ОДНОКЛАССНИЦА

Оправиться от нее мне удалось только через год. Были мы в командировке в Новосибирске. Как-то вечером пошли мы на танцы в парк культуры. Там я познакомился с женщиной лет двадцати пяти. Мне в ту пору было двадцать один. Интересная женщина, как-то сразу пошла на контакт. Позже оказалось, что она врач психиатр, недавно окончила институт и работает в клинике. С ней было легко и весело. После танцев пошел ее провожать. Она пригласила к себе домой на чашку кофе.  

В ее однокомнатной квартире на третьем этаже было все, под стать хозяйке, тепло и уютно. Особенно уютно выглядела кровать, устроенная в виде алькова. Мягкие кресла и большой абажур над столом располагали к тихой, неторопливой беседе.  

Хозяйка быстро прошла на кухню, поставила чайник, и, взяв свой домашний халатик, пошла переодеваться в ванную. Я молча сидел в кресле и наблюдал за ней. Через несколько минут она вышла в довольно откровенном минихалатике, который то и дело распахивался сверху, обнажая ее груди, которые никак нельзя было назвать маленькими, поддерживаемые мелким лифчиком, едва закрывающим соски. Я ловил себя на том, что постоянно думаю об этом и слежу за бортами халата, жду, когда он раскроется в очередной раз. Она невольно поймала мой взгляд, но ничуть не смутилась, и в ожидании, когда заки-пит чайник, села в кресло напротив. Ее красивые длинные ноги были едва прикрыты полами короткого халата, которые при движениях открывали короткие белые трусики. Все это очень возбуждало, но я сидел, как истукан, ничего не предпринимая. Она явно провоцировала меня. Но я, помня о своей неудаче, не решался перейти к решительным действиям. И не в моих правилах было в первый же вечер лезть к девушке с поцелуями, не говоря уже о чем-то большем. Мы едва успели переброситься несколькими фразами, как на кухне раздался свист закипевшего чайника. Хозяйка ушла на кухню и вскоре вернулась с двумя чашками на подносе и тарелочкой с печеньем. Предложила выпить по рюмочке коньяку. Я чувствовал себя неудобно за то, что не догадался по пути захватить с собой бутылочку шампанского, конфет или чего еще либо. Слишком уж неожиданным для меня было ее приглашение на кофе.  

Коньяк согрел душу и позволил несколько расслабиться. Завязалась интересная беседа. Позже, анализируя все, я понял, что для нее, врача-психиатра, я был очередным пациентом. Она сумела так построить нашу беседу, что я сам от себя не ожидая, рассказал ей все о первой своей сексуальной неудаче. Она умела слушать, и сумела все выяснить до подробностей. Потом она спросила:  

– Можно, я задам тебе несколько, может быть, нескромных вопросов?  

– Конечно?  

– Это была твоя первая женщина?  

– Да, конечно.  

– До этого тебе не приходилось трогать руками тело обнаженной женщины?  

– Пожалуй, нет. Разве только в шутку на пляже.  

– Но девушки у тебя были?  

– Да, были.  

– Когда ты целовал их, ты трогал их грудь, бедра?  

– Не-е-т. Я считал это оскорбительным для них.  

– Хм…  

– Но, когда целовал их, чувствовал эрекцию?  

- Да, всегда.  

– Эту, как ты ее называешь, Нелли, что ли, ты тогда видел ее полностью обнаженной?  

– Нет. Она так и не сняла свитер.  

– Перед этим вы начинали любовную игру?  

–???  

– Ну, ты ласкал ее, целовал, трогал ее грудь, бедра, живот?  

– Не-е-т.  

– А что, сразу так и в дело?  

– В принципе, да.  

– Ну, тогда мне все понятно. Понятна твоя неудача. Но у нас... все будет иначе.  

С этими словами она поднялась со своего кресла и сказала:  

– Сейчас я тебе приготовлю ванну. Раздевайся. Тебе с пеной сделать?  

– М…м можно с пеной.  

На ходу она сбросила халат и, оставшись в одних трусиках и бюстгальтере, отравилась в ванну. Ошарашенный, я сидел в кресле без движения, пытаясь сообразить, что происходит. Вид ее полуобнаженного тела подействовал на меня, как красный плащ матадора на быка. Но что-то сдерживало меня. Опять за меня все решают, опять опережаются события. Как бы снова на опозориться… Стал медленно раздеваться, поглядывая на двери ванной. Там шумела вода из кранов. Но перед глазами стояла ее соблазнительная фигурка, явно манящая и дразнящая своими женскими формами.  

Но вот она появилась в дверях с большим полотенцем, вытирая мокрые до локтей руки. Полотенце закрывало от моих глаз большую часть ее тела, но даже то, что оставалось открытым, вызывало желание.  

Я отправился в ванную. Там манила теплом полная пены сияющая ванна. Здесь все говорило о прекрасном вкусе хозяйке. Отделанная импортным цветным кафелем комната сияла чистотой. Не было привычно навешанного сушащегося белья, протянутых веревок, тазов и банок. Все было аккуратно и красиво. Я даже растерялся в поисках места, куда можно было положить мои снятые трусы. И еще меня удивило то, что дверь в ванную с внутренней стороны никак не запиралась. С удовольствием погрузился в теплую, пенную воду. Приятное тепло разлилось по всему телу. Это было блаженство. Уже несколько месяцев мы ходили мыться в солдатскую баню. Вымыться там можно, но получить удовольствие от мытья никак нельзя.  

Мои мысли были прерваны появлением хозяйки. На ней снова был халатик, наброшенный на плечи. Она принесла большую купальную простыню.  

– Помыть спинку? – игриво спросила меня.  

– Можно, конечно.  

По-деловому она сбросила халатик, оставшись в белье, напялила на руку большую рукавицу в виде мочалки и стала нежно водить ею мне по спине. Ее щека была рядом с моею, и я нежно потянулся к ней. В ответ она коротким энергичным движением прижалась ко мне. Это было равнозначно поцелую. Я попытался ее затащить к себе в ванну, но она отстранилась и твердо сказала:  

– Не балуй, успеешь…  

Мне оставалось только догадываться, что она имела в виду. А она продолжала омывать мою спину, плечи, грудь. Теперь мочалка уже была отброшена, и ее руки мыли меня, словно ребенка. Постепенно они опускались все ниже, и, наконец, она добралась до моего друга. Для меня это ощущение было совершенно новым. До этого женские руки еще никогда не касались моего члена. Я был в полном возбуждении, у меня кружилась голова. Заметив это, она поднялась, взяла простыню и скомандовала:  

– Вытирайся, и марш в кровать!  

Я вылез из ванны, кутаясь в простыню и пряча от ее глаз свое обнаженное тело, и отправился в комнату. Постель была уже разобрана. Хозяйка осталась в ванной, и было слышно, как она плещется под душем. Я направился к кровати, больше всего жалея о том, что не успел взять с собой трусы. Они остались в ванной. Без них я комплексовал. Мой друг и однокашник Джан учил нас холостяков, чтобы тогда, когда ты находишься с женщиной в постели, никогда не снимай трусы с обеих ног. Только с одной. В аварийных случаях легче одеться. Потому что очень неловко стоять перед мужем женщины, в чем мать родила. Нужно хотя бы быть в трусах. Или и того хуже, перепутаешь ее трусы и свои. А как домой потом являться? Его уроки не прошли даром. Эта привычка осталась у меня на всю жизнь, даже потом, когда я женился.  

Но сейчас я лежал в кровати под простыней абсолютно голый, а мои трусы были где-то в ванной. Мои мысли прерваны были появлением хозяйки. Она шла ко мне, едва прикрывшись халатом. У самой кровати она сбросила халат. Прелесть ее соблазнительных форм просто ослепили меня. Розовое после горячей воды тело, казалось, излучает тепло и свет. Она прекрасно знала, какое производит впечатление, и с гордостью показывала это. Густая волна крови броси-лась мне в голову. Я потянулся к ней, протянул руки, пытаясь ее обнять. Мне казалось, что я готов был съесть ее. Эрекция была настолько сильной, что мой друг стал просто деревянным. Она отстранила мои руки и спросила с вызовом:  

– Ну как я?  

– Прекрасно, – единственно, что нашелся я ответить.  

– Тебе нравится?  

– Еще бы!  

– Тогда НЕ СПЕ-ШИ!  

С этими словами она легла рядом со мной на спину, закинув руки за голову, словно специально демонстрируя свое прекрасное тело. Я с жадностью набросился на нее. И снова:  

– НЕ СПЕ-ШИ! Тебе нравится мое тело?  

– Нет слов... Я очарован, – хриплым голосом выдавил я из себя.  

– Что тебе больше всего нравится?  

– Да все!  

– А ты прикасайся, к тому, что тебе нравится и комментируй. Знаешь, женщины больше всего любят ушами. Им нравится, когда мужчина их хвалит.  

Конечно, она мне нравилась, нравилось ее тело, но больше всего мне хотелось скорее овладеть ею. Но она сдерживала мои порывы. И я начал:  

– Какие чудные волосы, как они хорошо смотрятся разбросанные на подушке. Как блестят глаза, такие темные, с поволокой. Кораллы губ, словно бутон, так и тянут к поцелую. Шея нежная, тонкая, с голубыми прожилками вен словно загорается под поцелуями. От этих рук, покрытых легким загаром, так и ждешь, что они тебя сейчас обнимут и прижмут к своей груди. Верхняя часть груди, потемневшая от загара, резко контрастирует с белизной этих белых чудных холмиков с тугими напряженными сосками. Так и хочется покрывать их бесчисленными поцелуями...  

Я шептал эти слова, гладил руками, все, о чем рассказывал, и распалялся еще больше. Теперь я уже не стыдился своей наготы, ползая по ней сверху, и прижимая свое мужское достоинство к ее бедрам, и целовал, целовал, целовал. Все больше чувствовал, как ее тело напрягалось, как дыхание становилось все глубже и порывистей.  

Продолжая комментировать, я спустился ниже к животу, потом перешел на бедра, на их внешние стороны, затем стал двигаться к их внутренним сторонам, поднимаясь от коленей вверх. Она слегка раздвинула ноги, словно приглашая меня к своему самому интимному месту. Я провел рукой по хохолку ее темных волос, и моя рука, повинуясь древнему инстинкту, скользнула вниз. Мои пальцы почувствовали теплую липкую влагу, от чего эрекция стала просто невыносимой. Мне так хотелось прижаться губами к этому самому заветному, самому желанному месту, но я постеснялся. Больше не было сил сдерживать себя, и я рванулся к ней, и с ходу вошел в нее. Она к этому была уже готова. Но меня надолго не хватило. Я едва успел буквально вырвать свой член из нее, пролив густое семя ей на живот.  

Мы лежали рядом, и я сгорал от стыда за свою несдержанность, прекрасно понимая, что не успел ничего дать женщине. Она заметила мое смущение.  

– Не волнуйся! Все было прекрасно!  

– Но я так быстро спекся...  

– Это ничего. Еще научишься управлять собой. Но мне было очень приятно. Особенно твои комментарии. Даже не всякий опытный мужчина сумеет так красиво описывать женские прелести.  

Так беседуя, мы пролежали минут пятнадцать. Она замерзла, натянула на нас простыню, повернулась на бок ко мне, положив свою ногу мне на бедра, и обнаженной грудью прижавшись к моей груди. Еще минуту назад я казался полностью опустошенным, а сейчас я почувствовал, что начинаю заводиться. Еще несколько минут и мой друг был уже в полной боевой готовности. Подру-га почувствовала это, и жарким поцелуем позвала меня к себе. На этот раз мы в бешеной скачке проскакали минут пятнадцать, и финишировали вместе. Она не позволила мне выйти из нее в кульминационный момент, и мы разъединились только тогда, когда сердца перестали бешено стучать, и страсть улеглась. После этого она умчалась в душ, а затем послала и меня туда.  

Потом мы молча лежали рядом обнаженные и опустошенные, и мне казалось, что ничего на свете мне больше не надо, и что лучше на свете женщины не бывает. В теле и мыслях была пустота и легкость. И пустота такой, что моего друга сейчас не сможет поднять и стотонный подъемный кран. Но это только казалось. Через некоторое время моя подруга зашевелилась, стала гладить рукой мои плечи, мою грудь, слегка пощипывая соски. Ее руку опускалась все ниже, гладя мой живот, бедра, потом она сама приподнялась и стала покрывать поцелуями мою грудь, соски и опускаться все ниже и ниже. И чем ниже она опускалась, тем сильнее ей навстречу поднималось мужское естество (где и взялось). И вот ее рука уже завладела им. Несколько качающих движений, и вдруг я почувствовал, как ее теплые губы сомкнулись вокруг головки моего члена. Ощущение было настолько сильным и необычным, что я воспрянул снова, как в первый раз. Как зверь, почти ничего не соображая, я опрокинул ее навзничь и, словно насилуя, овладел ей. К моему удивлению, это не только не оскорбило ее, а, как мне показалось, ей даже понравилось.  

Мы снова отдыхали, потом она поднялась и в моей рубашке отправилась на кухню. Я не знаю почему, но женщинам в такой обстановке очень нравится щеголять перед мужчиной в короткой мужской рубашке. В этом что-то есть. Она короче самой мини, и как будто бы прикрывает, а как будто бы и нет, все женские прелести, дразня.  

Яичница из шести яиц с луком и колбасой восстановила мои силы. После этого ночного ужина мы снова отправились в постель. Я не дал ей надеть ночную рубашку. Мы лежали, обнявшись и тесно прижавшись, друг к другу и пытались уснуть. Но ничего не получалось. Каждые полчаса мой аккумулятор подзаряжался, и я снова был в боевой готовности. И каждый раз моя подруга принимала меня, хотя уже не с таким жаром, как в первый раз. Сколько моих подвигов было за эту ночь – двенадцать или пятнадцать – я не помню. Эта женщина разбудила во мне настоящего мужчину. Больше подвигов за одну ночь совершать мне в жизни не приходилось. Уснули мы только под утро и проспали до самого обеда. Благо это было воскресенье.  

После обеда я попытался еще увеличить счет, но она не разрешила.  

– Хватит, хорошего понемногу. Смотри, какие у меня синяки под глазами. Завтра на работе все сразу поймут, чем я занималась в выходные. Теперь ты понимаешь разницу между твоей первой женщиной и мной? Вот теперь у тебя это было настоящее боевое крещение. В сле-дующий раз с очередной женщиной ты будешь знать, как и что делать. А ты ничего...  

– Я думаю, что очередной не будет...  

– Не поняла, почему?  

– После тебя и кто-то другой...  

– Да брось ты.  

– Я серьезно.  

– Ладно, потом поговорим.  

На прощанье она позволила себя поцеловать. Но в ее поцелуе не было ни страсти, ни огня. Тогда этому я не придал значения. Я был просто очарован этой женщиной. Тогда я был воспитан так: «Как всякий порядочный человек, после этого просто обязан на ней жениться». Но, очевидно, она так не считала.  

Вернулся к себе в общежитие к вечеру, после ужина сразу лег спать и после этих выходных проспал часов 12 подряд. Следующие 2 дня я только и думал о ней. Рабочего телефона ее у меня не было, домашний я успел записать, пока она ходила на кухню. Каждый вечер я пытался дозвониться до нее, но никто не брал трубку. Только в четверг трубку подняли. Голос был женский, но явно не ее. Оказалось, что это была ее подруга. Наконец взяла взяла трубку она. С большим трудом мне удалось ее уговорить дать мне ее рабочий телефон.  

На следующий день я позвонил ей на работу. Я строил большие планы на эти выходные. Но оказалось, что это телефон регистратуры поликлиники. С большой неохотой подозвали ее к телефону. В трубке раздался знакомый голос.  

– Я слушаю.  

– Привет...  

– Кто это?  

– Не узнаешь? Это я, Вадим.  

– Какой Вадим?  

– Ты что забыла? Суббота, воскресенье...  

– Что ты хочешь?  

– Хотелось бы встретиться.  

– Боюсь, что не получится.  

– Почему?  

– Я занята.  

–??? У тебя кто-то есть?  

– Это не телефонный разговор. И знаешь, не звони больше по этому телефону.  

– А по домашнему?  

– Я редко бываю дома.  

– Но когда мы встретимся?  

– Позвони на следующей неделе.  

По ее холодному тону, понял, что все мои надежды рушатся. Она просто ускользала от меня. Я очень переживал. Искал с ней встречи, но встретиться нам больше не пришлось. Почему она так поступила? Почему она повела себя так со мной? Ей было приятно познать практически девственника, или проверить свои способности соблазнять? На эти вопросы, очевидно, я уже никогда не получу ответа.  

Мне было больно отказаться от мыслей о ней. Но я был благодарен ей за мои первые уроки. После этого я долго во всех женщинах искал ее. Через несколько лет я женился, и с женой у нас все было в порядке, но таких подвигов я уже больше не совершал.  

Мой собеседник умолк. Молчал и я. Что я мог ему на это сказать?  

К о н е ц