Сосед

Альбине двадцать пять. Два года назад она окончила один из столичных университетов. Училась на бюджете, жила в общежитии, платила за него девятьсот восемьдесят рублей в год. После окончания сняла с подругой двушку на Мосфильмовской – цена выросла до двадцати четырёх тысяч в месяц с каждой, плюс счётчики. Если ты прежде никогда не арендовал недвижимость, первое время может быть немного больно расставаться с приличной суммой денег за то, чего никогда и не ценил. Признаться честно, спустя много лет тоже больно, но сейчас не об этом. Альбина работала по специальности – экономистом. Как начинающий сотрудник, зарабатывала по минимальному комфортному уровню нанимателя квартиры в Москве – пятьдесят процентов зарплаты на аренду, телефон, интернет и проездной, оставшиеся пятьдесят на всё остальное. Несложная математика, принятая мной и Альбиной. Возможно, ваша пропорция выглядит иначе. Таким образом Альбина прожила два года, пока её подруга не решила начать совместную жизнь со своим мужчиной, обрекая соседку на новые поиски жилья. За два года доход Альбины успел вырасти в полтора раза, и теперь возникла дилемма: снимать ли однокомнатную квартиру одной, но подальше от центра, или же искать соседей и делить квартиру поближе. Девушкой она была в меру общительной и, как многие, очарованной центром столицы. Соседей из знакомых найти не удавалось, а переезд всё приближался. Тогда Альбина решила искать комнату в центре, пусть и с незнакомыми людьми. Вариантов была масса, а чем больше комнат в квартире, тем дороже можно выбрать район за те же деньги. Сделав наскоро несколько живых просмотров, выбор пал на четырехкомнатную квартиру на улице Знаменка. Центрее просто некуда: Кремль в двух шагах, каждое третье здание с колоннадами, дух истории, богема где-то по соседству. Сразу удалось познакомиться с двумя из трёх соседями: парень и девушка, программист и веб-дизайнер. Хозяин квартиры живёт в Хьюстоне, в стране не появляется, деньги за аренду получает на карту, главным оставил парня-программиста. Чем занимается третий сосед, эти двое не ответили, но пообещали, что человек он занимательный. Альбина насторожилась формулировкой, но очаровалась квартирой – платить совсем немного больше прежнего, зато прогресс в расположении на лицо. Заехала через два дня.  

Дом 1911 года, но после капитального ремонта, планировка квартир нестандартная, потолки три с половиной метра, два огромных окна в комнате Альбины выходят во двор. Ремонт в квартире свежий, но сохранивший первоначальный облик: паркет, тяжелые деревянные двери и окна, широкие подоконники и прочие сокровища для ценителей застройки той эпохи. Девушка была счастлива.  

Двое соседей показались не шумными, приветливыми и чистоплотными ребятами. Договорились раз в неделю усилиями трёх делать уборку в общих помещениях – четвертый житель из процесса почему-то исключался. Этот загадочный третий сосед оставался неузнанным еще два дня, пока Альбина не встретила его вечером в коридоре. Конечно, из куцых описаний, одежды и обуви в прихожей и даже некоего ореола таинственности, у девушки уже успел сложиться образ мужчины, почему-то в кожаном плаще и шляпе, хотя ни того ни другого на вешалках не появлялось. На деле же ей предстал крайне неопрятный молодой человек среднего роста, в джинсах, потертых временем, а не модой, в кожаных изношенных сапогах чуть выше щиколотки, безразмерном вязанном свитере и плотнейшей щетине на лице. Все волосы на голове были совершенно чёрными, а глаза голубыми. Кожа светлая, черты лица аккуратные, даже изящные, но что бросалось необыкновенно и на фоне неожиданно голубых глаз, так это совершенно идеальные белые зубы: небольшие, аккуратные, как и всё лицо. Альбина зачем-то покраснела, опустила глаза, потом встрепенулась, уставилась на соседа пристально и громче привычного заговорила:  

–Здравствуйте! А я уж думала и не увидимся! Меня зовут Альбина, теперь мы соседи! – скорее идиотски смеялась Альбина, отчего-то себя не контролируя.  

–Добрый вечер, Альбина – мягким, спокойным голосом ответил молодой человек, – рад с вами познакомиться – Адель.  

–Боже, какое имя! – подумала Альбина, но ответила, что и ей тоже радостно от знакомства.  

–Вы красивая, Альбина. – всё также спокойно проговорил Адель, пристально глядя на девушку своими нестерпимо голубыми глазами.  

–Эмм... спасибо... – Альбина совершенно стушевалась, но не успела ничего добавить, как Адель уже скрылся за дверью своей комнаты.  

–Странный какой (красивый), весь потёртый (своеобразный), чересчур прямолинейный (оригинальный), но голос приятный (ангельское пение) – так завуалированно девушка потом комментировала встречу с соседом подруге.  

Прошла еще неделя. Альбина жаждала встреч с Аделем, не сознаваясь себе в том, но получала меньше желаемого. Адель надолго исчезал, уходил и возвращался хаотично, говорил мало, но прямо, очаровывая девушку всё больше.  

Наступила очередная ночь, Альбина уже легла в постель, как услышала шум в коридоре – очевидно, пришел возмутитель её спокойствия. Двое других соседей пока полностью подтверждали первое впечатление о себе: работали из дома, вечерами выходили на прогулку, ложились рано, еду заказывали, на кухне почти не появлялись, ни шума ни грязи не производили. В квартиру точно вошёл Адель. Альбина прислушалась, но ничего, кроме захлопнувшейся двери в его комнату, не услышала. Разочарованная попыталась уснуть, долго перекатывалась, высовывала ногу из-под одеяла, засовывала обратно, вставала приоткрыть форточку, закрыть форточку, но всё же наконец уснула.  

–Тшшш, только не кричи, я сейчас уберу руку. Не хочу, чтобы ты разбудила ребят. – шёпотом говорил Адель, мягко положив руку на рот только что проснувшейся Альбины.  

–Что ты тут делаешь?! – всё равно громко спросила Альбина, с раскрытыми, вполовину больше обыкновенного, глазами.  

–Тссс, ну не шуми же. Они живут по режиму, ты не понимаешь?  

–Почему ты здесь?! – интенсивным, но уже шёпотом, продолжила спрашивать девушка.  

–Я просто смотрел, как ты спишь. Ты красивая и красиво спишь. Но у меня выпал нож, и ты проснулась от стука. Я увидел, что ты вот-вот завопишь и закрыл тебе рот рукой. Видишь, всё просто.  

–Что?! Ты вообще нормальный?! В смысле, ты смотрел на меня?! Какой нож?! Почему ты с ножом ночью смотришь на меня?!  

–Я ведь объяснил: ты красивая, я хотел посмотреть, как ты спишь. Нож столовый, не острый, я украл его сегодня в кафе. Не знаю почему, мне просто показалось это нужным.  

Альбина совсем потерялась от этого сумасшествия, так легко и прямо объясненного, но Адель продолжил:  

–Я был женат и всегда смотрел на свою жену, пока она спала. Жена умерла, мне не на кого смотреть теперь.  

–Очень... – Альбина не знала, куда свернуть: то ли продолжить словом «жаль», то ли съязвить, всё еще чувствуя себя задетой.  

–Раньше это была наша квартира. Моей прабабушки. Семья беднела с каждым поколением, и когда квартира перешла ко мне, я её продал, но продолжил здесь жить, как наниматель. У меня целое состояние на счету после продажи, но я трачу совсем немного и протяну так еще лет триста. К тому же, после смерти жены, кстати, прямо в этой комнате она умирала, мне нужна была компания. Выходит, я славно решил вопрос.  

–Спасибо... за откровение. – только проснувшись и едва отойдя от шока, Альбине непросто было трезво воспринимать услышанное, но Адель не заставил неловкость продолжаться:  

–Спокойной ночи, Альбина, извини, что напугал и закрыл тебе рот.  

–Но... не смотри больше на меня по ночам! – успела она сказать, только когда дверь в комнату уже была закрыта за Аделем.  

Следующие ночи девушка спала беспокойно, то ли боясь, то ли желая появления Аделя, но странный сосед не появлялся. Альбине даже не удалось сохранить в себе обиду на него: попыталась раз при встрече в коридоре нахмуриться, но его спокойный голос и красивое лицо имели на неё, очевидно, колдовское действие.  

Прошел месяц, к Альбине вернулся сон, но голова будто опустела, а потом заполнилась одним Аделем. Трудно было работать, есть, пить, смотреть на его вещи в коридоре, ожидая коротких встреч, в общем, трудно стало жить. Но страдания нашей героини наконец кончились (как ей показалось).  

Ложась спать, не закрывая дверь, безо всякой надежды на приход Аделя (конечно же, с надеждой), Альбина скоро уснула, как среди ночи подскочила от шума, правда, куда менее напуганной, чем в ту первую ночь. Перед ней сидел Адель и уже тянулся рукой к её лицу, но замер, увидев спокойный, пожалуй, выжидающий взгляд девушки.  

–Я снова нашумел и разбудил тебя.  

–Ты не должен был приходить и смотреть на меня. – совсем без обиды и претензии, скорее кокетничала, чем ругалась, Альбина.  

–Я пытался смотреть на соседку, но она некрасивая во сне.  

На этом моменте Альбина ощутила секундный триумф – как же немного нужно влюблённой девушке.  

–Потом я пытался смотреть на жену, но это уже не то, когда знаешь, что рядом есть ты.  

А вот здесь Альбина испытала секундную ревность – как же немного нужно влюблённой девушке.  

–Ты смотрел на фото спящей жены?  

–Я смотрел на саму жену.  

–Ты говорил, что она умерла.  

–Я этого и теперь не отрицаю.  

–Ты говоришь фигурально? Ты смотрел на неё в своей памяти или что-то вроде того?  

–Да нет же. Я смотрел на свою жену. Она там, в комнате. Хочешь взглянуть?  

Альбина совершенно забыла о триумфе и ревности, весь её рассудок как-то затуманился, мысли перепутались. Произошло неудобное молчание.  

–Ну конечно! Идиотка! Вторая жена! Он снова женился, и у него есть жена. Какая же я дура! – не успев хорошенько осмыслить некоторые несостыковки своего предположения, внутренне прокричала осенённая Альбина. Теперь нужно было показать интерес, не выдав ранения такой новостью.  

–Пойдем! Познакомимся! С удовольствием! – совершенно фальшиво изобразив воодушевление, направилась к двери наша героиня.  

–Ладно, пойдём. – спокойно ответил Адель.  

Они прошли через коридор и без стука, который дал бы жене хоть секунду приготовиться к визиту, вошли в комнату Аделя.  

Внутри было то, что зовётся творческим беспорядком. Очевидно, эта комната принадлежала Аделю ещё до продажи квартиры, потому как на стенах висели семейные фотографии, многочисленные полки и огромный подоконник были завалены книгами, на столе стояла лампа, тусклым светом покрывая потухший фикус. Кроме лампы и фикуса стол содержал на себе бюсты, статуэтки, бумаги, пепельницу, грязные тарелки, флаконы духов. Старинные деревянные стулья были завешаны одеждой, шкаф без дверей открывал вид на бессчетное множество верхней одежды, очевидно, оставшейся от родственников. Огромное, подстать подоконнику, окно было наглухо завешано. Постель отделена от основной части комнаты ширмой.  

Альбина пробежала глазами по всему внутреннему убранству и ожидала увидеть жену, которой теперь было негде прятаться, кроме как на постеле.  

–Адель, это не удобно, твоя жена, очевидно, спит.  

–Да, спит. Вот и посмотрим на неё вместе.  

–Ты с ума сошёл?! Я не буду этого делать, это твои «особенности», не мои!  

У Альбины стала кружиться голова от волнения, злости, приглушенного света, спертого воздуха и... и какого-то запаха, не плохого, не хорошего – странного. Что-то ненатуральное, чем обыкновенно не пахнет в жилых комнатах.  

–Подойди, пожалуйста. – обыкновенно спокойно сказал Адель, и взяв за руку, повёл Альбину за ширму.  

За ширмой лежала молодая женщина, совершенно неподвижно. Запах усиливался.  

–Смотри, она тоже красивая во сне. – сказал Адель и подсветил лицо жены, поднеся лампу со стола.  

Альбина закричала, потом, кажется, упала, встала, снова упала, убегая из комнаты. На крик прибежали заспанные соседи, поднялся шум. В постеле Аделя оказалась забальзамированная четыре года назад женщина. Адель не сопротивлялся, его арестовали. Выяснилось, что женат он никогда не был, а найденная женщина когда-то была сиделкой у его больной мамы. Молодой человек был влюблён в эту женщину и тайком приходил смотреть на неё по ночам. После смерти матери, квартира была передана по наследству единственному сыну, а сиделка решила наконец уволиться за неимением работы и денег в семье Аделя – оказалось, целых три месяца до смерти хозяйки, она выполняла свои обязанности бесплатно, неспособная покинуть больную женщину. Молодой человек потерял голову от перспективы скорой разлуки, но уговорить сиделку остаться не смог. Тогда он задушил несчастную, самостоятельно забальзамировал и спрятал на время продажи квартиры на чердаке, от которого он имел ключи. Покупатель нарочно был выбран не из России и таким образом, чтобы квартира сдавалась, и никто не занял комнату бывшего хозяина. После продажи Адель вернул тело в свою комнату и четыре года смотрел на него каждую ночь, днём уходя от мрака, запаха и осознания собственного безумия. Но появилась Альбина, и как потом Адель сознался следствию, он стал охладевать к «жене», всё больше увлекаясь новой девушкой. Единственное, что беспокоило Аделя, это излишняя, как он выразился, её «живость», но это, по его мнению, было вопросом времени.