За зовом пристанища.

Всю пелену прозрачной стратосферы,  

Нам занесло эфиром чистоты и крема  

Которых не бывает видно в ясный день  

Как не видать забвения при именинах сердца.  

Ленивой мрачной черноты несущаяся тень  

Загородила силуэтом очи наблюдающих с земли  

И многие в тот миг могли роднёй поклясться  

Что никогда не посещала до того момента,  

Их души проклятье суеты,  

Да ведь напор был слишком уж силён  

Дабы прервать обычай церковного обета?  

А облака безгрешны, но жуткой силой  

Их плоть упоённая, влажная,  

Населена. За нашим словом – упокой,  

За их же волею и страстью – бой.  

Летающие крестоносцы, их рука отважна  

И не жалеет слабых ветреных голов,  

Представших населением бумажным,  

Что мокнет от семи божественных потов.  

Сойдя звездою с низких плоскогорий,  

Паля людей огнём невиданного горя  

Тем самым Гелиос отрёкся от благодатных жертв,  

Которые без устали прыгали в кипящие котлы,  

За созданные ими же проклятия, за запрещённые миры.  

Последний враг – последний мёртв  

Осталась плоть ближнего, что равнозначна  

В нашей цели. Найден стимул  

Быть вновь кровавыми, горячими.  

Зачать, взрастить, пустить на дно  

К таким же явным пехотинцам  

Пить сидр и красное вино,  

Пока не стало худо, аль оно,  

Не соизволит полностью излиться,  

В гортани жаркие, что чёртово перо,  

Сияющее копотью на Солнце.