Интуиция, дедукция и железный кулак

Знаменитый сыщик Михаил Николаевич Силачёв закрыл за собой калитку и неторопливо зашагал по улице. Он возвращался со свадьбы: один из его товарищей женился и с большим размахом отмечал это важное событие у себя на даче. Дача находилась в садоводстве, километрах в шестидесяти от Петербурга. Это был солидный двухэтажный дом с железным забором-решёткой. Улица упиралась в неё, заканчиваясь тупиком.  

Михаил Николаевич был невысокого роста (если точнее – метр шестьдесят восемь), плотный, с круглым широким лицом, но без грамма лишнего веса; носил короткую стрижку, в данный момент скрытую под шапкой, усов и бороды не имел. Сегодня он обходился без машины – нельзя же садиться пьяным за руль! Поэтому он собирался уехать отсюда на автобусе.  

Был отличный зимний вечер: лёгкий морозец, безветрие, безоблачное звёздное небо. На улице было довольно светло – освещение в садоводстве работало исправно, да и снег тоже давал подсветку. Силачёв шёл вдоль деревянного забора высотой в человеческий рост. На калитке он увидел большой плакат, а на нём – крупную, в натуральный размер, фотографию искажённой от ярости собачьей морды. А под ней – выразительную подпись огромными печатными буквами:  

ХОЗЯИН ЗДЕСЬ Я!!!  

Силачёв остановился, хорошенько рассмотрел плакат, вслух произнёс: «Во дают! » и двинулся дальше. Но уже через несколько шагов он наткнулся на компанию из шести парней, не совсем трезвых, как и он сам. Парни курили и о чём-то беседовали, матерясь через каждое слово. Михаил Николаевич хотел их обойти, но тут один из парней обратился к нему:  

– Дядя, дай мобильник позвонить.  

Будучи в подпитии, Силачёв не сообразил, что эта просьба звучит весьма подозрительно. Он спокойно вытащил мобильник и протянул парню:  

– Прошу.  

– Спасибо! – засмеялся тот, взял мобильник и сунул к себе в карман.  

– Так чего ж ты? Звони.  

Вся компания дружно заржала.  

– Что, не хочешь звонить? Тогда давай мобильник.  

– Свободен, дядя! – нагло ответил парень.  

– Не понял? Давай сюда мобильник, что это за штучки!  

– Я сказал, свободен!  

– Отдай мобильник, а то ударю.  

– Да пошёл ты!  

Парень выплюнул окурок в лицо Силачёву (тот, правда, успел уклониться в сторону), а потом жёстко толкнул сыщика в грудь. Михаил Николаевич отступил на пару шагов и произнёс:  

– Если что – я тебя предупреждал.  

Вся компания опять заржала, но через секунду смех прекратился как по команде: Силачёв кинулся на своего обидчика и пробил ему левый боковой в голову. Парень не успел даже дёрнуться – его отшвырнуло на середину улицы, он упал и больше не шевелился.  

Остальные пятеро застыли в полном обалдении. Они не могли поверить своим глазам! Михаил Николаевич показался им лёгким противником: мужик в возрасте под пятьдесят (на самом деле ему недавно стукнуло пятьдесят три), небольшого роста, да ещё и пьяный. Будь они повнимательнее, они бы заметили его громадные ручищи, способные образовать кулаки размером чуть ли не с голову, и мощную короткую шею, наводящую на мысль о ненокаутируемости её обладателя. И уж конечно, они понятия не имели, что Силачёв – бывший боксёр-профессионал полутяжёлой весовой категории, к тому же специалист по боям без правил, владеющий всеми видами единоборств.  

Михаил Николаевич остановился, выжидая, как отреагируют товарищи пострадавшего.  

– Слышь, ты, козёл… – подал голос один из парней. – Ты чё сделал-то?!  

И вся компания, выкинув свои сигареты, дружно набросилась на сыщика.  

Чтобы его не окружили, Силачёв отскочил вправо и мигом снёс одного из нападавших правым прямым в челюсть. Потом развернулся влево и точно так же встретил второго противника. Два удара – два нокаута! Но сразу после этого у сыщика начались проблемы: самый длинный из парней успел приблизиться к нему справа и схватить в охапку, второй подошёл слева, а третий подбежал спереди и засветил Силачёву в глаз. Михаил Николаевич ответил ему точным пинком по мужскому достоинству, и хулиган, согнувшись и бормоча что-то нечленораздельное, временно покинул поле брани. Остальные двое вместе навалились на сыщика, пытаясь его опрокинуть.  

Но и вдвоём им никак не удавалось свалить Силачёва. Он старательно выкручивался, и наконец один из противников не удержал его и выпустил. Второго, долговязого, Михаил Николаевич тут же отшвырнул в сторону, потом развернулся к первому и срубил его правым боковым в ухо. Нокаут.  

Двое хулиганов рухнули на дорогу. Третий – тот, который получил по яйцам – остановился в полной растерянности. Ему как раз полегчало, и он хотел помочь своим товарищам, но немного опоздал. В результате он оказался один на один с Силачёвым и, сообразив, чем это ему грозит, кинулся наутёк.  

К несчастью для хулиганов, Михаил Николаевич имел привычку каждое дело, по возможности, доводить до конца. Он сразу бросился вдогонку. Для своего возраста он обладал отменной физической формой, да ещё и парень убегал не слишком быстро: ему мешало то, что мешает плохому танцору. Сыщик догнал его, на полной скорости срезал подножкой и угостил кулаком по башке. Нокаут.  

Обернувшись, Михаил Николаевич увидел, что самый длинный из хулиганов опять на ногах. Не теряя времени, Силачёв поспешил к нему. Хулиган в панике заметался туда-сюда: ему оказалось некуда бежать! С одной стороны забор, с другой стороны забор, и с третьей стороны тоже забор (ведь улица заканчивалась тупиком), а с четвёртой стороны приближается Силачёв. Тогда парень кинулся к ближайшему забору и полез через него.  

Хотя забор был высокий, долговязый хулиган довольно быстро вскарабкался на него благодаря своему большому росту. Михаил Николаевич успел добежать до противника и даже поймал его одной рукой за штанину, но последним отчаянным усилием хулиган перевалился на другую сторону, полетел вниз и скрылся из виду. Судя по звуку падения, он приземлился в сугроб и, скорее всего, не пострадал.  

Силачёв, тяжело дыша, остановился. Он мог бы тоже перелезть через забор и продолжить погоню, но решил, что забираться на территорию чужой дачи без крайней необходимости не следует. Махнув рукой, он осмотрел поле битвы. Полный порядок: пять нокаутированных, четверо валяются одной живописной группой, а пятый поодаль.  

Михаил Николаевич подошёл к одному из парней, порылся в его карманах и достал оттуда свой мобильник. Теперь можно было идти.  

И вдруг из-за забора, где скрылся последний, шестой хулиган, раздался свирепый лай и торжествующее плотоядное рычание, а потом – душераздирающие крики:  

– А-а-а!!! Помогите!!! Уберите овчарку!!! Ногу, ногу отпусти!!! Помогите!!! А-а-а!!!  

Оказывается, парень второпях спрятался как раз на той даче, которую охраняла злая собака! Силачёв едва не рухнул от хохота.  

– Так тебе и надо, придурок! – громко констатировал он и продолжил свой путь.  

* * *  

Удивительно, но этот эпизод, в общем-то обычный для Силачёва, стал концом его милицейской карьеры (действие происходило в то время, когда милиция ещё не была переименована в полицию). Ему просто не повезло: один из хулиганов пострадал слишком сильно. Сторожевая овчарка так неудачно укусила его за ногу, что парень остался хромым и даже получил инвалидность. В сравнении с ним, его товарищи, можно сказать, отделались лёгким испугом.  

Местной милиции не составило никакого труда вычислить и найти Силачёва – впрочем, он и не думал прятаться, полностью уверенный в своей правоте. Во-первых, он продемонстрировал блестящее искусство рукопашного боя, на которое мало кто способен. Во-вторых, хулиганы запомнили его основные приметы и дом, откуда он выходил. Этого оказалось более чем достаточно.  

Родители пострадавшего, люди довольно влиятельные, подняли шум и привлекли к делу правозащитников, а те, не разобравшись, пришли к выводу, что пьяный Силачёв первым начал драку и избил детей. Как назло, Силачёва уже давно мечтали подсидеть некоторые коллеги по работе. Теперь, пользуясь случаем, они стали играть против него.  

В результате грянул большой скандал, и Михаил Николаевич вылетел со службы. Некоторые СМИ, забыв о том, что он знаменитый сыщик, начали писать про него всякие гадости (где-то даже мелькнула фраза «оборотень в погонах»). Вдобавок от него сбежала девушка, не выдержав тяжести свалившихся на него проблем. Правда, девушка неправильно представляла себе материальное положение Силачёва: она решила, что после увольнения он останется без средств. Как же она ошибалась! Да и чёрт с ней.  

На самом деле Михаил Николаевич был достаточно обеспеченным человеком, чтобы прожить с комфортом всю оставшуюся жизнь, нигде не работая (об источниках его богатства мы узнаем чуть позже). Но так как энергичная натура не позволяла ему бездельничать, то, вылетев из милиции, он всё равно стал искать, чем заняться. Сначала он подумывал стать тренером по боксу или по боям без правил – и там, и там его бы оторвали с руками, как незаменимого специалиста. Однако очень скоро его мысли приняли совсем другое направление. Как-то вечером, попивая чай за компьютером, он наткнулся на объявление в интернете: «Продаётся дача в Новгородской области».  

Силачёв заинтересовался. Дачи у него до сих пор не было, потому что раньше он почти не имел свободного времени. Но теперь, когда он оказался без работы, да ещё и без девушки, свободное время сразу появилось, к тому же его мало что удерживало в Петербурге. Он решил поселиться на природе, жить в своё удовольствие и заниматься сельским хозяйством. В сельском хозяйстве он неплохо разбирался, так как всё детство прожил в Коломягах, которые тогда были пригородной деревней под Питером, и у его семьи имелся свой садово-огородный участок. В детстве Силачёв поработал там немало.  

Откликнувшись на объявление, Михаил Николаевич поехал смотреть дачу – и то, что он увидел, чрезвычайно ему понравилось. Дача находилась в двухстах пятидесяти километрах от Петербурга, в окрестностях города Окуловка и железной дороги Питер – Москва. Это была одноэтажная избушка в деревне. Её продавал житель Твери, собиравшийся свалить за границу. Население деревни состояло из дачников и местных, но дачники приезжали сюда только летом. Поэтому пока большая часть домов пустовала, а в деревне жили всего несколько человек. Но и летом тоже два дома оставались нежилыми. Избушка, которую выставили на продажу, находилась на краю деревни и вдобавок на берегу большого озера, а соседей рядом не было, потому что именно ближайшие два дома и пустовали круглый год. Силачёв так обрадовался, что купил дачу, не торгуясь.  

Но, хотя она имела самое лучшее местоположение, Михаил Николаевич сразу решил её перестроить. Все постройки на его участке – дом, сарай, туалет и забор – порядком обветшали, а гаража и вовсе не было. К тому же Силачёв не испытывал ни малейшего уважения к деревянному зодчеству, так как ставил во главу угла вопросы пожарной безопасности. Начать он хотел с забора, который буквально держался на соплях. Вместо прогнившего деревянного забора Михаил Николаевич запланировал кирпичный, с высокими металлическими воротами и домофоном. Строительные работы он собирался по возможности выполнять сам, без посторонней помощи – так интересней.  

Он взял с собой вещи, без которых не мог обойтись, и переехал сюда – как минимум до начала следующей зимы, а то и насовсем. Квартиру в Петербурге он оставил своему старшему сыну, у которого были проблемы с жильём. Перед отъездом из Питера Силачёв купил в секс-шопе семь комплектов самых разнообразных наручников, а затем привёз их на дачу и развесил по стенам – в память о милицейской службе.