Бала-бала-балаково

В детстве, в 60-е годы прошлого века, я жил в доме, который стоял в ста метрах от ж/д станции Ульяновск-3. На этой малюсенькой станции, похожей на большую избу с лавкой посередине, останавливались в основном пригородные поезда или те, которые следовали из (или -в) Казань, Оренбург, Саратов, Ташкент – к татарам, калмыкам, башкирам, узбекам – в общем на экзотичный и иноязычный русский Восток. Эти поезда попутно останавливались на всяких деревенских малюсеньких станциях, подбирая именно деревенских жителей. И по выходным дням мы в нашем доме просыпались оттого, что в 5 утра на нашей улице отчаянно визжали десятки поросят! Словно их резали!!! Это сельчане ссаживались в нашем Ульяновске и несли за плечами в мешках на рынок продавать выращенный ими молодняк на откорм во взрослую свинину. Как сейчас вспомню всё это, так сразу же понимаю, что мой Ульяновск и сам в те годы был большой и довольно грязной деревней... Это уж потом его отстроили и превратили его центр в большой и красивый музей. И это произошло далеко не случайно, а в связи с тем, что у нас сто лет назад родился "вождь мирового пролетариата Ленин". При этом разрушили десятки ценнейших церквей, храмов и гражданских строений 17 века... И центр города из "маленького Суздаля" превратился в сплошной новодел...  

А в пятницу по вечерам многие наши горожане, которые трудились в основном на огромном ульяновском автозаводе, уезжали на выходные к родителям в села, и наш маленький магазин, который в честь протекавшей неподалеку речушки назывался "Сельдь или по-простонародному и по-татарски – СЕльга", был забит такими пассажирами под завязку! Очереди – человек в 20! В каждый отдел. Мат из-за этого в магазине стоял неимоверный! Грязно ругались и мужики, и бабы! Порой и дрались! При этом многие мужики-татары ходили в национальных цветастых тюбетейках и говорили в очереди меж собой строго по-татарски. Русские люди их языка абсолютно все не понимали ни бельмеса – считали это наречие – "варварским" и изучать его было ниже "русского достоинства". Из всего татарского языка русские знали только 5-6 самых часто повторяющихся фраз: "килИ мэндЭ" (иди сюда), "каЯ барАсам" (куда пошел? ) Ну и, конечно, хорошо изучили татарскиий мат-перемат, который у них тоже существует в наилучшем виде. Причем гораздо позднее я уже в интернете посмотрел, как там звучит по-татарски "иди отсюда". Дело в том, что русские в шутку иногда говорили: "киль от мандЫ! " А оказалось, что нужно было говорить "аннан-моннан"! И смех и грех!..  

Однако вернусь к магазину. Отделов в нашем тогдашнем привокзальном магазинчике было всего четыре. И почти во всех них продавщицами были татарки. Русские так тогда и называли татар – "вторые евреи" и "хуже евреев", потому что почти вся торговля в поволжских городах оказалась в руках именно татар. И вот эти продавщицы-татарки, несмотря на огромные очереди, "шпрехали" со своими татарами не по-русски, а именно на их "варварском" языке. И, глядишь, те татары, что только что подошли и в очереди простояли всего-то десять минут, вдруг оказывались теперь в самом начале, и продавщица отпускала товар именно им, татарам, наплевав на русских! Естественно возмущению русских не было конца! В общем, если честно, то ни о какой пресловутой и чисто пропагандистской "дружбе наций и национальностей" в СССР и речи быть не могло! Люди просто терпели друг друга... Вынуждены были терпеть! Потому что жили постоянно рядом, в соседях. И за возмущения по национальному признаку тогда просто-напросто "отрезали языки" в КГБ! Причем отрезали опять же именно русским! Потому что нас, русских, было большинство. И такова была тогдашняя линия коммунистической партии: сразу после революции соратник Ленина Бухарин вовсеуслышанье заявил, что при царе русские всевозможными способами всячески притесняли и унижали "нацменов" (национальные меньшинства). В результате этого нацмены остались почти поголовно безграмотными и обездоленными, работали на самых непрестижных работах, т. к. на лучшие места их нагло не пускали русские. И теперь, после революции, именно поэтому русские должны потесниться, ужаться и пропустить вперед нацменов – искупить свою вину перед ними. Чем нацмены мгновенно и воспользовались! И теперь уже именно ОНИ, нацмены, захватили самые хлебные места – торговлю. Так что русские дотерпелись... доприжимались... доунижались... Допрыгались до того, что татары в магазинах их за людей перестали признавать!..  

И самые главные отделы в нашем магазинчике были – хлебный и винный. Причем хлеб брали не по одной-две буханки, а – мешками! На корм скоту. Потому что хлеб при Брежневе был дешевле всяких прочих кормов, а свиньи с хлеба нагуливали жир быстрее всего. Ну а почему очереди были в винный отдел – это и объяснять никому не надо. Всем всё понятно: городские ехали к родичам в деревню, чтобы там на родительских дармовых харчах отъесться, помыться в баньке и потом крепко выпить. Так что водки тоже брали сразу по 3-5 бутылок. И она тоже стоила в те годы относительно дешево – 3 рубля 62 копейки поллитра. Зарплата на автозаводе у рабочих была в среднем 200 рублей в месяц, плата за койкоместо в общаге – 10 рублей в месяц, обед в заводской столовой – максимум 30 копеек. При этом хлеб на тарелках там всегда лежал БЕСПЛАТНЫЙ. Потом уже, в 70-е годы, его в столовках начали уже продавать, и цену ему назначили почти символическую – 1 копейка за кусок. Буханка хлеба стоила 16 копеек, из нее нарезалось именно 16 нормальных по толщине кусков. Если продавщица в столовой проявляла виртуозность и нарезала не 16, а 18 кусков, то тем самым она приносила своей столовой незаконную прибыль, которая потом делилась между всеми работницами столовки. Если учесть все эти цены и траты, то денег у рабочего класса на выпивку оставалось немалое количество! И рабочие при Брежневе действительно пили до ус... ачки!  

Еще мне запомнилось, что помимо водки тогда продавалось дрянное красное вино в 0, 7-литровых бутылках темно-коричневого цвета. Эти бутылки народ называл "бомбами", а само вино – фруктовкой или хрущёвкой, потому что именно при Хрущеве придумали продавать дешевое, вторичное вино-суррогат из однажды уже использованных фруктовых отжимок. Было оно крепостью до 20 градусов, т. е. крепче пива, на вкус – сладкое, так что его в праздники не брезговали выпить за столом и вполне культурные женщины. Тем более что шампанское или коньяк стоили очень дорого. Да их и не было в продаже – всё тогда стало крайне дефицитным, всё уже не продавалось, а только – ДОСТАВАЛОСЬ ПО БЛАТУ! И за дополнительную плату. И продавщицы на этом очень наживались. Именно поэтому работать продавцом при Брежневе стало очень престижно! И крайне выгодно! Обычным явлением была картина, как 20-летняя пи... дюшка всего-то через год-два после начала работы продавщицей сразу после окончания кулинарно-торгового училища стояла за магазинным прилавком вся уже увешанная золотыми цепочками, брошками, на руках почти на каждом пальце по золотому кольцу! А то и по два! А у нее униженно выпрашивали дефицит благородного вида врачи, инженеры, учителя, у которых зарплата была попросту нищенская... И поэтому пи... дюшка смотрела на всех них свысока и с крайним презрением!  

Ну и вот... Я, будучи ребенком, часто приходил на эту самую ж/д станцию и любил понажимать на кнопки на тогдашних "взрослых игральных автоматах". Автоматами были большие металлические ящики под 2 метра высотой со множеством черных пластмассовых кнопочек на широком выступе в виде стола. И со стеклянной витриной как раз напротив твоего лица. Нажимаешь на одну из таких кнопочек, и за стеклом начинает приятно шелестеть и кружиться "веселая карусель", состоящая из жестяных длинных пластинок. И на каждой такой пластинке написаны названия различных станций и время прибытия-отправления поездов до нее. И вот читаешь названия этих станций возле кнопочек и тебе начинает казаться, что вся Россия – это тоже одна огромная и нерусская ДЕРЕВНЯ. Потому что чего стоили названия написанных там городишек: Белибей, Бугульма, Бугуруслан, Ртищево, Радищево, Похвистнево, Старая Кулатка... Изредка промелькнет название "нормального" города: Москва, Уфа, Оренбург, Саранск, Горький... И опять пошла-поехала сплошная азиатская деревенщина: Сызрань, Чуфарово, Мордовский Калмаюр, Татарский Улус, БирлЯ, Ардатов, Арзамас, Чердаклы, Мелекесс, Балаково, Кинель... Названия сплошь татарско-мордовско-чувашские и еще хрен поймешь каких национальностей! Поэтому вся Россия вдоль нашей Волги и чуть восточнее казалась мне одной и сплошной, беспробудной Татарией. Тогда слово Татарстан еще не употреблялось и говорили именно – ТатАрия. Или – ТатарИя. Это уж на вкус каждого... И городишко Балаково мне тоже представлялся очередной беспросветной татарской "Бугульмой и КанашОм"... И я никак не мог понять: что это за дурацкое такое название – Балаково... Напоминает балаканье-гулюканье еще не умеющего говорить всего обслюнявленного и сопливого ребенка... С другой стороны, вроде бы – балык. А на татарском это – рыба. Значит, все-таки название – татарское. А с третьей стороны, это в той же мере еще и "балалайка". То есть слово, получается, все ж таки сугубо русское... Мозги сломаешь!.. А утром включаешь радио, и рядом с Москвой – казанская радиостанция. И звучит сначала гимн Татарии. А потом тамошний диктор изо дня в день годами повторяет одну и ту же фразу: "КазАн силИ. ХаирлИ тЕйташлар! " И тут же переводит ее на русский: "Доброе утро, товарищи! Говорит Казань! Казанское время шесть утра. " У меня с той поры это "Казан сили. Хаирли тейташлар! " прямо-таки в кишках сидит! Тем более что в 6 утра осенью и зимой на дворе стояла еще тьма-тьмущая! Хоть глаз коли! Освещения на улицах – никакого! Общественный транспорт тоже работал через пень-колоду. И по черным мерзотным слякотно-грязным, замызганным ночным улицам на автозавод через пол-города уныло брели толпы сонных рабочих. Целые тысячи! Тысячи и тысячи! Как демонстрация... И это не преувеличение – на тогдашнем автозаводе работали целых 30 тысяч рабочих. Каждый день... А в конце дня они возвращались обратно. Но навстречу им двигались другие тысячи – это шла вторая смена. Картина пренеприятнейшая! Вторая смена выходила с завода в 12 ночи и также брела по темным, почти деревенским улицам домой – отсыпаться. Чтобы завтра повторить всё с начала... И так – десятилетиями... Всю жизнь... До очень короткого отдыха на пенсии... А там – уже и смерть... Поэтому-то люди от беспрерывной тоски и спивались...  

Спустя десятилетия, когда прошла уже бОльшая часть моей жизни, я все-таки побывал в "татарском" Арзамасе. Оказалось, что это – красивейший истинно РУССКИЙ городок со множеством сохранившихся старинных храмов! Когда проезжаешь мимо него на поезде, то он выглядит куда как прекраснее пропиаренной Суздали!  

А потом я в интернете познакомился с прекрасной своей ровесницей – Мариной, которая жила в том самом "рыбно-балалаечном" Балаково. Оказалось, что этот городок, как и мы, мой Ульяновск, стоит на Волге. И совсем недалеко от нас – между нами и Саратовом. Марина отзывалась о своем городе очень плохо, потому что он вырос из деревни в более-менее приличный городок буквально лет 30 назад и за счет только того, что туда нагнали множество "химиков" (бывших зэков) и условно освобожденных, которые были представителями всевозможных местных национальностей – и там они за кратчайшее время построили атомную станцию (Балаковскую АЭС) и на ее основе также плотину, шлюзы на Волге и множество крупных заводов. Но нравы в Балаково так и остались – типично ЗЭКОВСКИМИ! Тюремными. Основным языком стал русско-матерный. Он звучит там везде и всюду до сих пор! Народ пьет безбожно! Преступность из-за этого – высочайшая! Бескультурье и хамство – повсеместно! Обычным делом является, когда ученик на уроке посылает учительницу на три буквы – потому что именно ТАК дома всегда разговаривают друг с другом его родители... Молодые мамочки, гуляя с колясками в парке, все сплошь одновременно тянут из горлА пиво и курят. И потом дома грудью кормят детей...  

В общем – что тут понапрасну рассказывать... Это – почти повсюду у нас... Дело обычное... Это и есть – нынешняя, и вообще – всегдашняя, Россия... Однако Марина сподвигла меня написать веселенькую, задорную песенку про ее город. И эту песню я так и назвал – "Балаково", Она имеется на ютьюбе.  

А потом я увидел фотографии той самой моей ровесницы Марины из Балаково, и она оказалась в точности такой же красоткой, как на представленной здесь картинке! Смотрите и любуйтесь сами!