Холестериновая артерия.

'' – Я одной рукой беру, а другой – отдаю! Разве это взятка? – Как же это выходит у вас, Христофор Иваныч? – спрашивали его однажды сослуживцы, которые обеими руками брали и ни одной не отдавали. – Очень просто, – ответил он. – Сейчас деньги получу и сейчас же на них какое-нибудь произведение куплю. Стало быть, что из народного обращения выну, то и опять в народное же обращение пущу. И когда все подивились его мудрости, то прибавил; – То же самое, что казна делает. С мужиков деньги берёт да мужикам же их назад отдаёт. С тех пор в городе Добромыслове никто не говорил; ''Брать взятки'', а говорили; ''Пускать деньги в народное обращение''.  

М. Е. Салтыков-Щедрин.  

Одна из главных артерий страны, неустанно пульсировала, бурлила и перегоняла ядовитые потоки авто эритроцитов, на Кавказ и обратно в сторону белокаменной властительницы. Скопившиеся жироподобные существа, нависли на стенке федерального сосуда дорожно-холестериновой бляхой и притормаживали движения гудящих моторных тел. Всевидящие око задернуло ширму из облаков, обратив свой светоносный взор на более достойный предмет созерцания и автомобильную линию окутала равнодушная серость, раскрасив мир в блеклые тона. Сытому блюстителю букв и норм законности, не мешала серость а даже напротив, не била в глаза. Весь его огромный бодипозитив выглядел неустойчиво с переднего фасада, но как он сам знал, шаткая конструкция надежно подпирается, законом сзади. Острым взглядом грифа, высматривая потенциально слабую жертву, способную принести пользу себе и стае, он поднялся на высоту собственных рассуждений. ''Сто тридцать пять плюс семьдесят восемь… так, сто тридцать пять и семьдесят, двести и пять плюс восьми тринадцать, двести тринадцать. Коля минус четырнадцать, сто девяносто девять и разделить на пятерых, так, так, а! Двести на пять это сорок а здесь, тысячу на пять по двести получается тридцать девять двести, что ли? Это чтобы пятьдесят значит, одиннадцать на пять пятьдесят пять'' – загудел сигнал проезжающего фуры и сытый дозорный вздрогнул, растеряв все сложенные в пазл мысли. ''Чтоб тебя г….., о! '' – Сделав два больших шага к центру трёхполосного шоссе, он махнул палочкой и тихо произнёс; – Алохомара.  

Большой красный грузовик напрягшись заскрипел, подморгнул свои оранжевым глазом, недовольно пшикнул и остановился. Тучный инспектор примерился опытным взглядом, приподнял фуражку для проветривания вспотевшее прибитых, русых волос и равномерным неторопливым шагом, будто обдумывая что то, побрёл в сторону головастика.  

Смолистого цвета полуприцеп, как и сам автомобиль, дышали чистотой и свежестью, невольно наводя на мысль – о новизне, но инспектор был занят другими мыслями – о экономике. Дверь фуры отварилась и от туда выпрыгнула знакомая фигура, не так что бы лично, но с детства. Пляжный вид водителя, поразительным образом контрастировал с его внешностью; аккуратно уложенная на бок, короткая седовласая причёска, картошка нос, глаза опущенные уголками вниз и они, незабываемые усы моржи с белыми вкраплениями серебренной нити. ''Якубович''- стрельнуло в голове у инспектора.  

– Здравствуйте, – недовольно прищурился водитель, – чего нарушил то?  

– Добрый день инспектор патруль-потовой службы капитан Агупахов, – скороговоркой проговорил блюститель дорожного порядка и более чётко добавил, – водительские права, будьте добры! – Всё больше и больше озадаченный мыслью о родстве с известным артистом.  

– Водительское!? – поймав на себе знакомый взгляд, незнакомого инспектора. – Щас!  

Исчезнув в кабине ровно на одну свою узнаваемую половину, он нацелился на капитана второй, менее узнаваемой и безусловно менее приятной поверхностью. Агупахов отвернулся в сторону дороги, издал десной хлюпающий звук и снова приподняв фуражку, проветрил слипшиеся от пота волосы.  

– Вот! – протянул водитель, извлечённое из файла с документами удостоверение и Агупахов по слогам прочитал фамилию ''Чи–да-кра'', внимательно посмотрел на фото, затем на оригинал и про себя удивился ''ну брат прям''.  

– Валентин Евгеньевич! А что в чёрном ящике, – не смог удержался от иронии и показал на смоляной полуприцеп.  

– Что в черном ящике!? – Чидакра повторил хорошо услышанный вопрос хитрым баритоном и отметив про себя ''и этот тоже'', ответив, – ну скажем, там не чего нету, пустой я.  

– Давайте всё же откроем, – подсмотрев в права маленькими чёрными глазками, – Валентин Евгеньевич.  

– А давайте, – серьёзно сказал он крутанув правый ус, – скажем, сто долларов и мы не будем открывать.  

Агупахов ментально взорвался и разлетелся на маленькие кусочки небезосновательного смеха. Чидарка смотрел молча, сдвинув дугой надбровную мысленную мышцу, он думал о чём то серьёзном и в его выражении угадывалась раздраженность.  

– Ух! – выдохнул тучный инспектор. – Юморист, вы правда что ли родственник ему?  

– Двести долларов инспектор.  

– А! – Словно обрадовался продолжением игры. – Это не о чём, что это? Что на них сейчас купишь – только кукиш! – Засмеявшись своему собственному удачному каламбуру.  

– Ну а скажем, триста! – выплюнул водитель.  

– Мало.  

– Пятисот! – перепрыгнув одно значение, Чидарка положил файл с документами на подножку трейлера, вытащил из кармана шорт перевязанную серую пачку и убрал их обратно. Увидев деньги сотрудник ГИБДД замялся, поправил висевшую на ремне рацию и подумав ''проверка? '', спросил.  

– Что это у вас. Там?  

– Банкноты, – парировал Чидарка.  

– Я вижу, – капитан хотел продолжит ''что деньги'' но мир уже застыл, только мысль шевелилась и двигалась ''подослали как на Богучарах… семью пять тридцать пять… везёт чё.. а вдруг к медали… героя'' и ему представилось и тяжёлое задержание с использованием табельного и легкое сквозное ранение и повышение по службе и даже протянутая рука Путина, – ты не понимаете, кузов откройте! – Перепутав все слова он незаметно нащупал на поясное оружие.  

– Инспектор! Тыща! – перейдя на взывающие нотки.  

– Немедленно откройте борт! – нервно убрав чужие права в нагрудный карман служебной рубашки скомандовал Агупахов и сделав два шага назад, повторно нащупал кобуру.  

– Вот, – показал Валентин свернутые вдвое банкноты, – всего три шесот, больше нет! А дома две дочки и баба.  

Цифра ухватила капитана Агупахова за горло, своей длинной звездно полосатой рукой, он ощутил духоту, тревогу и капельку пота, быстро сбежавшую вдоль коррумпированной спины. ''Три шестьсот, семьдесят, сто сорок, двести… пятьдесят, а… всё равно в общак'' Тяжело вздохнув он расстегнул кобуру и сняв рацию сообщил;  

– Три пятнадцать, код три пятнадцать, чёрный красная голова, на Краснодар!  

– Да чё ты! – Возмутился Чидарка. – Дурной что ли? – засунув деньги в карман.  

– Стой смирно тебе говорят! – от вибрации крика, капли пота задержанные шлюзами бровей, пробили барьер и упали на лицо, защипав глаза.  

Быстро появившиеся, в полной боевой разгрузке, камуфлированные бойцы ОМОНа решили что против сотрудника была применена сила слезоточивого баллончика и мгновенно сработав уложили горе-брата Якубовича на теплый, но очень твердый асфальт. Натренированное колено впилось в поясницу и Чидарка взвыв ругнул всех по матери. Стерев остатки соленого раствора, Агупахов удивился стремглавности событий и снова приподняв душную фуражку, попросил бойцов ослабить хватку и вернуть водителя в прежнее положение.  

– Ну что товарищ…, – он хотел назвать его по имени, но забыл, – пойдёмте откроем..  

– Пошлите откроем, – испачканный и недовольный Чидарка потопал вдоль собственного прицепа, под пристальным вниманием вооруженных бойцов.  

– Ну что, скажем, – положив большую рабочую руку на бортовой замок, посмотрел на Агупахова, – предлагал три шестьсот? –  

– Открывай, – рявкнул с нетерпением капитан.  

– Пожаласта нате!  

Половинчатая створка распахнулась и обнажила кузов с лежавшим в центре мешком. Инспектор с помощью омоновца поднялся на борт и внимательно проглядев пустые углы длинномера, остановился взглядом на подозрительном мешке. Задав водителю прямой вопрос и получив уклончивый ответ, было остановлено двое понятых и после этого, соблюдая все процедуры, мешок был вскрыт. Высыпавшаяся из него капуста была осмотрена, обнюхана, изрезана и даже испробована самим Агупаховым но, ввиду полного отсутствия улик, уложена обратно в мешок и заброшена в прицеп. Понятые уехали, омоновцы ушли и оставшийся наедине со своим обидчиком инспектор, заявил;  

– Ну п….. тебе шутник, давай сюда все документы! – проветрив очередной раз голову, поднятием фуражки.  

– Пожалста только скажем, ты все одно не чего не найдешь, – поймав на себе вопросительный взгляд капитана, Валентин Евгеньевич пояснил, – машина новая, прицеп тоже, ПТС, СТС, ОСАГО, ХИРАГО, шины, стопаки, фары, всё! Всё в норме!  

– Давай документы или тебя ещё раз на землю надо уронить, чтоб ты законные требования выполнил!  

Капитан Агупахов работал больше десяти лет и не любил, не кому верить на слово, особенно если это не подразумевало выгоды, а тем более этому – артисту, уже обманувшему и устроившему настоящее шоу, достойное федерального канала, на одном из самых авторитетных постов не только автодороги – дон, но и всея Руси. Проверив документы с особой тщательностью, он проглядел их повторно, а потом ещё разок, во избежание возможного упущения и с самым серьёзным видом начал фотографировать покрышки прицепа, сверяя их с рисунком на противоположной стороне. Нечитаемые номера, это было последние, излюбленное средство но, если бы дождь или лучше осень, тогда – да, а эта мерзкая сухая погода, всё делала как бы на зло; номера не пачкала, а пот гнала литрами. Отчаявшись он посмотрел на Чидарку, заметив что усы подстрижены не ровно, но это уже было не в его компетенции и вдруг инспектора осенило.  

– Ты мне взятку предлагал, – приподняв намокшую фуражку, – знаешь сколько нарисуют за это?  

– Взятку, хм…, – крутанув ус, – ну в первых, скажем так, закон есть за дачу взятки, но нет закона о предложении взятки, как нет за это наказания, – капитан хотел его перебить, но Чидарка продолжил, вытащив из карманы те самые деньги, – в третях, – опять умышленно или случайно пропустив очерёдность, – взяткой считается дача материальных ценностей, а билеты банка приколов, на скока мне, известно, не ценности, – водитель победоносно протянув побледневшему капитану одну из купюру и добавил, – если всё в порядке, можно мне, вернуть права, – с особым выражением на последние два слова.  

Капитан покрутил в руках купюру, взглянул через неё на небо и прочитав с лева от портрета лобастого американца, плохо заметную русскую надпись; ''не является платёжным средством'', озадаченно посмотрел на водителя.  

– И зачем?  

– Да чтобы рожу твою увидеть, скажем задолбали потому что, в стране чудес все живём, а Якубович я одни!? Братия ваша, срама не знает, остановил-дай, остановил-дай, и все через одного – Якубович, вам что заняться больше не чем – юмористы, три раза порывался усы сбрить, а потом думаю, с какого то это перепуга я буду под дудку этих охламонов плясать, пить бросил, курить бросил! На машину денег не жалел, а сейчас вообще новую взял! А всё ради вас! Вот деньги прикольные вожу, вашего брата благодарить, только что-то радости маловато, а? Тебе зачем сюды поставили, порядок блюстить? А ты чего блюдёшь! Дочка говорит, пора канал на янтубе открывать, скоро соберусь наверно. Ты на себя то посмотри, молодой ящё…. ты как с таким животом на машине ездишь как? Поди руля не видишь, а с женой как? Тяжело небось…  

– Э! – Заорал капитан. – Замолчи, ты…, – протянул ему права, – Якубович б…., все только жизни учите, сам то махнатку отрастил над губой, не чешется!? Газую от сюда и капитал шоу б…., своё забери.  

Вспыхнувший негодованием Агупахов сдвинул брови и кинул последний злопамятный взгляд, на ненавистный номер фуры. Очередной раз проветрив вспотевшие мозги, поднятием служебной фуражки он придумывал коварный план мести но, зазвонил телефон.  

– Алло! Да, Тань. Чего, чего? Кода? И!? Я не знаю смогу ли я во вторник. Ну такси возьми! Б…., постоянно ты меня пилишь, вот сколько я с тобой живу ты меня постоянно пилишь, вот какая тебе разница, на такси тебе доехать или со мной? А!? Хочешь. Что-то у меня не кто не спрашивает что я хочу! Я хочу чтоб на меня деньги с небо падали. Помолчи! Ты помолчи, между прочем эти деньги и тебя кормят, телефончик вон… в прошлом году купили новый, шубу тогда.. так всё! Сказал на такси доедешь, собакой своей е……, командуй, у меня начальников тут без тебя хватает, о! – Убрал от уха телефон. – Давай начальник как раз звонит, всё! Да не звони мне на работу, не отвлекай меня, дома поговорим.  

– Да-а. Сисястинька моя! А? А! Когда во вторник? Ну не знаю, ты знаешь… Что купила? Какого цвета?! Красненькие! Ну-у. Ну придумаю что-нибудь, до вторника. А? А! У и-хи-ки-ке аяа зарница… Придумаю, придумаю. Да, да. Да? Да! – сигнал второй линии снова попросил ответить. – Сисястинька всё давай, начальник звонит на второй, ну не могу попозже сам наберу, всё, всё, всёсёсёсё… ну, ну, повеси, повеси..  

– Да, здрав-желаю Юрий Палыч! Да. Да. Ну конечно, где же ещё, стою да. Почему? С кем трезвоню, я не трезвоню а вот с вами сейчас разговариваю. До этого? А? – махнув рукой. – Жена, Юрий Палыч! Жена бестолочь позвонила, сколько ей главное не говорил, чтоб на смену не звонила, она всё одно – блаженная! А? Ага, да, да, я тоже своей сказал. Ну а что с них взять! Да. План? Вы.. выполняю. Нет не выполнил, но почти. Да, да, нет ну вы правы конечно. Понял. Понял. Юрий Палыч… Да понял. Всё будет. Всё давай, есть.  

– Сисястинька моя, мои, тут… жопа на работе, вообще… Что? Нет моя врединка, не такая жопка как у тебя, а большая, вонючая старая бабкина жопа. Да, сморщенная. Всё! Не могу больше. И разговаривать тоже, целую тебя по частям.  

Убрав телефон и ритуально приподняв головной убор, капитан патрульно-постовой службы зацепился взглядом за белый безкопотный грузовик и ухватив поудобнее зебровую палочку, располосовал ей нагретый воздух. Несмотря на то что тягач отличался формой, маркой и цветом, он также заскрипел, поднатужился и остановился. После обидного случая с этим квазиякубовичем, инспектору особенно хотелось увидеть обычного, не приметного, не на кого не похожего человека. Подойдя ближе к кабине он заметил большую стриженную голову, с бульдожьими небритыми щеками, мрачно выглядывающею из окна как из будки и облегчённо подумал ''этот наш, рабоче-крестьянский'', особенно понравилось и расположило Агупахова то, что шофёр также как и он сам, обладал внушительным животом и адски потел. Отворив дверь, водитель молча протянул документы, инспектор видя эту сознательность и вовсе решил не тараторить заученную скороговорку представления, а так же молча, упёрся взглядом в документы.  

– Куда едите то!? – прочитав в правах ''А-ли-до-в'', – Семён Владимирович.  

– Да там всё написано, – почесав плечо, обнажил край зубастой волчьей морды и с упоением добавил, – в Нальчик!  

– Гуманитарная помощь!? – Перебирал документы капитан дорожно-постовой службы. – А почему груз то опломбирован?!  

– А я то по чём знаю, – скривился в улыбке, – мож бояться что я залезу! По-вы-та-скиваю, – сердито протянул он.  

– А что за груз?  

– Капитан, мне вот чес слово, – приложив ладонь к груди, – до фонаря! Своими проблемами чердак забит, продукты какие то, чё в накладной что не указано?  

– Указано, указано, – проговорил Агупахов и отойдя к прицепу рассуждал ''да возни с этой пломбой, в дежурку звонить по любому, а в итоге как всегда – нечего, а после этого Кубовича засмеют вообще. О! '', вернувшись к шофёру, – там у вас протектор разный на шинах!  

– Да!?  

– Да, посмотрите сами.  

– А сейчас правилами можно, – сказал Алидов нагло уставившись на инспектора.  

– Че-го!? – Возмутился капитан.  

– Я вас сейчас покажу, одну минуту, – залез в кабину и покопавшись, протянул сотруднику ПДД, – вот посмотрит сами страница тридцать восемь!  

– Да нет там такого, – с раздражением Агупахов взял книжечку и открыв указанную страницу, неожиданно увидел знакомую серую купюру, внимательно осмотрев левый верхний от Бенджамина угол ''FEDERAL RESERVE NOTE'' облегчённо изрёк, – да, действительно! Новая редакция наверно! Оставлю себе книжечку, подучить, вы не против?!  

– Да нет конечно, на здоровье! – бодро произнёс Алидов, в душе у него заскреблись кошки ''сука жадная, чтоб тебе пусто было'', – так что, если всё в порядке, так я поеду!?  

– Да, – протягивая все документы в обратном направлении, – счастливого пути! Будьте осторожны и не превышайте!  

Дизельный двигатель заколотил поршнями, зарычал выхлопными раструбами и белый грузовик сдвинувшись с места, а инспектор дорожно-постовой службы Агупахов, бережливо проводил сознательного водителя взглядом, в уме проделал необходимые математические сложения и снова встав на страже одной из главных, дорожных артерий страны, позвонил Сисястиньке.