Струны моей души

Жаркое сентябрьское солнце сменила прохлада октября. Теплые деньки все еще случаются, но воздух уже становится прохладней. Пробираясь под тонкие куртки, он заставляет кутаться сильнее и повыше поднимать воротники. Короткий, мелкий дождик наполняет воздух свежестью и тонким ароматом опавших листьев. Легкий ветерок, путаясь в листве, срывает ее, гонит по тротуарам, бросая под ноги случайных прохожих.  

Зальцбург прекрасен осенью. Нет! Он прекрасен в любое время года, но осенью он особенно красив. Тобиас Веббер любил свой город, он восхищался им. Желто-красные деревья, освещенные нежарким осенним солнцем, словно горели. Листья — словно маленькие кораблики, уходящие в далекое плаванье, плывут по реке. И всю эту красоту он спешил запечатлеть на пленку своего Canon, чтобы потом проявить ее, наблюдая, как на белой бумаге, рождается изображение. Особенно он любил черно-белое фото. Тоби говорил, что у этих фото есть душа, в отличии от цифровых. Он фотографировал все: случайных прохожих, птиц, плавающих по реке, животных — все, в чем видел прекрасное. Его небольшая студия была увешана портретами совершенно незнакомых ему людей. И пока еще октябрь позволял пешие прогулки, радуя своим теплом, Тобиас не терял возможности выбраться из душного помещения студии, чтобы пройтись по парку, где, как нельзя кстати, проходил фестиваль урожая, и не менее значительное событие — фестиваль джазовой музыки.  

<center>***</center><center></center>  

Позднее осеннее утро разразилось мелким дождем, грозясь сорвать ранее спланированную прогулку в парке. Тобиас не спешил вставать. Барабанящий в окно дождь убаюкивал. Натянув одеяло повыше, он повернулся на другой бок, продолжая смотреть сон. Сегодня студия пустовала, заказов не было, что не могло не радовать. Последние пару дней было много работы. Тоби был приглашен в качестве свадебного фотографа, и чтобы закончить работу в срок, он почти не выходил из студии, превратив ее в свое жилье. Профессия фотографа приносила ему хорошие деньги. Их хватало на оплату аренды студии и еще оставалось на жизнь. Выходной! Можно было позволить себе подольше понежиться в постели, никуда не спешить, неспешно встать, заварить себе кофе и, сидя у окна, о чем-то мечтать. Но все это потом, а сейчас… Тоби поморщился, где-то внутри квартиры послышалась трель дверного звонка, ворвавшись в его грезы, ему снилось что-то приятное и яркое. Звонок раздался еще раз, а потом затих. Сразу же, следом завибрировал телефон и запел «Still Loving You». Тобиас высунул руку из-под одеяла и стал шарить по полу в поисках телефона.  

— Да,  — найдя телефон сонно ответил он, не открывая глаза.  

— Тобиас! Ты еще спишь? Господи, проспишь все на свете,  — послышался звонкий женский голос.  

— Ивон, на улице дождь. Может не пойдем никуда? — парень почти проснулся.  

— Дождя уже нет, и ты мне обещал,  — последовал ответ,  — Давай, поднимай свою попку и впусти меня. Неприлично держать девушку в подъезде,  — с укором проговорила она.  

Обещание есть обещание и его нужно выполнить. Поднявшись, Тобиас натянул домашние спортивные штаны, и шлепая босыми ногами по паркету, пошел открывать подруге дверь. На пороге стояла зеленоглазая девушка лет 25. Ее рыжие, кудрявые волосы спадали на плечи. Розовая шифоновая юбка воздушными складками струилась вокруг стройных ног, обутых в черные ботильоны на высоком каблуке. Весь образ дополняла белая майка и черная кожаная куртка.  

— Соня, уже день! — хохотнула девушка, увидев сонного, растрепанного друга. Оставив быстрый поцелуй на его щеке она, цокая каблуками, прошла в квартиру.  

— Заходи,  — проговорил Тоби, закрыв за девушкой дверь.  

Ивон была частым гостем в доме друга, поэтому знала, что и где у него находится.  

— У тебя кофе есть? — девушка уже вовсю, как хозяйка, заглядывала по шкафчикам на кухне.  

— Где-то должен быть. Посмотри,  — Тоби прошел в ванную и ополоснул лицо холодной водой, чтобы окончательно проснуться.  

По квартире разнесся запах кофе, и как по волшебству, серые дождливые облака рассеялись и показалось солнце.  

— Вот видишь, погода наладилась,  — проговорила Ивон вошедшему парню,  передавая чашку с дымящимся кофе,  — Так что, давай одевайся и пошли. Я слышала на фестиваль приехала новая группа из Берлина. Говорят у них очень красивый гитарист,  — она многозначительно посмотрела на друга.  

— Ивон, я больше в эти игры не играю. Ты знаешь, чем для меня прошлый раз все закончилось,  — Тоби обошел ее и сел на высокий барный стул, поставив чашку на стол.  

— Так ему и нужно. Он просто еще не понял, что потерял. А когда поймет, будет поздно,  — она с пониманием смотрела на парня.  

С Ивон они дружили давно. Они познакомились на выставке картин в Берлине. Она, будучи еще молодым художником, выставляла свои работы, а он, с тогда еще со своим парнем, приехал посмотреть работы других, таких же молодых художников.  

На ее доводы Тобиас ничего не ответил.  

— То есть, ты окончательно решил больше никого не впускать в свою жизнь? — девушка вопросительно посмотрела на друга,  — Тоби, так нельзя! Я понимаю, он разбил тебе сердце. Ну зачем же ставить на себе крест?  

«Ну вот, снова эти разговоры» — подумал парень. Неприятное чувство обиды на человека, оставившего след в его жизни, все ещё было свежо. И каждый раз, вороша прошлое, рана в сердце снова начинала неприятно ныть и кровоточить.  

— Я в душ,  — Тобиас отставил чашку и поспешил скрыться в ванной, не желая продолжать этот разговор. Ивон проводила его долгим сочувственным взглядом и вздохнула. Тобиас нравился ей. Высокий, тридцатилетний брюнет с серыми глазами и телом Аполлона, он был отличным другом. Весёлый, отзывчивый, добрый, всегда умеющий поддержать разговор на любую тему, с ним было легко и интересно. Но, ни она, ни какая-либо другая девушка, не имели ни единого шанса на то, чтобы покорить его сердце. Тобиас предпочитал мужчин.  

— Я готов,  — проговорил Веббер, снова зайдя в кухню.  

— Выглядишь отлично,  — оценила девушка образ друга.  

— Да как обычно,  — отмахнулся парень. На нем были черные джинсы, серый кардиган, который подчеркивал его подтянутое тело, и черная кожаная куртка.  

— Тоби, будь зайкой, захвати Nikon, ты обещал мне пару фото для моих картин,  — промурлыкала она.  

Выйдя на улицу Тобиас заметил, что погода действительно стала лучше. Выглянувшее солнце окончательно разогнало тучи, и на смену им пришли легкие, воздушные белые облака. Они неспешно проплывали в небе, гонимые легким осенним ветерком, и настроение сразу стало улучшаться. На противоположной стороне улицы стоял красный Фольксваген — жук. Друзья перешли дорогу и забрались внутрь машины. Вырулив, они отправились в парк Фольксгартен, где как раз и проходил фестиваль. Прибыв на место и припарковав машину, Ивон, в сопровождении Тоби, направилась в парк. Несмотря на то, что везде были небольшие лужи, после утреннего дождя, это не омрачало праздничную атмосферу. Людей было — не протолкнуться. Везде стояли выставочные палатки. Каждый из фермеров представлял свой урожай, на специальных платформах играли музыканты, а на зелёных лужайках стояли столики. Тем, кому не хватило места за столиками, разместились просто на траве, постелив покрывала. Прогуливаясь по парку Тоби сделал замечательные снимки, не забыв притом снять и Ивон. Он фотографировал ее как бы случайно. Легкий наклон головы, и в ее рыжих волосах вспыхивали солнечные лучи, случайный, задумчивый взгляд, когда она смотрела прямо в камеру, или весёлый звонкий смех. Все было заснято на память фотоаппарата.  

— Ты как всегда, шикарна,  — сделал комплимент подруге Тобиас, смотря на получившиеся фото в цифровом Nikon. — Зайдешь за ними на днях. Я все сделаю.  

В кармане куртки подруги зазвонил телефон, и она ответила.  

— Да. Ой, Анна! Прости, дорогая, я совсем забыла. Вы уже здесь? Я сейчас подойду,  — Ивон посмотрела на, стоящего рядом, парня, оставлять его одного не очень хотелось,  — Ладно, скоро буду.  

Закончив разговор, она спрятала телефон обратно и повернулась к другу.  

— Тоби, к сожалению я должна тебя покинуть. Подруга звонила. Я тебе позвоню. Не скучай,  — поцеловав его на прощание, она развернулась, и цокая каблуками, пошла к выходу из парка. Она быстро скрылась из виду и Тобиас не успел сказать ей <b>«Пока»</b>. Снова придется весь день коротать одному. Закрыв объектив фотоаппарата, Тобиас неспешно прогуливался аллеями парка, изредка задерживаясь у палаток, рассматривая выставочный материал, подходил к сцене, где играли музыканты, сделав при этом несколько их снимков.  

Тоби подумал, что раз уж Ивон ему сегодня не дождаться, то прежде, чем вернуться домой, он зайдёт в кафе неподалёку от дома. Возвращаясь обратно той же дорогой, он обратил внимание на парня, который в одиночестве сидел на скамейке, под раскидистым дубом, и склонив голову набок, наигрывал на гитаре знакомую мелодию. Веббер подошёл ближе. Так и есть, мелодия была ни чем иным, как песней его любимой группы. «Send me an angel» наигрывал парень, и слова сами по себе стали возникать в голове. Тобиас вскинул фотоаппарат и издалека сделал пару его снимков. Подойдя ближе он еще раз сделал пару кадров. Парень перестал играть и поднял голову.  

— Что-то не так? — спросил он.  

— Извини? — переспросил Тоби, слегка растерявшись.  

— Ты меня фотографировал,  — парень пристально смотрел на Тобиаса.  

— Прости, мне нужно было спросить,  — смутился Веббер.  

— Да, нужно было,  — парень не сводил взгляда с незнакомца. — Ты фотограф?  

— Да. Я Тобиас,  — протянул он руку для знакомства.  

— Маттиас,  — пожав протянутую руку, ответил парень.  

— Ты очень хорошо играешь,  — Тоби внимательно смотрел на него. Очень красивый. Как говорят фотографы, таких любит камера. Ниспадающие каштановые волосы до плеч, слегка вились; карие глаза пристально смотрели, проникая в самое сердце, а его недельная щетина придавала ему особого шарма.  

— Спасибо,  — слегка смутившись ответил Матиас, проведя рукой по волосам, убрав, упавшую на глаза, прядь.  

— Ты приехал на фестиваль? — спросил Вебер присев рядом.  

— Да, у нас с братом группа — «Augenblick». Ты наверное не слышал? — Маттиас отложил гитару, и слегка наклонив голову, наблюдал за новым знакомым.  

— Нет, не слышал,  — пожал плечами Тобиас.  

— Нам всего полгода. Мы приехали из Берлина. Брат ударник, я соло-гитарист. Мы сегодня вечером играем на Соборной площади, приходи, если хочешь.  

Тобиас подумал, что раз сегодня вечером он свободен, то почему бы не сходить и не послушать новую группу. Дав обещание, что он обязательно придет, и получив от Маттиаса разрешение на съёмку их концерта, они разошлись.  

В девять вечера, на Соборной площади, было не протолкнуться. На огромной сцене выступали музыканты. Тобиас не знал, в какое именно время будет выступать группа его нового знакомого, поэтому пришел заранее. Везде на площади стояли палатки с пивом и брецелем. Тобиас нашел удобное место, чтобы было хорошо видно сцену и чтобы никому не мешать, и вскинув фотоаппарат, сделал пару снимков сцены. Потом сделал несколько кадров самой площади.  

— Привет, Тоби,  — на его плечо легла рука. Парень обернулся. Это был его знакомый фотограф,  — Решил поснимать фестиваль?  

— Привет, Оливер! Да, новая группа приехала,  — ответил Вебер, практически перекрикивая музыку.  

— Я слышал, они довольно неплохо играют. Ты здесь один? — Оливер огляделся.  

— Да,  — с грустью ответил Тобиас.  

— Ладно. Ещё увидимся,  — попрощавшись, парень скрылся в толпе.  

Проталкиваясь сквозь толпу танцующих людей, Тоби пробрался поближе к сцене, выбрав более удобное место для съёмки. И вот, спустя полтора часа, на сцену вышли те музыканты, ради которых, он, собственно, и пришел. Маттиас был великолепен. Он не только играл на гитаре, а ещё и пел. Голос у него был немного хрипловатый, что придавало группе еще большего рокерского драйва. Маттиас нашел взглядом Тобиаса и немного кивнул ему, на что Тоби сделал снимок. Отыграв отведенное им время, группа, под восторженные аплодисменты, ушла со сцены. Тобиас собрался уходить, как вдруг его руки коснулись. Он обернулся. Рядом, взмокший и, с горящими от восторга глазами, стоял Маттиас.  

— Ну как? — спросил он у своего нового знакомого, как будто от его мнения зависела их дальнейшая судьба.  

— Отлично! Вы просто крутые парни. Мне понравилось, очень. Я сделал несколько ваших фото,  — Веббера переполняло довольно знакомое ему чувство. Он мысленно дал себе пощечину. «Этот парень точно не такой, как ты»,  — сказал ему внутренний голос.  

— Мы завтра играем в Rockhouse Salzburg. Приходи, и можешь захватить свой Nikon,  — предложил Матти, в надежде, что Тобиас должен обязательно согласиться.  

— Хорошо. Я обязательно приду,  — согласился Вебер. Маттиас удовлетворенно улыбнулся.  

— Ладно. Мне нужно идти, а то Рихард будет рвать и метать, что я свалил и не помог собрать аппаратуру,  — и уходя, вместо привычного рукопожатия, он коснулся плеча Тоби. Веббер проводил Маттиаса долгим взглядом, пока тот не скрылся из виду, и понял, что хочет увидеть его снова.  

Добравшись домой уже за полночь, Тобиас принял душ и, забравшись под одеяло, стал рассматривать получившиеся фото. Особенно долго он задерживался на снимках Маттиаса, и чем дольше он их рассматривал, тем чётче осознавал, что он ему нравится. Когда сон стал сильнее овладевать им, и глаза сами начинали закрываться, Тоби отложил фотоаппарат, и повернувшись на бок, уснул.