Что мне делать?

Младшему брату Фёдору посвящается…  

Про маленького балованного мальчика по имени Федя вы уже, наверное, слышали из прошлых моих рассказов. Сейчас ему десять, но иногда это сложно сказать. Сегодня он может придумать роман-эпопею, а завтра… О нет, нет, нет, лучше я промолчу, что он сделает!  

Если вы ещё не знакомы с Фёдором, пожалуйста, могу познакомить. Невысокого роста, маленький и худой, «потому что не любит кушать», бабушка кормит его почти каждый день котлетками, а он не ест. Удивитесь: сладкое тоже не любит. И мультики давно не смотрит, вот так. Притом шустрый: после занятий в школе может прийти домой и начать бегать вслед за сестрой с игрушечным ножиком почти до самого вечера, или рассказывать папе бесконечную историю своего хомячка. Придумал целую родословную, правда, поверьте на слово! Пишу больше десяти лет, но некоторые вещи и мне бы не пришли в голову…  

Федя любит петь и хорошо рисует, правда, рисует он редко, да и на музыку иногда ходит не с особым желанием. Ему бы на сцену, да чтобы людей побольше, и чтоб все хвалили, а не дома на фортепиано брынчать. Пока что на выступления не приглашаю. Возможно, когда-нибудь пригласят. И узнает тогда весь мир про известного и распрекрасного Котикова! Даст он жару, сыграет такое, от чего заплачет весь мир, или пустится в пляс, засмеётся!  

Но что я говорю, лишь мечты… Ему ещё десять лет. Над многим предстоит начать работать. Вот хотя бы на самый простой вопрос ответить себе: что я хочу делать, чем займусь сегодня? И ходит Федя по всей квартире, и каждого встречного – будь то рыбка, хомячок или сестра – спрашивает: «Что мне делать? »  

Ему уже не в первый раз предлагали. Нарисуй открытку, скоро ведь праздник – не хочу. Поиграй в ту игру, что тебе подарили на прошлой неделе – не буду. Нарисуй что-нибудь – нет. Ну просто посиди, не отвлекай всех – это скучно. Ему уже и про музыку все говорили, про то, что надо бы давно сделать задание, которое задала учительница – нет и всё. Стоит пианино, зря только от бабушки перевезли – стоит, уже неинтересное. Как будто в школе другое?  

Ему говорили и про написание, что это очень тяжёлый труд. Уверен ли ты, готов ли трудиться, согласен ли – не знаю, грамоты я хочу. А как же трудиться – не знаю. Ему говорила бабушка, что найди ты свои старые недописанные рассказики – допиши. Нет, опять нет. Почему? Там надо всё переписывать.  

Ему говорили: в мяч иди, поиграй. Цветы полей. Папе пересадить крокусы помоги. Как блинчики готовятся, посмотри. В Интернете что-нибудь почитай! Нет, не хочу, не буду. Обязательный ежедневный концерт строго по расписанию.  

Примерно так можно описать мальчика Федю. Но наша история не только о нём. Каждый день продолжало слышаться: «Что мне делать? », каждый день бабушка, мама, папа и сестра (я) тщетно предлагали ему идеи. Доходило до того, что мама, смеясь, садилась смотреть телевизор и говорила: «Ты не хочешь, а я хочу, посмотрю! » Фёдор не соглашался и за компанию. Наоборот ещё больше начинал приставать, ты, мол, смотришь, занята, а что мне делать? Занять себя сам не мог даже во сне.  

Так длилось несколько лет, не меньше. А после изменилось за день. Я хотела рассказать историю про Цветана. Как он связан с Фёдором – скоро совсем узнаете. Этот новый персонаж с красивым и редким именем никто иной, как новый одноклассник Ф. Котикова. Весёлый смышлёный мальчик. Приехал из другого города, ещё не нашёл друзей.  

Их посадили вместе… И с самого первого дня Цветан начал Феде не нравиться. Он крутился на всех уроках, без конца доставал из портфеля машинку и водил нею прямо по парте, по своим рукам и ногам. Машинка иногда наезжала на коленки новому другу. И Федя ворчал. А новенький удивительным образом уворачивался от взгляда учительницы. Только повернёт голову – всё, Цветан уже спрячет машинку, только посмотрит на других – опять бибикает под столом. И это так тихо, так интересно! А только ведь математика, скучно, сложно, потом пробелы…  

На переменах новенький приставал почти ко всем одноклассникам. Говорил, что они неправильно играют в игры, и всегда предлагал свои правила. Он негодовал, когда выигрывал Макар или Паша, Илья или кто-то другой из мальчиков. А если проигрывал Федя – они там буквально дрались. Заводились из ерунды.  

Цветана водила в школу мама. Она была не похожа на маму Феди и без конца приговаривала, помнит ли её золотце, что оно боится собачек, что собачки – это очень-очень плохо, и если вдруг на горизонте проходила собака… Даже в ошейнике, даже на поводке, даже с хозяином или хозяевами, был готов кинуться скорей под машину, чем пойти по одной стороне дороги вместе с этим мохнатым «чудовищем».  

Цветан капризничал в школьной столовой, бесконечно жалуясь на невкусную еду или размазывая кашу по всему помещению. Он ел очень долго, всегда потом опаздывал на урок. И всегда ещё заставлял кого-нибудь, например, Федю смотреть на него и рассказывал нескончаемые истории о своих непонятных игрушках. Там целый мир был, целое мироустройство. Но, не зная игры, сюжет казался нелогичным, непонятным – никто его не понимал. Там сегодня робот Первый мог превратиться в моржа, а Второй поджечь крылья персонажу из какой-нибудь сказки. И на вопрос «зачем» он отвечал: просто так!  

Феде новый мальчик не нравился. С каждым днём, чем больше он смотрел на него, тем больше тот казался противен, тем больше хотелось просто взять, отлупить, привязать к стулу и насильно накормить школьной кашей. Я не знаю, что думал о Феде Цветан. Возможно, они оба придумывали друг другу казни и виселицы.  

И всё бы было смешно, хорошо, если б не то, что ещё через какое-то время мой младший брат решил понять логику этого странного капризного малыша. Он сжал в кулак свои собственные амбиции и вопросы, и решил сделать отчаянный шаг – сблизиться, подружиться, а там, гляди, может, вылезет что-нибудь.  

Федю обычно встречал со школы папа. Вдруг брат сказал, «сегодня пойду один». Просто мальчики жили близко, буквально в соседнем доме, вот и решили идти, болтая обо всём, чем угодно.  

– …А чем ты сегодня заниматься будешь? – первым начал Фёдор. Он похвалился, что научился ставить на компьютере большое тире, а также, что сделал своему хомячку новый картонный домик. – Снежочек залазит в него и бегает, бегает, бегает!  

– А я, гм… – Цветан на минуту замялся. – Не знаю, ничем. Как обычно.  

– А чем ты обычно занят?  

Я услышала разговор случайно, в тоже время вышла во двор погулять. Тонкие громкие голоса раздавались на всеуслышание.  

– А я обычно занимаюсь ничем, – продолжил Цветан.  

– То есть как?  

– Хожу вслед за мамой и говорю: Мам, мне скучно. Займи меня, дай задание.  

– И что мама?  

– Кричит, – улыбаясь, ответил мальчик. – Кричит, что я ей надоел. Позвонит продавщице и та меня купит обратно. Пугает, как будто я маленький! Нет, я всё понимаю, это она, глупая, она не понимает, что мне в школе скучно!  

– Моя тоже кричит, когда я не хочу делать уроки… – согласился брат. – А сестра говорит, что их всё равно надо делать… Я тоже люблю кричать.  

– Правда?  

– Правда.  

Они засмеялись, а затем попрощались. С того дня и началась эта необычная дружба. И никто ещё не мог себе даже представить, что случиться потом.  

…Примерно через месяц весь класс поехал на несколько дней в санаторий. Долго готовились, кто-то хотел и не мог дождаться, кто-то принял путешествие равнодушно. Хотел ли поехать Федя? Сегодня – да, завтра – нет, он и сам не мог понять, я так думаю. Цветан тоже азарта не разделял.  

– А, скучно это всё! – сказал он, когда класс уже почти подъезжал к санаторию. – Что мы тут будем делать, скажи? Ходить да гулять, цветы рвать? Скучно это, прямо, как девочки!  

– Ну, можно ещё пофотографировать цветы. Моя сестра часто снимает. – Предложил Федя.  

– Вот пусть и снимает твоя, а мне лень телефон доставать!  

– Но ты итак в нём целый день? Что же ты делаешь?  

– Не мешай!  

Сам завязал разговор, а теперь уже был вовсю поглощён игрой. Цветан играл в неё всю дорогу.  

– Какой кошмар! Проиграл! Опять ты. Это ты виноват!  

– А что сделал я, почему?!  

Вскоре телефон разрядился. А автобус доставил путников по назначению.  

– Что теперь делать будем?  

– Мне надо позвонить маме, сказать, что мы уже здесь. Здесь красиво, – сказал Федя, прекрасно помня, как смеялся его дружок с этих цветных полянок.  

– Ладно, иди, звони. А что мне делать?  

– Я быстро. Потом будет играть.  

– А во что?  

– Давай, например, в «ходилку». Ты кубик взял?  

– Нет. Не хочу я в «ходилку», не хочу делать кубик! Другую игру предлагай.  

Федя пожал плечами. К тому времени они уже сидели в небольшом номере, ходили, рассматривали его.  

– Мне ещё роман про мышей дописывать. У Снежочка сейчас внуки рождаются! Потом дам почитать.  

– Не хочу читать. Это скучно.  

– Но ты даже не читал моей книги, откуда ты знаешь?  

– Все книги скучные, терпеть не могу книги, – начал кричать Цветан.  

– Но ты не знаешь моих книг! И всех не знаешь. Не говори так.  

– Неважно, я уверен, что они скучные!  

– Попробуй тогда сам напиши.  

– И писать не хочу, фу, это ужасно долго.  

Услышав это, юный писатель обиделся. Достал тетрадь и начал что-то царапать. Какое-то время они сидели в своей комнатке на двоих, друг тоже сидел – смотрел, потом встал и начал бегать по комнате из стороны в сторону.  

– Ты что делаешь? Ты мне мешаешь. У Снежочка сейчас внуки рождаются, а ты пугаешь мышей.  

– Да что твои мыши? В голове они. Не выдумывай. Как мыши из головы могут меня испугаться?  

Цветан продолжил бегать, громко топая ногами и цокая языком.  

– Ты меня отвлекаешь.  

– Мне скучно.  

– Займись чем-нибудь.  

– Чем?  

Федя опять взял ручку и начал писать.  

– Что ты там пишешь?  

– Про мышей. Я же говорил.  

– Сколько можно?  

– Ты меня отвлекаешь. Что ты хочешь?  

– Я не хочу, чтобы ты писал. Ты поехал со мной меня развлекать. А ты тратишь драгоценное время.  

Цветан сидел уже на диване, выделывая невиданные сальто и стоя на голове. Крутился и одновременно с тем пытался смотреть в тетрадь.  

– Не смотри, я ещё не закончил!  

Федя отсаживался чуть в сторону. Цветан делал ещё один кувырок и теперь хотел прыгнуть на друга. Федя перевернул первый лист.  

– Я из-за тебя сегодня написал только один листок. Раньше было двадцать, пятнадцать, а однажды двадцать пятого сентября такого-то, такого-то года… Еще никогда я не писал так мало! Да отцепись от меня!  

После разговора на тонах стало тихо. А нет, лишь на миг, показалось. Какое там тихо! Цветан сидел в непонятной позже, затем привстал, подкрался к своему новому другу и со всей силы ударил его.  

– Вот тебе!  

– Эй, за что?  

– Сидишь и пишешь здесь!  

– И ты напиши, отцепись.  

– Я не хочу. Идей нет.  

Федя ожидал ответа: «Мне скучно».  

– Ладно, с тобой всё равно никакого вдохновения не найдёшь. Давай санаторий обследовать. Рядом лес растёт. Давай в лес убежим.  

– Нет, там холодно.  

– Да как холодно, сейчас же весна…  

– Не хочу.  

– Давай… Ты в компьютере посидишь?  

– Не хочу. Что мне делать?  

– Не знаю тогда что. Мне ещё один эпизод написать надо сегодня… Тюша приедет в гости. Её очень давно не видели взрослые мыши, а она ещё ни разу не видела новорождённых мышаток…  

– Вот, ты пишешь, сидишь, а мне что делать?  

– Я же тебе предложил много чего. Порисуй.  

– Рисовать не умею. Не то.  

– Тогда сам предлагай, что ты хочешь!  

Этот разговор длился ещё пару часов. Это было только начало…  

– Песню придумай! Давай снимем фильм? Я костюм страшный придумал!  

– Ты делать костюм будешь, а я что?  

– Для комикса сюжет придумай, я потом нарисую. Проиллюстрируй мой роман. Я только сначала прочитаю…  

– И снова ты, а что я?  

– Сам предлагай! – не выдержав, закричал Фёдор. Это было так удивительно, слышать от него много идей.  

– А я не знаю, чем. – Громко вздохнул Цветан и тихо сел рядом.  

Этот диалог не кончался…Так прошли все пять дней, в ужасной рутине и смертной скуке. Чем они только не занимались! Федя начинал и бросал, Цветан без конца отвлекал его.  

– …У тебя вообще есть хобби?  

– Мешать.  

– Признался, хотя бы честно!  

Федя уже с ума сходил, дожидаясь, когда придёт долгожданная пятница.  

– …Уеду от тебя, дурака!  

– Сам дурак! Я тебя в школе продолжу спрашивать!  

– Я не дурак! – оправдание. – Вот чего ты такой, а?  

– А чем заняться?.. – крик раздавался на весь автобус. Водитель уже был не рад, что согласился вести детей. К счастью, скоро всё кончилось.  

…Я не могу передать, как рад был мой брат, когда, наконец, приехал домой! Полуголодный, накинулся на бабушкин салат и котлеты, съел всё и долго сидел уставший. Я спросила о том, как дела, какие получил впечатления? Он покачал головой и сказал, что предстоит много дел, занят. Отмахнулся, рассказал лишь спустя целый год.  

Федя пошёл в свою комнату потому, что вспомнил, сколько у него дел-то несделанных. И задание по музыке, и комикс не нарисован, и задумка рассказа про космос лежит. Кубик Рубика починить надо. Сестре открытку с днём рождения надо. Паспорта на игрушки надо. Ещё один замок из картона, уборку в тетрадях, фотографии новые пересмотреть… Не знаешь, с чего начать, столько надо. Он ушёл, даже не хлопнув дверью и попросил выключить музыку – слишком громкая. Ещё с неделю ходил так тихонько по коридору, стучался ко мне и просил. И самое главное – во что было почти невозможно поверить – никогда больше не говорил: «Что мне делать? »  

А Цветан скоро уехал обратно в свой город, и Федя познакомился с Витей, у которого была так же масса разнообразных увлечений. Им никогда-никогда не было скучно вместе. Им было всегда очень весело. Даже меня приглашали.  

Один раз напомнила:  

– …А как там твой друг, тот, что с именем необычным?  

– Не спрашивай!  

Цветана брат больше не хотел вспоминать. Как страшный сон, нет его!  

– Не друг он, тебе показалось, – мог сказать Фёдор, вздохнув, покраснев и немного сконфузифшись. – Нет его, как и не было. Мне даже иногда кажется, что это я был, страшный и глупый двойник…  

Севастополь, 23 февраля 2021, 475