Теплится ночь

Багровый сироп разлился по некогда яркому небу. Вечерело. Закатные лучи солнца в последний раз атаковали окна и стены комнаты, в которой никого не было. Но ровно через семь минут ключ в замке повернулся, ручка щелкнула, и в квартиру вошел Рома. Бросив ключи на комод и яростно раскидав ботинки, он скорее отправился в ванную. "Горячий душ самое то, после дерьмового дня" – облегченно подумал он про себя. Звонок. Телефон лежал на кресле и звонил посреди пустой комнаты. Сумерки тихонько проскальзывали сквозь балкон. Пока Рома был в душе, пустую комнату стал озарять лишь экран его звонящего телефона. "Полинка". Экран погас, и комната снова стала такой же пустой и темной. Наконец Рома покинул ванную.  

– Да я блин не слышал, че ты начинаешь? – нервно вещал он в трубку телефона.  

–"Как день то прошел? " – спросил волнующий голос на той стороне. Это была его девушка Полина.  

– Дерьмо, а не день. Я заколебался эти коробки таскать. Семь машин принял сегодня.  

Рома тем временем успел включить компьютер, взял бутылку "Туборга" из холодильника, открыл орешки и, удобно усевшись на стуле, одной рукой держал телефон, а другой клацал по клаве.  

– Чё делать то будешь? – спросил он в трубку.  

– "Пока сижу, наши фотки редактирую, где мы на мосту, помнишь? "  

Рома уже полностью погрузился в игру, держа телефон лишь щекой. И ничего не слушал.  

– "Алло, Ром? "  

– Да помню я, помню. Ладно, давай позже наберу. Часик погамаю, пару каток, лады?  

–"Жду звонка. Целую. "  

– Ага.  

Ночь наседала все сильнее и сильнее, но ее постоянные враги – уличные фонари – продолжали бороться, подтягивая к себе союзников – фары проезжающих машин, яркую вывеску "Перекрестка" и свет из окон первых этажей. Но вскоре она все же победила. Машины перестали ездить, люди легли спать. Вывеска погасла. Остались лишь мутные фонари.  

Рома уже выпил три бутылки "Туборга" и сыграл три катки вместо парочки.  

– Пойду курну, – сказал он вслух.  

Кое-как встал из-за стола, нашел сигареты в ящике и вышел на балкон. Прохладный воздух столкнулся с разгоряченным от пива лицом Ромы, глаза его прояснились, и он стал курить, разглядывая вдали ночной город. Время уже почти полночь, с пятого этажа можно было разглядеть пустые улицы, дороги. Где-то со стороны гаражей послышался треск. "Кто-то вмазанный улетел в гараж, ну или неаккуратно его закрыл" – подумал он. Докурив, Рома задвинул окна, оставив сетку открытой, и вернулся за компьютер. С улицы струйками невидимых волн текли звуки спящего города: далекий шум федеральной трассы, слабое жужжание не прекращающей работу ТЭС и щебетание птиц где-то на окраине. Сквозь них Рома ясно различил шелест прямо под домом, трава мялась и дралась под чем-то тяжелым. Он подошел поближе, чтобы прислушаться: тяжелый хрип, глубинные стоны и звонкий шорох разросшейся травы. Когда Рома высунулся из окошка, то увидел, как долгий силуэт тащит нечто прямо из под дома. Прямо под его балконом. Первые две минуты он просто смотрел, не шевелясь, потому что не мог собрать мысли в кучу. Некто тащит человека за руки по траве под окнами Ромы. И кругом ни души, лишь он, торчащий из окна, опьяненный и бесстрашный. Ему вдруг показалось, что человек, которого тащат, может быть жив, и он заорал на всю улицу:  

– Э, ты че творишь! Стой на месте! Щас я спущусь, слышь!?  

И он напялил кроссовки, хлопнул дверью и поскакал сразу через три ступеньки по подъезду, вышиб домофон и побежал. Когда он обежал свой дом, то увидел как долгий темный силуэт продолжает свой путь уже по пешеходному переходу через дорогу у "Перекрестка". Рома стал кричать ему, драть глотку как мог, надеясь взять маньяка испугом, но споткнувшись, растянулся на дороге, содрав колени и спортивки. Вскочив с асфальта, он увидел, как на пешеходке лежит человек. Переведя дыхание, он уже не так спешно направился к дороге. Прежде чем подойти, Рома пристально оглядел улицу: вдруг маньяк где-то выжидает его, смотрит, следит. Но на улице по-прежнему ни души. "Ну капец. Мобила дома. И никого сюда не вызовешь". Он подошел к девушке: она лежала лицом вниз, джинсы были все грязные и изодранные, а поверх розовой футболки была надета тонкая джинсовка. Волосы словно лапша расползлись по асфальту. "Жива хоть? " -подумал про себя Рома и, сев на корточки, перевернул ее на спину. Тогда она и очнулась.  

– Черт! – выкрикнул он от неожиданности.  

Девушка была жива. Он помог ей встать, и они убрались с дороги. Под фонарем Рома ясно разглядел лицо жертвы: юная девчонка, даже младше него, курносая, брови домиком, глаза кристально голубые и пухлые потрескавшиеся губы. Видимых царапин не было, но сквозь хмельную пелену, Рома заметил огромные синяки под глазами, а под носом виднелась капля запекшейся крови. Они сели на ступеньки у входа в "Перекресток".  

– Ты как? Что вообще произошло? Я как увидел, что тебя тащат, сразу выбежал, – застрекотал возбужденный спаситель.  

– Спасибо, – прохрипела девушка, видимо горло пересохло.  

– У меня дома телефон остался. Надо вызвать ментов сюда и скорую!  

Девушка сомкнула колени.  

– Да не. Я тут посижу. Меня должны забрать с минуты на минуту. Обо мне знают.  

Рома не мог понять, что вообще происходит. Видимо конкретно запьянел.  

– Блин ты че? Ты же наверно ранена, тебе надо в больничку. Пошли, говорю, позвоним в скорую. И ментам, вдруг этот хмырь недалеко убежал.  

Но та лишь молча сидела, опустив голову на колени.  

– Меня кстати Рома зовут.  

– Я Юля, – ответила она, помолчала и продолжила, – У меня сейчас шок. Я даже толком встать не могу. Мне еще страшно.  

Рома обнял ее за плечи и почувствовал приятный сладкий запах. С пьяну он даже поцеловал ее в холодную щеку. Юля была так красива, что Рома на несколько мгновений вообще забыл про происшествие. Но опомнился.  

– Здесь так хорошо на улице. Теплится ночь. И не холодно. Я уже почти не дрожу, согрелась, – хрипела Юля.  

– Давай я быстренько сгоняю за телефоном? Ты посиди здесь и никуда не уходи, я туда и обратно! – волнительно говорил он ей.  

Юля подняла голову с колен, как-то туговато повернулась к нему и все также хрипло сказала:  

– Сбегай.  

Рома заметил, как у него на кухне погас свет. Он побежал, сломя голову домой. "Ща главное не шлепнуться". Когда он поднялся на свой этаж, то обнаружил распахнутую настежь дверь.  

– Я че не закрыл хату? – спросил он сам себя вслух.  

В квартире стояла темнота. Он быстро нащупал телефон на столе, выбежал на балкон и убедился, что Юля все еще сидит на ступеньках и ждет его. Но теперь слегка протрезвев от происходящего, он запер квартиру на ключ и галопом отправился обратно к магазину. Юли уже не было. Пустое крыльцо. Рома побежал дальше по дороге, потом вокруг "Перекрестка", затем снова дальше по дороге, но никого так и не увидел. Тяжело дыша, он постоял посреди ночи еще минуту, потом, хорошенько встряхнув голову, побрел в сторону дома. На его кухне опять горел свет. "Наверно за ней приехали. Как же мне теперь с ней связаться? " – не утихали мысли в его голове. Он все думал и думал о ней, о том, как смог спасти её в одиночку, не побоясь того маньяка. Войдя к себе домой, он устало побрел в ванную, выключил свет на кухне, умыл лицо, расстелил диван и рухнул на прохладную подушку, засыпая под неугомонные воспоминания о произошедшем.  

На следующий день ему и вовсе казалось все это сном, пьяным бредом. Не мог теперь он поверить, что ночью спасал какую-то девчонку от маньяка. На телефоне было восемь пропущенных. "Пропущенный звонок от Полинка"  

– Да я набухался вчера с этого пива и спать лег, правда, – уверял он свою девушку.  

Она ему верила, не подозревала, что с ним творилось ночью.  

Рома ушел на работу, но все же думать о Юле не перестал. Все утро он искал в сводках новость про нее, про то, как она цела и невредима и про то, как менты, наконец, рыщут по кустам и переулкам, в надежде поймать убийцу. Ничего.  

День шел к своему завершению. Небо снова багровело, солнце буквально выжимало из себя еще немного красных лучей. В пустой комнате закат лил по стене. Замок затрещал, ручка дернулась, и в квартиру вновь вернулся Рома, уставший как и вчера. Но в этот раз кое-что изменилось. Оказывается, он не выключил свет в ванной утром, и желтая полоса сквозь сумерки била из под двери. Но Рома как-то слабо на это отреагировал, бросил ключи на комод, скинул кроссовки и побрел в ванную. Он все размышлял про себя. Перед душем решил позвонить другу, выговориться.  

– Вот ты прикинь, я выпил только три бутылки, а развезло так сильно, что утром башка нереально гудела!  

На той стороне ему объясняли.  

– "Да не парься, бывает. Особенно, когда не хаваешь ничего перед этим. Ты по-любому не хавал. Ты лучше скажи, че там с девкой в итоге? "  

– А чё с ней? Пропала девка, даже позвонить никуда не успел. Прибежал, а на крыльце никого. Вроде я мог с пьяну увидеть что-нибудь странное, верно же?  

Секундное молчание в трубке.  

– "Например? "  

– Да фиг знает. Свет в хате то включен, то выключен. В том то и дело, что я мог забыть же про свет. Но вроде я точно не включал. Да и девка была странная. Не знаю, наверно я просто был бухой вчера.  

– "Не загоняйся, друг. Чё пару каток сделаем сегодня? Отвлечешься заодно! " – предложил ему товарищ.  

Рома с радостью согласился, кинул телефон на кресло и отправился в душ. Если бы он стоял на том же крыльце, что и ночью, то увидел бы, как на его кухне снова включился свет. Рома вылез из ванны, оделся, протер полотенцем зеркало над раковиной и принялся умывать лицо мылом. В уже не пустой темной комнате на кресле снова загорелся экран. "Звонок от Полинка". Когда Рома смыл все мыло и разогнулся лицом к зеркалу, то обомлел так, что даже забыл как дышать. На стиральной машине позади него сидела Юля, сомкнув колени и опустив на них голову. Она была все в тех же изодранных джинсах, из под нее на пол текла какая-то жидкость. Рома потерял голос, даже крикнуть ничего не мог. Он выскочил из ванной в одних трусах, пролетел через коридор к двери и спустя мгновение уже бежал по подъезду, перепрыгивая через ступеньки. Перед тем, как открыть домофон и выскочить на улицу, Рома остановился. На его этаже открылась дверь, его дверь, а потом с невозможной силой хлопнула и по ступенькам с диким топотом кто-то бежал прямо к нему. Домофон открылся, и вот Рома в трусах на улице, босиком несется прочь от своего дома.  

На улице никого, время было уже за полночь. Прохладный ветер сыпал мурашками на его кожу. Рома все бежал и бежал, пока не наступил ногой в стекляшку и не рухнул от боли и усталости на землю, ударившись головой об бордюр. Спустя какое-то время он очнулся. Но где? Дряхлая вонючая квартира, пропитанная мочой и гнилью. По стенам свисали обои, на потолке была плесень. Обшарпанный кожаный диван под Ромой пах старостью и немного железом. Голова его дико болела, но он все же поднялся, оглядел комнату. "Чё вообще происходит? ". Обстановка вокруг была самой отвратительной, но хуже всего был запах. Тут то он и увидел на балконе то, чего ему точно не хотелось видеть. Там лежала его Юля, вся синяя и разбухшая, уже наверняка не живая. На подоконнике перед балконной дверью была бумажка: "И теплится в лице румянцем смуглым, и светится весенней сладкой негой из глаз моих". "Снегурочка" Островского. Совсем голый, с давно запекшейся кровью на руках, с царапинами на щеках и шее, Рома стоял и слушал, как издалека все ближе и ближе доносился рев полицейских сирен.