Универсальный солдат

Он вскочил из траншеи с пулемëтом на шее и понял, что ещë копать и копать... А всë таки героическое было поколение. Ничего не боялись, кроме... Я-же тогда в разведке служил ведуном. Нас тогда по тревоге подняли. Был это 1941. Как сейчас помню. Причапало командование, Павел Семëныч надавал указаний, никого не обделил... Армия радости и невзгоды делит на всех поровну, хотя, на счëт радости не всегда...  

Мне сказали: „Задание понял? Валяй на фронт". Дали мне винтовочку, один патрон, почему то... „Да ладно... – сказал я себе, чай, не усопну. Буду героем, как Леонид Матвеич, кинусь на мину... дрейфующую".  

Задание само собой подвернулось. Немцы проволку на заслонах разрезали... благо, это были их заслоны. Так я попал в секретную часть Вермахта. Там тренировали универсальных солдат. Я решил: „Надо действовать". Но я ещë не знал, как. Бойцы проходили минное поле с закрытыми глазами, используя эхолокацию, которую взяли от дельфинов...  

Я наводил шороху, используя один пугач и устраивая сюрпризы...  

Они догадались, кто постоянно таскает овсянку...  

Май 1942. Меня поймали патрульные. Они не дали мне совершить новую страшную д версию: ликвидировать склад Пепси. Это подорвало бы боевой дух.  

Июнь 1942. Меня пытали, безграмотно исполняемой песней „Яблочко". Я с мужеством вытерпел это. Но я раскололся, когда они назвали товарища Сталина диктатором. Я рассказал, что я советский ратиборец Пëтр Ратаевич, я проект Кремля „универсальный солдат". В нашем понимании, я умел чистить унитазы зубной щëткой, выживать в условиях коровьей акупации и уворачиваться от дротиков Дарц. Тогда, я стал двойным агентом. Мне предстояло показать все свои сверхчеловеческие неспособности. Я с честью прошëл это. Сначала я открыл товарищу Мюллеру бутылку шнапса, не применяя штопор. Тогда на меня начали возлагать большие надежды. Я научился прятаться там, где меня нет, собирать парашют, не разбирая его и оставаться незамеченным, когда за мной никто не следил. Мной не могли нарадоваться. Мой портрет висел на почëтной доске.  

Незнаю, что было бы дальше, но наступали наши тунеядцы на деревянных танках. Бежал наш Афанасий Коловоротов с костылями прямо на тигр. Зинка Тетропаковна билась вилами как росомаха.  

Я на радостях побежал к нашим. Но немецкую форму я не снял. Афанисий метнул в меня свой трофейный костыль и чуть этим не убил.  

Полежал немного, месяца три, в лазарете. В аккурат в день моей выписки его захватили англичане. Они сразу заприметели способного война, потому что я ловко уворачивался от швабры слепой уборщицы. Тогда я стал тройным агентом, но это уже совсем другая история.