Если

Я бежал со всех ног, но оставался на тесте. На секунду мне даже показалось, что непременно утону, никогда не выберусь из вязкой массы и сгину, но хозяин отвлёк мои мысли о неизбежном своим криком, потребовал прекратить дурачиться и убрать здесь всё, а сам ушёл. Двести литров теста окончили свой путь по кафельному полу пекарни, надежно заполнив щели между плитками, пространство под печами, каждый труднодоступный уголок. Откуда тесто знает о моей ненависти к уборке, и чем я провинился перед ним, что оно так беспощадно разбежалось во все стороны? Тестомешалка опрокинулась не по моей вине. Я был занят формами для выпекания, когда ухо мне ранил скрежет, и что-то тёплое обволокло мои ноги. Рефлекторно я ринулся бежать, но так увяз, что едва не нырнул рыбкой. Тогда-то мне и привиделась скорая смерть безо всякого дурачества. Собрав силы, я вырвался из мягких оков, оправился и приступил к уборке. Пекарня уже прекратила работу, все разошлись, и я не знал стыда от отсутствия на мне штанов и ботинок, которые поглотило тесто. Спасибо, что прилавок чудесно прятал мою нечаянную наготу от взглядов с улицы. Вычерпав основную часть ведром, собрав со всех щелей руками остатки, почти лишившись чувств от усталости и обиды, я перешёл к мытью полов. Мокрый пол и босые ноги встретились, как старые друзья, и устроили дебош – по ощущениям я чаще падал, чем вставал, будто они с тестом заодно и решили прикончить меня. Яростно сражаясь с притяжением пола, я ухватился за стенку ещё не остывшего котла. Избавлю вас от грубостей: было очень больно. Окончив уборку, я не поверил в конец экзекуции, а потому решил отправиться переодеваться в кладовую ползком. После тяжелого труда в пылу не остывших печей мокрый пол приятно холодил тело и обожженную руку. Переодевание прошло обыкновенно, пол к тому времени уже высох, и я твёрдой походкой прошел по своему недавнему эшафоту к выходу, но остановился. Со стороны улицы прямо перед стеклянной дверью стоял незнакомец в плаще и шляпе, надвинутой на глаза. Непохоже, что за хлебом. Как это всё надоело... Если доживу до завтра – уволюсь!