Мольфар

Мольфар  

Лошадь не спеша перебирала копытами по пыльной дороге. Легкий ветерок покачивал густо стоящие березы по её обеим сторонам. Редкие облака пролетали по чистому небу и рядом журчал ручеёк. Путник въезжал в скромную деревушку из шести хат. «Ступица», вот, что было написано на покосившемся дорожном знаке.  

– Дивный денек Уголь, ты не находишь? – усмехнувшись сказал путник своему ворону сидящему на плече.  

– Гавно! – повторял ворон, оскверняя полуденную благодать – Гавно! Гавно!  

– Стоило оставить аркудам тебя на пару месяцев и эти говорящие медведи испортили тебя – огорченно размышлял Ридас.  

– Ты то к нам? – завопил один крестьянин, увидев путника – ты же к нам.  

Путник и вправду ехал именно сюда, так как узнал пару дней назад, что здесь его ждет работа. Мужик бежавший к нему, за исключением однорукости ничем от других крестьян не отличался, неухоженная борода, грязные волосы до плеч и изношенная рубаха с штанами того же качества.  

– Ну рассказывай добрый человек, что у вас тут случилось.  

– Жопа – кратко вынес вердикт, подбежавший крестянин – у нас тут жопа! Это вона, дед бедолага с бабкаю на том концу, так вообще бяда, так это жопа тут у нас сударь, ей богу страшная жопа.  

– Так, а кроме жопы бабки, есть тут еще напасти?  

– Вы так сударь не шутите – после долгой запинки ответил крестьянин – бабка то ворожеей была, а теперь-то вместе с дедом ни живые, ни мертвые.  

– Так, ну а здесь по подробнее.  

– Ну так я и рассказываю, дед и бабка детей не имели, а бабка то ворожеей была, так и решили они себе ребенка наворожить, да только не из мяса да крови, а теста сударь.  

– Чег…  

– Да да сударь, слепили они из теста тело, да бабка говорил Матюх три дня над ним седела. Пока она седела, он как это говорится, с горя с нами пил. И сказала она ему три дня не вертаться до дому пока она ворожбу не закончить значится, а как три дня нашей попой… ну то есть ворожбы то закончилось, то то он и вернулся. А ни бабы и ни Матюха мы так и не видели.  

– Сходить к ним не пробовали?  

– Так ходили сударь, и так сходили, что еще двое наших эта мразота сожрала, дом их что пирог с тестом, да только живая эта херня и чем больше она жреть темо больше и становится. Так еще и начала она куски свои живые повсюду пускать, звери жруть, и бешеные становятся.  

– Тапор – продолжил крестьянин – охотник то наш, давича зайца подестрелил, за ухи его взял, так тот в бешенстве не помер нихрена, а всю грудь ему ногами изрыл, волка мы кое как одолели, так тут новая напасть, лиса его тестом покормилась, так давай зверье воровать, её мы тоже изловили. Но вот медведь так и бродит вокруг хаты, не подпущает никого, да тестом да людьми питается.  

– Я не убиваю чудищ старик- поворачивая лошадь произнес путник, но мужик вцепился единственной левой рукой в седло.  

– Да где же этих охотников сейчас найти – взмолился мужик – нам либо с деревни уходить и пашню оставлять, либо напасть эту извести.  

– Я мольфар, старик – отвечал путник – я меняю погоду, снимаю порчу и проклятия, я не убиваю монстров и чудищ.  

– Так и сними нам це проклятье! Не надо убивать. Ну не уезжай мольфар. Конец нам без тебя.  

– Что скажещь Уголь? – обратился путник к ворону.  

– Жопа. У нас жопа. Жопа! – начал повторять ворон объясняя финансовое положение Ридаса.  

Мольфар вздохнул, его пустой кошелек и вправду был пуст как и его желудок, но он понимал что в каждой такой работе он рискует привлечь к себе внимание, а значит ему как можно скорее по окончанию дела нужно ехать в другое княжество.  

– Хорошо – спрыгнув с лошади ответил путник, после чего снял с седла меч и небольшую сумку, и повесив меч за спину, а сумку на пояс недовольно буркнул крестьянину – сколько платишь?  

– Пять кун монетой – скромно промолвил старик – нема больше, Рудужек даже плуг свой заложил, чтоб награду собрать.  

– Я за эти деньги могу тебе дождь призвать – возмущенно ответил Ридас перестав отвязывать сумку – я за снятие порчи в два раза больше беру.  

Мольфар конечно врал, это был его первый заказ после того как он оставил службу у князя. Но, учитывая, что за мешок зерна в Царьграде дают полторы куны это было действительно мало.  

– Сжалься сударь – взмолился старик, вцепившись ему в плечо, да так что кольчуга брякнула – нет у нас больше – сам знаешь как живется сейчас повсюду. Ну нет у нас, все что захочешь еще проси, но серебра у нас больше нету.  

– Показывай ваш дом с тестом. – поправляя меч проворчал мольфар.  

***  

Это был крайний дом с другой стороны деревни, за обветшалым забором лежал тяжело дыша огромный медведь. Огромный кровавый след, в котором лежало лишь одно копыто свидетельствовал о том, что тут медведь загрыз корову, кровавый след тащился до самого порога дома. Мольфар с крестьянином и парой зевак стояли в шагах пятидесяти и наблюдали за происходящим. Дом и вправду напоминал пирог с тестом, оно торчало из всех щелей, выбив деревянную затворку окна огромный кусок пульсировал и извивался, то же самое было с дверным проемом где лежала коровья туша, а тестовое щупальце, присосавшись пульсировало.  

– Оно, жрет? – показал на тушу удивлялся Мольфар.  

– Чем больше жреть, темо больше и становиться – ответил один из мужиков – вот так вот.  

– Для начала соберите мне клевера, выставим чашки вокруг дома и остановим его распространение, затем денек другой побудет засуха, так что будьте на стороже и чтоб ваши хаты не погорели.  

– А засуха нам то зачем? – возмутился однорукий.  

– Как бы это сказать… – задумался мольфар – это хрень она…  

– Тесто! – радостно вставил слово другой зевака.  

– Ну да, восхищен твоей проницательностью – на что мужик впал в замешательство, то ли его похвалили, то ли оскорбили.  

– Прорицание – ответил за мольфара однорукий – говорит ты ведун выйдешь хороший. После бабки будешь нам духов отгонять. Видать почуял мольфар силу твою то.  

Мольфар ни говорил ни слова и лишь поднял густые черные брови, а ворон сидящий на лошади, ни с того ни с сего громко закаркал.  

– Тихо птица – рявкнул недовольно Ридас, после чего ворон смолчал – ну судари пусть будет так.  

– Едрить колотить – выкрикнул однорукий и все трое с самыми благими высказываниями, и с помощью чьей то матери, дали деру.  

– От сука – обернувшись выругался Ридас, увидев идущего на них медведя. Сняв со спины только одетый меч и достав с сумки бутылек с серебряной филигранью, он хлопнул по лошади крикнув «пошла». Лошадь ринулась в обратную от медведя сторону, а ворон сидевший на лошади вспорхнув к крыше ближайшей хаты заповторял «Сука! ».  

– Чертова птица– обнажив меч и отстегивая плащ, двинулся Ридас к медведю.  

– Ну иди сюда курва! – крикнул он вставшему на задние лапы и рычащему зверю.  

Медведь был огромен, отъевшись заколдованного явства он был в полтора раза громадней обычного, глаза его были без зрачков что свидетельствовало о полной одержимости, и невозможности не фатального экзорцизма. – к таким выводам за пару мгновений до кувырка влево пришел Ридас, укорачиваясь от выпада зверя.  

Кувыркнувшись, он лишь слегка резанул медведя по правой передней лапе, так как слишком длинный полутораручный меч не дал возможности сделать полноценный замах.  

– Так ну начало положено – подумал мольфар про себя прыгнув на спину слегка прогнувшемуся зверю и воткнув в спину ему меч по ладонь, а затем спрыгнув как раз вовремя, прежде чем медведь пытаясь сбросить ненавистного противника прокатился по земле.  

Через мгновение оба уже стояли опять на своих конечностях, вот только мольфар еще и замах мечом успел сделать, после которого правая лапа рвущаяся вперед была отрублена, на что взбешенный зверь неистово взревел и заковылял на Ридаса.  

Отходя назад, Мольфар как бы дразнил ходящего медвежьего мертвеца. После того как медведь не в силах догнать противника прыгнул на него, мечник, присев на левое колено выставил меч вперед так, что медведь точно пастью проглотил лезвие, но сама неживая туша свалилась на Ридаса придавив ногу.  

– Фух – вздохнул было с облегчением мольфар, как вдруг нечто липкое и слизкое охватило его руку и потянуло.  

– Зараза – выругался он, вытаскивая ногу из под туши, и наблюдая как живая неприготовленная булка тянет его в свое логово. Он рубанул по щупальцу мечом но тот лишь завяз в сырой массе.  

– Бабка курва, не могла муки больше добавить – уперевшись ногами в забор выругался в очередной раз мольфар – хрен тебе, а не человечина – достав бытылек и вылив его на щупальце произнес он, а затем добавил «Пламя». После чего масса вспыхнула, радоваться Ридасу было рано, так как рукав и перчатка его тоже горели, перекатившись по земле два раза он сунул руку под медвежью тушу чтобы погасить пламя.  

– Батенька это ты? – раздался эхом голос как будто в бабку вселился демон, хотя когда мольфар обернулся, так могло и показаться, огромный пульсирующий сгусток вывалился из дверного проема и в этом сгустке показалось лицо мертвой женщины.  

– Матушка со мной, убиенная – продолжила сущность – это ты папенька, мы с матушкой так соскучились по тебе. Почему ты не приходишь?  

Мольфар достал второй бутылек из небольшой поясной сумки «Навь» произнес он, вылив бутылек на тушу, но ничего не произошло.  

К хате начала сбегаться почти вся деревня, женщины охали и ахали, перстами чертили на теле символ разлома, мужики «добрым» словом вспоминали всех злых богов, и молились об избавлении от несчастья постигшего их, добрым.  

– Клевер – вставляя в поднятые ножны меч, произнес мольфар -Я буду к вечеру.  

– Не покидай нас сынок – боязнено ответил однорукий – не справимся мы без тебя.  

– Никуда я не уезжаю – садясь на лошадь ответил он – собирайте клевер да по кругу людей поставьте чтоб личинок его вылавливали, а то новых тварей найдет.  

– А что с тушей то – выкрикнул молодой парень из толпы.  

– Пусть жрет.  

– Да как же это возмущался молодой – наблюдая, как сгусток уже облепил медвежью тушу и начал медленно притягивать к себе, ломая гнилой забор – такая шкура пропадает, да и раздоб…  

– Пусть жрет! – повторил мольфар, почесывая короткую черную бороду. Во второй руке он сжимал извивающийся кусок теста, размером с бычье сердце.  

– Поужинаю – усмехнулся он, увидев что толпа с недоумением смотрит ему на руку.  

– Еда! – закричал ворон, садясь Ридасу на плечо – Пожрем! Пожрем!  

– Я вернусь к вечеру, мне нужны клевер и миски, чем больше тем лучше. – не оборачиваясь промолвил он, уезжая по дороге в сторону леса.  

– Для придания жизни неживому, нужно двое, ищи второго – поливая последним бутыльком кусок, говорил Ридас. Кусок съежился резко запульсировал, несколько раз по нему пробежали судороги, а потом вдруг успокоился и стал обычным куском теста.  

После чего, ворон склевав половину куска взлетел, а затем сделав несколько кругов, издал громкий крик и спустившись к земле на два человеческих роста чтобы Ридас его видел, устремился вглубь леса.  

Мольфар слез с коня и ведя его за поводья шел не спеша, ворон то и дело садился на ветку и недовольно покрикивал «Шевелись курва» и все в таком духе. Преступая через поваленные сосны и обходя холмы и ямы, мольфар шел вглубь леса около получаса, пока вдруг с куста кто то похожий на человека не рванул в обратную от него сторону.  

Мольфар отпустил лошадь и рванул вслед, догонять долго не пришлось, бедный беглец, через четверть минуты бега уже прислонился к дереву и пытался отдышаться.  

– Был бы я молод хрен бы ты меня догнал – пытаясь отдышаться, прервал молчание мужик. Коричневая накидка короткие седые волосы и борода, обычный мужик всю жизнь проживший в деревне и умерший бы, скорее всего там, но что то заставляло его жить в этом лесу.  

– Для начала, убери свою вторую руку от топора – выставив руку на которую приземлился ворон, не торопясь подходил к нему мольфар – я не убивать тебя пришел. Уголь приведи Травку – показал он ворону на лошадь и тот послушно полетел к лошади и после того как он нашептал той что то на ухо, она подошла к нему.  

– Ну, раз не убивать, так может тогда лучше чайку? – пригласил мужик, показав на слабый дымок костра и окидывая взглядом своего собеседника. Ему предстал среднего роста молодой мужчина в черной стеганке и поношенных сапогах почесывающий правой рукой свои короткие черные волосы, а второй держащейся за ремень штанов.  

– Можно и чайку, надеюсь без булочек и Ступиц. – привязывая Травку к дереву отвечал мольфар.  

– Как зовут то тебя молодой человек – хлопоча над костром продолжил разговор с новым знакомым мужик.  

– Ридас – дойдя и усевшись у кострища, ответил мечник.  

–Просто Ридас? – подкидывая дрова в пламя вопрошал он.  

– Просто Ридас. Из неоткуда.  

– Меня зовут Матюх, Ридас из неоткуда. Матюх, который рад, что ты не пришел его убить.  

– Я знаю, что ты недавно убил, Матюх – прервал Ридас долгое молчание, за которое уже приготовился чай и разлился по чашам – дом с сырой булкой твоих рук дело?  

– Кто ты Ридас из неоткуда? – окрыв рот спросил старик.  

–Молфар.  

– Врешь! Давно я уже живу, шестой десяток вот уже к концу подходит. Видел я мольфаров, не такие они были.  

–И где они теперь? – начал Ридас- Мольфары отгоняли духов, меняли погоду, а в итоге их начали использовать как оружие. И когда затопил один из мольфаров три княжества испугались все да начали их резать. А вместо них, создали убменов, чтоб те на чудищ на прочих мразей охотились, да только вот незадача, хоть были они быстры да ловки и все про чудищ знали, были лишены они своей воли и потому тупы и не рассудительны, а как перестали их волю подчинять так быстро поняли они, что за князей денег больше дают другие князья, да так и снова некому чудищ убивать стало. Вот опять не задача какая подумали князья, захватили несколько крепостей убменов да начали там синтезировать гридиров, чтоб те их от убменов защищали, и в итоге платят сейчас они свою годовую казну за людей которые защищают их от других людей, которые за их же деньги были выращены. А на чудищ, проклятья и погоду всем насрать.  

– Так и много значится таких мольфаров по свету бродит?  

– Ни одного не знаю. Так зачем ты убил бабку?  

– Да не знаю я как это произошло – кинув чашу с чаем в костер завопил старик схватившись за голову руками – Сука старая, в край мозги у неё сгнили. Ребенка ей надо было, ага, да еще говорит мне, мол зачем нам маленький, давай сразу взрослого сделаем пусть по хозяйству помогает, мне то сразу идея говном попахивала, ну думаю пусть уже беснуется как хочет, но я и подумать такого не мог Ридас! Ты понимаешь что старая дура удумала, я прихожу через три дня, как и было уговорено, а она пыхтит на этом живом хлебе, сука.  

– Погоди, погоди! Они…  

– Разврат – закричал ворон, пристроившись к сороке, на ветке одной из стоящих рядом сосен – Упадок традиций! Разложение морали!  

– Да трахались они! Не поднимался у меня на неё уже годов пять шесть так. Ну а ей видать и не хватало.  

– Ну а дальше то что – не зная то ли смеяться, то ли блевать спрашивал мольфар.  

– Ну я как зашел да увидел это, рубанул сначала по живой голове, да потом хлеб этот траханый в бадью с яблоками кинул, этот трахахлеб вырывался, да размяк потом, а я и рванул куда глаза глядят.  

– И что ты не знаешь, что там происходит?  

– Ну а что там происходит? Ну старую хоронят, оно и понятно.  

– Ну как бы тебе сказать – задумался мольфар, залпом допив остывший чай. И рассказал он ему всю историю начиная от зайца расцарапавшего грудь охотнику до лица бабки показавшееся из куска, старик молчал, изредка подкидывая заканчивающиеся поленья в костер.  

– И что же делать? – подытожил мужик, выслушав всю историю.  

– Я мог бы просто сжечь всю эту благодать, но тогда дух твоей изголодавшейся женушки изведет всю деревню.  

– Но делать же что то надо!  

– Ворожею убивать нельзя, поэтому их и прячут в подземелье вырывая перед этим язык, чтобы они никого не прокляли, а если убили её то тут выбор не велик, тело убийцы должно быть сожжено вместе с её телом. Я не могу у тебя этого просить, но…  

–Я согласен!  

– Ты уверен?  

– Мольфар, я прожил почти шесть десятков и ничего окромя пыли, говна, да этой сраной деревни не видел, ай стой война же еще была, я там за барскими лошадьми убирал, меня и назначили тут старостой, хорошо говорят, убирал. Так еще и под конец моей дрянной жизни мне моя баба с булкой изменила, да нахрен мне это жизнь нужна. Гавно, а не жизнь, пошли сделаем это! Но у меня только одна просьба.  

– Я слушаю.  

– Пускай все думаю что эта херня и вправду нас сожрала, пускай ни кто не знает что на самом деле произошло.  

– Тогда нужно сделать этой ночью – вдруг рвущий уши крик огласил всю округу так что ветви посыпались с деревьев.  

– Что это было? Почему голос похож на мою Мирку.  

– Тварь мишку съела, оно сейчас начнет гнить ей не будет дела до выхода из хаты – отвязывая Травку ответил мольфар – я пойду в деревню как будет полночь приходи к своей хате.  

– Так как я пойму что полночь, небо посмотри какое! – крикнул вслед ему Матюх, глядя на заволакивающееся тучами небо.  

– Небо будет чистое, уж поверь – ответил Ридас и скрылся в непроглядной толще леса и надвигающейся темноты.  

***  

Небо и вправду было чистым, бадья клевера и стопка деревянных мисок, стояли рядом с сидящим перед домом мольфаром. Рядом догорал костер разведенный из обветшалого забора.  

–Мольфар – потеребил старик за плечо сидящего со скрещёнными ногами Ридаса.  

– Ты готов? – не отвлекаясь от медитации спросил он.  

– Зарежешь меня? – обеспокоено вопрошал Матюх.  

– Я думал о том, так как лучше это сделать – он распахнул свою сумку и достал от туда бутылек которым недавно полил тесто. «Милосердие» – шепнул он и протянул откупоренный бутылек деду – У тебя будет совсем немного времени, ты начнешь хотеть спать поэтому как выпьешь сразу иди в дом, не смей убегать и тем более кричать от страха, выпив это ты в любом случае умрешь, но тело твое в дом тащить я уж точно не хочу.  

Выхватив бутылек и выпив до дна, он кинул его мольфару и зашагал к дому «Спасибо и прощай» сказал он и шагнул за порог. Гниющая субстанция начала обволакивать ноги старика, она уже не торчала из всех щелей как раньше и уже не было похожа на тесто, а скорее на серую бесформенную массу.  

– Я давно жду тебя – появилась из выплывающего с потолка куска голова старухи.  

– Так вот он я мразь – борясь со сном отвечал он, и закрыв веки упал в на пол.  

–Прощай Матюх – не открывая глаз прошептал Ридас, услышав плюханье тела на пол заполненный тварью. – Хорошо что бутылек был неполный, от полного он бы сразу помер – добавил он севшему ему на плечо ворону – половина ушла на тот кусок, что ты сожрал. Теперь ждем завтрашнего вечера..  

Всю ночь мольфар сидел перед домом укутавшись в плащ, и с рассветом он достал из сумки привязанной к седлу Травки серебряную чашу и все три пустых бутылька и вновь скрестив ноги положил на них меч и налив во все емкости несколько капель воды закрыл глаза и начал новую медитацию.  

***  

– А вы мильвор? – нагнувшись к Ридасу и уперевшись руками в коленки, спросила маленькая девочка лет шести.  

–Я мольфар – улыбнулся тот – мили я не ворую.  

– Что такое мили?  

– Ими мерят дорогу гномы.  

– А где они берут эти мили? Я тоже хочу нашу дорогу померить. – выгнувшись обратно и схватившись за свои золотые косички с голубыми ленточками спросила девочка. На что мольфар лишь глубоко воздохнул, продолжая улыбаться.  

– Как зовут тебя девочка – спросил он осушив до дна серебряную чашу наполненную до краев золотистой жидкостью.  

– Меня зовут Луня, а что ты пьешь? Это вкусно? Я тоже хочу.  

– Держи усмехнулся – Ридас и протянул девочке бутылек.  

– Красивый – осмотрела она бутылек с серебристой филигранью и выпила – как будто мед в водичку кинули – причмокивая и отдавая бутылек размышляла она -что это?  

– Мед в водичке – усмехнулся Ридас.  

– А я тебе вот что принесла – и достала из рядом стоящей корзинки сверток ткани, в котором было: несколько стручков зеленого лука, пара яиц, несколько нарезанных кусочков сала и хлеба, а также яблоко – тата сказал тебя хлебом и цибулей накормить, а я еще свой завтрак сюда кинула, чтоб ты сытый был и чудище извел.  

– А давай вместе тогда поедим – улыбался Ридас, закупоривая бутыльки и пряча в сумку.  

– А давай, но я буду меньше кушать, потому что я маленькая и еще женщина, а женщине нужно за фигурой следить, вот наша баба Вера… – девочка весь завтрак говорила без умолку, рассказывая мольфару про все, что происходило в деревне у них за последнее время: как два соседа поругались из-за вил, как её мальчики дразнят дергая за косички, а она в них кидается землей, и как три соседа её напугали когда сели рядом на скамейку и достав бутылку один из них громко крикнул «вдарим по маленькой, пока бабы не видят».  

– А как тебя зовут? – спросила девочка, пряча в корзинку ткань в которой была еда.  

– Меня зовут Ридас.  

– А ты хороший Ридас. С тобой здорово поговорить, а то подружки перебивают, а родители не слушают. Ты избавишь нас от чудовища?  

– Ну не знаю. Ты будешь хорошо себя вести?  

– Конечно, я всегда себя хорошо веду.  

Мольфар усмехнулся – Постой Луня, я тебе кое что подарю – он достал из сумки один из полных бутыльков – это целебное снадобье, если когда-нибудь кто то у тебя заболеет, дай ему это, но ни в коем случае не говори ни слова, а то все может поменяться.  

– Спасибо Ридас. Зря про тебя тата и другие взрослые плохое говорят, ты хороший, ой…  

– Да ничего Луня – улыбнулся мольфар – я все знаю, спасибо тебе за кушанье, а теперь, я пожалуй вернусь к работе.  

– Ой конечно, конечно – испугалась Луня что отвлекает Ридаса от работы – ну я побежала, Ридас, пока.  

***  

К вечеру все было готово, в каждой чашке стоящей вокруг дома тлел клевер политый субстатом, а засуха держалась весь день такая что даже колодец наполовину иссох.  

– Давно я такого солнечного дня не видел однако – почесывая голову единственной рукой размышлял мужичок.  

– Пора – сказал мольфар – повернувшись к толпе крестьян стоящих с луками наизготовку.  

– Ну понеслась душа в пекло – крикнул однорукий – жги мужики.  

Горящие стрелы одна за другой полетели в дом серая масса и без того нервно пульсирующая из-за дыма тлеющего клевера, начала кипеть и визжать. С ревом кусок с головой бабки и деда выполз и пополз к ним, но подползая к чашам с клевером взвыл еще сильнее, и отполз обратно к двери, так и визжал он до тех пор пока горящие обломки не погребли его, тщетно пытаясь вырваться из под горящих обломков метался сгусток из стороны в сторону пока пламя не поглотило и лица.  

– Я сделал работу старик – повернувшись к однорукому, произнес мольфар – плати.  

– Так, ну тут на пять кун работы не было – начал размышлять тот – ну таки за то, что медведя зарубил и с клевером подсказал, дам тебе две куны.  

– Мы условились на пять – нахмурившись, отвечал Ридас.  

– За что это пять? – восклицал старих, обернувшись к толпе – Вы посмотрите на этого шарлатана! Возле дома посидел вечерок, так мы его еще накормили! А стрел сколько мы извели? А клевер кто тебе весь день собирал? Дурит он нас, посмотрите ка на него! – толпа начала вторить старику и осыпать разными ругательствами мольфара.  

–Я это в копейщиках две куны жалование всю войну получал, а ему это не деньги продолжил однорукий. Вы посмотрите на него а!  

– Так и вовсе этому шарлатану платить не надо! – крикнул кто то из толпы.  

– Правильно – крикнула женщина в засаленном переднике – а выеживаться будет, вон уже и костер по колдуну этому и лжецу горит.  

– Будешь теперь ты зваться Ридас Ступицкий шарлатан, мольфар – крикнул ему молодой, хотевший разделать медведя.  

– И то верно – подхватил однорукий, и вся толпа хором затворила «шарлатан, шарлатан»  

– Что у вас тут происходит – въехал мужчина верхом на резвом рыжем скакуне в сопровождении четырех всадников, облаченных в кольчуги да острые шлемы. Сам мужчина был с острыми загнутыми к носу усами хорошо одет в красно–золотой кафтан и плащ. Голову украшала треуголка того же пошива.  

Они въехали в центр происходящего, всадник в богатом одеянии нарочно проехал по центру толпы, чтобы чернь расступилась в стороны и помнила свое место.  

– Так это… – замешкался однорукий – грабят нас. Этот вот – показал он на мольфара – денег требует.  

– Ты хочешь мне сказать, что один хер в плаще с мечом наперевес, грабит толпу вооруженную луками? – усмехнулся всадник – Да я уж скорее поверю, что вы его тут грабите. Он то и меча достать не успеет, как вы его стрелами нашинкуете, как гуся яблоками.  

– А что ты скажешь? – обратился один из всадников сопровождающих знатного господина лицо которого было закрыто кольчугой.  

– Условились, что избавлю их от проклятья в этом доме, проклятье снял, платить не хотят.  

– Проклятье –усмехнулся всадник в красном – ты убмен?  

– Мольфар он! – крикнул кто-то из толпы.  

– Да не мольфар, а шарлатан и ублюдок он! – еще громче крикнул женский голос.  

– В темницу его нужно колдуна вонючего! – перекричал женщину все тот же молодой парень.  

– Так, а ну все заткнулись – начал терять терпение всадник стоящий рядом с мольфаром.  

– Спасибо, Борис – кивнул богато одетый мужчина – на сколько вы условились, спросил он мольфара.  

– Пять кун.  

– Ты взялся за снятие проклятья за пять кун – засмеялся тот и всадники все кроме того, чье лицо было скрыто кольчугой, он облокотился на гриву лошади и внимательно наблюдал за происходящим.  

– Вот и я про то же сударь! – начал снова однорукий – ну какие етить колотить тут пять кун, он то и не сделал ничего, посидел говорю денек у дом…  

– Заткнись – взревел всадник и спрыгнув с коня взял за грудки калеку – ты думаешь Тирга, что раз ты калека и на войне руку потерял, то с тебя теперь за твои слова спрашивать не будут. Ты как был мразью так и остался, мало того что и слово свое не держишь, так ты еще и толпу подстрекаешь из своей жадности.  

– Успокойся Борис – остановил всадника знатный – есть ли письменный контракт на снятие проклятья мольфар?  

– С кем имею честь? – ответил Ридас.  

– Ох и правда, что это я – усмехнулся тот – привык видишь ли, что меня тут все знают. Я княжеский сборщик податей милостивый сударь Гурас. Так что там у тебя с контрактом, уважаемый мольфар…  

– Ридас милсдарь.  

– Просто Ридас? Ну да ладно. Так есть ли у тебя контракт?  

– Нету, сударь.  

– Ну тогда это усложняет дело, нужно собрать и опросить свидетелей, провести расследование по делу оговоренной, но неисполненной платы, принять во внимание тяжесть и опасность проделанной работы, изъятие денежных средств, ой кстати Борис!  

– Тот кивнул, и взяв за шкирку калеку сорвал с его пояса небольшой но увесистый звенящий мешочек. И открыв его, пересчитал «тут двадцать три куны».  

– Ну так вытащи пять, а остальное верни засранцу.  

– А мы можем просто плюнуть на это все и разъехаться, следствие затянется, а я не помышлял так долго тут оставаться – спросил РидасЮ презрительно косясь на однорукого.  

– Ну если тебе так нужно, то я не буду препятствовать, а что же деньги?  

– Оставьте их себе на благо Нуронского княжества и его подданных, милсдарь. – поклонился Ридас, запрыгивая на лошадь.  

– И то верно- побрякивая отданными Борисом монетами, размышлял сборщик податей. – Эй мольфар – кинул он одну из монет ему – мой взнос на благо и процветание мольфаризма и борьбы с нечистью.  

Поймав монету, Ридас, по очереди поклонившись Борису и Гурасу, уехал прочь. Когда он выезжал из деревни, к нему подбежала Луня, с плохо замотанной в ткань булкой хлеба.  

– Ридас! Ридас! – подбежала она, протянув булку хлеба – не сердись на тату, он не плохой, он просто, просто не понимает как поступать хорошо, а я вот тебе испекла.  

– Главное чтобы ты знала, как поступать хорошо – засмеялся Ридас, принимая хлеб.  

– Прощай Ридас, ты сдержал обещание, избавил нас от чудища, и я сдержу, и буду себя хорошо вести и бутылек беречь буду.  

–Прощай Луня – улыбнулся он, пряча хлеб в сумку – береги себя.  

***  

Через пару минут дороги к нему на плечо сел Уголь.  

– Ну что, ты так и будешь из себя строить тупую птицу, или скажешь наконец что ни-будь?  

– Ты облажался – начал ворон – а еще знаешь, как трудно строить из себя тупую, безмозглую, пернатую скотину?  

– Увидев умного ворона, они бы назвали меня колдуном, а тебя демоном и сожгли бы сразу.  

– Ну охренеть все поменялось сейчас, тебя и так чуть не сожгли.  

– Ну и не сильно уж тебе пришлось стараться, пернатый – усмехнулся мольфар.  

– Как и тебе – гордо отвернулась в сторону птица.  

– Ты же сам знаегь что это не так! – возмутился мольфар – зато, мы теперь знаем, что нужно заключать посменные контракты и назначать свою цену, а не вестись на байки.  

– Вот тут не надо обобщать, тебя развели как болвана, я то сразу понял, что он балаболит. А насчет контрактов, у тебя то бумага хоть есть?  

– Нету.  

– То есть ты еще и нашу единственную монету на это письмоблудство потратишь. Охеренно!  

– Нашу единственную монету? Когда это она стала нашей?  

– Пошел в жопу недомольфар.  

– Жрать хочешь пернатая скотина?  

– Хочу.  

– А вот хер тебе, вали червей клюй, хлеб будет вечером.  

– И как я уже ранее тебе говорил – клюнул в голову Ридаса ворон – пошел в жопу!  

На что Ридас громко засмеялся.