Весной будет всё хорошо

…Всюду был только снег, искрился, переливаясь от белого к синему. Прошло уже столько лет, а восхищение осталось, как в детстве. Ещё с тех пор вошло в душу тёплым чувством и никак не решалось уйти, меня очень сильно радовало. Хорошая погода – мягкая зима, много света, всё, словом, как я любила. И белый алмазный снег… Особенно этот снег, вызывающий столько воспоминаний!  

Помню, собиралась домой, уже возвращалась, довольная, уставшая, хотела скорее согреться. Ехала и смотрела на снег, смотрела и не могла наглядеться. Тогда-то и пришла мысль, что надо бы записать все те чувства, все те мысли, мечты. Слишком много восхищения, полноты, и сколько лет уже копятся эти эмоции. Написать о зиме… «Были врачи-писатели, а теперь ещё будет… я…» – эта мысль заставила улыбнуться. Но, правда, если б я только знала, о чём потом напишу. Всё, казалось, уже закончилось, учёба закончилась, теперь вот свобода, а всё наоборот начиналось…  

За спиной диплом, целых пять лет, учёба, работа! Отдохни, ты, посиди, не ищи приключений, а, нет, не могу. То, что случилось потом, просто не поддаётся воображению. Не буду утомлять вас и постараюсь изложить кратко. Если это можно кратко сказать, если можно выразить не меньше, чем в десяти главах…  

Устала. Мне так хотелось побыть одной. Замкнутый коллектив утомлял. И в таком красивом месте мы оказались, остановиться и не насладиться величием и покоем? Устала… Занесла жизнь… Хотелось лишь тишины… Впрочем, занесла к счастью!  

И тишина была, да ещё какая, прекрасная! Я вышла несколькими остановками ранее и решила пойти пешком. Свернула в бок, не могла возвращаться в город. Только не сейчас, не сегодня. Что-то давило и не пускало туда. Казалось, если приеду, никогда-никогда в жизни больше не буду испытывать счастье. А рядом красовались такие просторы... Пока брела по лесу, вспоминала свои прошлые дни. Детство. Милое детство. Как раньше было всё хорошо. Особенно в это время, февраль, как блестело, переливалось и дух захватывало. С тех самых пор я и влюбилась в зиму... С тех самых пор белый снег больше не казался мне белым, он был синим, местами голубым и с оттенками, переливался, горел, право, как настоящий алмаз. Нет, не алмаз, ещё лучше.  

Вспоминалось, как глаза невольно щурились, закрывались. Среди этой голубизны то тут, то там постепенно проглядывали камни или первые робкие, ещё совсем трусливые цветочки, подснежники. Кроме них ещё были какие-то непонятные растения и цветы, то ли оставшиеся с прошлого года, то ли только взошедшие.  

А нет, показалось, это отнюдь не цветы. Заледеневшие фигурки, застывшие в удивительных формах, такие шутки природы. Шутки, нет, чудеса. И снова не подснежник, а сине-зелёная льдинка. Безумно красивый пейзаж, холодный и одновременно праздничный.  

Я продолжала идти, вслушиваясь в тишину, мечтать, думать. И снег шёл и продолжал идти... Падал огромными хлопьями. Отдельные снежинки слипались со своими сестрицами и превращались в шарики, некоторые падали уже готовым снежком. Их было так много, что весь горизонт утопал в таинственном мареве, точно молоко растворилось в воздухе, точно звёзды упали все с неба и слились в одну звезду. Было очень красиво.  

«Но это мёртвая красота, не живая», – почему-то сорвалось с уст, если бы меня спросили, почему так – не знаю, что бы ответила.  

Вспоминало и мучило болящее чувство тяжести, одиночества, которое держалось в последние годы, терзало непонятными мыслями. О, как хорошо было раньше, а что же случилось сейчас?.. Всё, совсем всё изменилось.  

Я ходила, едва дыша от зимнего восторга и от мороза, холод проникал в лёгкие, и я боялась его вдохнуть. Ходила, покачиваясь, в своём огромном пуховике да странной цветастой шапке, ходила каждую зиму и оттого полюбила её… Ещё бы, за столько лет. Воспоминания прежних дней жили долгие годы после. Цветные, почти всех цветов радуги, они сливались, манили, они околдовывали. Они оживали и делали волшебным весь мир. Они изменили меня, заставили сменить место жительства, заставили выбрать профессию, совсем далёкую от прежних всех интересов, совсем противоположную той, о которой мечтали родители… Но как-то так получилось, что раньше оно могло радовать. А сейчас…  

Одним словом, прогулка по лесу вызвала настоящую эйфорию, ворох эмоций и чувств. Но на том история и не началась... Самое удивительное случилось со мною чуть позже, когда в этой заснеженной тайге-нетайге началась настоящая вьюга. Вот тут уже точно нет места для фантазий и воспоминаний, когда снег в лицо, ветер подобный летящим стёклам. Когда надо бы уже возвращаться, я вдруг поняла, что не могу найти дорогу назад. Да и хочу ли? Настроение перехватывало сознание, то, о чём сказала лишь вскользь, теперь кинулось с пущей силой. Пытка, настоящая пытка, муки больной души.  

Однообразный белый туман расстилался по обе стороны. Только этого ещё не хватало… И «только это» случилось в жизни. Ирония! Я попыталась идти по следам – невозможно, вьюга стирала их тут же. А деревья походили одно на одно… Сколько бродила так – час или, может, два. Вышла к большим камням, каким-то столбам-великанам. Однозначно не тот путь, где я шла, зашла ещё дальше, запуталась!  

«Но с вершины получится увидеть город. Надо только забраться на камни…» – так подумала и тут же пошла вперёд. Поражаюсь тем отчаянным силам, тому, откуда взялись они, как не онемели и не посинели вместе с губами.  

Подняться на камни вначале показалось легко, а потом, когда вьюга стала ещё суровее, стало ясно, что скользкая поверхность навеки закрыта. У меня нет специальных горных крючков, руки мокрые и уже почти не работают. Дрожь, мокрый снег – об восхождении нет даже речи! Полюбила, дурочка, зимний холод… Поддалась на соблазн, а он на самом деле есть пытка.  

Решила остаться внизу. Собственно, куда мне деваться? Между валунами хотя бы не доставал ветер. Он бился о камни, вился, крутился, но дальше пройти не мог. А ещё один камень нависал, точно создавая укрытие. Этакий грот и небольшой туннель. Слава богам, здесь хоть сухо! Снег летел теперь уже за спиной. В этом месте пришлось ненадолго остановиться.  

…И вот тут оно началось. Подумалось сперва, показалось... Точно движение за спиной, чья-то тень рядом. Обернулась, выглянула назад, стало не по себе, одновременно с тем интересно. Снова ветер и снег ударили мне в лицо, больно, но что поделаешь? А между тем снег падал и падал, и падал… Мороз продолжал крепчать.  

Страх. Ужасный страх тут же подкосил ноги. Здесь кто-то был, я не одна! Почему теперь его нет? Куда делся? Упала. Погода дала намёк, что возвращаться сейчас бессмысленно, поздно вглядываться в цветастые домики на горизонте, искать их, когда их нет. Мело так, что немудрено упасть с ног. И вдруг – в бреду ли, в полном изнеможении – показалось опять что-то странное. Эти гигантские камни. Камни ли они вообще, или нет? Кто забросил их в такую даль, почему я их прежде не видела? Не в первый раз гуляла здесь, но в первый раз… Наверно, не камень – скала, огромная синяя… Льдина?  

Сил почти не осталось, а теперь они стали мощней. Неизвестная энергия понесла вперёд к неведомому. Я точно знала, что это необходимо увидеть, осмотреть со всех сторон, и не смогла удержаться. Пришлось снова подойти к выходу, ветер плюнул в лицо. Снова пошла против ветра.  

Помню, как стояла какое-то время, не решаясь полностью выйти из своего укрытия и разглядывая это непонятное место, молча глядя на странную кучу синего снега. Точно предчувствие осенило потом, поманило сделать ещё один круг по тоннелю, и тогда-то я поняла, что что-то определённо не так. И так ходила, смотрела, пока не выбилась из сил окончательно.  

А буря только усиливалась! Температура опускалась и опускалась, и вместе с тем ужасные мысли-упрёки закрадывались, как дементоры, в голову. «Глупая! Зачем я пошла одна? Нельзя же, нельзя, нельзя! В лесу всегда может таиться опасность. И я знала, что будет плохая погода – читала в новостях, невнимательно… Нельзя выходить одной, лучше идти вдвоём…» – так твердила себе, вся дрожала. Заблудилась!  

Но что теперь думать? Стоять уже не могла. Помню, как свалилась ещё раз, упав на колени перед одним из синюшных айсбергов, и промелькнуло в голове, вспомнилось, что синий лёд значит ужасно древний. А сколько ему лет или столетий? Тысячи тысяч лет! Помню, как долго вглядывалась мутными глазами в белую, синюю гладь. Как готова была рыдать, бить кулаком, кусать губы, но что кусать? Дело уже ведь сделано…  

Не могу сказать, что в тот самый миг снова вспомнились порядком надоевшие мысли о смерти. Но где-то на горизонте она была: ходила со своей любимой косой, летала бесшумно над снегом, кого-то высматривала. А потом поняла: меня она ищет, меня и только меня! И такой страх пронзил, страх до костей, до дрожи. Я сжалась в комок и сползла по стене, и не могла перестать рыдать. Сидела, прислонившись к этому древнему «камню», долго не могла взять себя в руки. Поверите, перед глазами стояли живые цифры – сегодняшний день: дата, месяц и год. И этот день – дата смерти, замёрзну я здесь, в снегах! Буря, как специально, заметёт следы, найдут через много лет, замерзну, стану, как мамонт, а может, и старше того…  

И вдруг, в этом слёзном отчаянии, в ужасе, который уже был похож на смерть, почудилось опять что-то странное. Я повернула голову, инстинктивно сжала до боли продрогшие руки. Никого. Вроде бы никого. И привстала.  

Что сказать, слабость и страх свалили не в лучшем месте. Ещё один страх наоборот прибавил новые силы. Ковыляя, пошла вперёд. Позже на миг успокоилась. Снова прислонилась к стене от усталости и сидела так какое-то время, закрыв глаза, пытаясь отдышаться, сосредоточиться. Нужно было взять себя в руки, как можно быстрее вернуться назад. Потом буду исследовать это место. Оно достаточно интересное, но… Но не в такую погоду!  

Здесь что-то было, какое-то необычное ощущение. Никого не видно, одна, а кажется, будто с кем-то.  

…И вдруг снова оно, очень сильное. Здесь, прямо здесь, за спиной! Я начала моргать и щурилась, думая, как холод влияет на зрение. Ничего. Я по-прежнему одна, но это лишь на земле, а вот в камне… Подо льдом, под толщей этого синего льда, там сидело что-то неясное. Только сейчас я заметила его. Оно не шевелилось, но поблескивал лёд, и блик его, отражение я приняла ошибочно за движение.  

А оно сидело во льду, существо, похожее на человека. Ему было больно и холодно. Видно по измученному лицу. Боль передавалась на расстоянии. Оно находилось там, подо льдом, и я понимала, что обязана его вызволить. Попробовать это сделать самой сейчас, или вернуться в город и позвать на помощь своих друзей?  

Странным было и то, что эту территорию на несколько десятков километров вокруг мы ранее уже изучили. Когда-то ходили. Ничего интересного кроме льда обнаружено не было, а тут вдруг!.. Я на миг представила себе следующую картину: один старый фильм, где вот точно также смотрели лёд и нашли в нём незваного гостя. Сначала он был недвижим, а после напал и убил всех. Только что-то подсказывало, что на сей раз итог будет иным, обратным.  

«Это лишь фильм, хороший, но глупый фильм. В жизни так не бывает…»  

Пришлось собрать в кулак и выбросить все свои страхи. Достать тот редкий инструмент, какой прихватила с собой, думая, что пригодится в учебных целях. Начать разбивать лёд. Переждать непогоду и спокойно уйти домой – такой вариант не рассматривался. «Пока вьюга не успокоится, всё равно придётся быть здесь, использую время с пользой», – решила я и успокоилась.  

Мороз. Всё сильней и сильней усиливающийся холод. И я, отчаянно бегающая в тоннеле между холодными глыбами. Бегаю – согреваюсь, снова ломаю лёд, снова бегаю, пытаюсь кого-то достать, так по кругу.  

Красные руки были красными от мороза и крови, кожа трескалась и царапалась очень быстро. Ощущение боли приходило чуть погодя. Вот сейчас, уже ближе, почти достала! Маленький нож пробирался под поверхность, и было немного страшно от мысли, что он может ранить существо, а оно, такое несчастное, и без того неподвижно взирало на меня из-под своих крепко сомкнутых век. Шевелилось ли оно раньше? Или и в первый раз только блестел лёд, показалось? Уже трудно было сказать. Всё прошлое слилось в тумане.  

Из-под синеватого льда действительно проглядывал силуэт, с каждым моментом – отчётливее. Он был небольшим, даже меньше моего роста. Существо. Как человек, только, наверно, ребёнок.  

…Прошла, казалось, вечность часов, вьюга давно успокоилась, сине-серое небо показалось спокойным, очистилось. Таинственный незнакомец уже лежал на земле, на камнях. Я все же смогла его достать, и теперь сидела рядом, уставшая. Окровавленный нож несколько раз ненароком ранил освобождённого. Мне было жаль и больно понимать, что к боли, принесённой суровейшим холодом, я тоже принесла ему боль. Но иначе бы он остался навечно.  

И я сидела, опять на коленках, бездумно трепала холодные руки и обледенелые синеватые волосы. Сидела и не могла отвести взгляд. Найдёныш всё также не двигался. Но был жив. Вы только представьте моё удивление, когда замёрзшие руки уловили чуть заметный стук и тепло! Зима хотела его убить, сковать, разорвать и остановить это живое горячее сердце. Хотела, пыталась и не смогла. В тот момент я поняла, что жизнь бывает непобедимой. Он как-то выстоял, выжил, будучи полностью закованным в лёд. Неужели мои собственные проблемы-трагедии могут сравниваться после с подобным?  

И стало так хорошо. Пришла из неизвестных краёв уверенность, жизнь и радость. Почудилось, что теперь, насмотревшись на такое событие, я точно смогу решить всё своё. И больше не мерещилась смерть, не ходила, не караулила за углом. Даже рассмеялась от мысли, что ещё не так давно я и сама была готова отдаться ей, какой мрак царил в душе и в природе… Какие вещи, к ужасающему стыду, манили соблазнами. Ужас, не время, нет!  

А затем марево кончилось. Лежащий «не совсем человек», как я уже успела окрестить это нечто, начал постепенно оттаивать, и стало жутко от осознания, кого только что я вытащила из-под многовековой поверхности, кого выставила преспокойно греться на солнышке. А что будет дальше?! Раз он живой, рано или поздно он откроет глаза, встанет, уйдёт. А вдруг что-нибудь сделает? Вдруг он убьёт меня, отблагодарит так за неожиданное спасение? Вдруг ему наоборот лучше не приходить в этот мир?  

И я хотела кинуться, куда глядели глаза, снова через лес, мимо уже знакомых и незнакомых деревьев, спотыкаясь о кучи снега, падая и полностью зарываясь в сугробы. Выбежать, найти остановку, вернуться в любимый город. Начать наперебой рассказывать всем о том, что случилось и кого я нашла, но вовремя взяла себя в руки, представив, что люди вокруг, право, просто примут за сумасшедшую.  

Взамен всех этих мыслей я сидела рядом с этим странным и нежным созданием. Рассматривала с интересом его белую-белую кожу, следила взглядом за узорами синих и серых вен, смотрела и видела, как постепенно розовели его овальные щёки, как дыхание становилось глубже и реже, ровнее, постепенно нормализуясь и успокаиваясь.  

Я даже сидела какое-то время, держав его за руку, и гладила, сама не знаю, зачем, гладила его холодные тонкие пальцы, теребила гусиную кожу и лёгкий пушок, с некой долей настороженности следила за длинными чёрными когтями-наростами. …А потом оно открыло глаза, такое нежное, такое прекрасное, открыло, и я утонула в этом море-океане лилово-лазурных вод. Это было слишком красиво, неописуемо…  

Малыш долго смотрел на меня своими огромными глазами с двумя зрачками. Рыдал – ещё слезились глаза. Было видно, что он не до конца пришёл в себя после болезненно-долгого оцепенения.  

– Как… Ты живой?.. – спросила я, и боясь, и сражаясь с мыслью задушить в объятиях это похожее на совершенство создание.  

– Ты пришла... Теперь будет всё хорошо... – Так сказал он, а я в очередной раз удивилась. Мы сидели довольно близко, а рядом был белый снег, но вот вокруг нас уже распускались подснежники, тюльпаны и крокусы. Жёлтые и сиреневые листочки радовали красотой, ароматом. – Ты – весна… Любой человек при желании может подарить другому весну… – Он сказал так, а из-под пальцев показался бутон – ещё одни нежно-жёлтые лепестки. Снега было так же много, как прежде, но всюду – в душе и природе – уже ощущалась лёгкость. Радость, жизнь и свобода.  

Ещё через пару мгновений ушёл, рассеялся последний ненужный страх. Мы видели среди поля ярких цветов. Больше не было желания искать ответы. Улыбка. Тишина. Яркий солнечный свет. Никакая не тварь из веков, а, наверное, сама душа сидела сейчас со мной, улыбалась…  

Севастополь, 18 – 23 февраля 2021, 474