Каркас рьята

Про человекообразных.  

Волшебный Ув Тшахона это не компьютерная симуляция или «пострененнная картинка» с «написанным функционалом», как может подумать продвинутый в современных способах создания сказочности читатель моих разрозненных заметок. Для любого рода симуляции в нём слишком много никчемушных деталей. Каркас вьеш человека Ува это не вполне человек, но и не супермен.  

Люди Ува обладают «избыточной» (относительно людей Земли) скелетной компоновкой и количеством чувств, для условий Ува тоже, как кажется, неуместных. Из явных физических отличий жителей Ува, например, они выделяются так называемыми дорсальными реберными рудиментами (duplici area costa, dac в уподобленной земной терминологии), сохранившиеся, вероятно, от какого-то общего предка, потому что эти кости встречаются у большинства прямоходящих рас Ува.  

Выглядят эти «ложные» ребра как лопасти, отходящие от рёбер верхней части спинного отдела, и напоминают профилями сечения двутавров, наиболее известных жителям Земли по поперечному плану железнодорожного рельса. Верхняя часть спинного отдела реберной клетки «увянина» используя привычные взору определения, получается утолщённой, сдвоенной сзади, со стороны загривка. Между внутренней частью с привычными по земной анатомии приматов рёбрами грудной клетки и внешней «накладкой», образованной «ложными» или «крыльевыми» отделами ребёр, имеется в современности жировато-мускульная прокладка, межплечевой горб, сужающийся к области шестого-седьмого позвонков. Зачем предку увянина-примата потребовалось такое эволюционное приспобление мы не знаем.  

***  

В целом позвоночный столб большинства рас Континента выглядит массивнее, шире аналогичного скелетного отдела землян, хотя встречаются и исключения. Позвоночник невысоких расово ущту наоборот тонок, ущту гибче, «горб» их выглядит как незначительное утолщение в виде «рисованного сердца» с закруглённым нижним острием. Таким же менее массивным костным набором обладают жители юга и «океанической части» Ува. Значительную часть объёма опорно-двигательного аппарата «становых» увян болотного уровня Континента занимают хрящевые ткани, обильно снабжаемые влагой «обратного цикла».  

Ещё большее значение в опорно-двигательной системе «увян» занимают разнообразные хрящевые ткани, преимущественно – сетчатого и волокнистого типов, даже со «встроенными» в часть хрящей лимфатическими узлами, как это обнаруживается у обособленных подрас талассиков. Черепные коробки некоторых стабильных видов северной популяции человекоподобных рас Ува так же содержат отличия относительно гладких черепов приматов Земли. Наиболее отличаются в этом плане черепа ошаргов, снабженные сдвенными пограничными гребнями и усилеными надбровными дугами, напоминающими таковые образования черепов земных горилл и шимпанзе. Те же ошарги обладают гибкими «заушными» костными мембранами, управляемыми шейно-челюстными мускулами, которые приспособления позволяют колебать ушную раковину и даже буквально «сворачивать ухо в трубочку», точнее в подобие «пельменя», перекрывая звуковую волну, разбиваемую таким своеобразным глушителем.  

***  

При попытке умозрительного сравнения анатомии жителей Ува и Земли возникает впечатление, что «увяне» Континента ближе к животному миру, однако такое предположение может быть и ошибочным, учитывая ускоренный, относительно земной среды, мутагенез и механизмы закрепления социально-положительных мутаций в обществах Ува. Если следовать традиционному канону криптоисторической этонографии Ува, всё «человеческое» население Континента и Острова в какой-то степени наследует биотехнологическим экспериментам хуни, создававшим себе расы работников, каковые работники обрели по причине тотального ослабления родов бионическую самостоятельность, с уже готовыми «приспособлениями».  

Некоторая доля истиности, видимо, в такой гипотезе «пан-хунейского креативизма» имеется, потому что упомянутые выше ошарги однозначно появились уже на панетарной памяти, возникнув как обособленная группа на краю ареала расселения материковых урамбу. Талассики представляют из себя технологическую загадку, обладая продольными субмускульными тканями с изменяемой капиллярной плотностью, напоминающей мускулы моллюсков. Подобные ткани были встречены только у жителей архипелага Ама, у жоли, до плотного знакомства с «запредельными». Речь здесь, конечно, об истинных талассиках, а не об иммигрантах с севера.  

***  

С чувствами и сенсибильностью у жителей Ува тоже явный перебор, не объяснимый разумными требованиями выживания.  

Чувствительность к рентгеновской частоте и ионизирующему излучению огранизму человека, и тем более – жителю Ува, обитаемая поверхность которого на значительной площади экранированна от гармоник излучений Ошона, не нужна. Какие опасности призвана предупреждать эта сенсибильность непонятно, хотя радиоактивные минералы в недарх Ува и встречаются. Есть предположение, что такая «сенсибильность к радиации» сохранилась с периода гипотетического «оронедрального» выживания человеческого рода, когда нахождение поблизости от твёрдых источников излучения или в зоне растекания радона была черевата ослаблением репродуктивной функции, но гипотеза о метроборическом периоде выживания человеческого сообщества существует только в представлениях группы биологов, придеживающихся мультикатастрофической версии развития культуры на Уве.  

* * *  

В каком-то представлении Ув, не смотря на серьёзность произошедших техногенных изменений, может показаться раем.  

В Уве встречается меньше «человеческих» болезней, чем на Земле. В Уве в общинах, даже предельно далёких увографически от «стартовых» хуни, аккумулируются положительные мутации, благодаря эволюционному механизму, в просторечии называемом, в аналоговом переводе, «слепым надзиранием». У жителей Континента быстрее протекают восстановительные процессы: для физических поражений, от которых среднему землянину европейского склада нужно недели две постельного режима, средний увянин средней полосы восстанавливается за неделю. При экспериментах, про которые водятся разные слухи, это восстановление от физических повреждений с регенерациой тканей, может обратиться в часы. У некоторых цветных «подвидов» хуни обострено чувство равновесия, у других подвидов, включая широконосых хиуске, острее нюх, у урамба спектр цветовосприятия делит привычную радугу не на привычные шесть-семь цветов, а на одинадцать-двенадцать, включающих такие цвета, которые мы относим к ультрафиолетовым. Экзотические и эндемические сообщества могут, по земным меркам, использовать фантастические персональные возможности для формирования своего рациона и обладают соответствующими селективными способностями воздействия на субъекты окружающей среды.  

Да, в каком-то смысле, наверное, это и есть рай, с незначительными элементами Чистилища.  

Мягкий, умеренно-увлажнённый климат на большей части Континента, со слабыми ветрами, усиливающимися только в приполярных и полупустынных областях. Разносоставные рощи с луговинами окрест, озера, разнообразные населённые предгорья, сменяющие пасторальные пейзажи всхолмлённых раздолов...  

Дремучие таёжные урманы песчанистых суглинков на востоке и широколиственные многоцветные распадки мелкоземий на западе. Злаковые угодья южного Шарнана, сейчас, конечно, немного прореженные негативным техногенным влиянием, но уже восстанавливающие их былую ширь.  

Увитые лианами, ягодниками, на которых кормятся вольные антилопы и птицы, окружённые бунами куялтов развалины древних культур, сменявших друг друга в скалистых останцах полупустынь Патаваяс под высоким двойным небом с оазисами, где веера стлаников сменяются зарослями тростников вокруг мелководных дошелей и жерел.  

Зеленеющий, по земному долгий берег Медового со спускающимися по скулам долин рыбацкими городками, изобилующими скульптурой и резными архитектурными изысками, в каждом городке – на свой лад.  

Кажущиеся с непривычки угрюмыми и излишне прагматичными, но вызывающие чувство устойчивости технического прогресса города хонто, перевитые защищёнными от коррозии металлоидными фермами, в их мрачноватой, но величественной архитектурной эстетике, будто пытающейся приподнять однообразые окружающие равнины с кудрявыми, но утомляющими своими округлыми шапками разнолиственными лесами, украсив их трубными переплетениями и дворцами с их подсвеченными фонтаными паундами, обсаженными импортированными орхидейными шпалерами.  

Предгорья Чида и приморского нагорья Тебершик, порошие лесами в кругологодичном «осеннем убранстве» островами, пологими языками, переваливающимися к побережью, со светящимися в их глубине ночными улитками, с горными озёрами, из которых скатываются по каменистым и стополомным руслам говорливые ручьи и речки...  

Скалистые берега западного Уольда, где можно вечно любоваться розово-оранжевыми двойными закатами и запутанные шхеры восточнее Оёлов, с прорывающимся и пропадающим в просветах облаков Ошоном, прячущимся и просверкивающим из пенистых скатертей вечно спорящих моря и неба.  

Чернеющие под белыми скалами пески Гахел и голубоватые джунгли Жервеш, «вписанные» в горные ракушки галерейно-воздушные города белых хуни, сколько бы они не были заносчивы, вызывают трепет, пожалуй, не меньший, чем линзеватые лепестки век колоний джаро.  

Бескрайность мировой толщи Балала и суровая малообитаемость Высокого Цаса...  

И это всё для поля «битв с монстрами», которых в Уве не так уж и много, если приглядеться? Зачем необитаемые людьми области нужны и сами жители Ува не понимают, стремясь их необитаемость если не упразнить, то хоть как-то использовать. Творить мир только для удобства каких-то недоумков, которым скучно и грустно? Для чего «предназначен» тот же Высокий Цас? Для симуляций драк с энергичными высокогорными аборигенами, которые должны дышать со звуком, вызывающим сход лавин и иметь объём лёгких, подходящий слону? Горные шерстистые носороги вышли из-за скал! И тут появляются воины. В скафандрах, передвигающиеся для удобства, в средних педиапальпах гебзу. С пиками, которыми надо махать с балетной грацией, чтобы не задеть страховочных педипальп... Очень завлекательно.  

Или другая локация, скажем – на болотах Ярвех, освоенных людьми, преимущественно, по клочкам, причём по клочкам в историческом плане, временным. Для чего они развлекающимся детям? Для битв алебардами и арканами, коими надо улавливать серебрянных драконов, как летчика этажерки в «Неуловимых мстителях»; рассекающих на водных лыжах и моторных лодках, крутящих вёслами, которые превращаются магическим образом в ноги; в коконах из сетей сговорчивых арахноидов, с перепрыгиванием на тех же лыжах и плоскодонках всплывающих из под ряски по курсу горбатых кочек величиной с волейбольное поле? Кстати, мысль. Жаль, драконы для заарканивания на топких участках Ярвех не прижились – мокровато им. Ралли на щитах это всё же «не то»...  

***  

У жителей Эрдо, частных землян, может возникнуть впечатление, что жители Ува агрессивнее их, менее разумны, более импульсивны. Все эти боевые маги, милитаризм, напряжения, территориальные претензии, отсутствие, до недавнего времени, регулирующих агрессивность конвенций... На Уве мало мест для устойчивого многовекового проживания. Утаптываемость скоростная. Мантия и кора Ува подвижны во всех отношениях. Посмотрел бы я на мирных и культурных европейцев, если бы у вас в течении полувека становилась бесплодной территория, сравнимая населённостью и площадью с Венгрией. Поля хлеба не родят, соседи по планете набрасываются, рождаемость падает, и становится мерзко и даже морду набить некому. Континентальные увяне выкручиваются из «утоптанности» разными способами, но раньше общинам приходилось мигрировать. И приходилось, как ни поверни, драться за светлое место, превращаясь в пришлое зло, предводимое сауронами с поднанятыми за авансы хоть мертвецами. Когда на Земле приключались переселения здесь тоже становилось тошновастенько.  

Дабы избегать такого рода «губительного затаптывания» в разумные исторические времена соблюдается, планетарное правило «неполной населённости места», которое может показаться землянам варварским. При превышении допустимых норм населённости области часть семей отправляется на выселки, туда, «куда Макар телят не гонял». Никаких перенаселённых Уханей или атлантических городских аггломераций в ойкумене Ува не возникает – они обязательно подлежат демографическому разрежению. Поэтому в Уве много местностей обитаемых бунами, буколических пейзажей, возвращающихся к внечеловеческому обустройству биот. ∴