Борис Рыжий

Благодарю за всё. За тишину.  

За свет звезды, что спорит с темнотою.  

Благодарю за сына, за жену.  

За музыку блатную за стеною.  

За то благодарю, что скверный гость,  

я всё-таки довольно сносно встречен –  

и для плаща в прихожей вбили гвоздь,  

и целый мир взвалили мне на плечи.  

Благодарю за детские стихи.  

Не за вниманье вовсе, за терпенье.  

За осень. За ненастье. За грехи.  

За неземное это сожаленье.  

За бога и за ангелов его.  

За то, что сердце верит, разум знает.  

Благодарю за то, что ничего  

подобного на свете не бывает.  

За всё, за всё. За то, что не могу,  

чужое горе помня, жить красиво.  

Я перед жизнью в тягостном долгу,  

и только смерть щедра и молчалива.  

За всё, за всё. За мутную зарю.  

За хлеб. За соль. Тепло родного крова.  

За то, что я вас всех благодарю,  

за то, что вы не слышите ни слова.  

Март 1996 год  

Борис Борисович Рыжий – русский поэт, родившийся 8 сентября 1974 года в Челябинске, в семье доктора геофизических наук Бориса Петровича Рыжего и матери Маргариты Михайловны, всю жизнь протрудившаяся врачом-эпидимиологом. В 1980 году переехал в Свердловск. В 14 лет начал заниматься боксом, но тяжелая травма глаз, полученная на одной из тренировок, не позволила будущему поэту построить свою успешную карьеру на ринге. В том же возрасте Борис Рыжий становится очевидцем самоубийства своего соседа, который выбросился из окна. Это трагическое обстоятельство навсегда изменило будущего поэта: из беззаботного свердловского юнца, он превратился в серьезного мужчину, чье мировоззрение совершило оборот на 180 градусов. Поменялось все, начиная с обывательской аксиологии, заканчивая философскими размышлениями о жизни и смерти, музыке и тишине. Всю свою недолгую жизнь поэт старался ответить на вопрос, что руководит человеком, который решает добровольно покинуть этот мир: страх и страсть, как у бунинского Мити («Митина любовь») или отвага, как у пастернаковского Стрельникова Павла Павловича («Доктор Живаго»)? Как и у всякого великого поэта, мы можем выделить две линии судьбы Бориса Рыжего. Обычно литературоведы начинают искать метафизическую составляющую там, где ей совсем не место. Официальные литературоведы выделяют внутреннюю и внешнюю конфронтации лирического героя поэта. Это могло бы сработать с Пушкиным, Лермонтовым, Мандельштамом, Пастернаком и Симоновым. Но здесь совершенно другой случай, редкий и необычный. Можно скачать, что качественные метаморфозы в развитии поэта Рыжего произошли магическим образом, на стыке двух стихий, если угодно. Подобно опытному хироманту мы можем проследить за этими превращениями и потому на некоторое время отойдем от литературной и лингвистической составляющей, а обратимся в мир цыганского навыка «холодного чтения», основанного на хиромантии. Одни считают это оккультной наукой (так как задействованы знания из астрологии, физиогномики, парапсихологии, биоэнергетики). Мы же будем считать это эзотеризмом, Пифагор, Платон и Аристотель называли это тайным учением, передаваемое только некоторым ученикам. Хиромантия – это эзотерическая система гадания об индивидуальных особенностях человека, пережитых и грядущих событиях в жизни. Для гадания используется человеческая ладонь, в большинстве случаев, можно проследить жизнь человека, «прочитав» его и с той, и с другой стороны. По левой руке (пассивной) – можно определить прошлое человека и его характер. По правой (активной) – судят о будущем, которое вытекает из совершенных поступков.  

Примерим на себя лишь на несколько мгновений роль хиромантов и начнем описание событий по левой руке (пассивной), коснемся сперва тех предопределений, находящихся вне нашей власти, на которые мы повлиять никак не можем: феноменально образованный, воспитанный в интеллигентной семье, наделенный врожденный грамотностью, прочитавший всю мировую поэзию последних двух веков (но получал удовольствие лишь от певцов жизни и смерти таких как, Осип Мандельштам, Александр Башлачев, Сергей Гандлевский, Евгений Рейн, Борис Слуцкий, Владислав Ходасевич), сильный, необычайно талантливый. Казалось ему уготована долгая жизнь… И тут мы не избежим этого вечного «но», которое всегда мелькает за поворотом судьбы, и как только вы почувствуете себя более или менее счастливым от вечных предрассудков жизни, как «но» вынырнет из поворота и вместе с судьбой взвизгнет протекторами, оставляя после себя неприятный запах жженой резины. Это самое «но» и будет составлять гадание по правой (активной) руке, речь о тех событиях, которые находятся в нашей юрисдикции, на них нужно всегда обращать внимание, когда разбираешь судьбу поэта (ни в коем случае не жизнь, потому что жизнь – прямая линия, без эксцессов, без врагов. А вот судьба – это зигзаг и вечный калейдоскоп событий, доступный лишь поэту. ). Итак, обращаем внимание на правую ладонь и видим, как образованный и культурный мальчик воспитывается в районе Вторчермета, усваивает приблатненные манеры, устраивает потасовки и драки, начинает курить и раз в 6-8 месяцев уходит в запой, любит рассказывать истории о своих шрамах и вскользь упоминать мелкие детали своей биографии, впитывает в себя уличную философию, но и это выходит у него по-домашнему мило и по-ребячески. Знакомые с русской литературой по таким описаниям могли бы без труда идентифицировать Сергея Есенина, но это всего лишь две линии жизни Бориса Рыжего: пассивная и активная. Ни одна из них не взяла вверх над его своеобразием, он удачно соединил их, образовав этакий симбиоз «пацанского» эстета. Этакая сложная метаморфоза перехода из профессорского сына в напористого хулигана сохранилась у него до конца жизни. Только смерть преподносит поэту желанную сакральность, ничего не прося взамен. И только Борис Рыжий сумел подарить смерти сакральность, воспеть неизвестность, ничего не прося взамен. Во всех лирических произведениях поэта можно отметить вечную сонату смерти, обреченность и вместе с тем любой стих заканчивается с надеждой в будущее. В Бориса Рыжего были влюблены многочисленные поклонницы, но он всю жизнь, со школьной скамьи был предан Ирине Князевой. Такая моногамность помогала ему обрести счастье, забыть на короткий миг о том, что все мы ходим под известным латинским выражением «memento mori». Известен случай, когда за одну ночь Борис Рыжий написал своей Ирине сорок стихотворений, где воспевал не только смерть и вечную музыку, но и любовь, которая помогала ему держаться в этом хрупком мире. Вдова поэта, Ирина Князева вспоминает: «Боря никогда не говорил о суициде. Говорил о том, как мы будем красиво стареть вместе. На улице ему очень нравилось наблюдать за пожилыми парами. И за беременными женщинами, их Боря тоже считал красивыми. » Ингибитором его пессимистических настроений выступил любимый сын Артем, которому он посвятил несколько стихотворений, которого безумно любил и баловал. Сын помогал Борису Рыжему взглянуть на судьбу под другим углом, где помимо экзистенциальных страданий и мучений, существует еще и эпикурейство с вечным наслаждением и возможностью найти отдушину в семье. Ирина Князева вспоминает о семье так: «Многому у него научилась. Или друг у друга, не знаю. Получилось, что мы взрослели вместе. Любил повторять: «Ириночка, у меня есть ты и Артем. У тебя есть я и Артем. И никто нам ничего не должен». Очень, знаете ли в жизни помогает» Большая часть стихотворений Бориса Рыжего посвящена его юношеским забавам, родному району Вторчермета, улице Титова, сыну и жене, смерти и музыке, близким друзьям. Эти важные вехи его судьбы, подобно вырезанному имени на старой выцветшей скамейке, навсегда отпечатались в сердцах почитателей творчества Бориса Рыжего. Другой хочет это вырезанное закрасить и не замечать, а другому просто нравятся эти зарубцевавшиеся шрамы, иной раз доходят до мазохизма и начинают эту рану бередить. Творчество Рыжего – это сакральное воспевание смерти и близких каждому простому человеку из миллионов дворов и районов по всей нашей стране мыслей и чувств. Неправильно сравнивать его с Есениным, потому что они разные. Один из них сексист и потребитель, в любой момент готовый на подлость, чтобы посмеяться (Есенин). А Рыжий интеллигентность в простоте, простой и добрый, делавший гадости, которые приносили вред только ему и никогда никому другому. С сыном он был отцом, для жены мужем, для друзей товарищем, для уральской поэзии достоянием, для соседей по палате в наркологическом центре обычным парнем, скрывающим свою боль. Но каким он был наедине с собой, когда ему было плохо? Никто об этом не знал. И та завеса тайны за семью печатями приоткрывается лишь в его лирических произведениях, где смерть, музыка, льющиеся тепло и свет показывают нам обычного парня Бориса, который спас многих от горя и тоски, но себя он спасти не мог. Опять же судьба. Он предсказал свою смерть, даже точно описал время года и окружающий ландшафт:  

«Россия — старое кино. Когда ни выглянешь в окно —  

на заднем плане ветераны сидят, играют в домино.  

Когда я выпью и умру, сирень замашет на ветру  

и навсегда исчезнет мальчик, бегущий в шортах по двору.  

7 мая 2001 года Борис Рыжий был найден в доме у родителей мертвым. Его тело обнаружили повешенным на балконной двери. В пишущей машинке была найдена записка, которая вскоре пропала, на ней было написано: «Я всех любил без дураков. Ваш Борис». Умерев в 26 лет, Борис Рыжий оставил в память почитателям 1000 стихотворений, несколько сборников и надежду, что все в этой жизни может измениться к лучшему. В России он известен, прежде всего, среди ценителей современной русской литературы, интересующихся андеграудными авторами (Башлачев, Дягилева, Егор Летов). Но в Голландии стихи Бориса Рыжего знает каждый третий житель страны, несколько популярных рок-групп перевели его лирику и написали к ней музыку, сняли биографический фильм. Сам поэт говорил: Ведь поэзия – роскошь, я настаиваю на этом. Или я не прав? А слава, что слава… Слава – это для теноров, как могла бы сказать Ахматова. Я так думаю".  

Стоит закончить с долгой экспозицией судьбы Бориса Рыжего, без которой невозможно понять его лирического героя и обратиться к анализу стихотворения «Благодарю за все. За тишину…». Данное лирическое произведение можно отнести к вечному обращению Бориса Рыжего к судьбе, жизни, смерти и собственной семье. Этот, своего рода, образ запутанного клубка нити Ариадны, помогающего Тезею в образе читателя выбраться из лабиринта отчаяния и прострации, разобраться в собственной судьбе. Это исповедь двадцатидвухлетнего поэта, отчаянно пытавшегося обуздать волну гармонии и счастья, но непременно все сводилось к рутине, наполненной печальными и радостными мгновениями. На таком мягком контрасте, антитезе построено все творчество Рыжего: смерть и жизнь, музыка и тишина, Бог и дьявол, вечность и забвение. Поэт обращается к своим читателям, чтобы объяснить многогранность и переменчивость жизненных обстоятельств. Во многом здесь можно провести аналогию с притчей царя Соломона о кольце и философском понятии того, что все на земле меняется: «Все пройдет… И это тоже пройдет». Радость, как и печаль -– непостоянные величины, это меняющиеся условия обстоятельств, предлагаемых то ли высшим Существом, то ли судьбой, а возможно, такую шутку с собой разыгрывает сам человек. Так или иначе, но мы или принимаем правила игры или подобно Сизифу стараемся достичь вершины, непременно скатываясь вниз и продолжая свое движение. В этом лирическом произведении нет обширных пейзажных зарисовок, которые встречаются, например, у Бунина. Здесь нет скрупулезного описания интерьера поэтом. У Рыжего это заменяется благодарностью. Но не стоит думать, что он будет слепо и безоговорочно любить всех и вся. Для поэта – примитивно восторгаться всем, поэтому свой восторг Рыжий тщательно прячет под маску ироничной насмешки «Благодарю за то, что ничего подобного на свете не бывает»). Но к этому мы вернемся немного позднее. Пока разберем фонетический уровень текстовой составляющей.  

Фонетический уровень лирического произведения представлен в виде звукописи, в частности, широкого использования ассонанса и аллитерации. Разберемся для начала с активным использованием гласных звуков. В первом, втором и третьем катрене упор автором делается на повторе гласных звуков и, е, о, а. Гораздо реже можно встретить упор на ю, у. Использование ассонанса Рыжим не случайно. Если в первой строфе ему нужно было задать тон деликатного разговора с собеседником тет-а-тет» и мягко подвести читателя к откровенности (Благодарю за все. За тишину… За свет звезды, что спорит с темнотою. Благодарю за сына, за жену. За музыку блатную за стеною). То уже начиная со второй строфы и заканчивая последним катреном автор разгоняет темп стихотворения и вместе с тем его сердечный жар становится гораздо сильнее, он не стесняясь в выражениях может подвергнуть сомнение существование Бога, тут же обвиняя себя во всех смертных грехах, оставаясь при этом в долгу только перед жизнью и смертью. Музыкальность гласных звуков использована во второй строфе, где частым повторением звуков о, и создается тесное взаимодействие между читателем и автором, неожиданно оказавшимися близкими друзьями в тесной квартире по улице Титова 44 (я все-таки довольно сносно встречен, и для плаща в прихожей вбили гвоздь и целый мир взвалили мне на плечи). Начиная с третьей строфы, автор смягчается, когда из мира взрослого переносится благодаря памяти и воображению в мир детских и юношеских грез, фантазий, удачное вкрапление смягчающегося гласного е обеспечивает внутренний баланс, некую нирвану лирического героя (Не за вниманье, вовсе, за терпенье. За осень. За ненастье. За грехи. За неземное это сожаленье ) Далее смягчение прерывается и можно более детально рассмотреть, как автор иронично относится к этой исповеди, заигрывая со смертью, словно призывая ее, насмехаясь над собой за свое ребячество. Активное использование гласных а, о обеспечивает финальному пассажу подобие церковной молитвы, ведь и там активное использование гласных достигает своей цели катарсиса, акустическая характеристика высоты и силы позволяет автору сконцентрировать внимание читателя на строчках (За то, что не могу, чужое горе, помня, жить красиво… За то, что я вас всех благодарю, за то, что вы не слышите не слова). В конце так и напрашивается молитвенное восклицание благодарения Бога «аминь», использование гласных позволило смягчить текстовую составляющую, придать звучности и стройности. В результате чего стих больше напоминает исповедальную молитву автора, чем просто благодарение судьбы.  

Как и его любимые поэты, Борис Рыжий восхищается силой гласных звуков (Мандельштам и Слуцкий). Использование аллитерации носит, скорее условный характер. Поэт восхищается музыкой и чистотой поэзии, нет ничего чище, чем образование гласных звуков, в которых усматривается чистота и легкость. Вечный мотив у Бориса Рыжего музыка (Григ, Бах, Шопен, даже приблатненный шансон у поэта не вызывает отторжения). Согласные звуки для него это сплошной шум, сотрясание воздуха, вносящие за собой хаотичное движение, подобно сквозняку, взъерошившему письменный стол, заваленный нужными бумагами. Мандельштам, Бродский, Пастернак не слишком любили аллитерацию, считали довеском. У Рыжего часто повторяющимися согласными являются з, ж, ш, ч, щ. Также сочетание ст. Можно встретить анафору в постоянном повторении в каждой строфе предлога «за». Обратимся к использованию согласных звуков, использование таких звуков как з, ж, ш и сочетания ст придают стихотворению дополнительный шум, который можно сравнить только с экранным «белым» шумом, тем не менее использование ассонанса смягчает такой шум, придает мелодики стихотворения стык шума и голоса(Я все-таки довольно сносно встречен и для плаща в прихожей вбили гвоздь и целый мир взвалили мне на плечи).  

Теперь обратим свой взор на литературный прием цветописи – искусство передачи цветовой гаммы в лирическом произведении. Этим приемом пользовался его любимый поэт Блок, отдавая дань уважения, Рыжий тоже стремится к подобному. За тем лишь исключением, что его цвета склонны к минимализму, отрешенности, к тусклым и пожухшим цветеньям. Если у Блока яркий и красный цвет контрастирует с фонарным светом, то у Рыжего наблюдается минимализм в изображении эмоционального состояния при помощи цвета. Данный прием, мы можем увидеть в таких сочетаниях как «свет звезды», «темнота», «За осень. За ненастье», «За мутную зарю. За хлеб. За соль». Рыжий играет с контрастом и противопоставлением белого и темных оттенков, чтобы показать человеку каждодневный выбор света или тьмы в своих мыслях. Затем темно-желтый оттенок осени контрастирует с сырыми оттенками серости, грязного неба (разлад душевных сил) и все завершается заходом солнца в серых тонах и возвращением к родному простору дома, где его ждут с хлебом и солью. Пейзаж у Рыжего испытывает превращение из страшного времени суток во время полной надежды с открывающимся семейным счастьем с Ириной и Артемом, которые всегда ждут, ради которых стоит жить. Рассматривая лексический уровень нельзя не отметить большое количество повторяющихся слов в самом начале каждой строфы, что позволяет нам сказать об использовании Рыжим в тексте анафоры. Используется полисиндетон при парцелляции( за сына, за жену, за тишину, за осень, за ненастье, за грехи, за бога). Данный прием подчеркивает преемственность и во многом говорит о наличии в тексте двух пластов «приятных моментов, заключающихся в семейном быту и «отторгающих» моментах в виде ненастья и многочисленных грехов. Поэт умело играет на антитезе, не переходящей в открытое столкновение (бог-разум, жизнь-смерть, горе-счастье), что подчеркивает двойственную жизнь любого поэта. У любого поэта внутри есть свет и тьма, много смятений и сомнений, мешающих существовать и поэзия существует для таких людей, чтобы выплескивать свой накопившийся яд на бумагу, которая все стерпит, предостеречь читателя от совершения опрометчивых поступков.  

Обратимся к использованным тропам в лирическом произведении. Начнем с того, чем так притягательна поэзия Бориса Рыжего. При всей своей серьезности и безнадежности, автор никогда не упускал случая, чтобы не вставить в текст ироничных высказываний в свой адрес. Это уже в поздних стихах он не мог позволить себе такой роскоши, а вот до 1996 года пользовался (Благодарю за то, что ничего подобного на свете не бывает). Его стих этакий сгусток бюрократизмов, военного жаргона, тюремного жаргона, уличных выражений. Сам Рыжий к вере относился скептически, не был явным атеистом, но и в храме подолгу не задерживался. Возможно, его можно отнести к агностикам. И в этой строке поэт шутит над своей скептической верой, с иронией относится к земному и небесному. В тексте большое внимание уделяется эпитетам (мутная заря, скверный гость, в тягостном долгу, неземное сожаленье, блатная музыка). Их употребление обусловлено созданием живого представления о предмете речи, обогащения содержания высказывания, придают стихотворению юркость и погружают читателя во внутренний мир автора. Еще одним тропом, который использовал Борис Рыжий в своем творчестве был разговор с природными явлениями (олицетворение), природа в тексте у поэта играет не роль стороннего наблюдателя, а еще одного субъекта, который влияет на мелодику и ритмику текста, способна оказывать гнетущее или благоприятное воздействие на мысли читателя и лирического героя (свет звезды, что спорит с темнотою, сердце верит, разум знает, смерть щедра и молчалива). При помощи данного тропа, Рыжий создает эмоциональность оттенков текста, задействована определенная стимуляция воображения читателя, поэт дает возможность более красочно ощутить прочитанное. Метафоры в лирических произведениях Бориса Рыжего являются не частыми гостями, здесь невозможно встретить сложных конструкций и аллегоричных метафор из греческой мифологии, как это было у Бродского и Мандельштама, его метафоры настолько простые, что даже человек далекий от созерцания истинного искусства может без труда определить, что перед ним метафора. Если и метафора используется в лирике Рыжего, то она выполняет или номинативную функцию, или инструментальную(то есть формирует образное представление о мире и действительности), есть еще и третья функция гипотетическая(предположение о сущности объекта), но она использовалась только в стихах позднего периода. Здесь же метафора носит аллегоричный характер, пересекается с мифом об Атланте, несет в себе номинативную функцию (целый мир взвалили мне на плечи – это прямая аллюзия на Атласа или Атланта, держащего небесный свод, который участвовал в битве титанов с олимпийскими богами на стороне первых, за что и получил наказание держать небесный свод, потом на время его сменил Геракл). Можно сделать предположение, что Рыжий использует еще один троп – синекдоху (за хлеб, за соль), которую можно отнести к разряду обрядных или культовых. Символизм заключается в том, что хлеб – символ благополучия и богатства (богатство по Рыжему – жена Ирина, сын Артем). Соль всегда играла роль мощного средства против злых духов и людей. Само выражение некоторые исследователи относят к народным поверьям. Также «хлеб да соль» говорят, входя в дом, застав хозяев за столом, желая им благополучие. Несмотря на все эти факты, хлеб и соль может использоваться в качестве название предмета по какой-либо его части. Правда уже в следующий строке, можно увидеть прямое указание на синекдоху (тепло родного крова).  

В третьей строфе Борис Рыжий использует фигуру оксюморона (за неземное это сожаленье), казалось бы, что логичнее всего было бы использовать « за неземное наслаждение», но в этом и весь психологизм поэта, даже в счастливые минуты, он не может отделать от этого злосчастного принципа «помни, что смертен» – это и заставляет его обратиться к данной фигуре речи. У Рыжего оксюморон используется для накала собственной страсти, очередной иронии и насмешки над собой. Его эмпирический опыт, гораздо мягче рационализма, это не дает ему раскрыться до конца, почувствовать себя счастливым. На самом деле, «счастливый поэт» – тоже оксюморон, потому что поэт всегда несчастен, даже улыбаясь. Иначе он просто коммерция и попса, а не внутренний слом и надрыв, заставляющий меняться. Можно сказать, что Рыжий делает риторическое обращение к Богу, а возможно и к близкому другу на собственной кухне, выпивая и выпуская дым в кровавый закат. Нам неизвестного, кого благодарить за эту жизнь, поэтому Рыжий делает бесплодную попытку совершить для себя постыдное действие (поблагодарить Бога).  

Лирическое произведение состоит из шести строф. В этот раз Рыжий разделил это для удобства, чтобы в каждой строфе выделить ключевые положение своего обращения, не пропустить важных вех в своей автобиографии. Обычно в произведениях Рыжего редко встречаются катрены. Размер, которым написано стихотворение: пятистопный ямб. Не использован трехстопный ямб, потому что он короткий и больше подходит для юмористических произведений. Не использован четырехстопный, так как он в поэзии Рыжего не раскрыт так сильно, как пятистопный. Именно пятистопный ямб позволяет поэту сделать цезуру(ритмическую паузу, чтобы не нагнетать ритм, а спокойно подводить читателя к основному текстовому уровню( Благодарю за все. //(пауза) За тишину. ) В лирическом произведении шесть строф.  

Первая строфа – четыре строки, четверостишие. Рифмы: тишину-темнотою-жену-стеною. Рифмовка: ABAB–перекрестная, мужская рифма. Вторая строфа – четыре строки, четверостишие. Рифмы: гость-встречен-гвоздь-плечи, ABAB–перекрестная, женская рифма. Третья строфа – четыре строки, четверостишие. Рифмы: стихи–-терпенье-грехи-сожаленье, ABAB–перекрестная, мужская и женская. Четвертая строфа – четыре строки, четверостишие. Рифмы: его-знает-ничего-бывает, ABAB–перекрестная, мужская и женская. Пятая строфа – четыре строки, четверостишие. Рифмы: могу-красиво-долгу-молчалива,, ABAB–перекрестная, мужская и женская. Шестая строфа – четыре строки, четверостишие. Рифмы: зарю-крова-благодарю-ни слова, ABAB–перекрестная, мужская и женская.  

Прагматический характер лирического произведения Бориса Рыжего испытывает на себе влияние меланхолического настроения Лермонтова, Слуцкого, Бродского, Мандельштама. Несмотря на всю ироничность к своей судьбе, Борис Рыжий испытывает состояние тоски и грусти от невозможности справиться с нахлынувшими чувствами. Он предчувствует свой скорый уход из жизни, потому что смена формации всегда дается с болью поэтом, у них с мясом выдирают то, что составляло их истинное вдохновение. После Бориса Рыжего так и не появилось истинных поэтов, он остался последним из той когорты поэтов, которым было стыдно называть себя поэтами, они стеснялись этого, чего не скажешь о современных мнимых поэтессах. Борис Рыжий отдавал должное жизни, но постоянно не забывал о смерти, которую увидел и с тех пор старался спастись от нее бегством в лирике, семье. Такая фрустрация имела эффект плацебо. До сих пор неизвестно, что подтолкнуло поэта совершить самоубийство, но одно известно точно: он всех любил без дураков. Но еще больше Ирину и маленького Артема, ради которых жил творил и старался наслаждаться каждым мгновением.  

«за то, что вы не слышите ни слова».