Каникулы не в радость

Узкий, уставленный однообразными серыми статуями коридор с низким потолком был сумрачен и печально тих, старательно навевая мысли о вечном, но настроение у девушки было слишком хорошим, чтобы обращать на это внимание. Вчерашнее знакомство слишком волновало ее, интригуя и приятно будоража мысли.  

Окрыленная воспоминаниями, она едва заметила, как ноги вынесли ее в одну из отдаленных замковых галерей, залитую ярким светом факелов. Прошла бы, не заметив, и ее, но громкий возмущенный голос безапелляционно выдернул девушку из приятных мыслей:  

– Ты оскорбил мою сестру и поплатишься за это!  

Озадаченно заморгав, мечтательница огляделась и обнаружила невдалеке одну из тех сцен, кои она, как староста, была обязана пресекать: шестерка молодых людей с других факультетов стояла (трое на трое) друг напротив друга, меряя оппонентов недобрыми взглядами.  

“Дуэль. Эти четверо – импровизированные секунданты, вон тот мелкий с факультета Лилия (Джори его зовут, кажется? ), видимо, и требует сатисфакции, а его ответчик…”  

Девушка невольно вздрогнула, узнавая своего нового знакомого, с которым она познакомилась вчера при весьма интригующих обстоятельствах, и наконец-то получая возможность разглядеть его не в неверном мерцании свечей: среднего роста, довольно ловкий на вид, с пепельно-серыми волосами, собранными в недлинный хвост, с чуть заостренными чертами лица, сероглазый, непринужденно направивший в плиты пола волшебную палочку…  

– Ариман! – невольно вырвалось у нее.  

Услышав знакомый голос, парень обернулся.  

– О, привет, Беренайси! – он дружелюбно улыбнулся. – Прости, я тебя не заметил.  

“Ты, вообще-то, не мальчиков должна разглядывать, а порядок восстанавливать, ” – въедливо напомнил ей внутренний голос.  

– Я тоже рада видеть тебя, Ариман, – строгий голос ей никогда особо не удавался, – но, может, ты расскажешь мне, чего это вы тут затеяли?  

Высокая тощая девушка в прямоугольных очках, принадлежащая, как и Ариман, к факультету Чертополох, с прямыми до плеч белыми волосами ненавязчиво скользнула к ней.  

– Ничего особенного, – доверительным тоном заверила она Беренайси. – Мальчики просто хотят выяснить отношения. Это не стоит твоего внимания, милая, правда.  

Мечтательница нахмурилась, скептически окидывая взглядом кажущуюся нескладной фигуру девушки, скрытую под черной кофточкой, брюками ей в тон и останавливая взгляд на фиолетово-изумрудном (цветов факультета) шейном платке.  

– Дуэли, вообще-то, запрещены школьными правилами, – напомнила она.  

Длинный шаг – и “колючка” (как нередко называли учащихся этого факультета) словно перетекла ей за спину, обнимая ее руками за плечи и фамильярно устраивая на правом плече острый подбородок.  

– А ты не рассказывай никому, солнце, – вкрадчиво предложила она, прижимаясь холодной дужкой очков к щеке старосты, – и упрекнуть нас будет некому. Все просто, правда ведь?  

– “Просто”, угу, – пробурчала Найси, попутно пытаясь высвободить руки. Но, увы, тщетно – секундант держала ее ласково, но крепко. – А ничего, что они младше вас, Ватрисса?  

– Хочешь сказать, Ариману надо было остановиться на пару лет в развитии, когда ему бросили вызов? – хмыкнула колючка. – Да-да, даже не мы первые начали, в сущности. Ладно, солнц, правда, смотри молча.  

Тяжко вздохнув, староста сдалась.  

Ариман, наблюдавший эту сцену, улыбнулся и вернул взгляд к противнику.  

– Чего ты там про сестру говорил, Джори? – напомнил он.  

– Ты оскорбил ее! – запальчиво воскликнул “лилейщик”. – Я требую, чтобы ты либо извинился, либо держал ответ за свои слова!  

Пепельноволосый, покосившись на своего второго секунданта (тоже невысокого, но довольно плечистого парня), пожал плечами.  

– Извини, но я сказал то, что думаю, – насмешливо произнес он. – А если тебе правда глаза колет – это сугубо твои проблемы.  

– Тогда защищайся! – воскликнул Джори, срывая с шеи свой платок и отдавая секунданту, который, приняв его, отступил в сторону.  

Воздев магический жезл, лилейщик чуть согнул колени.  

Ариман свой платок стаскивал чуть ли не с сожалением на лице, тоже вручая его сокурснику и почти не меня расслабленной позы.  

– Я тебе предлагал съехать с темы – ты не хочешь, – и в интонациях колючки сквозило все то же сожаление. – Ну начинай, рыцарь без страха и упрека…  

Сердито выдохнув, Джори взмахнул жезлом, посылая в противника тонкую стрелку, словно бы сотканную из голубоватого тумана. Ариман с со скучающим выражением отмахнулся, перенаправляя заклинание в сторону.  

Беренайси поморщилась. Даже для нее – можно сказать совершенно неискушенной в дуэлях волшебницы – было очевидно, что начинать с простенькой “заморозки” крайне неостроумно. Давным-давно, на далеком уже первом курсе во время урока самозащиты им объясняли, что, хотя это быстрое заклинание и является чуть ли не самым банальным способом замедлить противника и проверить его возможности, но применять его в начале дуэли – признак либо полнейшего профана, либо весьма опытного профессионала, который четко знает, что и зачем он делает. И на второе обладатель магического жезла не тянул ну совсем…  

Еще одно пронзающее движение красноватого металлического навершия – и в воздухе промелькнула огненная стрела. За ней еще одна заморозка, потом опять огненная стрела и «паралайз». Ариман все с тем же скучающим выражением отбил все четыре атаки.  

– Чел, тебе чего, совсем делать нечего? – не удержался второй секундант из колючек (Найси никак не могла вспомнить его имени).  

Однако лилейщик не обратил на его насмешку внимания, выпустив последовательно огненную стрелу, две заморозки, опробовал заклинание “атакующий импульс” и почти без заминки – «разящую молнию», серебряный росчерк которой откровенно расслабившийся колючка парировал не без некоторого труда.  

Невольно бросив взгляд в сторону наблюдающих девушек, пепельноволосый дождался, пока его противник применит очередную огненную стрелу и, не потрудившись даже отразить ее (увернулся) перешел в наступление сам: сперва, явно передразнивая, тоже использовал заморозку, затем почти без перерыва три огненные стрелы, два “ожога” и еще две заморозки. Не ожидавший подобного натиска Джори моментально взмок, кое-как отражая направляемые в него чары и подтверждая, что боец из него неважный. Одна щека юноши и вовсе покраснела, опаленная “ожогом”, от которого он довольно неуклюже попытался увернуться.  

А Ариман атаковал уже без перерыва, по-прежнему используя, впрочем, довольно простенькие заклинания и периодически отмахиваясь от кое-как вставляемых младшекурсником ответных. Снова направил одну за другой три огненные стрелы, отмахнулся от заморозки, применил усиленную версию “атакующего импульса”, пользуясь замешательством противника шагнул вперед, попутно отмахиваясь от огненной стрелы, выпустил в ответ свою и почти тут же непринужденно хлестнул “огненной плетью”, заставив лилейщика отчаянно шарахнуться в сторону. Затем, завершив серию атак, юноша остановился, переводя дыхание и успевая подмигнуть подругам, все так же непринужденно парировал “разящую молнию”, после чего взмахнул палочкой, заставляя несколько факелов вылететь из своих креплений.  

Беренайси невольно залюбовалась, глядя, как он еще одним взмахом палочки заставляет факелы разбрызгивая искры крутануться в воздухе и превращает их в длинные ножи. Она, разумеется, и сама была способна на такое, но все же не посреди дуэли (пусть и с заведомо более слабым противником). Ариман же это делал совершенно непринужденно, да еще и уклоняясь попутно от неуверенных попыток противника хотя бы смутить его. Пропустив мимо себя очередную заморозку, колючка махнул рукой, направляя свеженаколдованные ножи в своего противника и девушка ахнула – она до последнего думала, что юноша просто запугивает соперника!  

Джори беспорядочно замахал палочкой и вновь ринулся в сторону, однако это мало помогло ему: первый нож и правда пролетел мимо него, а второй звякнул о плиты пола возле его левого ботинка, но вот третий мимолетом пропорол ему штанину, а четвертый – рукав, и, видимо, прошелся по коже, заставляя парня болезненно вскрикнуть.  

– Ты, надеюсь, не подумала, что Ариман его всерьез прирезать хочет? – прошептала на ухо старосте Ватрисса. – Он контролирует ножи, да, а куда проще...  

– Ариман, прекрати! – воскликнула Беренайси, пытаясь все-таки добраться до своей собственной палочки, однако колючка была сильнее ее.  

– Первая кровь, – спокойно констатировал пепельноволосый, указывая на руку противника и игнорируя требование девушки. – Ты, может, одумаешься и сдашься, раз даже гептощит освоить не удосужился?  

– Ты еще не извинился.  

– Мне не за что.  

– Вот тогда и не разевай… Энтретискрозе!  

Оборвав сам себя на полуслове, Джори внезапно вычертил своим жезлом какой-то хитросплетенный узор, и палочка Аримана вырвалась из рук хозяина, отлетев в сторону.  

– Зря, – просто ответил колючка, и вдруг выбросил вперед левую руку, из которой в лилейщика ударил золотисто-лазурный луч парализующих чар. – И расслабился ты тоже зря.  

Взмахнув левой рукой, он призвал свою выбитую палочку, обхватывая ее пальцами правой и вновь устремляя в пол.  

– Финита. Франко, Диего, хоть вы ему потом разъясните, как расколдуете, что обезоруженного противника надо либо сразу добивать, либо также сразу от него валить…. У вас двоих есть ко мне претензии?  

Один из двух секундантов с факультета Лилия – высокий пухлощекий блондин, первым бросившийся к поверженному товарищу, мрачно воззрился на колючку.  

– Тебе это с рук не сойдет, Ариман, – вполголоса предупредил он.  

– Да ради Богини, хоть сейчас! – закатил глаза пепельноволосый. – Ты, Франко, кстати…  

Однако, что “кстати” никому выяснить уже не удалось: из того же коридора, откуда еще недавно выпорхнула замечтавшаяся Беренайси раздались шаги и негромкий басовитый напев.  

– Шухер, завуч! – немедленно всполошились лилейщики.  

Ученики Чертополоха только похмыкали, глядя, как их недавние противники подхватывают незадачливого товарища под руки и, не забыв прихватить выроненный им жезл, торопливо скрываются в еще одном боковом коридорчике. Поглядели – и остались на своих местах: бежать было уже, в общем-то, поздно, да и несолидно.  

Мсье Бернард Орей был мужчиной дородным, широкоплечим, и нравом славился весьма строгим, хотя в несправедливости его упрекнуть было непросто. Не менее известна среди учеников была и его привычка обходить точно свою вотчину школьные коридоры, высматривая нарушения порядка и напевая под нос какой-нибудь мотивчик.  

Вот и сейчас следом за напевом из галереи сперва показался объемистый живот, а затем под свет факелов выступил и сам их обладатель, чья могучая фигура на сей раз была затянута в нечто наподобие военного мундира.  

– Пум-пу… кхем… та-а-ак! Знакомые все лица! – размеренно пробасил завуч, обводя собравшихся скептическим взглядом. – Опять безобразим?  

Взгляд его скользнул по секундантам, затем чуть дольше задержался на Беренайси и, наконец, остановился на Аримане.  

– Ну что Вы, мсье Орей? – парень поднял руки, точно заранее капитулируя. – Гуляем мы, какие безобразия?  

– Угу, и следы от заклинаний на стенах не ваши, и пол вон там сколот не вами, и факелы в ножики трансфигурировал, наверно, тоже я на прошлом обходе? – мужчина скривил губы, отчего его усы словно съехали на бок. – Ты еще скажи, что вы тут с девочками целовались.  

Ариман промолчал – врать настолько откровенно ему уже то ли духу не хватало, то ли совесть не позволяла.  

– Мне что, несколько триместров кряду загонять Чертополоху баллы в недосягаемый плюс, чтобы вы хоть через отвращение к работе поняли, что устраивать дуэли за пределами дуэльного клуба запрещено не потому, что мой далекий предшественник был вредным дедом? – Бернард Орей плавно понижал тон. – Сходите в библиотеку (и лучше всем факультетом), возьмите там полный устав “Девственной Розы” с комментариями и перечитайте его внимательно (я знаю, вы это любите). И мне все равно, какие у тебя, Ариман, намерения и кем ты там вдохновляешься – если я еще раз увижу, что ты с кем-то решил сразиться и опять добавляешь работы нашему завхозу – я тебе не завидую. И нет, “он первый начал” не оправдание – я отлично знаю, что ты в курсе, как обойтись без этого. Понятно?  

Ариман неловко кивнул. Остальные неуверенно поежились, хотя в голосе мужчины даже угрозы особой не слышалось. Передернула плечами даже Найси, даром что была с другого факультета.  

– А что до устроенного вами здесь безобразия... – продолжил было завуч, но тут юноша перебил его:  

– Какого безобразия, мсье Орей? – с деланным изумлением переспросил он, взмахивая палочкой. Разбросанные по полу ножи один за другим взмыли в воздух, вновь принимаясь кувыркаться и, вновь обращаясь в факелы, попрыгали в свои крепления. Да в какие факелы: каждый из них теперь напоминал серебряную драконью голову, извергающую пламя из своей пасти, а рукоять каждого теперь напоминала узкое длинное драконье крыло!  

Завуч одобрительно хмыкнул, потирая щеку ладонью.  

– Неплохо исполнено! – оценил он. – Но, увы, совершенно не по общему стилю нашей школы.  

Несколько раз сложно прищелкнув пальцами, мужчина взмахнул правой рукой.  

Перстень на его пальце блеснул и неспешно изверг из себя россыпь крошечных звездочек, которые немедленно устремились к переколдованным Ариманом факелам. Серия легких хлопков – и вот они уже вновь принимают вид обвитых плющом пылающих ветвей.  

– Так-то лучше, – удовлетворенно заключил мсье Орей складывая руки за спиной. – Ну-с, надеюсь, вы меня поняли, господа и дамы. Хотя мне оч-чень интересно, куда все-таки смотрела мадмуазель Эмельен. Вроде бы взрослая и сознательная девушка, вроде бы староста, а все туда же…  

Беренайси невольно втянула голову в плечи, глядя, как завуч неторопливо скрывается в том же коридорчике, где с десяток минут назад скрылись незабвенные лилейщики.  

"Он все-таки заметил меня, и даже отметил особо мое присутствие! Меня, старосты, которая должна подобное пресекать! Позорище!!! Нет, проблем-то у моего факультета из-за этого, думаю, не должно быть, но в плане обязанностей старосты это фиаско чистейшей воды…"  

Погруженная в самокритику, девушка едва заметила, как колючки-секунданты сделали своему товарищу-дуэлянту ручками и тоже удалились. Найси и Ариман остались одни. Взмахнув несколько раз волшебной палочкой, юноша устранил остатки указанного завучем беспорядка и подошел наконец ближе.  

– Я же говорил тебе вчера, что с мсье Ореем вполне можно найти общий язык, – улыбаясь заметил он. Голос парня теперь звучал намного мягче, насмешка и снисходительность улетучились, и перед девушкой вновь стоял вчерашний очаровательный сокурсник. – А ты мне не верила.  

Найси в ответ нахмурилась.  

– Я рада, что вчера назвала тебя своим другом, Ариман, – мрачно произнесла она, – но мне твое поведение не нравится!  

Юноша слегка приподнял бровь и пожал плечами.  

– Жаль, – ответил он. – Однако я не изменю своим взглядам только потому, что они не нравятся тебе.  

– Но ты нарушаешь правила школы!..  

– Это их проблемы, – вставил Ариман.  

– … а твой противник младше тебя! – возмущенно закончила девушка. – Тебе не стыдно?!  

Казалось, еще немного – и бровь студента Чертополоха изогнется настолько, что заживет собственной жизнью в своем ироничном скептицизме.  

– Он младше меня всего на два года, не преувеличивай, пожалуйста. И это, опять же, не мои проблемы, что он такой бездарь в наведении чар, – пепельноволосый вздохнул, убирая свою палочку в подобие ножен на поясе. – Предупреждая твои дальнейшие увещевания: да, Орей был прав, и я вполне мог отказаться от дуэли с ним и никакие упреки в трусости или мифической "запятнанной чести" мне бы не помешали. Вот только я действительно не слишком деликатно отозвался о его сестре (признаю), а этот Джори из тех, кто подражает древней магической аристократии, и откажись я от дуэли – он счел бы, что приличия соблюдены и он вправе потребовать с меня сатисфакции в любое время просто напав по своему усмотрению. И тогда либо мне пришлось бы его уже всерьез покалечить… либо пострадал бы я сам. Лежать в медпункте и утешать себя соблюденными правилами – не мой метод, уж прости.  

Беренайси нахмурилась еще больше.  

– У французской аристократии никогда не было подобных традиций! Ни у магов, ни у технократов! Я много читала о них, не заговаривай мне зубы.  

– Речь об испанской магической аристократии, – терпеливо пояснил юноша. – Я потом дам тебе почитать пару сочинений об их нравах.  

Староста замолчала, подбирая слова. С одной стороны – чисто по-человечески – она скорее была на стороне своего нового друга, тем более, что ей и самой приходилось слышать о распространенности в некоторых школьных компашках подобных замашек, но с другой – ее обязанностей как старосты это не отменяло абсолютно. К тому же девушка понимала, что кто-нибудь другой не стал бы ждать, пока она подберет нужные слова и просто ушел, обозначив этим второй за вечер провал ее как ответственного лица, а Ариман не только ждал, но и спокойно, без насмешек (ну, почти) объяснял ей свою точку зрения. Вот и как тут вообще быть суровой?  

Тихо вздохнув, Беренайси укоризненно посмотрела прямо в глаза своему собеседнику.  

– Ариман, правила придуманы не просто так, – негромко заговорила она. – Помимо поддержания порядка и регулирования учебного процесса, они призваны сохранять жизнь и здоровье студентов, причем всех. Я… понимаю, что у меня не хватит ни воли, ни авторитета заставить тебя следовать им, особенно там, где они идут вразрез с твоими убеждениями, но пожалуйста, соблюдай их в той мере, чтобы… чтобы тебя действительно было не в чем упрекнуть, причем не только мне. Почему ты не добился вашей стычки в дуэльном клубе, к примеру? Неужели у тебя не хватило бы решимости настоять на этом? Впрочем, можешь не отвечать – я все равно уже провалилась как староста в этой ситуации… просто на будущее, чтобы ты задумался.  

Девушка прикрыла глаза, признавая свое поражение, однако, когда она вновь взглянула на Аримана, то обнаружила, что вместо насмешки парень смотрит на нее удивленно, и даже с уважением.  

– Давно меня так вдумчиво не отчитывали, – хмыкнул он. – Но вообще ты, наверно, права и я мог поступить осмотрительнее. Спасибо тебе, Найси…  

– Было бы за что.  

– …я постараюсь следовать твоим словам... хотя бы ради тебя.  

– Ради меня? С чего вдруг?!  

– Ты тоже мой друг, – пожал плечами пепельноволосый. – А я к мнению друзей прислушиваюсь. Иногда.  

– Ну спасибо, обнадежил! – девушка фыркнула со смеху. – Ладно, Ариман, было приятно с тобой пообщаться, но, прости, я и так с вами задержалась – я как бы по школе дежурю.  

– Хорошего тебе вечера, – улыбнулся парень и в два шага скрылся в отвороте коридора, оставляя девушку одну посреди галереи.  

Факелы горели все так же ярко, в галерее было тихо, а возвышенное настроение было безнадежно подпорчено, и Беренайси, вздохнув, поплелась дальше, пытаясь восстановить в памяти прекрасную картину минувшего вечера.