Полёт над пропастью.

Её бабушка говорила, что если летаешь во сне, то значит растешь.  

Она не любила такие сны. В них было страшно и одиноко.  

Страшно от того, что летишь высоко, не чувствуя опоры.  

А одиноко, потому что не видишь руку, за которую можешь схватиться, чтобы не упасть.  

Всю жизнь её преследовали страх и одиночество.  

Было страшно в детском саду не доесть мерзкий пирог с морковной начинкой. Потому что, нянечка Варвара Петровна будет держать за столом до тех пор, пока тарелка не будет пуста.  

– Зажравшиеся дети. В войну бы вы и гнилую картошку вместе с пальцами проглотили, – говорила она, с презрением глядя на тех, кто давился невкусным пирогом.  

Было одиноко в школе, когда на уроке физики её вызвали к доске и сказали:  

– Вот на какую оценку решишь задачу, та и будет стоять в журнале у всего ряда, где ты сидишь.  

Сзади загудели и закричали, что это несправедливо, потому что физика, это был тот предмет, который она не любила и он отвечал ей взаимностью.  

Страшно быть причиной несправедливости. Наверно, поэтому, она решила задачу на пять, повергнув в молчаливый ступор и учителя и весь класс.  

Но страх и одиночество никуда не делись.  

Она летала во сне уже тогда, когда и расти были некуда, разве что в ширь. И это мерзкое чувство открытой спины, когда сзади холодно. Ты отступаешь и летишь в пропасть.  

Страшно было в тот момент, когда первая подала на развод. Потому, что так больше жить невозможно. Когда нет той руки, которая готова вытащить из пропасти.  

– Подумаешь, не разговаривает он с ней. Мы с твоим отцом прожили всю жизнь и думаешь прямо-таки разговоры разговаривали, – говорила ей мама, осуждая за этот необдуманный шаг.  

Одиноко было знать, что нет поддержки и понимания.  

А дело было не в разговорах, а в молчании, которое о том, что даже помолчать вдвоём не о чем.  

Да и разве расскажешь всего маме, которая всю жизнь осуждала и никогда не сказала доброго слова.  

Зияющая темнота, которая уходила глубоко вниз, притягивая взгляд.  

А что, если в той пропасти и будет та спасительная рука, которую она всю жизнь пытается найти во сне?  

Было страшно, одиноко, и, почему-то, холодно.  

Ей так хотелось закрыть глаза даже во сне и упасть в объятия спасительных рук, которые защитят от мерзкого страха одиночества.  

– Летишь – значит растешь, – слышала она бабушкин голос во сне, паря над страшной и манящей пропастью.