Железная воля

– Петр, да иди ты уже к ребятам в цех! Ну, некогда! Не-ког-да! – зачем-то прикрываясь собственным дипломатом, лысеющий начальник фабрики вбежал к себе в кабинет, поспешно закрыв дверь перед носом работяги.  

Петр раздосадовано сплюнул себе под ноги, на секунду забыв, что находится в самом сердце градообразующего предприятия. Вовремя спохватившись и оглядевшись, чтобы никто не заметил, он растер плевок по полу подошвой. Поймав на себе осуждающий взгляд секретарши, Петр стыдливо залился краской.  

– А он заслуживает! – махнул он рукой на дверь в кабинет и поспешно вышел в общий коридор, не заметив, как секретарь согласно кивнула и занялась своими бумажными делами.  

В коридоре его уже поджидал местный весельчак и бабник – Тёма. По совместительству Тёма был еще и лучшим другом Петра.  

– Ну, что? Опять юлит, жучара? – с интересом и живостью поинтересовался Артем. Петр только отмахнулся, хмуро сведя густые брови.  

– Да давай в суд подадим! Сколько можно, Петь? Ты тут сколько пашешь? Десять, одиннадцать или, вообще, двенадцать лет? Давно пора уже жилье человеку дать, а он всё завтраками да обещаниями! Вон, Людмила из цеха заправки, еще пару лет назад «двушку» получила!  

– Тём, не начинай, а? Тринадцать. Тринадцать лет я тут уже у станка торчу. А ты и сам слышал, что производство у нас вредное! А значит и надзор за трудовыми кадрами пристальнее должен быть. Лояльнее что ли. Ну, не понимаю я! Не понимаю, от чего они так со мной? – Петр на ходу ударил массивным кулаком о ладонь, – Да, не успел я оформить вовремя! И что же? Год с женой по больницам!  

Тёма, будучи ниже ростом на пару голов, кивал, еле поспевая за другом. Оба они были одеты в зеленые рабочие комбинезоны с изображением чаши на фоне контуров страны. Над логотипом белыми нитками было вышито название фирмы «БуцинаторБолиглов». Яркий свет настенных ламп играл с их, спешащими вперед, тенями.  

– Да и потом: почему я за этим олухом пресмыкаться должен? Над ним вся фабрика хохочет, что он ультра от макси отличить не может! Тоже мне начальник! Ох, Тёмка, не знаю я. Нервы на исходе, – все так же на ходу Петр почесал седеющую щетину.  

– А может это? – Артем заговорщицки заулыбался и достал из кармана комбинезона светло-зеленый цилиндрик, похожий на средство женской гигиены.  

Петр, скользнув взглядом по ладони друга, отвесил ему легкий подзатыльник.  

– Ох, Артем, однажды попадешься ведь! Рискуешь, а ради чего? – поучительным тоном почти прошептал Петр, – выгонят, а мне нового друга ищи? Обо мне подумай, повеса бабская!  

Артем засмеялся на весь гулкий коридор, выкрашенный в приятные травяные тона. Впереди замаячила дверь темно-зеленого цвета.  

– А бабы-то тут причем? Зависть женатика с отцовским надзором переплел?  

Они вышли за дверь с табличкой «Зона отдыха». Ничем примечательным эта зона не выделялась. Это был небольшой участок с края завода под открытым небом. Широкий брезентовый навес укрывал от непогоды несколько скамеек и столов, сделанных в светло-зеленом стиле под стать изготавливаемому товару. Здесь рабочие дышали свежим воздухом, обсуждали и делились новостями, а так же, подобно Тёме, здесь тайком рассасывали «релах». Это было запрещено на уровне «Кодекса рабочего фабрики СЭС» и каралось как денежно, так и увольнением. Зимой эта зона запиралась на ключ и все сплетни, привычные даже для мужской среды, разлетались за столами просторной внутренней столовой.  

Артем грузно шлепнулся на скамью напротив своего большого друга. Действительно, даже по меркам спортсменов-тяжеловесов, Петр считался бы крупным мужчиной. Эдакий человечище. Человечище с широкими ладонями, толстой шеей и добрыми глазами под косматыми бровями.  

– Да ты за меня не парься, – всё еще улыбаясь, проворковал Артем, разминая цилиндрик пальцами, – ты за себя подумай. Лучше средства, чем суд, я и придумать не могу. Может, еще и денег сверх квартиры припишут.  

Петр недовольно цокнул языком и снова отмахнулся.  

– Ты мне еще про справедливость расскажи. А лучше – супруге моей, которой никто помочь не мог, пока денег в рожу не пихнул.  

Артем, смакуя, обнюхал «релах».  

– Этот со вкусом китайского чая, – он, промурлыкал, предвкушая, и тут же вернулся к основной теме, – зря ты так, Петя. В нашем областном суде недурные люди сидят. Вон я, когда разводился, по их решению всё имущество себе оставил. Жену с голой задницей в закат отправив. Признали факт измены с ее стороны. Вот и ты попробуй, Петь, а то только бурчишь, как медведь старый.  

Петр брезгливо взглянул на «релах» в руке товарища.  

– Чего ты с ним жмешься. Вкидывай, да пошли на смену. Я за дверью пригляжу.  

Кроме них никого в зоне отдыха не было. Оно и не удивительно, ведь солнце встало всего пару часов назад. Общая масса уже трудилась в необъятных цехах фабрики СЭС. Петр встал со своего места и подпер дверь ступней сорок шестого размера.  

– Ты настоящий друг, Петя! Лучший! – расплываясь в улыбке, Тёма ещё раз вдохнул аромат «китайского чая» и широко разинул рот. Аккуратно, словно боясь повредить что-либо в ротовой полости, он положил «релах» в самую дальнюю часть, где когда-то было место зубу мудрости. Не менее осторожно он закрыл рот и закатил глаза. На мгновение его белки запульсировали всеми розовыми капиллярами. Артем дернулся и упал головой на стол. В этот миг Петр вновь сплюнул себе под ноги, на этот раз со злостью. Ему искренне не нравилось увлечение друга. Несколько секунд Артем не шевелился, а затем подскочил сразу на обе ноги и хрустнул шеей.  

– Всё, я готов! Сделаем пятилетку за три года! – бодро выкрикнул он.  

Петр убрал ногу с двери.  

– Артем, давай завязывай ты с этим. Ты же малый с головой, чего ты к этой дурости пристрастился?  

Тёма приобнял друга, насколько мог обхватить его широкую спину.  

– Только ты в этом аду можешь называть меня «малым». И это не из-за разницы в возрасте, – чуть приударив кулаком в ребра, Артем хохотнул и прошел мимо в дверной проём.  

Вздохнув, Петр прошел за ним.  

– Тёма, ты хороший человек, но эта штука… наш товар, он не для тебя. Ты же знаешь принцип!  

Артем на ходу подпрыгнул и ударил в воздухе со щелчком ботинком о ботинок. Энергия в этом парне и до употребления «релахов» была на уровне ядерной станции, теперь же он был вообще вне досягаемости по скорости реакций. Не так давно, он поскользнулся на бетонном полу в цехе, где автокранщик разлил машинное масло. Каково же было удивление, помноженное на восхищение невольных наблюдателей, в том числе и Петра, когда Артем просто сделал сальто и встал на ноги. Рассмеявшись легким и восторженным смехом, балагур пританцовывая продолжил свой путь к месту оператора станка.  

Да, принцип действия «релахов» или, если по-рабочему, стимуляторов эмоционального сброса, Артем знал прекрасно. Будучи молодым в рамках основного коллектива завода, он не придавал значению осуждения его большого друга.  

– Петя, дорогой, дело ведь не в употреблении, а в покупке! – они, не доходя до кабинета начальника, свернули на право, и зашли в широкий цех с множеством относительно небольших гудящих станков. Чтобы продолжать диалог приходилось кричать. При этом, можно не боятся, что тебя подслушают, уровень шума позволял расслышать собеседника, только когда он кричал «лицо в лицо». В воздухе пахло смесью различных добавок СЭС. Если внимательно внюхаться, то можно разобрать банановый, ежевичный, дынный ароматы и даже сладковато-кофейный запах торта тирамису. Если же пройти еще чуть дальше, то там будет господствовать запах китайского чая – хит сезона. Под него выделили порядка пятнадцати отдельных станков и это только в родном цехе Петра, где он был в звании мастера уже пятый год.  

– На организм СЭСы никак не влияют! Доказано не одной лабораторией. Наши ученые в Сибири нашли какой-то естественный источник сырья, который мы перерабатываем во всеми любимые «релахи». Суть в том, что они снимают стресс в несколько секунд! Ты волшебным образом бодр, свеж и дружелюбен!  

Артем надел плотный болотного цвета фартук поверх комбеза и залез на мостик оператора.  

– А вот если покупать, не реквизируя, как я…тут-то и главная опасность, которая меня благополучно обходит! В силу влиятельных друзей, конечно, – Тёма подмигнул и нажал на квадратную кнопку «power». Его станок натужно загудел в унисон общего хора таких же аппаратов. Специальные жвалы в торце станка стали забирать в свое нутро сырец похожий на вату. При второй термальной обработке сырец станет более плотным и вязким, а значит, покинет цех приемки и отправится в цех фиксации формы.  

Петр осуждающе смотрел на друга, а затем погрозил пальцем:  

– Тёма, да дело даже не в употреблении! Ты же просто-напросто необоснованно рискуешь! Не только своим статусом в глазах коллег, а заодно и нашей дружбой. Узнай кто, обе наши башки полетят!  

Артем повернул тумблер слева и первая партия выпала в специальный контейнер впереди станка. Спустившись с мостика, он прошел мимо Петра и, улыбаясь, выгрузил заново все в торец своей «кормилицы». В этот самую секунду свет во всем цехе погас, и станки все разом вырубились с недовольным звуком «у-у-у».  

– Опять за электричество не уплатили вовремя, – уже не крича во все горло, проговорил Артем.  

Петр кому-то махнул рукой позади:  

– Сейчас вон Коля сбегает, узнает, в чем дело. Странно, получает компания бешеные деньги, а за свет заплатить не могут. Твоя партия сейчас вон остынет, заново два раза перегонять, – кивнул он на твердеющую вату зеленоватого оттенка.  

Артем не обратил внимания на, без того очевидную, новость.  

– А ты серьезно? Прямо ни разу? – снизив еще более громкость, спросил Артем, – вот желания даже не было? Совершенно легализовано по всей стране! Поговаривают, что наши партии возят даже за бугор. Не так! Особенно за бугор! Понимаешь? А в Европе-то знают толк в расслаблении.  

Петр лишь поморщился, как при зубной боли.  

– Больше девок из бухгалтерии слушай. Да дело даже не в том, куда возят и какие классные товары. Это же зависимость, Тёма. Я считаю, что человек не натурален в своих поступках, если есть доминирующая над ним сила. Я вот не курил никогда, даже когда модно было. Не пил, если ситуация не праздничная. А когда в моду СЭС вошли и прогресс расслаблений махнул вперед семимильными шагами, так и это меня не тронуло, – Петр покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце, – я сам решаю каждый свой шаг. Меня не сбивают привязанности с пути, ясно? А ты так молод, и так глуп, Артемка.  

Артем лишь пожал плечами с легкой улыбкой.  

– На меня мои привычки не влияют! Я же феноменальный парень, по словам одной небезызвестной нам особы, – хмыкнул Артем, присаживаясь на ступеньку своего станка. Чуть пододвинувшись, он пригласил жестом Петру сесть рядом. Массивно выдохнув, Петр сел.  

– Ты же знаешь, что за это не деньгами платят в салонах продаж?  

Петр вскинул брови:  

– С каких пор?  

– Третий год уже, Петя, алло, – Артем слегка постучал по макушке друга костяшками пальцев, – наши ООО «БуцинаторБолиглов» придумали кое-что новое. Не знаю уж, как они это выявили, но… в общем, за четырнадцать штук «релахов» в упаковке, они берут частичку человеческой жизни!  

Петр, после заявления друга, зычно и громко рассмеялся на весь свой цех. Ударив себя по колену, он залился новым приступом. Артем, насупившись, терпеливо ждал, когда друг просмеется.  

– Я серьезно! У них есть специальные шприцы в салонах и нанятые типа врачей. Крошечная иголочка вставляется в шейный позвонок и в такой же крошечный шприц вбирается некая субстанция. Светящееся такая, я сам видел!  

Петр уже не смеялся, потому что увидел в глазах Тёмы искренность и нечто похожее на боязнь.  

– И что это по-твоему? Спинной мозг?  

Артем поджал губы и отрицательно помотал головой:  

– Я не уверен, но, похоже, это человеческая душа.  

– Чушь! – возмущенно воскликнул мастер цеха.  

– Я тоже так считал! Многие думают, мол, не за деньги, значит халява! Подставляют шеи, не заботясь! А потом, одна продавщица нашего товара на Кировской провела ночь с одним привлекательным молодым самцом, – Тёма самодовольно пару раз кивнул, намекая на себя, – да и рассказала, что участились случаи, когда в салоне после покупки, пристрастившееся люди падали на пол. Лица у них, как у кукол становились. Разглаженные такие, безучастные. Стресса-то больше не стало. Их, конечно, увозила скорая помощь. Вот только потом их никто в салоне больше не видел. Понимаешь? Постоянный клиент стал больше не постоянный, а несуществующий!  

Электричество вернулось, и лампы загорелись, разгоняя полумрак. Где-то слева уже заурчал включенный расторопным работником станок.  

Петр встал и потянулся, прогоняя утренние остатки сна.  

– Чушь, – уже не так уверенно сказал он.  

– Чушь-не чушь, а мне такое не грозит! Я в салонах не бываю, – Артем тоже поднялся и прошел на рабочее место. Расправив фартук, он снова нажал кнопку «power».  

Петр лишь задумчиво махнул рукой и отправился на осмотр цеха.  

На следующий день Петр шел на работу взволнованным и несколько растерянным. Дело было не в разговоре накануне с Артемом и новым взглядом на работу, вернее, не только в этом.  

Собираясь ранним утром, Петр уже допивал свой остывший зеленый чай, как его сзади обняла супруга.  

– Кать, ты чего не в постели? – нежно пробасил Петр.  

– У меня к тебе новость, дорогой, – ласково мурлыча, она забралась ему на колени.  

– Если ты про подписку на киноканалы, то я в курсе, родная, – он улыбнулся краешками губ, – счет-то на карту мне пришел. Спасибо, давно хотел.  

Он ласково поцеловал ее в висок.  

– Знаешь, Петя, нам стоит подключить и каналы с мультфильмами, – задумчиво и с неким лукавством жена глянула в окно кухни. Первые лучи солнца делали её силуэт женственным и легким.  

– Да какие мультфильмы, Катерина! Я пятый десяток скоро разменяю, а ты мне – мультфильмы. Нормально у меня всё с досугом, сколько повторять? – начал было нехотя возмущаться Петр, но, поймав взгляд супруги, осекся.  

– Или… ты хочешь сказать?  

Екатерина мило улыбнулась и поцеловала мужицкую кисть Петра:  

– У нас будет ребенок.  

Радостное возбуждение вырвалось наружу криком «ура». Петр кружил жену на руках, пока она не стала, смеясь, бить своими крохотными кулачками по его плечу.  

– Меня сейчас вырвет!  

– О-о, тогда ставлю на место! Такого добра тебя и без кружений ждет не мало!  

Когда ее босые ступни коснулись пола, она хихикнула над словами мужа:  

– Ну, спасибо, за предупреждение. Беги, дорогой, уже без пятнадцати.  

И вот он стоит перед кабинетом начальника под пристальным взором секретарши.  

– У себя? – чопорно спрашивает Петр, и так зная ответ. Он всегда у себя. Будто боится встретиться со своими подчиненными и прячется за дорогой дверью кабинета.  

Секретарша с бейджем «Оксана» на пышной груди по-прежнему молча кивает.  

Петр вошел, застав Геннадия Викторовича за просмотром графика поставок.  

– А, Петр, заходи. На будущей неделе вам с ребятами нужно поднапрячься. Крупный вывоз намечается. Спешу обрадовать, что зарплата при выполнении необходимых цифр увеличится с коэффициентом один и два, можешь смело рассказать об этом подчиненному составу.  

– Геннадий Викторович, вы же знаете, что мы и не такое можем!  

Начальник участка любовно разгладил темно-зеленый галстук на толстом животе.  

– Знаю, Петр. Ваши подвиги на новогодние праздники останутся в летописях нашего завода навсегда! – довольный ответом Петра Геннадий Викторович размяк в кресле, – а ты чего сам зашел? Хотел что-то?  

Перед глазами всплыл вчерашний образ Артема вырубившегося на столе. Красные глаза, остекленелое лицо, застывшая улыбка. Пришлось зажмуриться и встряхнуть головой.  

– С тобой всё в порядке? Ты в отпуске-то когда был, Петя? – с наигранным участием пробормотал начальник.  

Петр пропустил вопрос мимо ушей:  

– Геннадий Викторович, что с квартирой? Десятый год уже по съемным хатам с женой бегаем! Вы что, издеваетесь?  

– Петя-Петя! Петенька, выбирай тон, когда со мной говоришь! – моментально вспыхнул Геннадий Викторович, – я тебе шеф, а не шпана дворовая! Сказано: новых домов нет! Стройки, что были, заморожены! Компания помнит о каждом своем специалисте, Петр! Имей терпение, просто жди очереди!  

Раздался протяжный усталый вздох из огромных легких мастера цеха:  

– Мы ребенка ждем, Геннадий Викторович.  

Эта новость ни капли не задела чувств начальника и он продолжал гнуть свое:  

– Это же прекрасно, Петр. Вот и занимайтесь пока беременностью! Того и глядишь, очередь до вас доберется, – проговаривал он, встав и провожая Петра к выходу.  

– Геннадий Викторович, ну вы хоть примерные сроки скажите!  

– Петя, обещаю, что когда ваш ребенок пойдет в старшую школу, у вас будет личный уголок!  

Петр раскрыл рот для возмущений, но понял, что уже был выставлен за порог кабинета. Его глаза навыкате уперлись в бейдж «Оксана». Разгневано подлетев к столу секретарши, он с размаху ударил о столешницу кулаком, так что компьютер подлетел на своем месте. Оксана даже не моргнула, обрабатывая ногти специальной дамской пилочкой.  

– Я ему покажу крупный вывоз! – зачем-то он сообщил безучастной женщине, что следила за своим маникюром больше, чем за чем-то вне пределов её стола.  

Тяжело дыша, он на ходу снял фартук с логотипом компании и двинулся по коридору к выходу с завода. Фартук шлепнулся на пол, тут же осиротев. Пролетая мимо своего цеха, даже будучи на эмоциях, Петр глянул внутрь. Поймав взглядом смеющегося и довольного Артема рядом с, что-то забывшей там, бухгалтершей, он словил себя на мысли, что Тёма, скорее всего, уже под действием «релаха». Излишне довольная лыба рядом с совершенно обычной и серой девкой.  

Он вылетел на улицу полным ходом. Его гнев только-только набирал обороты.  

Сжав кулаки до боли в ладонях, он пошел куда глядят глаза, ворочая в голове все самые плохие мысли о начальнике. Встревоженное сердце больно било о грудную клетку, но спустя десять минут злоба улетучилась. Петр всегда быстро отходил. Основная задача его раздражителей – вовремя уйти с поля зрения.  

Петр замедлил шаг и заметил знакомый логотип. Раньше он этого здания не видел. Оно было словно полностью сделано из хрусталя и стальных спиц. На фасаде висел огромный баннер «БуцинаторБолиглов», а под названием фирмы слоган «Возьми свое! ».  

Петр невольно остановился. Его посетило странное чувство. Ощущение того, что в этом здании ему дадут то, что по праву его. Оно было таким явным и осязаемым, что сомнениям не оставалось места. Он вошел.  

– Рады приветствовать в нашем салоне ваших приобретений! – радостно и звонко воскликнула миловидная девушка, возникшая прямо под рукой.  

Петр оторопело осматривал помещение. Всё было таким сказочным, таким приятным, а после душной погоды за дверью, ощущение комфорта окутывало с головы до пят.  

– Скажите, что вы хотели бы забрать, без того ваше? – прочирикала любопытствующая и приятная девушка.  

– Что? Что, простите? – растеряно переспросил Петр.  

– Позвольте, я угадаю, вам хочется вернуть или забрать то, что вам и так должно принадлежать, верно? – учтиво и вежливо спросила девушка с большими любопытными глазами.  

– Да, ох, да! – не выходя их ступора, ответил Петр, – квартира! Моя квартира.  

– Одну минуту, – девушка исчезла за ширмой с белым блестящим покрытием.  

Всё кругом переливалось и светилось, при этом, вовсе не раздражая глаза.  

– Петр Иванович, вам нужно подписать вот здесь внизу, – снова появившееся девушка протянула бумаги и ручку Петру, – вам так же стоит указать адрес желаемой квартиры и количество лиц, которые будут в ней проживать с учетом минус одного человека.  

– Это как? – непонимающе держа в руках ручку и склонившись над бумагами, что уже лежали на выдвижном столике, опять переспросил Петр.  

– Петр Иванович, кто будет жить в вашей квартире? – терпеливо и всё так же вежливо поинтересовалась девушка. На ее груди бейджа не было.  

– Я буду. Жена будет. Ребенка вот ждем еще, – заторможено перечислил Петр.  

– Значит, Петр Иванович, отметьте: два человека.  

Петр отметил.  

– Ваша подпись: здесь, здесь и здесь.  

Петр подписал.  

– Ваша копия, наш оригинал. Спасибо, что обратились к нам, Петр Иванович!  

Спустя какие-то доли секунды он стоял за дверью салона с кипой бумаг в руках и недоумевающим взглядом.  

Придя домой в рабочем комбинезоне, он скинул обувь на кухне, где увидел записку жены о том, что она с подругой поехала на дачу собирать клубнику. Возможно, приедет к вечеру, если не надумает заночевать вдали от города и «немного посплетничать с лучшей подружкой».  

Он сел на скрипучий табурет, сжимая потной рукой полученную копию договора. Находясь, последний час, словно под наркозом он встряхнул головой и уставился на буквы. Сначала они не хотели вязаться в слова, но спустя минуту буквы обрели смысл. И Петр стал читать. На это ушел почти весь день, так как сухой язык бюрократии сложно переваривался в истинный смысл для обычного работяги.  

Закончив с чтением и осмыслением, он рассмеялся. Громко и грустно.  

– Я! Я с железной волей! – сквозь смех говорил он, не пойми к кому обращаясь, – сказал, будет квартира! Аха-ха-ха! Значит так и быть!  

Он заливался всё новыми приступами смеха и продолжал:  

– Не натурален в поступках! Ах-ха-ха! Два года! Мать твою, два года!  

В документе говорилось, что квартира по указанному адресу будет принадлежать ему уже на следующей неделе. Никаких денег за это не требовалось, оплата за услугу проводится «изыманием жизненных ресурсов путем инъектирования», что попросту говоря: они делают всё то, о чем рассказал Артем. Разница лишь в размере «изымания». Конкретно в случае Петра, полная выплата совершится через два года ежемесячных посещений салонов «БуцинаторБолиглов». По истечении двух лет его «жизненный ресурс иссякнет, и выплаты за предоставленные услуги станут физически невозможны. В случае отказа от выплат, изымается вся собственность клиента в прямое пользование компании «БуцинаторБолиглов»».  

Петр продолжал смеяться до боли в животе, а затем растянулся на полу рядом с башмаками.  

Через два года в новой квартире будет стоять лакированный короб для мертвых людей. Екатерина будет держать в руках малышку с глазами папы, и заходиться в беззвучном плаче. Толпа коллег будет не торопясь выпивать самогон под славные речи восхваления усопшего, а в центре стола поминающих будет сидеть его лучший друг Артем изо всех стараясь спрятать улыбку «анти стресса». И всё это, пусть и скорбно, за то – в его личной квартире.