Тайна четырёх медальонов.Соавтор Олег Вайнтрауб.

Сразу по приезду в Липецк, мать повела меня в школу на собеседование к директору школы. Тот внимательно оглядел меня и остался доволен.  

–Ну, дорогая Анжела Марковна, я даже не ожидал, что после такой продолжительной болезни ты будешь выглядеть так хорошо. Немного, конечно, бледноватая и синяки под глазками. Но я думаю, что мама тебя быстро на ноги поставит. Ну, а мы с коллегами учителями на днях проверим твои знания. С РОНО я согласовал вопрос. И если наши коллеги единодушно дадут «добро», то переведём тебя в следующий класс, – весело говорил директор.  

Я поблагодарила его, и вышла первая из кабинета. Мать ещё задержалась на некоторое время, но вскоре догнала и мы рука об руку зашагали в сторону остановки автобуса.  

«Пытали» меня не лишь бы как, а по-настоящему. И так по каждому предмету. Затем удалились на совещание. Я сжала кулачки и твердила про себя:  

–Я справилась, я справилась! Меня переведут в следующий класс. Меня переведут!  

И в самом деле, перевели. Радости и моей и матери не было конца.  

–Вот видишь, доченька! Всё у тебя наладиться и всё будет хорошо.  

За лето я, действительно, окрепла, расцвела. Теперь выглядела на пару лет старше. На улице парни стреляли глазами в мою сторону, некоторые приставали, чтобы познакомиться, но я старалась никого не замечать. Помнила ту историю с Иваном. Теперь меня уже не проведёшь.  

В школе мне приходилось намного труднее, чем одноклассникам. Всё свободное время сидела за учебниками, навёрстывала то, что упустила при самоподготовке, и уже во втором полугодии всё наверстала. Теперь немного времени могла посвятить и своим подругам. Иногда ходили в кино, на школьные дискотеки. Парни обращали внимание на меня. Но ни один не смог завоевать сердце. Оно было заперто на семь замков, а ключ выброшен в речной омут.  

Так и школу окончила, никому не дав надежду на какое-то чувство.  

Сама-то давно уже решила идти по стопам бабушки, стать врачом. Мать поддержала в этом стремлении. Тем более, что медицинский Университет находился в Тамбове, и бабушка с радостью восприняла эту весть.  

Я успешно сдала экзамены и поступила. Но жить у бабушки отказалась, мотивируя тем, что ездить на учёбу далеко, а общежитие находится в двух шагах от учебного корпуса. Бабушка согласилась, но с тем условием, что внучка часто будет её навещать.  

Время летело незаметно. Нелегко, конечно, давалась учёба, однако терпения мне хватало, да и усидчивости было мнене занимать  

Познакомилась с Михаилом, когда уже учились на третьем курсе Университета. Он учился в параллельной группе. Раньше мы встречались на общих лекциях, разговаривали, но познакомились поближе только на дне рождения Виолетты. А случилось это во время зимних каникул на третьем курсе. Большинство студентов в это время разъехались по домам. Я решила остаться. Да и бабушке обещала, что пару дней погощу у неё. У девочки из моей группы, Виолетты, в конце января был день рождения. Она пригасила нескольких оставшихся одногруппников к себе на юбилей. Ей исполнилось 20 лет. В числе приглашенных оказалась и я.  

День рождения решили отмечать не в общежитии, а дома у Виолетты. Она жила в отдельном частном доме в этом же городе.  

Идти на день рождения с пустыми руками, было не принято, но студенческие ресурсы были весьма ограничены, поэтому подарки имениннице были очень скромными. Я купила букет цветов и красивый маникюрный набор в подарочном оформлении.  

По дороге к дому именинницы я оказалась в автобусе вместе с Михаилом. Он сел рядом с ней на свободное сидение. В руках у него был какой-то сверток и тоже букет цветов.  

– Привет! Далеко собралась? – начал разговор Михаил.  

Я покосилась на его букет и ответила в тон ему.  

– Наверное, туда же, куда и ты.  

– Правда? К Виолетте?  

Я утвердительно кивнула. А потом спросила:  

– А ты как попал в число приглашённых, ты же не из нашей группы?  

– Меня Игорь упросил. Мы с ним с детства дружим. Говорит, Виолетта просила мальчишек позвать, а то у нее собрались почти одни девчонки. А то потанцевать, мол, не с кем будет.  

Так вместе мы и явились по указанному адресу.  

Компания собралась из 12 человек: 8 девушек и 4 парня. Виолетта встречалась с Игорем, а остальные были, по ее словам, «не при деле». Так вот и Михаил оказался в числе гостей. Он был высоким блондином с вьющимися кудрями, большими голубыми глазами, которые казались еще больше из-за очков, которые он не снимал, как сам шутил, даже во сне.  

Стол для гостей былшикарным. И не удивительно: отец Виолетты был заведующим крупнейшего гастронома в городе. Мне было не понятно, почему Виолетта выбрала именно эту специальность. С ее возможностями можно было выбрать и более престижную.  

Ребята вручили юбилярше свои скромные подарки и цветы. Ваз для всех цветов, конечно, в доме не хватило. Букеты, которым не хватило ваз, поставили в стеклянные банки. Когда все приготовления были закончены, родители еще раз при всех поздравили именинницу, а потом сами куда-то уехали, оставив молодых праздновать самостоятельно.  

На столе были бутылки с коньяком и вином. Ребята, преимущественно пили коньяк, девушки больше предпочитали сухие вина. За столом было весело и шумно. Все наперебой поздравляли именинницу, желали ей здоровья, успешной учебы и хорошего жениха. При этом все поглядывали на Игоря. Потом кто-то из гостей предложил, чтобы каждый вставал и рассказывал что-то, связанное с ним и именинницей. Получалось весело. Кто-то рассказывал, как первый раз увидел Виолетту, кто-то говорил, как она чуть не провалила зачет, но он помог ей шпаргалкой. Миша сказал, что как первый раз увидел Виолетту, то сразу влюбился и, если бы не Игорь, то уж не отстал бы от нее.  

Когда все наелись и напились, убрали со стола и стали играть в любимую студенческую игру «мафия». Но вскоре это им надоело. Тогда решили потанцевать. Но так как кавалеров было всего четыре, а девушек вдвое больше, попробовали танцевать втроем, кавалеру с двумя партнершами. Но получалось это не очень удобно.  

Бутылки с напитками и легкие закуски поставили на журнальный столик у окна. Каждый теперь мог при желании «добавить». И этим пользовались почти все. Подходили по одному, или парами, наливали и выпивали, тем самым поддерживая общий тонус.  

В коне вечера кто-то предложил сыграть «в бутылочку». Так как молодежь была уже навеселе, то все дружно согласились. Стол убрали к стене и расположились на ковре. Парни вчетвером сели в центре, а девушки вокруг. По очереди каждый парень крутил пустую бутылку, и на кого показывало горлышко, с тем он и целовался. Вначале девчонки целовались робко, краснея и стесняясь, а потом вошли уже во вкус. Целовались уже взасос. И при этом вся компания дружно вела отсчет: «Раз, два, три… десять».  

И случилось так, что, как только доходила очередь крутить бутылку Михаилу, горлышко ее все время показывало на меня. Мы вставали и шли целоваться. На это уже все обратили внимание. И, когда в четвертый раз очередь дошла до Михаила, все уже дружно уставились на бутылку. Она, сделав, несколько оборотов, снова указала на меня. Копания рассмеялась и зааплодировала. Мы, смущенные, в очередной раз поднялись и стали целоваться.  

Было уже далеко за полночь, когда компания разошлась. Миша пошел провожать меня. Это только так говориться, что «пошел провожать». Идти то нам было в одно место – в общежитие института. Жили мы в одном здании, но на разных этажах, Миша на третьем, я на четвертом. Было уже поздно, второй час ночи. Все, кто остался в общежитии, уже давно спали. Михаил проводил меня до площадки между третьим и четверным этажами. Там он уже привычно меня обнял, потянулся поцеловать. Я попыталась сопротивляться, но Миша поднял на меня удивленные глаза, мол, чего ты, мы ведь уже столько сегодня целовались. И я сдалась. Мы еще долго целовались уже без свидетелей. Нам боим это явно доставляло удовольствие. Была ли это уже любовь? Нет, конечно, это еще не было любовью, это было первое увлечение, мы просто нравились друг другу.  

–Извините, может, я слишком подробно рассказываю, но мне хочется, чтобы вы поняли, что чувства наши зарождались постепенно, а не так, как тогда с Иваном. Мы были уже взрослыми, вполне сформировавшимися молодыми людьми, и смотрели на жизнь трезво.  

В следующий раз после занятий Михаил пригласил меня в кино. Шел какой-то новый отечественный фильм. Мы сидели на последнем ряду, и Михаил не выпускал мою руку. Мне было приятно это робкое его внимание. После кино еще долго бродили по городу, беседуя обо всем. Во многом наши взгляды и пристрастия совпадали. Мы уже мечтали, как после окончания института будем работать, лечить людей, бороться с эпидемиями и заразными заболеваниями.  

– Как хорошо, что мы выбрали такую героическую профессию, – восторженно говорил Михаил, – мы будем на самом переднем крае борьбы человечества с различными заразными заболеваниями. Надеюсь, что человечество когда-нибудь победит всю эту заразу и на всей Земле можно будет жить вполне безопасно. И мы будем в числе тех, кто с этим будет за это бороться.  

Я вполне соглашалась с ним. Мне было с ним интересно и приятно. И я чувствовала в нем настоящего верного друга. И снова после этого свидания мы поздно вернулись в общежитие, и перед расставанием еще долго целовались на той же лестничной площадке.  

Теперь встречи наши стали регулярными. На общих лекциях мы всегда сидели рядом, а свободные вечера проводили, либо гуляя по городу, когда была хорошая погода, либо шли в кино. И в кино обязательно садились на последнем ряду и уже, как и вся молодежь, целовались во время сеанса.  

Одних поцелуев нам теперь уже было мало, нам хотелось большего, но для этого уединиться нам было негде. Я жила в комнате еще с двумя девочками, и в комнате Михаила жило тоже трое. На свежем воздухе заниматься этим мы не решались, а снять номер в гостинице не позволяли финансы. Михаил поделился своей проблемой со своим другом Игорем. Тот был «богатенький Буратино» и снимал комнату в городе у одной старушки. Там они с Виолеттой часто проводили вечера. Вот друг и предложил Михаилу привести меня к нему на квартиру, а сам сказал, что этот вечер он проведет у Виолетты и отдал ключи от квартиры Михаилу.  

После занятий Михаил встретил меня.  

– Желика, у меня есть для тебя сюрприз.  

Я удивленно подняла на него глаза.  

– Мы сегодня вечером идем в гости. Но это просто так говорится «в гости», там мы с тобой будем весь вечер одни. Игорь отдал нам ключи от своей квартиры. Представляешь, мы весь вечер будем вместе, и никто мешать нам не будет! В 7 я зайду за тобой, и мы поедем на квартиру.  

Меня взволновало это его предложение. Я уже себе представляла, что там произойдет. Это страшило, и одновременно притягивало.  

Но всё было хорошо. Для нас обоих это доставило большое удовлетворение. Я боялась, что у Михаила возникнут ко мне вопросы, но он ни о чём не спросил. Когда я открыла рот, чтобы объяснить, он поцелуем закрыл мне рот и сказал:  

–У каждого человека должна быть своя тайна. Она только твоя, и ты береги её. Я была ему очень благодарна за всё, что он делал для меня.  

Мы теперь часто стремились к уединению. А вскоре бабушка уехала в отпуск в Липецк, на свою родину. Она оставила мне ключи от квартиры, чтобы я поливала цветы и ухаживала за любимым котом Маркизом. На это время я переехала к ней, вернее, мы оба переехали в её квартиру. Сказать, что мы были счастливы – это, значит, ничего не сказать. Мы были очень счастливы и влюблены до потери пульса.  

Мне часто вспоминались слова бабушки и матери, что я ещё буду счастлива в этой жизни. Я купалась в этом счастье. Михаил был замечательным человеком. Он был очень начитан. Он понимал меня с полуслова, с полувзгляда. Посмотрит, бывало, в глаза и знает, что меня сегодня трогать ни в коем случае нельзя. И он находил для нас обоих достойное занятие, не хуже близости. Это был наш медовый месяц.  

Анжела задумалась и надолго погрузилась в себя. В комнате стояла тишина. Теперь все присутствующие соприкоснулись с чем-то очень важным. Это было прошлое ещё молодой, но очень многое пережившей женщины. Понимал это и Иван, понимала и Лида, хотя была в этой компании самой молодой, и, казалось, не опытной.  

Но она то, как раз и понимала, что живя в настоящем, мы не можем отказаться от прошлого. Оно всё время перекликается, возможно, направляет нас, это прошлое – в будущее.  

Перед ней открывалась нелёгкая судьба женщины-матери, так и не познавшей счастья материнства, но так рано познавшая подлость человеческую. Эта женщина несмотря ни на что, собрав волю в кулак, доказала себе самой, своим близким, что способна выстоять перед любой бурей и не сломаться. И Лида, сама того не подозревая, уже потянулась к этой женщине. Уже где-то глубоко в душе тоненьким голоском маленькой несмышленой девочки раздавалось: мама, моя мамочка!!!  

Теперь Лида не думала об Иване Ивановиче. Она не видела его душевного переживания. Ведь она вся была нацелена на познание этой женщины, которая, не скрывая слёз, не скрывая голой правды жизни, вела теперь её, свою девочку по своим тропкам нелёгкой судьбы. И Лида шла за ней, крепко ухватившись за руку, ибо знала, что теперь они вместе, они дойдут вместе до конца, чего бы им это не стоило.  

Немного собравшись с мыслями, Анжела продолжила:  

–После четвертого курса мы оформили наши отношения в ЗАГСе. Нам предстояло закончить еще два курса. В общежитии пошли нам навстречу и выделили небольшую комнатку во флигеле основного здания общежития, где располагался администрация. Там мы и прожили до конца учебы. Как раз к моменту сдачи наших государственных экзаменов строители сдали новое здание областного медицинского центра. В инфекционное отделение мы и получили с Мишей назначение. Так что нам и не пришлось уезжать из города.  

Жить у бабушки мы не захотели и, как только начали сами зарабатывать, сняли квартиру. Пока мы целый год ее благоустраивали, пришло время задуматься нам и о ребенке. Я уже давно хотела этого. О своей дочурке, прожившей так мало на этом свете, я часто вспоминала. Она мне даже снилась.  

При этих словах Анжела закусила губу и посмотрела на Лиду. Слезы у нее навернулись на глазах. Но она взяла себя в руки и продолжила.  

Первое время у нас ничего не получалось с ребенком. А тут пришло распоряжение Министерства направить двух специалистов в Африку для помощи в борьбе с эпидемией. Мы с Михаилом выразили желание поехать. Это была возможность заработать на собственную квартиру. Но двоих нас не отпустили. Посоветовавшись, мы решили, что поедет один Михаил. Год как-нибудь я проживу и без него, а он сможет хорошо подзаработать. В те времена в таких командировках хорошо платили.  

И он уехал. Почти два месяца не было от него писем. Я уже с ума сходила от неизвестности. Но меня успокаивали, говорили, что связь с ними очень плохая, они часто бывают в экспедициях в глухих районах, с которыми, в общем-то, и связи нет.  

В письме он писал, что работы очень много, условия очень тяжелые, жара, грязь и ужасная антисанитария, безграмотность коренного населения полная некомпетентность местного медперсонала. А еще междоусобица между местными племенами, частые стычки и даже военные действия. Ночами иногда просыпаешься от звуков выстрелов. Местное население к нам относится очень хорошо, считает нас почти полубогами. Мы лечим их и пытаемся привить им хоть какие-то, хоть минимальныенавыки санитарии.  

Писал, что от жары и отсутствия аппетита похудел на 7 килограммов. И как хорошо, что я не поехала.  

Потом за полгода от него было еще три письма. В последнем письме писал, что обстановка в их районе ухудшается, что, возможно, придется вернуться раньше срока командировки. Это было его последнее письмо. Больше писем от него я не получала. Затем вызвали меня в Москву и сообщили печальную новость. Из откомандированных туда десяти человек вернулись только трое. Они рассказали, что их экспедиция в дальний район была захвачена противоборствующей стороной и увезена в джунгли. Во время захвата двое наших ребят пытались помогать защитникам и сами приняли участие в боевых действиях, но были убиты. Им же, троим, удалось бежать, а пять человек нападавшие увели с собой. Среди них оказался и Михаил. Прошло полгода, но с тех пор о них ничего не известно. Меня заверили, что Министерство иностранных дел через своих консулов в той стране делает все возможное, чтобы отыскать наших людей, но пока это у них не получается. Сейчас там идет война.  

Мне выплатили командировочные мужа и компенсацию за него, и обещали обязательно сообщить, если появятся какие-либо сведения о них. С тех пор прошло больше десяти лет, а о Михаиле и остальных четырех наших врачах ничего не слышно. Скорее всего, они погибли. Числятся и теперь, без вести пропавшими. А я вот ни разведенная, ни вдова.  

Анжела тяжело вздохнула. Все внимательно слушали её горестный рассказ, не перебивая.  

Работать я осталась здесь же, но уже в должности заведующей инфекционного отделения. Бабушка вышла на пенсию и уехала в Липецк в ту квартиру, которую завещала когда-то мне, а я перешла жить в её квартиру.  

– И за это все время о Михаиле никаких известий так и не было? – спросил Иван Иванович.  

Анжела отрицательно покачала головой.  

– В принципе я могла подать бы на развод. Но я не смогла этого сделать. Я и теперь надеюсь на чудо, что однажды Михаил вернётся. Обнимет и скажет:  

–А вот и я…  

Больше я замуж не собиралась.