мартини

У меня в сердце, как и в бокале виски, теперь всегда кубики льда. Звенят друг об друга, и стекло. Не тают, и не таят свой звук. Равнодушный, и приглушённый. Перекатывающийся. Одно на другое и обратно. Виски, выдержанный, спокойный, богатый цветом в свете софитов. От него бархат в горле. Вязкость на языке. Толчея слов в голове. Они будто хотят перелезть через турникет. Уже толпятся на языке. Они вместе со мной тайком разглядывают брюнетку у барной стойки с короткой стрижкой. Они рвутся с кончика языка, они хотят поднять меня с дивана. Хотят выскочить изо рта.. Проскочить мимо моего консьержа. Вахтёра, охранника. Умника. Старого дурака. Зануды. Предсказателя. Циника. Оракула. Всезнайки. Он устал, как и положено тысячелетним, и всё знает про них. Он сдерживает их, расставив руки и сжимая губы, чтоб те не наделали глупостей вместе со мной. Или я из-за них. Сдерживает их как стекло напиток. Я в это время задумчиво перекатываю лёд, рассматривая его. Брюзга тщетно убеждает глупых и наивных. Он уже знает, что не убедит. Эту толпу взбалмошных слов. Построенных в мысли. Эти отряды ненастоящих и правдивых, лживых и искренних. Хитрых и фальшивых. Он пытается остановить их достав фразу из рукава, фразу из какого-то фильма, — «Слова, опавшие листья». Но тут же понимает, что для них это сложно. Слишком сложно. И тогда прибавляет от себя, внушая им, — вы потеряетесь, вы упадёте недоумки, вас затопчут смешают, забудут.. вас не заметят, о вас и не вспомнят. На вас упадут следующие. Вас соберут в кучи и сожгут. Произнесённые вы умрёте, вы перестанете быть, вы потеряетесь, глупые. Вы перестанете стоить. Из-за вас станет на глупость больше, в этом перегное. Его и так достаточно, в этом спектакле спектаклей.. Это ведь так мучительно стать снова ничем. Прахом, землёй. Сжавшись выдавить из себя весь сок и подняться к ветвям.. Вы ведь знаете, что будет дальше», — это он уже мне.. Он почти вопит. Но под натиском шлейфа безумия, которое тянется от брюнетки, он в конце концов опускает руки,. отступает, отходит в сторонку, и теперь тащиться за мной к барной стойке знакомиться. Ему предстоит работа, выбирать слова и ворочать языком. Всё для того чтоб мне упасть и перемешаться с ней. Умереть, в её объятиях. Растворить кусочки льда. Хотя бы на ночь.  

И первыми мои слетевшие слова были:  

— Привет!. Можно я угощу?.  

А её, — Мартини, я люблю мартини.. без льда.