Тридцать третье августа

Стояла сильная жара, была середина июля. Он сидит один у моря, чистого и голубого, под шум волн, отражающих то ли этот мир, то ли нечто другое. Мечтал о понимании, об осознании всех тех, чьи глаза закрыты, чье мнение навязано обществом, о толерантности.  

– я бы хотел написать о всех тех, кого не понимают, кого не принимают, у кого не получилось.  

–но ведь у нас получилось. – мягким, но в тоже время уверенным голосом сказал Герман.  

Питер развернулся на голос и заглянул прямо в ярко-голубые глаза Германа.  

–конечно, получилось. – ответил Питер.  

В следующем месяце Герман улетает в солнечную Калифорнию, наверное уже навсегда.  

Питер поднимать с песка, и с надеждой и некой грустью смотрит в своих зелёных глазах подходит к Герману, он протягивает руку к его темным, кудрявым волосам.  

–встретимся тридцать третьего августа.  

–тридцать третьего августа несуществующего лета. – ответил Герман.  

Слеза с сияющих голубых глаз Германа побежала по его щеке. Питер вытирает ее нежным движением и притягивает лицо Германа к своему, они соприкосаются лбами. Около пяти минут, застывшие в одном положении, они думали: " а что дальше? ". Отодвинувшись друг от друга, они посмотрели друг другу в глаза, увидев в них ту любовь, которая уже давно мертва, осталась только лож, привязанность и ничего больше.  

–пора? – спросил Питер.  

–пора. – твердо ответил Герман.  

Герман достает красную зажигалку из кармана брюк и поджигает фотографии, лежащие на земле с кучей сухих палочек.  

–на этих фотографиях когда-то были мы. – с дрожью в голосе сказал Питер.  

–были. – почти без чувств ответил Герман.  

Герман с пустотой в глазах молча уходит к своей машине. Питер стоит у костра, где горят их воспоминания, смотрит вдаль океана, пытается забыть то, что когда-то у них получилось. Питер уверенно идёт к машине, как будто ничего не произошло, молча садиться в нее, не смотря на Германа. Всю дорогу до аэропорта парни молчали. По приезде в аэропорт, перед родителями Германа, они притворялись друзьями, как раньше, как будто все только начиналось, но это уже был конец.  

Пришло время отлёта. Сухо обнявшись они повторили.  

–тридцать третьего августа, несуществующего лета, встретимся.  

–в пределах отсутствующего адреса, в день, которого нет в месяце.