“В толпе колючей и глумной...»

В толпе колючей и глумной,  

Сгустившейся на берегу,  

Я видел образ. Образ мой  

Не мог явиться наяву.  

Как-будто дурнотой овеян,  

Смешались краски и духи,  

Я и тогда не смел поверье  

В реали жизни возвести.  

Как-будто вырванный из детства,  

Далекий и почти чужой,  

Не находил себе он места,  

В толпе немыслимо большой.  

Стакан поставил я и замер.  

И без отрыва наблюдал.  

Тогда не знал я, что за Вами,  

Мой дерзкий взгляд в ночи блуждал.  

Луна скривилась в поднебесье,  

Скатившись с гор, ушла в холмы.  

О, как тот миг был мне прелестен,  

Как светлы берега Невы.  

И этот образ, боже мой,  

Довел до нервного рассудка:  

«Постой, пожалуйста, постой,  

Позволь остаться на минутку... ».  

И безотрывно я смотрел,  

Всего лишь в тень, всего лишь в ночь,  

Не замечая лиц и тел,  

И их желая превозмочь.  

Мой образ, чудный и чудесный,  

В толпе неистово дурной  

Мне слышался забытой песней,  

Тягучей, пьяной и больной.  

Смешались краски и духи  

В одно мгновенье на земле,  

«Позволь же мне с тобой уйти...  

Позволь укрыться на крыле... »  

Меня одернули за локоть,  

Вернули в руку мне стакан,  

И я вдохнул порок и похоть -  

Плацебо от сердечных ран.  

Вернули звуки ото сна,  

И силуэт немой растаял,  

Глазами бегал: «Где она?...  

Куда исчезла пресвятая... ».  

И то ли верь, то ли не верь,  

А был ли образ тот далекий?...  

Имеет смысл револьвер  

Дрожать в руках моих жестоких?  

А если был – не обессудь,  

Я то ли понял слишком много,  

То ли познал саму я суть  

(Заслуга жгучего спиртного).  

Луна укрылась за туманом,  

И револьвер в руках дрожал,  

А я стаканом полупьяный  

Одно лишь имя прошептал.