Кризис веры

1  

«Север 6-я стрит, 4244, вот-вот случится ссора. Жена готова взяться за нож. — Слышу голос диспетчера. — Ты ближе всех».  

«Дай мне пару минут, Мин! — так же мысленно отвечаю. — Считай, что конфликт уже исчерпан! »  

Чтобы материализоваться рядом с нужным адресом, мне потребовалось тридцать секунд, хотя до этого я находилась в центре Филадельфии. Я появлюсь метрах в двадцати от дома 4244 в образе девушки-курьера почтовой службы. Симпатичная внешность, добрые глаза, располагающий голос — такую милашку при всем желании не обидишь. Я быстрыми шагами дохожу до эпицентра грядущей ссоры и приближаюсь к двери.  

Короткий стук — уже здесь, за порогом ощущается витающая внутри напряженность. Грубые порывистые шаги, дверь распахивается — в проеме — мужчина, явно не трезвый, в растянутой майке и трениках, мутным взглядом смотрит на меня.  

— Мистер Борджес? — спрашиваю, глядя в свои бумаги.  

— Ну-у. — Протягивает хозяин дома. — Смотря кто спрашивает.  

Да неужели, назвав фамилию наобум, я попала в точку?!  

— У меня посылка… — неуверенно листаю бумаги, пытаясь настроиться на его мозговые волны. — Посылка из штата…  

Неважно, что я ему наплету, неважно, Борджес он или нет, мне сейчас нужно лишь найти намерение, которое в скором времени должно привести к ссоре с супругой, и изменить его.  

— Заходите, девушка, не стойте в дверях. — Слышу голос его жены, автоматически переключаюсь на нее и понимаю, что это она собирается затеять ссору. Ее голос становится грубее и резче в обращении к мужу. — Грег, почему ты девушку не пригласил?!  

Захожу в их небольшой двухэтажный дом, продолжая изображать поиски информации по посылке. Смрад немытого человеческого тела, грязной одежды, пыли и плесневелой еды. Да уж, хозяюшка из нее никакая. Но я тут не за этим. Ловлю ее мозговые волны, пока она суетится, предлагая мне чай. Вижу ненависть к мужу, настоящую, утомленную, прошедшую через время и как следует настоявшуюся. Грядет не просто вспышка гнева, а выплеск накопленного яда, который действительно может привести к чему угодно, вплоть до убийства.  

Прохожу на грязную кухню, присаживаюсь, как предлагает хозяйка, на обтянутую замызганной тканью мягкую седушку, собираюсь пить чай. По крайней мере, делаю вид, а сама в этот момент неуклонно навожу ее на уверенную мысль, что с мужем надо развестись. Более мягким методом такой конфликт уже не решить. В принципе, моя задача не сохранить семью, а не допустить ссору, которая с большой вероятностью приведет к тяжким телесным повреждениям или летальному исходу.  

Моя мысль медленно, но верно оседает в голове у женщины, я вижу, что ее мозговые волны выравниваются, перестают пылать агрессией, меняясь на холодную уверенность в скором расставании с предметом своей былой ненависти, а сейчас уже просто равнодушия. Едва уверившись, что смертоубийства не произойдет, сворачиваю свои бумаги.  

— Я приношу извинения, мистер и миссис Борджес. — Стыдливо произношу я. — Кажется, я неправильно посмотрела — дом не 4244, а 4744. Ох уж эти матричные принтеры!  

Хозяйка растерянно кивает, хозяин выглядит спокойным, как бык, можно убираться. Чета Борджесов провожает меня до двери.  

«Буря миновала, Мин! — рапортую я в центр, выходя за пределы обшарпанного дома 4244 по Север 6й стрит. — Есть что еще? »  

«Пока нет, можешь отдыхать! — отвечает диспетчер. — Ты сегодня вообще молодец, шесть вызовов отработала! »  

И действительно, я молодец! Прохожу пару домов, в неприметном закутке меняю форму и переношусь на крышу высотки в центре — Либерти Плейс — очень красивое здание, полностью отделанное стеклом. Мне нравится проводить там свободное время, когда я живу тут, на Земле. Во время рабочей вахты я не возвращаюсь в центр, такие отпуска выдаются нечасто.  

2  

Здесь, наверное, уместно рассказать, что я такое. Вообще среди людей нас называют феями. Мы — практически бессмертные бестелесные духи, которые ставят своей целью защищать людей от самих себя. Но мы не боги, чтобы решать глобальные проблемы человечества, мы улаживаем лишь локальные сложности — не допустить, чтобы люди поубивали друг друга, снизить вероятность грабежа или разбоя, лишить самоубийцу желания покончить с собой. Нас не так много, чтобы охватить все семь с небольшим миллиардов живущих на Земле людей, но в силу своих возможностей мы стараемся помочь как можно большему количеству нуждающихся.  

Разумеется, нам противостоят демоны, одолевающие людей с другой стороны, вынуждающие их ненавидеть друг друга, враждовать, желать друг другу смерти, отбирать чужие блага. Вот так выглядит борьба добра и зла по ту сторону человеческой жизни. Естественно, люди — не безвольные марионетки в наших руках, чаще они сами способны решить свои проблемы мирным путем, но когда начинает пахнуть жареным, мы стараемся вмешаться.  

По легендам, между демонами и феями когда-то давно был заключен мир. Хлипкий, едва балансирующий нейтралитет, чтобы не уничтожить друг друга. Наши правители решили, что борьба будет протекать в мире людей, и меряться мы будем влиянием на них. Считается, что никто из нас не в праве уничтожать своих оппонентов, и такое повлечет кровопролитную войну двух рас мистических существ, так что люди останутся как без явных соблазнов, так и без помощи.  

Я еще довольно молодая фея. Старейшины говорят, что фея появляется тогда, когда мир живых покидает искренний, чистый душой и сердцем человек, герой и надежда, один из лучших в своем поколении. Наверное, тот, чья душа дала мне жизнь, был самоотверженным трудоголиком, обожающим кошек. К этим созданиям я питаю совершенно болезненную слабость. В центре посмеиваются, что я им поклоняюсь, а кто-то даже дразнит «Кисой». Ну, да и пусть посмеиваются, да и на Кису я не обижаюсь, тем более, что прозвище даже созвучно с моим именем — Ки. Я кошек люблю и любить не перестану.  

У нас иерархический строй общества, есть старейшины — они самые древние феи, именно они решают, какой политики мы будем придерживаться в каждом следующем веке. Есть феи помоложе, они возглавляют департаменты, а там еще феи помоложе стоят во главе отделов, а отделы уже делятся на группы… Я служу в одной из таких групп. Меня совсем недавно повысили — лет пятьдесят назад — до того, как заняться ссорами и домашним насилием, я разбиралась с пакостниками и разными мелкими вредителями. Иногда попадались случаи травли в школе, но чаще отговаривала кого-то сыпать пшено на машину соседа или кидать дрожжи тому в уличный сортир. Совсем мелочевка, но что поделать, не вышла я ни умом, ни сообразительностью для более серьезных дел, типа науки или медицины. Вот и приходится трудиться в департаменте правопорядка.  

В принципе, я уже могла бы претендовать на новое повышение, чтобы перевестись хотя бы в группу по работе с суицидами. Там и работа почище, и риски меньше. Я и так изо всех старалась работать как можно больше, как можно усерднее, но пока шеф нашего департамента меня в упор так и не замечал. Да, пол каждая фея выбирает себе самостоятельно. Мне уютнее в женском обличии, но таких, как я, не так и много. Обычно феи предпочитают мужские типажи, вот и шеф наш из таких. Из всего нашего департамента дай бог наберется с десяток фей-девочек, включая меня и диспетчера Мин, хотя она к нам и не относится, разве что закреплена за Филадельфией, как я и еще несколько моих коллег.  

3  

Время на крыше Либерти Плейс пролетает обычно быстро. Сидя на такой высоте, приятно наблюдать за городом, который циклично просыпается по утрам, днем живет суетливой жизнью, вечером ненадолго затихает, лишь чтобы ночью взорваться бурлящим потоком развлечений, который, как водится, стихнет где-то за пару часов до рассвета. И город погрузится в небольшое затишье перед тем, как улицы снова оживут и наполнятся шумом.  

В принципе, моего зрения и слуха хватает, чтобы охватить и держать под контролем район в несколько кварталов, но это запрещено, чтобы феи не творили никакой самодеятельности. Для выявления угроз существует целый департамент Намерений, который круглосуточно мониторит все ментальное пространство Земли и выявляет сигнатуры патологических процессов. Обычно Намерения никогда не ошибаются. Если говорят, что по такому-то адресу грядет убийство, так и будет. Я и сама многократно убеждалась. И обычно феи из департамента Намерений не связываются ни с кем напрямую, все вызовы передаются через диспетчерскую сеть — отдельный департамент фей, которые умеют видеть своих будто на карте по всему Земному шару. Так и определяется, какая из фей окажется ближе всего к месту приближающейся трагедии.  

До утра Мин меня не тревожила, будто давая поспать, хотя в истинном обличии мы не спим, нам это не требуется. Вот если бы я была в своем человеческом теле, то да, пришлось бы и есть, и спать, и справлять все прочие потребности организма смертных. К счастью, мне приходится переоблачаться в человека, только когда я выполняю работу. Наверное, постоянно жить в теле смертной мне было бы невероятно сложно — даже передвигаться придется, как все люди, на транспорте или пешком. Пожалуй, невозможность быстро покрывать огромные расстояния, первой свела бы меня с ума.  

С рассветом я снова услышала Мин, взволнованный голос прозвучал в моей голове, будто даже не ее: «С тобой хочет поговорить Фэй. Держу кулачки, Ки, что он о повышении! ». Я затрепетала в ожидании исполнения давней мечты, от волнения едва не переоблачилась в человека — вот была бы дурацкая ситуация — полиция, спасатели, потому что курьерша почтовой службы оказалась на одном из самых высоких зданий в Филадельфии не иначе как ради суицида.  

«Привет, Ки. — Заговорил Фэй задорным деловым голосом, какой бывал у него по утрам и по случаю хорошего настроения. — Ты хорошо потрудилась, особенно усердно за последнее десятилетие. Думаю, пришла пора тебя повысить. С этого момента будешь заниматься убийствами. Хватит домашнее насилие предупреждать, ты можешь больше! »  

Его слова приободрили настолько, что я не смогла усидеть на месте, взлетела в воздух и метнулась на соседнее здание. Я получила то, чего я так ждала, я даже забыла сказать «спасибо», а Фэй тем временем продолжил: «Я вижу, что у тебя вахта заканчивается через шестьдесят часов по земному времени, прибудешь в центр, оформим все, как положено. Но приступать к убийствам можешь уже сейчас. Ты согласна? »  

«Да, да! — судорожно подумала я — если бы говорила это голосом, кричала бы на всю улицу. — Конечно, я согласна, Фэй! Вы скажете Мин, чтобы отправляла меня на убийства, или мне самой? »  

«Я все устрою, Ки. Радуйся повышению, пока в городе не случилось очередное ЧП».  

Фэй закончил разговор в своем духе. Он всегда использовал фразы с союзом «пока», напоминая собеседнику, что все конечно, и буря, и тем более затишье перед бурей. Но мне не требовалось очередного повторения — я и сама, работая в поле, прекрасно знала, что никакой покой не длится долго.  

4  

Долго праздновать повышение действительно не пришлось. Денек радовал Филадельфию ярким осенним солнцем и приятным ветерком. На улице было тепло, и я наслаждалась погодой, когда снова услышала голос диспетчера.  

«Ридж Авеню, 5. Затевается убийство. Двое мужчин. — Ко мне настороженно обратилась Мин. — С повышением, подружка».  

«Принято Мин. Уже в пути». — Привычно отрапортовала я и приготовилась перенестись к нужному адресу.  

Это было странно, я впервые испытала легкий страх. Мимолетный, как будто даже подсознательный. Я списала его на то, что мне предстоит первое дело в новой должности. Я представила в голове карту города и увидела то самое здание — автосервис, если верить покосившейся вывеске и количеству ролетных дверей для въезда автомобилей. Еще несколько мгновений, и я там.  

Огляделась — с одной стороны кажущееся заброшенным нужное мне здание, а с другой — как многозначительно — кладбище Лорел Хилл. Большая помпезная арка с венками, ведущая сквозь старинное здание внутрь, на территорию, где покой обретают умершие.  

Я мысленно одернула себя — соберись, Ки! Машин по Ридж авеню почти не ходило, наверное, потому что это довольно отдаленное от центра место. Без свидетелей перевоплотившись в привычную почтовую курьершу, я дошла до единственной двери для пеших посетителей.  

Стучать пришлось долго. Пробрал холод, впервые заколотилось сердце, человеческое сердце моей оболочки. Неужели, опоздала?! Вот тебе и первое дело, провал, когда еще даже не начала. Послышались тихие аккуратные шаги за дверью, будто кто-то шел в тапочках или мягких кроссовках. Дверь отворилась. Меня встретил крупный бритоголовый мужчина в синих джинсах и кожаной куртке.  

— Мистер Бродерик? — начала я, как обычно, но бугай схватил меня за запястье и защелкнул на нем что-то, напоминающее браслет, по виду, древний, с какими-то рунами.  

Это произошло слишком быстро, я не успела ни вырвать руку, ни закричать, только удивленно уставилась на лысого амбала, а он осклабился и произнес:  

— Заходи, фея! — он грубо втащил меня в здание и захлопнул дверь у меня за спиной.  

Первой моей мыслью было перевоплотиться и покинуть это место, но к своему ужасу я почувствовала, что не могу. Через несколько мгновений до меня дошло, что браслет с рунами блокирует мои способности. Страх объял всецело. Я до этого не знала, что испытывает человек, когда боится — сердце стучало так, что я слышала только его, ладони намокли, какая-то простая одежда под формой курьера прилипла к телу. Неприятные ощущения, но еще хуже — я это осознала следом — в этой оболочке я смертна. Нам рассказывали перед тем, как принять на службу, что мы бессмертны только в истинном обличии, но этому не придаешь значения, потому что всегда есть возможность перевоплотиться и избежать человеческой гибели.  

Все эти мысли пронеслись в моей голове почти мгновенно, и я уже чувствовала, как глаза наполняются слезами, когда как к моему первому похитителю из тьмы неосвещенного автомобильного бокса вышел его товарищ — высокий и подтянутый, с симпатичной шевелюрой темных волос, но одетый точно так же — в джинсы и кожаную куртку.  

— Ты смотри, Шако, вот уж не думал, что такую красоту пришлют. — Проговорил бритый. — Пожалуй, стоит повременить с выполнением плана — не упускать же такой шикарной возможности!  

— Соглашусь с тобой, Дорибо. — Ответил второй. — Устоять невозможно!  

Меня в очередной раз пробил неприятный человеческий пот — это демоны. Судя по именам, наверное, невысокого ранга.  

— Вы же знаете, что меня нельзя убивать. — Я попыталась придать своему голосу максимально хладнокровное звучание, а сама инстинктивно отступала к двери, все еще надеясь сбежать хотя бы пешком. — Между нашими расами перемирие, нейтралитет нельзя нарушать. Вас накажут.  

— Шако, оно говорит! — рассмеялся бритый.  

Он сделал несколько вальяжных шагов в мою сторону, будто не ко мне, а потом в один прыжок очутился рядом и ударил. Больно. В живот. В глазах на мгновение потемнело, я даже не поняла, как упала на пол — осознала это, только когда он, гад, плюнул на меня сверху.  

— Ты здесь именно для того, чтобы мы тебя убили, тупица!  

— Но раз уж нам прислали столь милое создание, мы не будем торопиться! — поддержал его Шако. — Так что твоя смерть будет небыстрой.