В последнею неделю заснеженной зимы

Нормальность – это страх, оказаться не таким как они.  

Как то раз, в последнею неделю очередной заснеженной зимы, домой возвращался Мрак, перекатывая тучные, тёмные бока, на две свои беспросветные стороны. Поглощённый под толщу темных раздумий, Мрак плёл паутину дум, связывая черными узелками смолисто-липкие мысли. Шёл он развивая шлейф, из которого застилая крыльями небо вылетала сова ночь, в этом плаще и терялись его очертания, неслышен был шаг, невидно было следа. Но случилось то, что может случится только в последнею неделю заснеженной зимы.  

В черноте ночного неба блеснули молнии глаз и уронили Свет на тьму, цепляясь геометрией за пространство. Удивился Мрак и обрадовался Свет. Всё живое остановило свои ход, обратив взор на встречу зимы с летом, нави и яви, небо и тверди и только одноглазая луна, подсвечивая завидовала им, ибо обречена бродить в одиночестве.  

– Привет.  

– Привет, – защекотал Свет вибрацией голоса и сбил пыль с чёрной пустоты.  

Свет с интересом пошарил по пространству, освещая его пустоту и удивился кромешности. И не жалко стало Мраку его темноты, интересно ему было наблюдать за движением Света, за его медленной, проворной грацией. И решил Мрак проследить за Светом, а чтобы его было не заметно, он спросил разрешение.  

И долго шли они вместе, а времени этого не заметили. Всё вокруг удивлялось и руками, да ветками разводило облака, очищая взор любопытной луны. А она всё посмеивалась с высоты, но только для того чтоб скрыть свою печаль, ибо нет давно уже Лели и Фаты. Ветер разбойник разносил далеко весть эту и все дивясь рассуждали; что же может быть общего у Света с Мраком.  

И так шли они вместе, ломая представление о Мире и мере, обсуждая достоинства, умалчивая недостатки.  

И только старая одинокая луна знала:  

чтоб Мраку остаться собой, ему необходим Свет – что будет напоминать об этом.  

А Свет и вовсе, без Мрака, может растерять красивую геометрию своих лучей.  

В последнею неделю заснеженной зимы.