Туманное прошлое, туманное будущее

Туман. Белый и густой, словно молоко, он обволакивал собой, казалось, весь мир. Недвижный, непроглядный. Кажется, кинь камешек – и по нему пойдут круги, как по глади потревоженного пруда. Двигаться в таком тумане непросто, а подчас – даже опасно, когда едва можешь различить хоть что-нибудь в десятке-другом шагов от себя.  

И тем более жутко, когда посреди этого плотного белого одеяла вдруг возникает оранжевое сияние. На первый взгляд оно кажется приветливым и уютным, покуда не поймешь, что впереди не приветливые отблески костра, и даже не обнадеживающее золотистое свечение большого окна, а жуткое темно-оранжевое удушающее зарево пожара. Алчное, гибельное, безнадежное. Пожар и без того событие ужасающее, а уж при тумане...  

Небольшой коттеджный дом на окраине небольшого поселка пылал отчаянно ярко, словно силясь явить собой уродливый маяк посреди белого беспроглядного моря. Но туман безжалостно скрадывал зарево, и лишь одна из отправленных на спасение пожарных машин прибыла на место трагедии.  

Козни природы – ничто для отточенных навыков, и вскоре несколько водных струй ринулись на пламя, однако люди понимали – уже слишком поздно, их слишком мало. Сдержать всепожирающую стихию, не дать пламени выхлестнуться вовне, увеличивая число жертв и разрушений – вот их первоочередная задача, жестокая, но прагматичная.  

Дым и туман застилали глаза, пламя слепило, сбивало с толку, и многое могло бы показаться лишь ложными образами в этом кошмаре... но, как известно, порой в самом беспроглядном мраке может воссиять лучик света. И словно в подтверждение этой почти религиозной истины пожарные увидели то, чего не надеялись – едва заметное шевеление среди почти прогоревших обломков входной двери и прилегающих стен. Робкое, почти безнадежное, едва различимое неопытному глазу. А за ним еще одно, чуть увереннее.  

Не сомневаясь и минуты, облаченная в пожарную униформу фигура ринулась навстречу пламени. Приблизилась, склонилась, расшвыривая толстыми перчатками почерневшие доски с продолжающими мерцать на них алыми огоньками, затем склонилась еще ниже и, поднапрягшись, подняла что-то темное и массивное с земли.  

Свист пламени, жуткий треск – и кусок стены рушится прямо на отчаянного храбреца, но его там уже нет: он уже удаляется со своей ношей, вырванной из объятий стихии, а над головой его, бравурно звеня, ударяет водная струя, отшвыривая стремящийся вернуть свою добычу огонь.  

– Зан, ты сумасшедший! – голос начальника расчета глух и искажен от плотно укрывающей лицо пожарной маской. – Ну куда ты полез?!  

– Я увидел человека, я увидел шанс, – мужчина бережно опустил тщедушное тело на покрытую влагой траву. – А это еще и ребенок. Это мой долг, Фамир.  

– Ты чуть не погиб! – в голосе Фамира звучала сталь. – Ты герой, Зан, но ты так когда-нибудь добегаешься… сохрани тебя Господь.  

Глухо хмыкнув, Зан вернулся к своей работе.  

Пламя продолжало неистовствовать, но оно было уже обречено – вторая пожарная машина наконец-то сориентировалась в туманном море, а вместе с ней прибыла и скорая.  

***  

– Итак, значит, вы пришли сюда, чтобы решить судьбу Кассии Дей и пригласить ее обучаться в школе-интернате, которую вы представляете? – подытожила немолодая уже женщина, складывая руки перед собой на письменном столе.  

Сидящие перед ней мужчина и женщина переглянулись.  

– Все верно, миссис Фишер, – кратко кивнул мужчина, как бы невзначай придвигая к директрисе одну из лежащих на столе папок. – Все необходимые бумаги здесь.  

– Да, я с ними уже ознакомилась, – суховато кивнула миссис Фишер. – Они в полном порядке, приятно видеть профессионалов своего дела. Однако… я, признаться, не уверена в успехе вашей затеи, господа.  

– Не уверены? – с вежливой улыбкой переспросила у нее молодая женщина, непринужденно покручивая в пальцах невесть откуда взявшийся карандаш. – Отчего же?  

Миссис Фишер несколько мгновений искоса глядела на нее, а затем снисходительно вздохнула.  

– Милая моя, я руковожу этим приютом не один десяток лет, и знаю Кассию далеко не первый год. Я бы не отозвалась о ней плохо, но она весьма упряма и… боюсь, она с вами никуда не пойдет.  

– Простите?  

– Вы, как профессионалы, безусловно ознакомились с характеристикой этой девочки, – миссис Фишер непринужденно развела ладонями перед собой и чуть приподняла брови, – и, думаю, обратили внимание на отмеченные мною… хм... особенности ее поведения и характера?  

– Вполне, – гости по очереди улыбнулись. – Даже будь мы ее родителями – не уверены, что охарактеризовали бы ее полнее и корректнее.  

– Ну вот, собственно, – женщина вновь сцепила пальцы. – Не подумайте, я не стараюсь лишить девочку такого замечательного шанса – напротив, я буду рада, если у нее появятся куда лучшие перспективы, нежели те, что можем предоставить ей мы. Однако…  

– Однако мы, с Вашего позволения, все же попробовали бы найти к ней подход, – подхватил мужчина. – Допускаем, что у нас это получится не сразу. Но мы… находим весьма необходимым ее обучение у нас.  

– Да-да, вы говорили, – кивнула миссис Фишер. – Что ж, я предупредила вас об этом, как и о том, что давить на нее не стоит. Если вас подобная перспектива устраивает – прошу за мной.  

Небрежным жестом сунув папку с предоставленными ей документами под пачку каких-то бумаг, миссис Фишер с некоторым трудом поднялась на ноги и, прихрамывая, двинулась к выходу из кабинета. Гости, чуть кивнув друг другу, последовали за ней.  

Простая бледно-серая дверь вывела их в узкий коридор: выкрашенные в неброский бледно-зеленый цвет стены, выложенные черными и белыми плитками пол, легкий сумрак – точно и не ясный весенний день кипит снаружи, – и странная, на грани неестественности тишина. Шагающий последним мужчина бросил взгляд по сторонам, точно собираясь сделать нечто предосудительное, а затем поднял вверх руку, без малейшего труда касаясь потолка кончиками пальцев и чуть покачивая головой.  

– У вас так тихо, – с ноткой сомнения заметила женщина.  

– Полпервого – воспитанники почти все на учебных занятиях или кружках, – вполголоса отозвалась миссис Фишер.  

Коридор пройден из конца в конец и широкая бетонная лестница глухо откликнулась на поступь поднимающихся людей. Гости продолжали оглядываться, подмечая про себя почти образцово выглядящую приютскую действительность.  

– Комнаты воспитанников на втором этаже, как вы можете видеть, – суховатая рука обвела еще один коридор, бледно-серые двери в котором можно было различить на фоне стен лишь благодаря поблескивающим золотистым ручкам. – Ребята у нас творческие, но мы не поощряем украшательство коридора вне праздников – это отвлекает и приводит к излишним конфликтам.  

– Хм, занятный подход, – хмыкнул мужчина. – Но что тогда это?  

При более внимательном рассмотрении на каждой двери обнаруживался небольшой стилизованный бумажный щит, окрашенный в два-три цвета, с каким-либо животным или птицей посередине и вычурной лентой с, видимо, названием группы владельцев “герба”: гостям попались на глаза “Вороны”, “Львы”, “Олени”, “Змеи”, “Барсуки”, “Совы” и “Дельфины”.  

– О, это маленькое исключение! – поведала миссис Фишер. – Наши воспитатели устраивают соревновательные марафоны между комнатами, чтобы скрасить ребятам досуг, а это – часть реквизита одного из них, для антуражности.  

– Очаровательно. – Гости, повинуясь указующему жесту, остановились перед дверью, на которой щита не было вовсе. Женщина сделала полшага вперед. – Мы, я так понимаю, пришли?  

– Да, это ее комната. Ее, и еще одной девочки, но та на занятиях.  

– А Кассия нет?  

Миссис Фишер поморщилась.  

– Мисс Дей боится общения с другими ребятами и нередко сбегает с занятий, – пояснила она, чуть кривя губы. – Я, кажется, упоминала об этом в характеристике?  

– Прошу прощения, я вспомнила, – спокойно кивнула женщина в ответ. – Так мы войдем?  

– Да, прошу вас… – легко качнув головой, руководительница приюта несколько раз стукнула костяшками пальцев в дверь и предупреждающе возвысила голос. – Кассия, к тебе пришли!  

Из комнаты не раздалось в ответ ни звука, но миссис Фишер чуть прищурилась и, дернув за ручку, распахнула дверь. Гости вежливо кивнув, шагнули через порог.  

***  

Небольшая комнатка поначалу показалась гостям пустой: широкое окно, неприкрытые серо-голубые стены и низкий белый потолок как-то сами по себе бросались в глаза, отвлекая от незатейливого убранства. Однако подпирающие друг друга шкафчики в углу и установленные друг напротив друга узкие металлические кровати все же с запозданием подсказывали впервые вошедшему сюда, что комната обитаема, а неожиданно широкий письменный стол с аккуратной стопочкой книг у окна спешил прибавить к этому хотя бы намек на некое подобие уюта.  

Как и сказала миссис Фишер, одна из кроватей была аккуратно заправлена и пустовала, зато поверх покрывала второй сидела, привалившись спиной к стене, худенькая девочка. Бледно-серая рубашка, того же цвета брючки и виднеющиеся из-под них носки – выглядела она подчеркнуто опрятно и аккуратно, однако что-то в ее образе казалось натянутым, ненастоящим. И лишь раскрытая книга в руках смотрелась столь естественно, точно воспитанница приюта так с ней и родилась.  

Едва дверь закрылась за спиной мужчины, как девочка затравленно вскинула руки, почти рефлекторно загораживаясь книгой, а ее длинные каштановые волосы словно легкая занавесь скользнули на лицо, оставив открытым лишь напуганный карий глаз.  

– Добрый день, – поздоровалась женщина, делая шаг вперед. – Ты – Кассия Дей, правильно?  

Девочка осторожно кивнула, наблюдая, как оставшийся возле двери мужчина еще раз окидывает внимательным взглядом комнату, а затем приподнимает руку в сторону, раскидывая пальцы в стороны, и как почти немедленно по дверной поверхности едва уловимо проскальзывают пять серебристых росчерков, напоминающих электроразряды.  

– Меня зовут Делиама – можно Дели – а моего друга – Леод, – продолжила женщина. – Прости нам это небольшое вторжение, однако у нас к тебе есть дело.  

Видимый глаз девочки раскрылся шире, однако она ничего не сказала.  

– Тебе, наверно, уже сообщили о цели нашего визита, – легкий кивок на дверь, – однако миссис Фишер, скорее всего, не смогла рассказать тебе главного.  

Женщина, представившаяся Делиамой, выдержала паузу.  

– М-м-миссис Фишер г-говорила, что В-вы хотите п-пригласить меня в какую-то ш… школу... – голос Кассии был едва слышим и неуверенно подрагивал. Складывалось впечатление, что девочка им пользуется не так уж и часто.  

– Да, все верно, – улыбнулась Делиама. – У нас действительно приглашение для тебя – ты была зачислена в школу “Вечное солнце”.  

– Я… я не слышала о такой.  

– Ты и не должна была. Ведь ты и о том, кто ты, не знаешь.  

Девочка даже книгу приопустила.  

– К-кто я? – глаз ее распахнулся еще шире. – Я… я не понимаю.  

Молодая женщина сделала еще шаг вперед, опускаясь на корточки и доверительно глядя девочке в глаза.  

– Ты волшебница, Касси, – негромко сказала она. – Такая же, как мы с Леодом, только пока юная и необученная.  

В комнате на минуту стало тихо.  

– Я – к-кто? – тихо и недоверчиво переспросила девочка. – Вы… это что, шутка?  

– Нет, это совсем не шутка, Касси, – мягко ответила Делиама. – Я знаю, что это странно звучит, однако в тебе и правда сокрыт Дар Ашеры, а буквально в двух шагах от тебя есть иной мир, неведомый для тебя. Смотри.  

Вытянув руку, женщина призывно повела пальцами. Один из позабытых на столе карандашей неторопливо пролетел через комнату и послушно вытянулся у нее над ладонью. Дели легко подула, и карандаш вдруг обрушился вниз пригоршней воды, которая, повинуясь следующему дуновению, взвихрилась, оборачиваясь мокрой взъерошенной синицей. Недовольно пискнув, птаха порхнула прочь, однако, едва достигнув стола, покатилась по нему куском зеленоватой древесины, вновь обратившись в карандаш.  

– Не самое повседневное колдовство, но, думаю, было достаточно наглядно, – скромно заметила женщина, с улыбкой глядя на потрясенно приоткрывшую рот девочку.  

– Д-достаточно… – выдавила Кассия. Закрыв книгу, она положила ее на колени и несколько минут молчала, глядя на обложку.  

Гости терпеливо ждали.  

– То есть, В-вы хотите мне сказать, что где-то совсем рядом есть сказочный м-мир, где живут такие, как Вы, чародеи, у которых есть школы волшебства, как в книгах, и в которых можно научиться подобным… штукам?  

– Не сказочный, а вполне реальный, – мягко поправила женщина. – Но в остальном ты поняла правильно, хотя то, что продемонстрировала я – лишь маленькая часть возможного для обученного волшебника.  

Кассия молчала, продолжая разглядывать обложку. Губы ее едва заметно шевелились, точно девочка беззвучно обращалась к кому-то. А затем…  

– Я поняла Вас, Делиама, – девочка вдруг подняла взгляд, а голос ее стал неожиданно твердым. – Спасибо, что рассказали, но не думаю, что это что-то изменит в моей жизни. Я не пойду с Вами.  

Молодая женщина невольно обернулась к своему спутнику, точно надеясь, что это только она расслышала неверно.  

– Прости пожалуйста, ты, наверно, неправильно меня поняла…  

– Нет, я все поняла правильно. Я никуда с Вами не пойду.  

Делиама поднялась на ноги, незаметно разминая их.  

– Э-э-э… Касси, я понимаю твое удивление, но…  

Коротко и зло выдохнув, девочка рывком поднялась на ноги отбрасывая волосы с лица. Ее собеседница невольно отшатнулась, пораженная открывшимися на белоснежной, редко видящей солнечный свет коже жуткими шрамами, напоминающими навечно запечатленные на юном лице языки пламени.  

– Видите?! – отрывисто произнесла Кассия. – Сказочный мир за углом?! Умеющие творить волшебство колдуны, да?! Где были Ваши волшебники с их чудесами, когда я горела заживо?! Где были вот эти восхитительные водные всплески, когда мои родители умирали в пожаре?! ГДЕ, я Вас спрашиваю?!!  

Делиама осторожно подошла ближе.  

– Кассия, ты…  

– Вон из моей комнаты! Убирайтесь! Мне не нужны вы! Мне не нужна ваша школа! Мне не нужна ваша магия!!! И Дар свой, как его там, тоже можете забрать! Просто уйдите!  

Потратив, видимо, все силы на эту вспышку, девочка рухнула на кровать и спрятала лицо в ладонях.  

Женщина вновь потрясенно перевела взгляд на своего собеседника, встречая такое же недоверчивое выражение лица.  

– Уходите…  

Выдохнув, Дели медленно подняла руки.  

– Касси, успокойся пожалуйста, – негромко и убеждающе произнесла она. – Незачем было так кричать, мы сейчас уйдем. Жаль, что мы не поняли друг друга. Однако если ты передумаешь…  

– Уходите.  

–... то можешь сообщить о своем решении миссис Фишер – она знает, как с нами связаться. До свидания, Касси.  

***  

– Я, кажется, весьма дальновидно вас предостерегла, господа?  

Миссис Фишер обнаружилась сразу за дверью: сложив руки на груди, женщина с каким-то странным удовлетворением смотрела на изумленно вытянутые лица представителей неведомой школы, закрывающих за собой дверь в комнату.  

Впрочем, лицо Делиамы почти сразу приняло прежнее доброжелательное выражение, да и Леод, пожав плечами своим мыслям, вернулся к невозмутимости.  

– Это оказалось несколько сложнее, чем мы думали, – тактично ответила Дели. – Думаю, Кассии нужно некоторое время, чтобы переварить то, что она услышала. Мы, с Вашего позволения, навестим ее снова через некоторое время.  

– О, как вам будет угодно. Однако, мне не кажется, что она изменит свое мнение – она бывает просто сказочно упорна.  

***  

Тихая и безлунная ночь. Мерно и холодно светит фонарь за окном, разгоняя по стенам комнаты острые тени.  

Девочка поежилась во сне, переворачиваясь на другой бок и плотнее кутаясь в тощее одеяло.  

Ей снился дом. Большой и незнакомый, построенный где-то в тех краях, о которых ей доводилось лишь читать.  

Дом на холме. Кассия сидела на его ступенях, как и всегда, держа в руках какую-то книжку – во снах она читала не реже, чем наяву. Две прекрасные сакуры роняли свои лепестки ей на колени, укрывая их причудливым покрывалом.  

Легко вздохнув, девочка перевернула страницу. Что-то ей подсказывало, что неспроста она очутилась в этом месте, но тут было так уютно и тепло, что читательница никак не могла найти в себе сил встать и уйти прочь. И даже легкий звук приближающихся шагов отчего-то совсем не спугнул ее, не заставил вскинуться, как это неоднократно случалось при свете дня.  

– Значит, ты отвергаешь мой Дар, дитя?  

Вздрогнув, Кассия медленно подняла взгляд.  

Рядом с ней стояла женщина. Невысокая, в простом сине-зеленом платье, с собранными в незатейливый хвост русыми волосами, сложив руки за спиной, она выжидающе смотрела на девочку, чуть улыбаясь.  

Касси поежилась.  

– Кто ты? – странное дело: она никогда не считала себя невоспитанной, но простое обращение слетело с ее губ раньше, чем она вообще подумала об этом.  

– Ты ведь знаешь ответ.  

– Я… – Касси хотела сказать, что не знает, но вдруг поняла, что это будет неправдой. –... кажется, догадываюсь.  

Женщина улыбнулась шире, склоняя голову.  

– Итак?  

Читательница сглотнула.  

– Тебе ведь тоже известен мой ответ, разве нет?  

– Известен.  

– Но тогда зачем? – девочка невольно обхватила книгу руками, хотя никто не собирался ее отнимать.  

– Потому, что это твоя судьба.  

– Судьба? – Касси покачала головой. – Мне не нужна такая судьба. Я не хочу быть с теми, кто бросил меня. Хоть я и не знала об этом…  

Женщина тихо усмехнулась.  

– “Не надо мне магии, чудес, другого мира – ничего не надо. Просто верни моих родителей”, верно?  

Девочка опустила взгляд. Непросто беседовать с тем, кто знает все, что ты скажешь, раньше, чем ты хотя бы облачишь мысли в слова.  

– Но ведь ты всемогуща, разве нет?  

– Я? Возможно. Но скажи мне вот что, Кассия Дей, что будет, если я и правда не посчитаюсь ни с чем и выполню твою просьбу?  

У читательницы перехватило дыхание.  

– Но ведь… ведь это будет величайшее чудо!  

– Так ли оно будет велико? – женщина вдруг опустилась на ступеньки рядом с ней и мягко коснулась прижатой к груди книги пальцем. – Ты умеешь смотреть дальше одного дня, не обманывай себя.  

– Дальше одного дня?  

– Да. Представь, что я вернула твоих родителей и они забрали тебя из приюта. Это будет один из лучших дней в твоей жизни, понимаю. Но он пройдет. За ним пройдет еще много-много дней, но в конце концов они снова тебя оставят – это неизбежно. И ты снова проклянешь меня.  

– Я…  

– Я слышу подобное каждый день, Касси – уверяю, так оно и будет. Чаще эти слова адресованы не мне, но все же. Я правда должна одаривать тебя вторым худшим днем в твоей жизни?  

Касси растерянно приоткрыла рот, разглядывая причудливый нарост на коре одной из сакур. Мысли встревоженно метались в ее голове, но того самого “прозрения”, о котором она неоднократно читала, у нее не происходило, и никаких “откровений” на нее не снисходило.  

– Но… зачем тогда? – тихо спросила она.  

– Даже если ты не соскучишься, слушая тайны мироздания – ты будешь разочарована в конце, – женщина улыбнулась, подхватывая с ее колен каким-то чудом не разлетевшийся при падении цветок и машинально поднося его к носу. – Сказать тебе, зачем ты появилась на свет? Я могу, ты подумала правильно.  

– И тогда мне лучше не просыпаться, – прошептала девочка. – Смысла в этом уже не будет.  

Смех собеседницы отчего-то напомнил ей полузабытое веселье ее собственной матери.  

– Смысл можно найти всегда, хоть это и трудно, – негромко и даже как-то строго произнесла женщина, отсмеявшись. – Но ты здесь не за этим. Загляни в себя.  

Касси, вздрогнув, прикрыла глаза. Несколько мгновений – и рот ее вновь изумленно приоткрылся.  

– Что это?!  

– Это – мое Дитя, уже переродившееся. Это не ребенок в привычном для тебя понимании, и даже не твоя душа – не бойся. Но это – цена двух дней в твоей жизни: возможно лучшего и второго худшего.  

Кассия открыла глаза. Ее собеседница была совершенно спокойна и безмятежна.  

– То есть, если я буду упорствовать в своем желании воссоединиться с родителями – оно погибнет?  

– Оно не может погибнуть – это иная форма существования.  

Касси прикусила губу. Какая-то мысль звенела на самом краю ее сознания, но девочка никак не могла ее ухватить.  

– Я… все не может быть так просто.  

– Ты считаешь?  

– Да. Иначе ты просто воскресила бы их и не тратила на меня время. Если книги меня чему-то и научили, так это тому, что за все нужно платить.  

– О, ты прочла и об этом афоризме? – женщина чуть отклонилась назад.  

– Тебя это удивляет?  

– Скорее изумляет то, с какой поспешностью ты отказываешься от моего Дара. Еще пару минут назад ты не хотела быть похожей на меня.  

Касси вздрогнула – увлеченная, она и позабыла, насколько ее собеседнице ве́домы ее раздумья.  

– Д-да, у меня проскакивала подобная мысль.  

– Но ведь это не я подожгла ваш дом. И Тот, Кто равен мне, тоже этого не делал. И уж подавно это не было наказанием ни для кого из вас.  

“Она сказала даже это…”  

– Ты не хочешь быть похожей на свое представление обо мне, не на меня. Столь поспешно отвергаешь волю моего Дитя, которое избрало тебя, а чуть ранее – не менее бездумно отвергла и предложение научиться взаимодействию с ним. Ты обвиняешь моих почитателей в бездействии и на том основании отвергаешь – но сама поступаешь так же.  

– Так же?! – возмутилась Кассия.  

– Да. Ведь ответ на вопрос, что ты задала Делиаме прост: никого из магов не было поблизости, чтобы помочь вам.  

– Но там была ты! Ты не могла не знать о происходящем!  

– Я не играю в куклы, Касси, и не слежу за мирозданием непрерывно.  

– Но…  

Девочка запнулась, понимая, что целей для обвинений у нее, в сущности, больше нет.  

– На кого ты хотела бы быть похожа? – вдруг мягко поинтересовалась женщина.  

– Не знаю, – Касси нахмурилась. – Зато знаю, на кого не хотела бы.  

– Оставь моих магов. У тебя есть, к примеру, книжные герои – среди них много прекрасных личностей.  

Читательница задумалась, перебирая в уме десятки знакомых образов  

"Так их много, – хотелось сказать ей. – Мне почти в каждой книжке кто-нибудь да симпатичен. Хотя подождите-ка…"  

– Нина Рия! – лицо Кассии просветлело. – Девочка-защитница живой природы и юная ученая!  

– Прекрасно, – оценила собеседница. – А теперь скажи – кто из героев вызывает у тебя отторжение?  

Еще одна пауза для раздумий.  

– Гросс-лорд, – почти прошептала девочка.  

– Расскажи мне о нем немного.  

– Гросс-лорд, он… сильнейший колдун своего мира. Злой колдун. Сирота с самого детства, стремившийся в академию магии лишь за силой. У него не было друзей – только сторонники, он интересовался самыми запретными знаниями и… – Кассия запнулась. – Я поняла, куда ты клонишь! У Нины Рии не было никакой магии!  

– "А вот родители – были", – с улыбкой договорила за нее женщина.  

– Что плохого в моем желании?!  

– Ничего. Я не осуждаю тоску по любимым людям. И даже страх я не осуждаю, хотя и не одобряю.  

– Я не боюсь!  

– Спорить с тем, кого не понимаешь – не боишься, – негромко согласилась собеседница. – А вот быть Ниной Рией боишься. Ты отвергла свою судьбу, не узнав о ней практически ничего – это не смелое и обдуманное решение.  

– Нина сама выбрала свой путь!  

– Так ли? Она восторгалась своей матерью и старалась быть похожей на нее.  

– Мне по твоей милости восторгаться некем…  

– Не по моей, – вновь спокойно поправила женщина. – Я, например, наоборот могу рассказать тебе, что твоя мама до последнего старалась тебя спасти.  

Кассия обомлела.  

– Тебя же там не было? А хотя да… – она помолчала, теребя книгу в руках. – Хорошо, тут я была не права – мамой я могу восторгаться. Но если ты ее вернешь – у меня будет больше поводов восторгаться ей, и будет еще ужаснее жить, зная, что потеряю ее снова?.. Подожди-ка. А она сама?! Ты вернешь ее из посмертия или из небытия?!  

– Я не могу ответить тебе на этот вопрос.  

– Не отвечай, – отмахнулась девочка. – Но там же не может ничего не быть… А вдруг моей маме там лучше, чем было здесь?  

Женщина неопределенно пожала плечами.  

– А… она меня подождет? – вдруг робко спросила Касси.  

– Разумеется подождет, не стоит торопиться на встречу с ней. Тем более, что она и не заметит ожидания.  

– Это хорошо. А… а как мне стать похожей на Нину Рия?  

– Как хочешь, – пожала плечами собеседница. – Можешь принять то, что тебя избрало мое Дитя – этот путь может привести тебя к цели. Можешь не принимать – этот путь тоже может привести тебя к цели.  

– А… а меня ждут хоть на одном из них?  

–Ты же знаешь ответ.  

– Ну да, – девочка закусила губу. – Хорошо. Можно еще один вопрос?  

– Ты скоро проснешься и можешь забыть ответ. Но спрашивай, конечно, если хочешь.  

Кассия встрепенулась, точно встревоженная птица озираясь по сторонам и понимая, что уже не сидит на крыльце странного дома, а лежит в своей кровати.  

– Я… правда могу тебе верить?  

Женщина поднялась на ноги, по-матерински заботливо подтыкая ее одеяло.  

– Это тебе решать. Верить ли мне – или кому другому – или нет – это твое дело. Главное – думай, а не просто верь.  

Первые бледно-серые лучи рассвета робко проскользнули в маленькую комнатку на втором этаже приюта.  

***  

Одеяло комнаты для заболевших казалось, специально подбирали так, чтобы оно было еще более тощим и неуютным, нежели обычное, чтобы болеть подолгу сиротам не хотелось. Прокашлявшись, Касси подтянула его повыше и откинулась на подушку, вновь лениво скользя взглядом по слегка расплывающимся строчкам.  

Несмотря на определенные неудобства, ей в “лазарете” (как порой называли эту часть приюта) нравилось: других детей почти никогда не бывает, дополнительными занятиями не нагружают, и даже на медсестру Энчи можно не обращать внимания, когда она не вьется вокруг с уколами, таблетками или градусниками.  

Еще бы лицо так не пылало и кашель доставал хоть немного меньше…  

Дверь с тихим скрипом отворилась. Нехотя подняв голову (её-то кому навещать? ), девочка сморгнула наворачивающиеся на глаза слезы и вгляделась, почти сразу невольно вздрагивая при виде уже знакомого ей бежевого пальто и рассыпающихся по плечам темных волос.  

В несколько шагов оказавшись возле кровати, молодая женщина опустилась на корточки.  

– Здравствуй, Касси. Ты заболела, бедняга?  

Девочка медленно кивнула, не видя смысла отрицать очевидное.  

– Что с тобой?  

Чуть сморщив нос, Кассия назвала свое заболевание – диагноз не ужасный, но весьма неприятный.  

Раздосадовано вздохнув, женщина сунула руку за отворот плаща, вытаскивая узкий стеклянный флакончик с какой-то золотистой, едва заметно пенящейся субстанцией и протянула девочке.  

– Держи, это лекарство тебе быстро поможет.  

Касси озадаченно моргнула, но тут…  

– Нет-нет-нет, уважаемая, даже не думайте. Давать нашим детям лекарства может либо лечащий врач – то есть я, – либо родители, либо опекуны, – это подошла от своего стола сестра Энчи. – Вы ей, простите, кто?  

Вздохнув и покачав головой, гостья выпрямилась.  

– Оу, простите пожалуйста, я совсем позабыла, что у вас все так строго, – негромко ответила она. – Я пока никем не прихожусь мисс Дей, однако я надеялась помочь вашей подопечной. С этим она была бы здорова к утру.  

Пожав плечами, женщина вновь упрятала флакончик во внутренний карман.  

– Уверяю вас – мисс Дей получает более чем грамотное и своевременное лечение и поправится так быстро, как только сможет, – чопорно откликнулась сестра Энчи. – Впрочем, если у Вас есть сопроводительные документы и сертификаты – Вы можете передать мне лекарство вместе с ними для изучения.  

– Нет, не захватила, – с сожалением покачала головой темноволосая, вновь опускаясь на корточки. – Прости, Касси, я не учла некоторых деталей.  

– Зачем Вы пришли, Делиама? – негромко спросила девочка, кашляя в сторону. – Разве я… кха-кха... не ответила Вам?  

– Ты еще не отвечала на тот вопрос, что я хочу задать тебе, – столь же негромко отозвалась Дели. – Я... думала всю минувшую неделю. Думала над твоими словами, над твоим отказом, вспоминала о тебе…  

Касси озадаченно моргнула.  

– Я понимаю, что это несколько неожиданно, но как бы ты посмотрела… – темноволосая чуть запнулась, подбирая слова. – В общем, я бы хотела удочерить тебя, Касси.  

Девочка обомлела, широко распахивая глаза.  

– В-вы… м-меня?  

Женщина смущенно кивнула. Кассия прижала ладони ко рту, переводя слезящийся растерянный взгляд с гостьи на книжку у себя на животе.  

“Значит… значит Она все-таки решила сотворить чудо, пусть и не то, о котором мы говорили? ”  

– Я… я даже не думала об этом… – смущенно пролепетала девочка.  

– Подумай, – улыбнулась Делиама. – Я навещу тебя через пару дней – скажешь мне.  

Касси почувствовала, как у нее все сжимается внутри.  

“Она говорила мне, что я не должна бояться. Это мой шанс встать на путь Нины Рии, другого может и не представиться! ”  

– Я буду ждать Вас, – робко улыбнулась она в ответ. – Надеюсь, Вам будет приятнее меня навещать, зная, что я согласна?  

Дели просияла и осторожно обняла ее за плечи.  

– Я буду очень рада! – тихо и восторженно ответила она. – Выздоравливай скорее, Касси, а я займусь документами!  

И, мимолетно поцеловав девочку в ладонь, Делиама поднялась на ноги, направляясь к дверям.  

– До свидания, миссис Энчи, было приятно с Вами познакомиться! – с легкой усмешкой бросила она на прощание, прищелкивая пальцами.  

Что ответила на это медсестра девочка не слышала. Вымотанная радостным известием и болезнью, она сползла вниз по кровати, стягивая подушку и откладывая книгу на тумбочку. Устроилась поудобнее, подтянула тощее одеяло к подбородку и сунула руку под подушку, с удовлетворением нащупывая там узкий стеклянный флакончик.  

Она уже знала, что проснется утром здоровой и счастливой.