Счастливый турпоход

Глава 19. Дело пахнет керосином.  

Я автоматически окинул взглядом всех сидящих пассажиров. Ни у кого признаков плохого самочувствия я не заметил. В это время дверь открыл второй пилот.  

– Что случи…  

Но мужчина не дал ему договорить. Он с силой рванул дверь на себя так, что молодой пилот просто вылетел из двери. Ударом его по голове рукой, с оказавшимся в ней пистолетом, он оглушил его и тот свалился на пол. Мужчина рванулся в кабину. В этот момент двое из последней тройки пассажиров поднялись со своих мест.  

– Тихо! Сидеть всем на местах! – заорал один из них, тоже выхватив пистолет. – Кто поднимется с места – стреляю без предупреждения!  

Все в оцепенении уставились на них. На полу без сознания лежал молодой пилот. Из носа у него сочилась кровь. Сидящая рядом с ним женщина поднялась со своего места и нагнулась над парнем.  

– Сидеть! Кому я сказал! Немедленно вернитесь на место!  

Но она не обращая внимания на его крики, нагнулась над пилотом, приподняла голову и платком начала вытирать кровь с его лица. Бандит, иначе назвать не могу, подбежал к ней и резко толкнул женщину. Она упала. Все пассажиры разом загалдели возмущенно.  

– Тихо!!!! Кому сказали!!!! – орал уже рыжебородый.  

Я взглянул не него, в руках у него нечего не было. Похоже, что он был без оружия. Пока другой возился с женщиной, пытаясь поднять ее и усадить на место, я заметил, что дверь в кабину пилотов оказалась полуоткрытой. До нее мне было не более двух метров. Я быстро расстегнул ремень безопасности и одним рывком преодолел это расстояние, вскочил в кабину пилотов и захлопнул за собой дверь. Передо мной предстала такая картина: над командиром, сидящем на своем месте, стоял первый ворвавшийся туда мужик. Он приставил пистолет к шее командира.  

– Кому сказал – поворачивай! Возьми курс 100!  

– Куда?!! В Японию? Да ты сума сошел! У нас горючки и на полпути не хватит.  

– Тогда давай на ближайший аэродром. Пусть приготовят заправку. Предупреди, что на борту пассажиры заложники и на борту взрывчатка. И пусть поторопятся, иначе каждый час будем расстреливать по одному пассажиру. При малейшей попытке штурма, самолет будет взорван.  

– Ближайшийаэродром военный. Я не уверен, что у них есть бензин. Там реактивные самолёты, и там авиационный керосин, а нам нужен бензин.  

Во время этого диалога нападавший, видимо, не услышал, как я оказался в кабине пилотов. Я решил этим воспользоваться. Поискал глазами, чем можно было бы оглушить угонщика. Ничего не нашел подходящего. Только на стенке висел небольшой двухлитровый огнетушитель. Стараясь поменьше шуметь, расстегнул крепление баллона. Тяжелый предмет оказался у меня в руке. Я подкрался к стоящему ко мне спиной угонщику, и только занес руку с баллоном над его головой, как он шестым чувством что-то почувствовал, обернулся и, обнаружив опасность, инстинктивно нажал спусковой крючок. Ствол пистолета в это время опустился, и пуля пошла в тело пилота куда-то вниз, ниже ключицы. Он тут же вскинул пистолет и, обернувшись, уже не целясь, выстрелил в меня. Пуля обожгла руку в районе предплечья. Я уже с большей злобой, с силой ударил баллоном его по голове. Пистолет выпал у него из руки. Бандит мешком свалился на пол. Кровь заливала мой рукав, но я не обращал на это внимание, так как увидел, что командир был без сознания. Он грудью навалился на штурвал. Самолет начал резко снижаться. За считанные секунды мне нужно было решить, что делать в первую очередь: останавливать кровь в раненной руке, связать нападавшего пока не он не очнулся, постараться привести в сознание командира или самому попытаться выровнять самолет?  

Не обращая внимания на повисшую, как плеть левую руку, правой рукой, взяв за воротник командира, оттащил его от штурвала. Потянул штурвал на себя. Самолет, похоже, перестал снижаться. По щекам несколько раз ударил командира, но в сознание он так и не пришел. Отклонил его на спинку сидения. В это время застонал, приходящий в сознание преступник. Я прыгнул на него, коленями прижал его плечи к полу. Одной рукой расстегнул и вытащил свой ремень. Благо преступник еще не совсем пришел в себя. Мне удалось завести его обе руки за спину и связать их ремнем. Как же это было тяжело делать одной рукой! Мельком взглянул. Самолет летел в горизонтальном полете. Куда? Я сейчас об этом не думал. Главное что он не падал.  

Для страховки, поднял пистолет и сунул себе его за пояс. Теперь можно заняться своей рукой. Кое-как снял куртку, рубашку снимать не было никакой возможности, просто оторвал рукав. Осмотрел рану. Пуля прошла насквозь в районе бицепса, похоже, не задев кость. Из обеих ран сочилась кровь. Поискал глазами аптечку. Она оказалась на месте у второго пилота. Там нашелся бинт. Как мог, перебинтовал раненную руку. Преступник все больше приходил в себя и мычал, пытаясь подняться. Я снова взгромоздился на него, вытащил его пояс и связал ему ноги. Так будет спокойнее.  

Глава 20. Полёт продолжается  

Теперь нужно было думать о полете. Самолет продолжал лететь. Но куда? Если командир не успел сменить курс то, возможно, в сторону Преображенья. Но я в этом не был уверен. Что делать? Командир по-прежнему был без сознания, хотя дышал. Второй пилот в салоне то ли жив, то ли нет? И выходить в салон я не собирался. Бронированная дверь надежно сейчас защищала меня от остальных угонщиков. Но рано или поздно те двое бандитов в салоне, обнаружат отсутствие своего третьего и попытаются предпринять какие-то действия. Я сел в кресло второго пилота и стал думать, что делать дальше? Потеря крови создавала слабость, соображалось плохо. Да, нужно сообщить о случившемся. Снял гарнитуру с командира и включил рацию. Попытался связаться с диспетчером.  

– Диспетчер, я борт не знаю номер какой. Рейс Владивосток-Преображенье. Совершена попытка угона самолета. На борту преступники. Командир и второй пилот тяжело ранены, управлять самолетом не могут. Я пассажир Алексей. Подскажите что делать.  

Диспетчер долго молчал, затем я услышал уже другой уверенный голос.  

– Алексей, я диспетчер. Доложите подробно обстановку.  

Я подробно рассказал о случившемся на борту.  

– Алексей, доложите показания приборов.  

К счастью, мой небольшой опыт полетов в аэроклубе и многочасовые игры на авиа симуляторах давали мне возможность немного разбираться в авиации. Неплохо разбирался и в приборах, поэтому отвечал диспетчеру вполне грамотно.  

– Алексей, возьмите курс 30. Для этого штурвал…  

Я перебил его.  

– Спасибо, я знаю. Я немного разбираюсь в самолетах. Пару раз летал на ПО-2, А на авиа симуляторах летал много, хотя только на реактивных.  

– Займете курс, доложите.  

– Диспетчер, я Алексей, курс 30 занял.  

– Алексей, доложите остаток.  

Я доложил.  

– Алексей, сейчас я подведу вас к военному аэродрому и там, рядом с полосой, попытайтесь посадить самолет на запасную в снег. С посадкой на полосу, боюсь, вы не справитесь.  

Мы перешли на другой канал радиосвязи и всю дорогу до аэродрома меня диспетчер инструктировал, как совершить посадку. Еще издали я увидел полосу военного аэродрома и рядом с ней заснеженную запасную полосу. Именно туда мне предстояло посадить самолет. На всякий случай, я сделал круг над аэродромом, затем по команде диспетчера перешел на другой радиоканал. Теперь управление мной взял стартово-командный пункт военного аэродрома.  

– Алексей, я Прибрежный. Выполняйте мои команды. Сейчас пройдите с курсом 30 четыре минуты.  

Я выполнил команду. Последовала следующая команда.  

– Алексей, вам курс, вам курс 210 со снижением до 200.  

СКП вел меня в сторону аэродрома с посадкой по прямой. Я четко выполнял команды. Вот уже показался аэродром.  

– Полосу наблюдаю, – доложил я.  

– Вам на запасную, снижайтесь. Выпускайте закрылки, скорость снижения 5.  

Конечно, я волновался. Первый раз в жизни приходилось лететь на таком самолете и совершать посадку. Я много раз видел, как это делал отец, но теперь за штурвалом я был сам. Это совсем не то, что делать это перед экраном компьютера, где можно в любой момент в случае неудачи все выключить и начать сначала. А сейчас я рисковал не только своей жизнью, но и жизнью еще десятка людей. Но делать было нечего. Как говорится: «Попала собака в колесо, визжи, но беги». Трудно еще было управлять самолетом одной рукой, левая рука совсем повисла, повязка набухла кровью. Сектор газа находился слева, а им нужно было постоянно регулировать обороты, выдерживая скорость снижения. А для этого приходилось бросать штурвал и тянуться правой рукой к нему.  

Взгляд мой бегал то на высотомер, то на полосу. Пытался удерживать самолет в горизонтальном положении. Вот уже под крылом замелькала граница аэродрома. Высота 20 метров. Страшно снижаться дальше.  

– Убирайте обороты, планируйте, – послышалась команда.  

Я дотянулся до сектора газа и потянул его почти до конца. Самолет стал резко снижаться. Я потянул штурвал на себя, самолет взмыл и плюхнулся в снег, пропоров шасси борозды в снегу, и как бы споткнувшись, угрожающе поднял хвост, будто собираясь перевернуться, и остановился. Хвост опустился, винт еще несколько времени поработал и замер.  

– Всё!!! Посадка!!  

Голова у Алексея закружилась, и он обессиленный рухнул в кресло. Колоссальное напряжение дало о себе знать. Не было сил даже думать, не то что радоваться спасенной своими руками собственной жизни и жизни других пассажиров. Радость и эйфория придут позже, а сейчас ему просто хотелось спать и ни о чем не думать. Он просто отключился.  

Он не видел и не слышал, как проходил штурм, как освобождали заложников, как брали преступников. До него добраться не могли, пока не услышал голос в наушниках. Рация по-прежнему была включена и гарнитура оставалась у него на голове.  

– Алексей! Вы слышите меня? Откройте дверь кабины. Все уже окончено. Преступники задержаны, пассажиры освобождены. Алексей, вы слышите меня?  

Похоже было, что вызов этот повторялся уже не один раз. Кое-как, собрав все силы, поднялся из кресла и подошел к двери. Открыл ее. В кабину вошли сразу два омоновца. Подхватили под руки преступника и вытащили его в салон. Затем в белом халате зашел доктор, осмотрел командира, дал команду положить его на носилки. Алексей от носилок отказался и в санитарную машину пошел сам. По пути успел заметить, что все происходящее снимали вездесущие телевизионщики.  

Глава 21. Здравствуй малыш! (Полина)  

20 марта была суббота. Полина встала рано, она просто не могла, она ждала любимого и хотела как-то ускорить его приезд. Поэтому и металась с угла в угол, что-то убирала, вытирала несуществующую пыль. Дмитрий только улыбался про себя. Знал, как трудно ждать. Точно также он ждал и Полину; как только получил от неё письмо, что она обязательно приедет, так и стал ждать. Так это он мужчина, и выдержка у него, дай Бог. А тут женщина, да ещё и беременная.  

Время тянулась медленно. Дмитрий включил телевизор на местный канал. По времени самолёт уже должен был уже приземлиться. Осталось дождаться звонка Алексея, каким автобусом он прибудет в город.  

– Полина, а ты предупредила Алексея, чтобы он купил местную симку? А то, как он позвонит?  

– Да, что он маленький, что ли? Найдёт телефон, если что. Я так думаю, что с минуты на минуту он должен позвонить.  

Однако время шло, а Алексей так и не позвонил.  

Дмитрий начал сервировать стол, возился с рыбой на кухне, как вдруг услышал приглушённый крик дочери. Встревоженный с кухонным полотенцем на плече в фартуке вошёл к ней. Полина показала рукой на телевизор. Дмитрий вслушался. Диктор вещала о том, что только что была предотвращена попытка угона местного самолёта, следующего таким-то рейсом. А вот и преступники. В сопровождении милиции со скрученными назад руками шли трое, а чуть позади, но также в сопровождении милиции шёл молодой мужчина с перевязанной рукой. Дмитрий глянул на дочь и чуть не обомлел: Полина была белее снега, она двумя руками держалась за живот и ртом хватала воздух, которого явно ей не хватало.  

– Папочка, помоги мне! Я…я…умираю…. Там…Алексей…и…мой насильник……  

Сказала и тихо съехала с дивана.  

Дмитрий лихорадочно набирал номер неотложки. Там было занято и занято. Он метался от телефона к дочери, делал всё возможное. Чтобы привести в чувство. Наконец, это ему удалось. В сознание пришла, но она корчилась от невыносимой боли. Наконец, ответили и на вызов.  

Мужчина понял, что у дочери на фоне стресса начались преждевременные роды. Он лихорадочно начал собирать её вещи, и вовремя это сделал. Раздался звонок. Приехала бригада врачей. Только взглянув на Полину, врач дала команду нести носилки. По лестнице было трудно выкручиваться с носилками, тогда Дмитрий подхватил дочь на руки и сам вынес к машине, санитары с пустыми носилками еле успевали вслед за ним. Отец ехал вместе с ней в роддом. Женщину сразу на каталке увезли в родильное отделение, но она снова была без сознания.  

Ярцев не находил себе места. Он уже в тысячный раз задавал себе вопрос:  

–Что же там, на аэродроме произошло, что вызвало такую реакцию у дочери? Почему Алексей оказался угонщиком? Зачем ему это надо? А ещё она говорила о насильнике… Который из них? Мозаика никак не складывалась. Мучил и ещё вопрос: спасут ли дочь, спасут ли врачи ребёнка? Ведь малышу всего-то семь месяцев…  

Мимо то и дело быстрым шагом проходили люди в белых халатах. Он не знал, у кого из них спрашивать. Вскоре к нему подошла пожилая женщина в белом халате и накинула ему такой же халат на плечи.  

– Не волнуйтесь, папаша. Всё будет хорошо с вашей женой. Не она же первая рожает, не она и последняя.  

Дмитрий кивком поблагодарил женщину, а потом поднял голову и спросил:  

– Так ребёнку-то всего семь месяцев.  

– Э, милок! Теперь медицина далеко шагнула, и пяти месячных выхаживаем. Есть специальные детские инкубаторы. В них созданы такие же условия, как и в материнской утробе. Молитесь Богу, чтобы с женой всё было бы в порядке, а с ребёнком всё будет хорошо.  

– Спасибо вам, добрая женщина. Я так и сделаю.  

– Там, на первом этаже у нас есть небольшая комната, где можно зажечь свечу и помолиться. Пока суть, да дело, вот и сходите, помолитесь.  

Дмитрий чуть ли не бегом направился туда. Он без труда нашёл эту комнату. Так как дверь была открыта. На подсвечнике у иконы Девы Марии, и её сына Иисуса Христа, стояло несколько зажжённых свечей. Рядом лежали неиспользованные свечи. Дмитрий зажёг одну. Поставил, перекрестился и углубился в молитву. Это была не просто молитва, это была исповедь исстрадавшегося человека. Он рассказывал женщине, Матери о том, как в начале предал своего ребёнка. Рассказал, сколько ей пришлось перенести испытаний. Теперь он хочет защищать своё дитя от невзгод, а вот случилось так, что он просто бессилен это сделать, и просит её, просит Мать Богородицу, заступницу помочь ему сберечь дочь и внука. Только на неё сейчас он уповает.  

Сколько он так молился, не знает. Только свеча почти уже догорела. Последний раз перекрестился, низко поклонился иконе и тихо вышел. Поднялся к родильному отделению и остановился в нерешительности. Как на грех никого теперь не было видно. Он нервно ходил взад-вперёд по длинному коридору. Прошло около часа. Наконец, из дверей отделения показался мужчина.  

–Вы муж Полины Ярцевой?  

–Да…я…. нет! Не я…  

–Как вас понимать? Я не я?  

– Вернее – это я… Но я не муж, а её отец.  

–О, как!  

– Что с Полиной? Умоляю, скажите, что с моей дочерью?  

– Успокойтесь! Ей сделали операцию, и она сейчас в реанимационном отделении.  

– Кккак…операцию? Чччто с ней, доктор? – заикаясь спросил Дмитрий.  

– Ей сделали кесарево сечение. Спасли жизнь и ей и ребёнку. Так что поздравляю, дедушка! А малыш молодец! Настоящим богатырём вырастет. Его только извлекли, как он сам начал дышать, даже наша помощь не потребовалась. Так что Алёшей будет. Но не Поповичем, а как там фамилия отца?  

Но Дмитрий уже счастливо улыбался, и не слушал, о чём рассуждает доктор.  

– А когда я смогу увидеть дочь?  

–Ну, не торопитесь, не торопитесь! Дня три, как минимум она пробудет в реанимации. А туда точно мы вас не допустим. Вот через три дня, если всё у неё будет в порядке, то милости просим.  

– А внука я могу увидеть?  

– Пока и ребёнка нельзя. Сейчас его обработают специалисты, осмотрят и уложат в специальную ячейку инкубатора. Всё потом…Пока идите домой и успокойтесь. Можете звонить мне. Вот моя визитка.  

Дмитрий с благодарностью пожал руку врачу, и попрощался.  

(продолжение следует)