Консилиум

КОНСИЛИУМ  

Один я остался, приятели обзавелись семьями; пора и мне бросать холостяцкую вольницу, хватит ходить в бобылях. Вот только никак не решусь на женитьбу, не хватает ни смелости, ни решительности, боюсь промахнуться, выбрать не ту. Разочаруешься, сломаешь жизнь и себе и ей: вон, она какая страшная статистика – разводов больше, чем свадеб. Друзья подтрунивают:  

– Чудак, чего дрейфишь. Всё очень просто: увидел, познакомился, уговорил, согласилась и в ЗАГС. Свадьба – не твоя забота, пусть голова болит у родителей.  

Вам легко советовать, вы уже всё прошли и испытали, а мне – боязно. Там – свои ритуалы: надо венчаться, а я в церкви, отродясь, не был, креститься не умею, потом – три моста, хлеб – соль; вдруг перепутаю порядок, сделаю что-то не так, и счастья не будет.  

– Не боись. Это первый раз страшновато, в другой раз будет проще: войдет в привычку.  

А я не хочу другого раза, хочу один раз и навсегда, до конца жизни, вон, как мой дед или отец.  

Правда, когда они начинали, не было современного легкомыслия, всё было серьезнее, солиднее, с соблюдением старинных обычаев, обрядов и традиций. Скажем, деда женили его родители. Он до свадьбы даже не знал свою невесту, она совсем из другой деревни. Отец её нашел, выбрал, сосватал и передал сыну. И ничего, прижились, привыкли, слюбились: до сих пор, дай им бог крепкого здоровья, живут в мире и согласии. Мои тоже долго тянули, не решались, пока дед с бабкой не дали пинка, тоже живут, не горюют.  

Так что и я, пожалуй, последую их примеру, пусть тоже посодействуют. Девушка на примете есть, уже полгода присматриваемся друг к дружке, пора и о финише подумать. Упредил своих, чтоб в выходной были дома, приведу им претендентку. Пусть смотрят, оценивают, принимают решение, дабы потом не упрекали меня: типа – куда твои глаза глядели? И их вина будет: они не досмотрели, промашку дали, а я послушал, согласился.  

Кворум, надеюсь, будет: дедушка с бабушкой всегда дома, отца попросил пожертвовать, ради такого случая, посещением буфета при сельпо. Пригласил двух теток: они прожжённые в таких делах, не одну пару окрутили. Конечно – сестру с мужем, они отдельно живут. Только попросил не брать с собой племянника, шустёр пострел, везде нос сует, может ляпнуть чего не к месту: спросит, почему другая, а не Нинка, моя бывшая зазноба, привык к её конфеткам за молчание о нашей гулянке. Маму попросил приготовить достойный стол: может, ради такого случая, порешить одного гуся для себя, а не на продажу. У нас живности много, живем в деревне, в своём доме, ведем хозяйство, всё своё, натуральное. Я, правда, работаю в городе. Недалеко – полчаса на машине.  

В назначенное время привез свою Галю, представил, познакомил. Молодец, девка, не растерялась, выдержала шквал вопросов, ответила на все, без утайки. Хорошо посидели, угостились, всё прошло великолепно: похоже, она всем понравилась, мама даже называла её дочкой, а бабушка внучкой.  

Отвёз её домой, а сам поспешил выслушать вердикт. Смотрю, все какие-то возбужденные, раскрасневшиеся; видать была горячая дискуссия, согласием и общностью взглядов и не пахнет. Усадили меня, и началось, как и положено по домостроевской субординации. Начал дед, как самый старший:  

– Вот, что я тебе скажу, внучок. Не гоже, чтоб в семье баба была умнее мужика, не порядок енто. Будет тебя постоянно учить, упрекать, делать замечания. На Руси испокон было по- другому. Мужик – в доме хозяин, должон сам повелевать, крепко держать семейную узду и править по-своему разумению. Хоть ты тоже грамоту знаешь, как никак, анжинер, бакулавр, при должности, но она училка. Само собой, хошь-не хошь – учить будет. Так что мой совет: не пара она тебе, ищи другую попроще. Бери пример с нас с бабкой: уж, сколько годков вместе, потому, что полная субординация под моим верховодством.  

Чья бы корова мычала, знаю, пляшешь под бабкину дудку, как миленький, только гонор напускаешь: умеет она свое желание выдавать за, якобы, его веление. Теперь она:  

– Слушай деда, он правду говорит. Хотя жена-дура – тоже не подарок, тоже соображать должна по своей бабьей линии. Что они мужики ведают о делах на кухне, о тряпках, о стирке и т. п? Это – наше дело, всегда было и будет, тут их понятия и ума, как кот наплакал. Вот что-то не заметила в ней приверженности к этому промыслу, ручки уж больно беленькие, изнеженные, ногти не стриженные и краской измазанные. А зачем тебе белоручка: будешь маяться с ней, и неухоженный, и голодный. Согласна я с дедом, не пара она тебе.  

Далее тетка по линии матери. Женщина она дородная, в хорошем теле, добром не обделена ни спереди, ни сзади, даже лишек свисает. Порода у них такая: мать – тоже, слава богу.  

– Что ногти накрашены, грех не большой, мода нынче такая, даже деревенские мажутся. А вот, скажи на милость, почему она такая тощая, может болесть какую имеет или от аппетиту страдает? Они, которые костлявые, уж больно вредные и настырные по натуре. Тут-то она показала себя смирной и тихой, а охомутает, так покажет свой норов, не обрадуешься. Я так полагаю, что хорошей бабы должно быть много. И потом, хотелось бы от тебя видеть внуков, а такая пигалица разве сможет выносить нормальное дитё. Хотя о каких детях я говорю, приспичет тебе желание, так такую кроху не сразу и сыщешь под одеялом; пока будешь рыскать, страсть остынет: какие тут надежды на наследников. Брось её, послушай моего совету.  

Вторая тетка, это по отцовской линии:  

– Ну что, что худая? При хорошем муже выправится, нагуляет тело. А вот то, что она городская, это по- моему понятию плохо. Вот скажи, прихворнет, не дай бог, твоя мама, знает ли твоя Галя с какой стороны к корове подходить и за какую сиську хвататься. Я уж не говорю, поросенку дать лад, скотину накормить и напоить, прибраться, навоз выгрести. Куда ей, они городские избалованы: на всём готовеньком. Да и вертихвостки они, ты, небось, у неё далеко не первый, это – на беглый взгляд они такие паиньки. Ну, ну. Не возмущайся, уже надулся, как индюк, я так, к слову, для примеру, ведь всяко бывает. Вот взял бы соседку Варьку, чем плохая девка? И пригожая, и наша – деревенская, и сноровистая к крестьянскому труду, будешь жить, как у бога за пазухой.  

Теперь и сестра слово вставила:  

– Не о том вы говорите, дорогие родственнички. Кто она? Простая учительница младших классов. Какие у неё доходы, голый оклад; случись, что с мужем, сможет ли она семью прокормить? Ты парень видный, такие мужики ныне в дефиците, любая будет рада отдаться тебе, вон сколько их вокруг мается. Присмотрел бы какую-нибудь банкиршу или дочь богатых родителей и был бы обеспечен на всю жизнь. А то, как и мой непутевый – простой инженеришка, голь интеллигентная.  

Зять, молодец, поддержал меня:  

– А, я бы взял её, не раздумывая, если бы раньше твоей сестры не встретил. И гожая, и ласковая, и прилежная, не то, что моя пила: всё ей мало, вечно всем недовольна.  

Дошла очередь до отца. Он, как и дед, мнит себя в доме главным.  

– Тут, сынок, надо крепко подумать, не простое это дело. Можно сказать, судьбу свою, да и нашу решаешь, при тебе нам век доживать. Конечно, неволить тебя не буду – поступай, как знаешь. Я тебе – не советчик, уже не маленький, в твои годы у меня уже были вы с сестрой. А, впрочем, послушай, что тебе посоветует мать, она в этом больше разбирается, когда-то и меня сломала, опыт имеет.  

– Опять за рыбу гроши, и тут ущипнуть надо, когда уже уймешься? Тут судьба родной кровинушки решается, а он – со своими выдумками. Скажу прямо, девка понравилась: и обходительная, и вежливая, и уважительная, опять же – хозяйственная, помогла и на стол поставить, и со стола прибрать и посуду вымыла, как, отродясь, её никогда так чисто не мыли. Но это внешнее, а что у неё там, внутри, что на уме и какая будет, когда вступит в права? Вот, что меня беспокоит. Было бы с кем сравнить, выбрать. Погоди моненько, приведи ещё кого-нибудь, тогда и порешим.  

Вот, такое резюме. Невеста – хороша и пригожа, но жениться не стоит, уж больно много недостатков.  

Но нет уж, дорогие мои родственники, не послушаюсь я вас. Вы не знаете её главное и очень важное достоинство. У неё нет родственников.  

-