Охота на призрака. Книга 2. Противостояние.

Предрассветное небо постепенно светлело. Плотная пелена тумана нависла над прибрежными водами, скрывая от взглядов посторонних наблюдателей два драккара, вошедших в устье реки. С еле слышным плеском опускались весла. Гребцы старались шуметь как можно меньше, для того, чтобы раньше времени не выдать своего присутствия.  

Среди зарослей кустарника, плотной стеной скрывающих крутые берега, на все лады перекликались давно проснувшиеся пичуги. Они, совершенно ни чего не опасаясь, перепархивали с ветки на ветку, что говорило об отсутствии человека.  

На впереди идущем судне, нос которого украшала вырезанная из дерева, напоминающая череп мифического животного с загнутыми, как у барана рогами, стоял облаченный в дорогую пластинчатую броню, коренастый воин, всматривающийся в клубящуюся вокруг белесую дымку.  

– Ты не ошибся, Вигдес? – как можно тише спросил он, обращаясь к стоящему рядом с ним товарищу.  

– Нет, – послышался такой же тихий ответ, – монастырь должен быть здесь.  

– От куда тебе это известно?  

– В последнем походе, Эрик Рыжий, захватил караван. Купец, чтобы выторговать себе жизнь, рассказал, что в монастырь на хранение свозятся товары местные синьоры. Слишком не спокойно стало в землях франков. На прибрежные замки постоянно происходят нападения. Местная знать может покинуть их в случаи осады по подземным ходам, но унести с собой богатства не в состоянии. А кто, может подумать, что в бедной святой обители, могут находиться сокровища. Купец нарисовал подробную карту побережья и указал на ней место.  

– И что же с ним стало? – поинтересовался Павел, – отпустил его Эрик?  

– Конечно, – довольно правдоподобно изумился викинг, – наш ярл, хоть и был жесток, но всегда выполнял свои обещания. Купца отпустили на все четыре стороны, правда посреди моря и без лодки.  

– Поразительное благородство, – усмехнулся Павел, – ну а что он рассказывал об охране?  

– Купец сказывал, что охрана не значительная. Чтобы не привлекать лишнего внимания каждый синьор отправляет в монастырь не более пяти ратных людей. Так, что там не более двух десятков воинов. Да монахов около пяти десятков, но они не окажут сопротивления. Рядом правда село имеется, примерно в полтора десятка душ, но если крестьяне и окажут сопротивление, то подавить его будет легко.  

– А об укреплениях, тот купец не сказывал?  

– Почему же… Конечно сказывал. Стены каменные в три человеческих роста. По верху идет галерея под деревянной крышей. Ворота дубовые, обиты металлическими полосами.  

– Серьезно, – почесал затылок Павел, – такую обитель можно долго защищать и малым числом. А если за подмогой послать, так и вовсе бояться не чего. Как думаешь?  

– Риск, конечно, имеется, – спокойно ответил Вигдес, – ближайшее поместье находиться всего в пяти верстах. Но местный синьор трусоват. Вряд ли он придет на помощь. Скорее разошлет гонцов, а сам схоронится за крепкими стенами замка и будет ждать подмоги. Франки не нападают, если у них нет трехкратного перевеса в силе.  

– Но все же взять стены будет трудно…- засомневался Павел.  

– А на то, купец секрет один поведал. Каждое утро, монах с послушниками выходит в село и проводит там утреннюю службу. Ворота монастыря при этом остаются открытыми. Нам остается лишь подойти не замеченными как можно ближе и успеть ворваться внутрь, прежде чем их успеют закрыть.  

В глазах Павла заиграли веселые огоньки. В кровожадном оскале обнажились ослепительно белые зубы.  

– Если все окажется, как ты сказал, то получишь лучшую часть добычи, – пообещал он.  

Вокруг, продолжала, царить тишина, нарушаемая лишь шумом прибоя. Даже птицы стихли, почувствовав приближение опасности.  

Под днищем «драккаров» заскрипел прибрежный песок. Бородатые воины, числом не менее двух десятков, в полном боевом облачении, стали спрыгивать с высоких бортов на берег, и прямо в воду.  

Осторожно, стараясь не переломить ни единой ветки, Павел продрался сквозь заросли кустов, плавным движением раздвинув последние ветки.  

Солнце уже поднялось над пологим берегом. Пустая тропа поднималась вверх, скрываясь в травяной растительности прибрежной долины. Внезапно из-за пригорка послышался звон колокольчиков. Викинги замерли. На взгорке появился молодой пастушок, гнавший стадо на водопой. Ничего не опасаясь, парень уверенно шел по тропинке, подгоняя хворостиной ленивых животных и на ходу жуя хлеб с куском домашнего сыра.  

Неожиданно он остановился, видимо разглядев в нависшем над рекой тумане мелькающий тени, которые словно спелые яблоки спрыгивали с громадных расплывчатых в белесой дымке темных силуэтов. Легкий порыв ветра слегка разогнал туман. У пастушка от ужаса расширились глаза. В образовавшемся просвете он явственно увидел скалящуюся звериную морду, выдающуюся вперед над высокими бортами неизвестных судов. На берег, сжимая в одной руке короткие мечи или штурмовые топорики, а в другой держа круглые деревянные щиты с металлическими набалдашниками в центре, выходили бородатые воины, которых знал каждый франк.  

Опомнившись, парень развернулся, для того, чтобы пуститься в бегство.  

– Нор…, – попытался крикнуть он.  

Сухие щелчки, возвестили о спущенных тетивах. Сразу несколько стрел вонзились в спину пастуха, оборвав его на полуслове. Парень рухнул лицом вниз. Руки из последних сил сжали пучки молодой травы.  

– Нужно было взять его живым, – угрюмо проговорил Павел, остановившись над мертвым телом, – да порасспросить, как следует…  

– Только время потеряли бы. – отмахнулся Вигдес, – да и что может знать простой смерд, того, что не знаем мы. Только шума бы наделали. Я и так могу сказать, что монастырь вон там, – он указал направление, – за пролеском. И время сейчас то, когда ворота только открываются.  

– Оставь часовых, – распорядился Павел, – да пусть начнут оборудовать лагерь.  

Сам он с отрядом легким бегом двинулся к полосе деревьев.