Вечерело.

Назвать еë лебëдушкой, у меня не поворачивался язык. Вечно в дырявом халате, с запахом борща на усах.  

А как она принимала ванну!  

‌  

"Белый лебедь, лебедь чистый,  

Сны твои всегда безмолвны, Безмятежно-серебристый,  

Ты скользишь, рождая волны.. " – Отнють!  

‌  

Еë купание напоминало брачные игрища китов. Но киты по сравнению с ней, выглядели вполне себе – уравновешенными, респектабельными, с чувством собственного достоинства, с уважением к окружающим. Она же напротив – не единожды заливая соседей, вторила им, что их гнев по поводу каких-то жалких обоев, и вспученного паркета, не стоит, и выеденного яйца. Мол, всë это сущие пустяки и медяки. Мол, на это не стоит тратить свои нервы и жизненные силы.  

‌  

Она вообще жила легко!  

120 килограмм живого весу, были ей вовсе не помехой.  

Иногда она говорила, что запросто могла бы взлететь под облака и парить как ласточка. Я соглашался с ней, осыпал еë восторженными комплиментами, а моë воображение рисовало яркие картины гигантской ласточки, предвестницы грозы и весны.  

‌  

Ей рукоплескали в Макдональдсе, преклоняли колени в фалафельной на старом Арбате, целовали руки в пышечной на большой конюшенной, она была звездою all inclusive в заграничных отелях.  

Легко и непренуждëнно; она жевала, чавкала, облизывалась, икала, вздыхала,  

запивала.  

Со стороны казалось, что еда полностью поработила еë, окольцевала, околдовала, связала по рукам и ногам. Железные двери были закрыты, а ключ потерян навсегда. Но, как бы не так!!  

‌  

Это она была деспотом, вершителем судеб, палачом тысячи загубленных калорий.  

"Съесть или не съесть? "  

– Да не вопрос! -  

‌  

Вечер. Луна. Тепло. Комары.  

Я пододвинул к ней тазик с салом и сказал, что сыт по горло. Она улыбнулась мне, с благодарностью кивнула и приступила к трапезе.  

‌  

Луна. Звëзды. Небо. Сало.  

‌  

"Пусть не ангел ты, мне это всё равно,  

Ведь для меня сошла ты с небес... "  

‌