Преследование (2 глава книги о последних месяцах Толстого)

Лев Толстой вернулся в имение лишь поздно ночью, из головы текла кровища! Он велел жене немедленно послать за фельдшером, а когда тот приехал, велел ему отрезать у себя палец на руке. Прикосновение его руки было так ужасно, что фельдшер только после долгих уговоров исполнил его просьбу. У Толстого началась кровавая рвота: «Лицо его было в крови. Он не был спокоен, рвал на себе волосы, кусал губы и иногда изрыгал из себя страшные слова. Через неделю он наконец то пошел на поправку. «Утром, когда я проснулся, он открыл глаза и улыбнулся мне, перекрестил меня и, когда я нагнулся к нему, поцеловал меня», — писал биограф Толстого В. П. Степунов.  

«2 Сентября он вышел на улицу и снова пропал на несколько дней», — вспоминает жена. Толстой, по всей видимости, ушел из-за того, что испытывал мучительные галлюцинации: он часто писал неразборчивые письма друзьям, которые уже давно померли. Вечером 4 сентября он вернулся домой: «Лев Николаевич пришел весь синий и едва дошел до своей комнаты. Уже в постели он впал в бред и говорил, как обычно, только по-французски, изредка переводил с французского что-то на русский и в конце концов совершенно сбился и перестал понимать, что говорит», — писала жена.  

10 сентября на имение Толстого напали разбойники: дом был разграблен, скот забит. Через два дня Толстой выехал в Москву, куда и добрался в тот же день. У него сильно распухли ноги, и он с трудом добрел до гостиницы. На следующий день, 12 сентября, вечером в его комнату вошли восемь пьяных мужиков. Один из них, подойдя к кровати, встал на нее, растянул в углу ноги и, приставив к своему носу револьвер, выстрелил. Толстой проснулся от выстрела и убедился, что все это сон. Он подозвал хозяина гостиницы и велел послать человека к городскому голове с жалобой на чертей в его номере. Оказалось, что чертенят в гостинице было не мало. Два дня ходили слухи, что Толстой умер в комнате и поэтому не выходит из нее. На самом деле он просто перепил и не вынес бремени славы.  

В октябре месяца он Лев Николаевич вернулся в Ясную Поляну. Но к несчастью, он однажды неудачно присел в кресле и сломал себе спину. Когда его перенесли в спальню, он решил, что у него начинается чахотка и впал в кому. Прошло еще четыре дня. 25 октября Толстой проснулся и понял, что умирает. Собравшись с силами, он приказал разбудить своих детей, а когда к нему пришел священник, попросил его отслужить молебен за его душу: "Мне кажется, – сказал он, – если я услышу, что меня отпевают, я не выдержу и зарыдаю". Но тут послышался бой часов – было 7 часов утра. С великим трудом Толстой выбрался из постели и велел вызвать доктора Татаринова. Доктору удалось его спасти: он пустил Толстому кровь и сделал несколько уколов морфия.