Катарсис [— репетиция.]

Гвоздями выбитый эпиграф — лишь эпитафия былого существа, измотанной плеяды бледных стылых пятен; их в вечность нимбом сумрака червлёных сажи пеплом стен бетонных оказался врезан век: как только хрупкие тела распались вспышкой в миг, как засвистели кровью из ушей те бомбы и крутился, громко скрежеща, жернов всеалчущей саморасправы.  

Повсюду битыми осколками звенит, кусками фарша мертвоградов по трещинам земли перебирает — былое. Все сгинувшие чаянья, и чувства, надежды, мысли и мечты несут в смеющихся устах порывы пений, криков ветра. Ноктюрном выдувают в прах; среди узоров на бетонных стенах, вдоль вывернутых улиц и домов слышна та музыка апофеозом плоти, и_хор в глазу небытия.  

В конце концов, лишь липкие, тягучие слова последним шёпотом струились алыми чернилами в глухой коробке тесной усыпальницы по складкам дряблой кожи надгробия из плоти главного гробовщика; и отпевание себе последний из живых не существующего боле вида пел до хрипоты от боли. Покуда алым отрицание вины, по капле, смертью агония харкала вздутым горлом прочь.  

Последней спичкой быстро угасающего мира, искрою главного секрета бытия — в той самой, и последней, голове сверкнуло, пусть и запоздало, таинство без смысла, цели, и не путеводного, но чем-то важного бича. Да, пусть незыблем вечно сыплющий заразу серостью из лона непроглядной пыльной мглы теперь гигантский монолит — он памятник, как вся планета, и заупокойная на флейтах из отбеленных костей.  

* * *  

Катарсис органического бытия в среде возвышенных приматов: риазат, того не ведая, собственноручно — очистить мир не для — а от. Без всякого остатка уничтожить, истребить, своё в себе навеки упокоив.  

Так будет праху прах и памяти — забвение! Пусть прошлому останется скулить, перебирая вечностью в дырявой памяти исчезнувшего вида сладость талой радости и грусти яд беззубо; перед своею смертью...  

Не в силах справиться с разлукой —  

истлевшая давно старуха  

— сама смерть.