А когда мы отправимся на Шикаду? – наивно спросил Цмак.  

– Ты чё? Родину не узнал? Ну, ты и падаль! Родину надо.. это... как бы... даже... щас... а вот – любить! Сволочь! Чё ты меня злишь всё время?! Вот тварь! Мразь! Навязался!  

Хрыщбиздрубичжиндердзена поддал Цмака задней лапой и тот отлетел довольно далеко. Он шмякнулся в болотную гниль, весь уделался каким-то дерьмо и зарыдал в голос, вернее, Цмак завизжал пронзительно и жалобно. В этом душераздирающем визге было столько горя и безысходности, что скубиги на мгновение застыли и прислушались. Цмак корчился в судорогах и визжал все громче, пока не охрип и не обессилил окончательно и не потерял сознание. Наверное, он захлебнулся бы в этой вонючке, но подоспевший Хрыщбиздрубичжиндердзен поцепил его когтем, снова зажал в кулаке и помчался со всеми на подвиги. Армия скубигов громила всё на своём легендарном пути. Выдирали с корнем остатки растительности, втаптывали в грязь, давили, душили, драли, чавкали, срали, одним словом наслаждались победоносным шествием. Так тебе и надо подлое продажные бытие! Не хочешь делать из нас "пушистых и мягких", мы переделаем тебя под себя! Гуляй, скубиги, раздайся, грязь!  

Нажравшись до отвала, воины попадали кверху раздувшимися брюхами в говнистую топь. Обильную, сытную жратву захлебывали тухлой мутью из болота. Тут же испражнялись, бздели под нос друг другу, блевали чуть ли не на головы соседям. Короче, веселились ребятушки.  

Цмак дёрнулся и пришёл в себя. Ему было не плохо, ему было никак. Цмак выпоз из громадного кулака и сел в кучу ещё тёплого говна. Он обвел мутным взглядом отдыхающих монстров и не почувствовал ничего. Совершенно тупой взгляд Цмака задержался на перекошенной роже своего хозяина. Что-то отозвалось у него в потухшем мозгу, ему захотелось укусить монстра за мясистый нос или за расшлепанную губищу. Да! Обязательно укусить! Цмак пополз к цели. Хрыщбиздрубичжиндердзен было не до Цмака, его жутко тошнило, не надо было жрать столько шикад да ещё вместе с одеждой. Цмак преодолел длинный путь и добрался до жирного подбородка. Укусить, укусить, укусить! Вот и отвратительная губища, вибрирует. А вонь непередаваемая! Укусить! Цмак вцепился зубами в плоть. Она оказалась не такой уж мягкой. Это почему-то насмешило Цмака. Он заржал, не разжимая зубы. Хрыщбиздрубичжиндердзен подскочил не столько от боли, сколько от неожиданности.  

– Ты чё делаешь, мразота? Вот тварь поганая! Ты мне губу прикусил! – запричитал он, отдирая Цмака от губищи.  

– Сожри меня, сожри, – прошептал Цмак.  

– Сожрал бы, да не могу больше... как бы... даже очень... это... тошнит... даже... Кто-нибудь хочет?  

Хрыщбиздрубичжиндердзен продемонстрировал Цмака друганам.  

–Тухблякмасдурдомдырмуд? Бушь? Запердвонькалжопризпырксрун? Бушь? Усранлязикордисмардышблях? Бушь? Не хотите? Ну и хрен с вами! Сам сожру!  

– Раздери меня сначала пополам, – попросил Цмак.  

– Ты... это... чё? Спятил опять?  

– Ага.  

Хрыщбиздрубичжиндердзен удивился. Он поднял Цмака за воротник куртки и поднёс к глазам. Цмак висел безжизненным мешочком и плакал, тихо и безвольно.  

– Так не интересно, – закапризничал Хрыщбиздрубичжиндердзен. – Подрыгайся хотя бы.  

Цмак шевельнулся, поглядел скубигу прямо в змеиные глаза, засмеялся и умер. Цмак был последний шикад, но он этого не узнает уже никогда. Может и к лучшему для него?  

Вечерний Большой Совет начался с демонстрации величия Королевы-Мамы-Дамы. Собравшиеся самые уважаемые скубиги с восхищением пялились на многозначительно молчавшую Королеву. Наконец, она щёлкнула пальцам и на трибуну взгромоздился администратор.  

– Есть величайшее мнение, – сказал он, – что миссия в поисках лучшего бытия на Шикаде завершена. Результаты из ряда вонь, то есть вон... как бы... даже очень вон... именно вонь. Тамошнее бытие сделало нас ещё злее. Мы, скубиги, не виноваты в этом... там такое бытие... Прошу, самая Великая Королева, Мама и Дама!  

– Подданные мои! Не будем поддаваться неудаче... как бы... очень даже... именно... не надо... и потом...  

Королева передала слово администратору. Тот выждал, когда утихнут оглушительные овации.  

– Однако, птичка на хвостике как бы... очень даже... именно... принесла... Есть такая планета Земля, – начал бегло читать администратор по бумажке. – Там бытие...  

Королева вдруг изловчилась и выдернула бумажку у администратора. Жидкие, но всё же аплодисменты поддержали её выходку.  

–... там бытие, кого надо бытие! – зачитал Королева без запинок. – Оно нас с вами сделает милыми и добрыми. Однозначно. Хрыщбиздрубичжиндердзен, где там наш прославленный докладун?  

Королева нашла глазами Хрыщбиздрубичжиндердзена и уставилась ему прямо в узкие щелочки зрачков.  

От такого проникновенного взгляда Хрыщбиздрубичжиндердзену захотелось бежать далеко-далеко. Возможно, он так бы и сделал, но отчаянный скубиг Усранлязикордисмардышблях вдруг выпятил брюхо пупом и заявил:  

– Так он сдох! Как бы... даже оч...  

– Как сдох, что сдох, куда? – Королева продемонстрировала крайнее удивление.  

– Не куда, а где, – почему-то осмелел Усранлязикордисмардышблях и поплатился жизнью.  

– Казнить! – велела Королева.  

Она не смела поступить иначе, так как подчинённый поправил её величайшее Величество. Усранлязикордисмардышблях загрызли специально обученные постоянно голодные скубиги-палачи. Королева вновь обратила свой надменный взор на Хрыщбиздрубичжиндердзена, который хоть и знал, что ему не отвертеться от скорой смертушки, но как бы... даже очень... надеялся... именно...  

– Бедняга не перенес душещипательной встречи с Ррродиной! – отчеканил Хрыщбиздрубичжиндердзен.  

От страха он вдруг задвинул стих:  

– Коснувшись пяткой родимой тверди, издох он гордо, втянув ноздрей...  

– Запиши! – велела Королева, обратившись к администратору. – Это я должна была сказать, а он перехватил.  

Кое-кто в недоумении похлопал. Королева жутко разозлилась.  

– Казнить его! – ткнула она пальцем в Хрыщбиздрубичжиндердзена и сломала коготь, который растила, холила и лелеяла много лет.  

– Сволочь! – обозвала она Хрыщбиздрубичжиндердзена, который попытался вымолить прощение, упав перед Королевой на колени. – Никуда... ни за чем... не сметь... именно!  

Морда Королевы исказилась злобной гримасой. Всё отпрянули и задрожали. Палачи начали рвать Хрыщбиздрубичжиндердзена на куски прямо, не отходя от трибуны.  

– Если бы не этот мудила, – Не смело заговорил администратор, – мы бы имели знать как бы... очень даже... влияние красот Земли на наше хрупкое озлобленное сознание...  

– Именно... – добавила Королева, наградив администратора благодарным взглядом.  

–... а так... как бы... очень даже... ничего... справимся... сами...  

– Именно... сами! Брюхбляхбрюзждурикслюньтикжопель, мой преданный Начальник Самых Генеральных Вторжений!  

– Слухаюсь, моя величественная и несравненная!  

Начальник СГВ вытянулся во фрунт пред ясные очи Королевы.  

– Приказываю! Готовь разведывательную экспедицию на Землю! – Королева заглянула в домашнюю писульку. – Мы надыбаем себе счастье! Наше радостное бытие будет за нами! И никаких там как бы... очень даже... а тем более именно!  

Последняя фраза Королевы потонула в громогласном бушующем оре самых уважаемых, к ним присоединили свои восхищенные крики, рыки и вопли тысячи рядовых скубигов. Орали так, что ближайшие малые планеты содрогнулись, на трех из них случились глобальные землетрясения и потопы, две сошли со своих орбит и улетели за пределы Галактики, пять самых маленьких планеточек взорвались и разлетелись на кусочки.  

Вот это ликование! Вот это жажда измениться к лучшему, стать красивее, милосерднее, добрее!  

Корабль-разведчик с командой скубигов решительно двигался по направлению к планете Земля. Руководил экспедицией лично Начальник СГВ. Он был горд оказанным ему доверием и возлагал огромные надежды на результаты разведки. Сейчас он прилип к иллюминатору, расплющив о прозрачную поверхность нос и губы. Начальник СГВ пристально вглядывался в приближающийся голубой шарик Земли. Завтра! Завтра они совершат первую пробную  посадку... Что-то их ждёт на Земле, какое бытие... как бы житие... очень даже... интересненько... именно...  

На Земле шёл 3041 год... было раннее июньское утро... над рекою расстилался туман...  

Ку-ку... ку-ку... ку-ку...