Химическая дискуссия

Как-то раз Хлор заговорил с Натрием.  

– Слушай, щелочной, вот смотрю я не тебя и никак не могу понять. Почему же ты металл то такой нелепый?!  

– Это почему это я нелепый?! – возмутился Натрий. – Вполне приличный металл! У меня и цвет серебристо-белый, и блеск металлический, и приличная электропроводность имеется!  

– Да какой там, на хуй, цвет и блеск… Тебя же обычным кухонным ножом разрезать можно, почти как колбасу! Посмотри на другие металлы. Ведь все же люди, как люди. А ты – как хуй на блюде. Ты даже в воде плаваешь. Мало того, что плаваешь, так при этом ещё и кряхтишь, пыхтишь и усираешься!  

– А это потому, что я – активный металл! Такой активный, что даже с водой реагирую! – гордо парировал Натрий.  

– Тоже мне. Нашёл, чем гордиться! Я, например, тоже с водой реагирую. Однако, делаю это молча! И веду себя, в отличии от некоторых, вполне прилично.  

– Что-то я не пойму. А ты чего развыступался, галогенишка сраный?  

– Никакой я не сраный! А очень даже крутой галоген! Круче меня только Фтор! – с достоинством заявил Хлор.  

– Крутой?! Да ты, для начала, на свой цвет посмотри! – язвительно ввернул Натрий.  

– А что мой цвет?! Мой цвет – самый оригинальный во всей периодической системе элементов! Изысканный и неповторимый жёлто-зелёный!  

– Ага… Похожий на цвет поноса человека, обожравшегося зелёной травы!  

– Эххх… Щелочной, щелочной… Дурак ты, ёб твою мать… Ни хуя не соображаешь в высокой эстетике цветовой гаммы!  

– Ну да… Где уж мне там… С моей-то металлической бездарностью… Ты лучше ещё расскажи, как, например, ведёшь себя в воздухе?!  

– А что тебе не нравится?  

– Да мне-то, собственно, по хую. Но ты посмотри. Вот взять, скажем, другие, приличные газы. Они либо свободно парят в воздухе, либо, как Гелий, или Водород, элегантно и поэтично устремляются вверх, вызывая у любого наблюдателя восхищение и творческое вдохновение! А ты же, ты настолько тяжёл, что тебя, как ржавую железяку в воде, сразу ко дну тянет!  

– Просто я имею вес! И в переносном, и в прямом смысле!  

– Нет, просто тебе уже давно пора худеть!  

– Ну, ты ещё меня поучи, срань легковесная!  

За этой, столь содержательной и дипломатичной дискуссией с интересом наблюдал находящийся неподалёку Алюминий. В определённый момент, он тоже решил поучаствовать.  

– Вот я вас сейчас слушаю и просто охуеваю…, – сказал он, качая «головой». – О чём вы тут спорите?! Вы лучше оба взгляните, что с вами происходит при нормальных условиях, на открытом воздухе! Ведь вы существуете в свободном состоянии лишь очень непродолжительное время, которое правильнее всего обозначить, как хуй да маленько. Один из вас сразу же начинает покрываться всякой белой поебенью. Другой – и вовсе, как ведущий беспорядочную половую жизнь, совокупляется со всем, что не попадя, и в итоге тоже исчезает…  

– Ха-ха-ха!!! – рассмеялся Натрий. – Третья группа периодической системы решила повыёбываться! Вы только полюбуйтесь на него! Что ты там пизданул про беспорядочную половую жизнь?! Да если бы не твоя оксидная плёнка, за которую ты прячешься, как маленький мальчик за мамину юбку, и которую, кстати говоря, как хуем сдувает, если на тебя капнуть Ртути, то на открытом воздухе, ты бы, в течение нескольких минут, изошёл на нет, оставив после себя лишь пушистый белый триппер!!!  

– Оксидная плёнка – это моя гордость! – высокомерно отвечал Алюминий. – И вообще, она – явный признак истинного благородства!  

– Хо-хо-хооо!!! – послышался громкий смех незримо присутствующего, невидимого Аргона, относящегося к инертным, благородным газам. – Вот кто здесь действительно охуевает от услышанной неимоверной чепухи, так это я!!! Что касается вас, Натрий и Хлор. О чём вы тут пиздите, когда в результате вашего непосредственного взаимодействия образуется безобиднейшее соединение – хлорид натрия, которое даже люди ежедневно жрут, ничего не опасаясь, потому что это – обыкновенная поваренная соль! И при этом, проявленная вами здесь спесь и прыть бесследно исчезают в неизвестном направлении, и ведёте вы себя, в этом соединении, тихо и мирно, словно послушные ребятки из ясельной группы детского сада. Более того, в соли вы настолько плотно сцепляетесь между собой, что растащить вас под силу лишь горячей концентрированной серной кислоте, да мощному электрическому току, при электролизе расплава! Однако, ладно. С вами хоть, более или менее, всё ясно. Один – щелочной до охуения, второй – кислотный до опизденения. Тут всё понятно. Ну а ты-то, Алюминий, куда щемишься?!  

– А что я? Очень даже ничего себе металл! – встрепенулся владелец защитной оксидной плёнки.  

– Не смешил бы ты меня, хуепутало из третьей группы. – продолжал Аргон. – Какой же ты приличный?! Думаешь, что если химики, из великодушия и соображений соблюдения норм приличия, придумали для тебя, и таких, как ты, слово «амфотерность», то никто вокруг ни хуя не понимает и не может назвать вещи своими именами?! Амфотерность – это же, проще говоря, обыкновенная бисексуальность! То есть, и вашим, и нашим. Ведь все твои соединения, совершенно блядским образом, проявляют как свойства кислот, так и оснований! Что, согласись, просто охуеть, как далеко от истинного благородства…  

Дискутирующие химические элементы крепко задумались над сказанным и замолчали… Каждый, конечно, остался при своём мнении, но все споры немедленно прекратились…  

Как же всё-таки хорошо, что Дмитрий Иванович Менделеев был не только талантливым учёным, но и очень мудрым человеком! Если бы этот гений не принял дальновидного решения «разогнать» противоречивые, кардинально отличающиеся по своим химическим свойствам, элементы по разным углам своей периодической системы, то описанный выше безудержный гвалт и неуёмный пиздёж, наверняка, продолжался бы и по сей день. То есть, даже страшно себе представить, аж в течение ста пятидесяти двух лет!!! Наверное, при таком раскладе, ни один человек интересующийся химией, никогда бы не стал изучать её профессионально, что неизбежно бы привело к вымиранию этой интереснейшей и полезной науки…