Ода пчеле

Вначале, сравним пчелу с осой, ведь они чем-то схожи, не так ли? Однако, оса выглядит элегантно, ее тело выполнено из материала, своим видом напоминающего пластмассу, тогда как туловище пчелы кажется грязновато-муаровым, словно бы выпачканном в мазуте. Оса – это франт, а пчела – рабочая лошадка.  

В пору военной страды, пчела ведет себя как камикадзе и гибнет, оставляя жало в теле врага, но оса эгоистична, и предпочитает сохранить жизнь, вынимая жало. Следовательно, пчела самоотверженный патриот своего улья, а оса коллаборационист и дезертир, подобно всякому солдату страшащемуся смерти.  

Пчела кормит своих личинок вкусным медом, которым не прочь полакомится и мы с вами, а оса кормит своих – даже и не знаю, чем (наверное, говном каким-нибудь, раз люди еще не наложили свои загребущие лапы на этот продукт).  

Пчела бескорыстна до самозабвения, а оса – меркантильна и давала бы деньги в рост, если бы умела. Пускай оса горит в аду, а мы перейдем к сравнению пчелы с другими насекомыми.  

Почему-то, многие считают муравьев более развитыми, чем пчелы, и это – ошибка. Во-первых, муравьи строят свои гнезда из природного материала, а пчелы из искусственного, а это – практичней, во-вторых, муравьи кормят своих личинок той же едой, которой питаются сами, а пчелы, опять же – синтезированной и адаптированной, в-третьих, пчелы вегетарианцы, а всякому известно, что вегетарианство – более здоровая пища и ведет она к просветлению сознания, а всякое иное питание – прах и тлен.  

В умных книгах пишут, что пчелы возникли на Земле между сорока и восьмьюдесятью миллионами лет назад. Что для них торжество человеческой расы? Не более, чем  

эпизод. Иногда мне кажется, что именно пчелы создали людей методом генной инженерии для строительства ульев и защиты их от Медведя. Люди думают, что они – хозяева мира, но, возможно, и пчелы царили точно так же, строили машины, взрывали атомные бомбы, летали на Луну, но потом им все это наскучило и они вернулись к принципу единения с природой, коего придерживаются и по сей день.  

* * * * * * * * * * * *  

В одной стране был город, который так и назывался – Город Невест. В этом городе жили одни только невесты. Рано утром высунешься из окна, а дворничиха подметающая двор – невеста в фате и свадебном платье. И покупательницы картофеля в магазине – все сплошь невесты, и водители троллейбусов тоже. Даже бабушки, торгующие на остановке укропом, малосольными огурцами и закуской «огонек» – все сидят в пожелтевших фатах.  

А женихов в этом городе совсем не водилось. Все женихи находились отдельно, в Городе Женихов, а где тот город располагался – никому неведомо.  

Поэтому, жили в городе скучно, и главным развлечением невестам служило разведение конопляных кустиков. По закону разрешалось иметь у себя не больше трех. Так, по крайней мере, все считали. Хотя, другие говорили, что можно иметь до пяти. В этом вопросе у невест имелось некоторое разночтение и плюрализм мнений. Однажды, по телевидению выступил начальник городской полиции (он, само собой, тоже был невестой) и заявил, что не понимает, откуда взялись такие слухи, и что разрешенным к посадке количеством конопляных кустиков, является число ноль. Но никто этой передачи не видел: кто на работе вкалывал, у кого телевизор сломался, говорят, кто-то один эту передачу смотрел, но у него как раз воспалилось среднее ухо, картинку-то он видел, а звук не различал.  

Конопляные кустики выращивали в специальных шкафах с принудительной вентиляцией и искусственным освещением. Но, все равно, кустикам в шкафу было душно и по вечерам невесты выносили их на прогулку – подышать свежим воздухом, как в других городах люди выводят на прогулку домашних собачек или куниц.  

Гуляли с горшочками в руках, а при встрече друг с другом говорили примерно так: «Здравствуйте-здравствуйте, уважаемая Анна Сергеевна! Как Ваше драгоценное здоровье? А не смотрели ли Вы последний номер журнала «Свадьба тудей»? Там такая интереснейшая статья на третьей странице»! И так далее.  

* * * * * * * * * * * *  

В магазине готовой одежды работал один молодой олигофрен или имбецил, не знаю как правильно называлась его болезнь. Наверное, магазин был заинтересован взять в штат этого инвалида, за налоговые льготы или иные преференции от государства. Но, правду сказать, работа его не была слишком обременительной: он поправлял потревоженные покупателями вещи. По магазину непрерывно сновал праздный люд, и портил внешний вид товара прикосновениями и примерками. Олигофрен тут же бросался к смятой вещи, бережно расправлял и переукладывал ее.  

Я долго наблюдал за ним и, наконец, понял, что неподдельная радость, которая отражалась на его лице, связана была не столько с осознанием факта, что ему позволено трудиться, но с самим процессом исправления потревоженного порядка. Эта монотонная работа, которая быстро утомила бы всякого нормального человека, задевала, видимо, струнки болезненного консонанса в душе этого человека. Мне даже показалось, что он впадает в легкое забытьё, вроде шаманского транса. На пухлых губах его играла улыбка, подобно мотыльку, он изящно порхал по торговому залу под тихое камлание радиоточки и успокоительный шепот магазинной толпы. Я по-хорошему позавидовал этому молодому имбецилу, как и раньше всегда завидовал людям умеющим соединять работу с удовольствием.  

* * * * * * * * * * * *  

У нас в Праге во многих больницах имеется устройство называемое «Бэби-бокс». Оно чем-то похоже на банкомат и так же монтируется в стену дома. Если нажать на красную кнопку, то из стены выезжает пластиковый лоток с одеяльцем, одноразовой пеленкой и памперсом. Раньше, проблемная женщина родив, могла выбросить дитя на помойку или в канализацию. А сейчас, она имеет возможность сдать его в бэби-бокс. Лоток тут же задвигается внутрь стены, звучит сигнал тревоги, и специальная бригада врачей спешит на второй этаж, куда уже конвейер доставил ребенка. Его моют, обрабатывают карболкой, если надо – лечат, и уж потом отправляют в детский дом. А там, глядишь, всегда находится какая-нибудь бездетная, но очень богатая семейная пара и изъявляет желание усыновить дитя. Эти буржуины, правда, норовят выспросить у нянечки: хорошая ли у ребенка родословная, не из семьи ли он уголовников, наркоманов или даже цыган? И нянечка всегда отвечает, что «ребенок хорош, берите, не пожалеете».  

Конечно, все это очень романтично выглядит на бумаге, но я разговаривал с врачом, который работал в подобной реанимационной бригаде, и он открыл мне совершенно иную картину реальной жизни. Тревога срабатывает редко и персонал уже потерял сноровку и навыки, приобретенные в процессе тренировок. Это очень заметно проявилось во время единственного случая, когда к ним в бэби-бокс положили настоящего ребенка, а не манекен из папье-маше, как то бывало на учебных занятиях.  

Времени было уже без пяти пять, все готовились идти по домам: кто-то примерял пальто, другой испытывал механизм раскрытия зонтика, третий просто стоял у окна, уткнувшись лбом в стекло и думая о грустном.  

Вдруг завыла сирена и вспыхнула красная лампочка тревоги.  

Все бросились к люку с шестом, на ходу хватая положенные по штатному расписанию предметы: стетоскоп, вату с бинтами, бутыль с карболкой и прочее.  

Достали ребенка, карболкой смазали, а что дальше делать не знают, вернее, забыли от волнения и оттого, что тренировок мало было. Стали звонить директору, чтобы спросить его, а директор тоже ничего не знает, и посоветовал связаться с Германией. А что с ней связываться, если никто не говорит по-немецки? Позвонили тогда переводчице, а та мылась в душе, звонок не услышала и трубку не взяла.  

В другой раз, шла из магазина одна мамаша, в руках несла ребенка и сумку с покупками. И вот, возле больницы она решила переменить руку, поставила сумку на землю, а плечом нечаянно задела кнопку бэби-бокса. Выехал лоток, она не сообразила в чем дело и посадила в него ребенка, чтобы завязать ему пинетки. Но в следующую секунду отвлеклась на молоко, пролившееся в сумке, а когда обернулась, то ребенка на месте не обнаружила (его уже засосало внутрь стены). Мамаша запаниковала, заметалась по улицам, и, в конце концов, даже забыла, возле какого здания была сначала. Когда приехала полиция, то про бэби-бокс никто не догадался и не помог ничем, кроме бессмысленных советов. Этого ребенка до сих пор еще ищут по всему Евросоюзу, и даже на Украине, в России, и Молдове по дипломатическим каналам, но, кажется, не найдут уже никогда.  

* * * * * * * * * * * *  

Слушая джаз 40-50-х годов, иногда угловатый или наивный, с веревочным звуком контрабаса и надтреснутым голосом легендарных чернокожих вокалисток, понимаешь, что сейчас уже так (увы! ) сыграть невозможно. Эта музыка, включает в себя и весь антураж того времени, атмосферу эпохи, мир исчезнувший навсегда. Любая попытка повторить такой джаз, обречена быть стилизацией, похожей на оригинал в большей или меньшей степени, но неспособная стать идентичной ему. Музыканты, которые попробовали бы сделать это, не смогли бы верно изобразить дилетантизм свойственный исполнительской манере тех времен, ибо сами они, были бы, несомненными профессионалами, сегодняшние дилетанты интересуются совершенно другими музыкальными стилями. Жаль и грустно. Грустно, оттого, что любая невозможность печальна. И звезд джаза жаль (они-то ведь, в основном, все уже умерли от старости, наркотиков и алкоголя) и музыкантов жаль, у которых не получится сегодня изобразить такой джаз, и тех дилетантов жаль, которые интересуются другими музыкальными стилями (наверное, рэпом или еще какой-нибудь дрянью). И себя почему-то, тоже жаль, просто так, за компанию.  

* * * * * * * * * * * *  

В середине XXI века группе научных работников под руководством доктора Берга (Berg) удалось достичь значительных успехов в области исследования процессов метаболизма живой клетки. Практическим результатом этих работ стало создание методики замедления обменных процессов в организме человека. Теперь, неизлечимо больные или просто пожилые люди могли пройти сравнительно несложную процедуру консервации и превратиться в то, что сегодня мы называем «полуживыми».  

Это название прижилось не сразу. В ново-средние века, в тот злосчастный период мракобесия и всеобщего огрубления нравов, который датируют третьим – четвертым веком от Второго Пришествия, людей этих презрительно именовали "коматозниками", "зомби" или "живыми овощами". А если они попадали под горячую руку тогдашним капризным правителям, те нередко повелевали бросить их в реактор порушенной АЭС (немало таких АЭС ржавело в те годы по полям и буеракам).  

Но сегодня, когда знамя гуманизма и политкорректности вновь гордо взметнулось над Джомолунгмой, мы величаем их не иначе, как «полуживые». Правду сказать, совсем немного их уцелело, а те кто остался – замкнулись в своем узком обособленном мирке. Полуживые создали даже собственное искусство, хотя нам – обычным людям, оно кажется скучным, и несколько, что ли, статичным. Действительно, трудно слушать музыку, в которой временной промежуток между нотами составляет не менее трех минут. Однако, в среде богемы, в последние годы проснулся определенный интерес к искусству полуживых, и в особенности, к их танцам. Эти танцы даже вошли, как будто, в моду. Немного странное чувство испытываешь, зайдя в современный танцевальный клуб: все танцоры покоятся в напряженной неподвижности и, лишь едва заметное подрагивание членов, указывает на то, что они еще живы. Внезапно, по им одним ведомому сигналу, все танцоры разом прыгают вверх или вбок и вновь замирают в той позе, в которой застигло их следующее мгновение. В центре зала самозабвенно танцует пара настоящих полуживых, родившихся еще может быть в XX веке. Он нежно обнимает ее за талию, ее рука покоится на его плече. Они еле заметно улыбаются.  

* * * * * * * * * * * *  

Если бы я был художником, я бы нарисовал большую светлую комнату в деревенском доме, всю залитую солнцем. Мальчик, сидящий за обеденным столом, взял большую дольку арбуза и впился белыми зубами в сочную розовую мякоть, так, что холодный сладкий сок стекает по подбородку, капая на грудь через ворот расстегнутой клетчатой рубашки. Десятки ос, одетых в полосатые купальнички, самоотверженно бросаются в открытую форточку к арбузу – на верную смерть от удара мухобойкой. Для них этот сок – величайшая в мире ценность, хоть это и кажется странным – рассуждать о жизненных приоритетах насекомых.  

Арбуз настоящий, астраханский, с мелкими белыми косточками, сладкий как мармелад. А в углу комнаты, на диване, сидит старенькая бабушка и вяжет носки для своего давно умершего мужа.  

Вот что было бы на этой картине, но, поскольку я рисовать совсем не умею, то, конечно, и не нарисую этого никогда.  

* * * * * * * * * * * *  

Нас было трое. Все мы являлись опытными инженерами и программистами, и вот, судьба свела нас на этом пыльном пражском складе, где мы трудились кладовщиками, «в-черную», то есть, без разрешения на работу.  

Мы навели идеальный порядок на нашем складе, такой идеальный, что даже товары не имеющие артикула и идентификационного номера, стояли на правильных местах.  

Но хотелось довести систему до совершенства, и тогда один из нас принес из дома детскую железную дорогу. Идея заключалась в том, чтобы маленькие вагончики подъезжали прямо к нужной коробке, где их уже поджидал автопогрузчик, и затем отправлялись в отдел комплектования. Товар у нас был все мелкий: бижутерия и дешевая сувенирка, поэтому проблем с негабаритным грузом не возникало. Через пару дней, другой наш коллега принес из дому пару игрушечных вертолетов для обеспечения вертикального трафика. Создать правильную логистическую схему было непросто, но мы блистательно справились с этой задачей, используя свои профессиональные знания и свободную минутку. Пришлось, правда, еще задействовать роботов-андроидов (мы сделали их из плюшевых медвежат). Теперь наше присутствие на складе стало необязательным. Мы управляли процессом из дома, и заходили на работу только два-три раза в неделю, чтобы устранить мелкие неполадки или получить зарплату.  

В один прекрасный день на склад пришла проверка из уржада працы (это такой контролирующий государственный орган, следящий, чтобы иностранцы работали легально, за нарушение этого правила грозила депортация).  

Медвежата бросились прятаться – кто под стулья, кто в угол, поезд мчался на всех парах по кругу, издавая тревожные гудки, пока не опрокинулся, вертолеты зависли у потолка, притворившись люстрами.  

На склад зашли служащие уржада працы с серьезными официальными лицами. Они принялись внимательно осматривать помещение, но никаких иностранцев не находили. Одна женщина в униформе нагнулась и подняла с пола плюшевого медвежонка. Взгляд его стеклянных глаз был пуст и холоден. Она нажала ему на живот и он послушно пискнул : «mammy! ». Больше из него не удалось вытянуть ни слова – ни пытками, ни лестью.  

* * * * * * * * * * * *  

Должно быть, нас стало слишком много. Человек перестал быть штучным товаром, а наша жизнь превратилась в отражение вещей, которые нас окружают. В глубине души, ты большой поэт и мог бы сказать людям нечто такое, что изменило бы их души навсегда, но вынужден работать на конвейере за деньги, которых хватает лишь на еду и оплату жилья. Еще хуже, то, что ты теряешь на этой работе бесценное время жизни и его все меньше, меньше, меньше... (первое "меньше" набираем двенадцатым шрифтом, второе – десятым, а третье – восьмым). Причем, на этом конвейере ты, как раз, и изготовляешь те самые отвратительные вещи, отражением которых и является твоя отвратительная жизнь. Ты, одновременно и узник тюрьмы, и ее строитель. А может быть, ты никакой не поэт, и сказать тебе людям нечего, но это абсолютно ничего не меняет в твоей судьбе.  

* * * * * * * * * * * *  

(фрагмент ненаписанного фантастического романа)  

Предисловие:  

Что за глупости! — воскликните Вы прочитав эти короткие заметки, — На Марсе нет жизни, и воды там нет, и атмосферы нет! Что вы тут нам чепуху рассказываете? Или, может это трип обдолбанного наркомана? Ну, так нам это неинтересно!  

На это я отвечу, ласково погладив Вас по плечу: Действие рассказа проистекает (а может и просто – протекает) на Марсе, но не сейчас, а в далеком будущем. Вот хочется написать «будующем», а не «будущем», каждый раз, когда я пишу это слово, я его чувствую с «ю». И в этом будущем–будующем, планету Марс давно уже облагородили, мелиорировали и еще всячески ее улучшили, так что никому не стыдно стало показать. Синтезировали воздух, пустили на плато воду, а а потом уж начали воевать с Землей. Потому что марсиане – это бывшие земляне. Ну, как все белые американцы — потомки европейцев".  

Далее идет собственно текст:  

"Проклятый Марс! Твой красный песок впился мне в кожу, твое беспощадное солнце спалило мои волосы, а раскаленный воздух сжег легкие. Вот уже два года как я прилетел с Земли воевать с этими проклятыми марсианами. Тут не прекращаясь льют дожди, у нас сгнили ноги, в легких завелась плесень, а тела обросли светящимися поганками, как трухлявый пень опятами в Подмосковье.  

Но, хотя бывает и по другому, когда наступает ужасная жара, такая невыносимая, смрадная жара, что черные птицы загораются прямо на лету, а белым птицам тоже приходится несладко.  

Мы болеем страшными местными болезнями, и давно бы все умерли, если бы врачи не давали нам таблетки от местных вирусов. Эти вирусы очень сильные, но и таблетки дьявольски сильные. И когда вирус и таблетка схватываются внутри нашего организма, мы можем тихонечко пережить в своем окопе еще один день.  

Я к марсианам не испытываю никаких особенных враждебных чувств, ведь они такие же как и мы, только из каждого пальца у них растут щупальца как у кальмара, и хвост у них как у скорпиона, а язык как у хамелеона, а нос как у зайца, а глаза как у форели, а в остальном они такие же как мы.  

Хотя, никто ни разу не видел марсианина живым или мертвым, так же как и они не видели нас. Дело в том, что мы сильно опасаемся, что противник получит генетические образцы человеческих тканей и изучив ДНК, создаст смертельное биологическое оружие против нашей расы. Поэтому, еще на Земле, нам в кровь поместили химическое вещество с большим содержанием азота, а потом еще одно другое (но оно там как–то отдельно храниться в организме). И когда солдат погибает, или попадает в плен, или пропадает без вести, или совершает дисциплинарный проступок, то ему, сразу же посылают специальный радиосигнал, который соединяет эти два вещества, одно с азотом и то другое тоже. Происходит химическая реакция, и ДНК загорается как новогодний серпантин. Огонь раздается все сильней, плавятся межклеточные мембраны, вспыхивают нервные синапсы, трещит как полено в камине берцовая кость. В доли секунды все тело человека истлевает в пламени как сухая газета. Очень выразительно!  

И марсиане пользуются той же техникой".  

* * * * * * * * * * * *  

Однажды, обычным серым будничным утром, мы включим компьютер, а там вместо стартовой странички браузера – табличка – "С сегодняшнего дня Интернет отменен во всем мире". И ни на какой другой ресурс попасть тоже не удается. Мы бросаемся звонить 911, и слышим вежливый голос автоответчика: "Уважаемый господин, спасибо за Ваш звонок, он очень важен для нас! Поздравляем, Вы стали девять миллионов восемьсот семидесятипятистосорок шестым позвонившим нам по этому поводу".  

Телевизионный диктор торжественно объявляет: "Люди Земли, не бойтесь! Угрозы вашему здоровью и жизни нет. Просто, Интернет с сегодняшнего дня упразднен. Его больше никогда не будет. Спокойно занимайтесь своими привычными делами, чаще бывайте на свежем воздухе, читайте книги, воспитывайте детей, смотрите телевизор, очень возможно, что скоро отменят и его, в развитии общества объявляется Регресс".