Убийства на улицах Лондона

Многовековые, однообразные улицы Лондона с наступлением ночи становятся особо неприветливыми. Они похожи на древнего, ворчливого старика — засыпают и затихают очень рано, и всегда недовольны, если кто-то решается нарушить их хрупкий, болезненный покой.  

Совсем недавно прошел дождь. Глянцевый, влажный тротуар отражает свет допотопного керосинового фонаря и лучей стремительно заходящего солнца. Тротуар блестит, переливается как чешуя проигравшего бой, но недобитого дракона. В каком-то смысле это зрелище даже можно счесть красивым.  

Грейс, засунув руки в карманы велюрового кобальтового цвета пальто, не торопясь бредет по улице. Каштановые, прямые волосы распущены, на алых губах застыла неподвижная, располагающая к себе улыбка, голубые глаза с длинными густыми ресницами устремлены только вперед. В такое время женщинам (да и не только) лучше не высовывать носа на улицу. Абсолютно все газеты последние полгода ежедневно мусолят одно и то же без конца. На первой полосе постоянно появляется очередная статья о новом убийстве: «Зверское, жестокое нападение на Лайм-стрит. Женщина скончалась от множественных ножевых ранений. Ее тело найдено в сточной канаве», «Вчера на Ломбард-стрит найдено тело мужчины, убитого с особой свирепостью и беспощадностью. Полиция подозревает, что это дело рук все того же маньяка-потрошителя по имени «Собиратель глаз», «На Тоттенхэм-Корт-Роуд обнаружен труп женщины с выколотыми глазами и множественными ранами от стилета. Сколько еще может продолжаться беспорядочная резня на улицах Лондона? Как долго полиция будет бездействовать? Люди боятся выходить на улицу! » Заголовки газет верещат, обвиняют, призывают граждан не выходить ночью из дома без сопровождения. Лондон в панике, Лондон требует правосудия, страдающий Лондон похож на больное, быстро слабеющее животное, в организме которого завелся неведомый и очень опасный паразит.  

Грейс не особо хотелось выходить на улицу сегодня. Но не потому, что в городе несколько месяцев подряд безнаказанно орудует ужасный серийный убийца. Ей было плевать на ненормального психопата, терроризирующего город. Столько раз она прогуливалась по ночному Лондону и ни разу не встретилась с ним. Ей всегда везло, повезет и в этот раз. Грейс было крайне лень выходить из квартиры сегодня, но оную пришлось перебороть, хоть и с великим трудом. Девушка слегка проголодалась, поэтому решила покинуть дом и чего-нибудь перекусить. Возможно, ей улыбнется удача и ее даже угостят коктейльчиком в местном захудалом баре?  

На улице совсем темно. Где-то в отдалении разносятся бессвязные выкрики и пьяный хохот, ближайший фонарь слабо, умирающе мигает и гаснет, практически ни в одном из ближайших домов не горит свет — работящие, трудолюбивые лондонцы привыкли рано отправляться на боковую и вставать задолго до восхода солнца. Грейс была чужда эта привычка. Она любила спать днями напролет и посему этой ночью сон не смог сморить ее. А на голодный желудок тем более спокойно не поспишь.  

Грейс заворачивает в очередной узкий переулок и в нос ей ударяют тошнотворные запахи мочи, мусора, крысиного помета. Дышать здесь просто невозможно, но придется немного потерпеть, чтобы сократить путь. Зажав рукой маленький, аккуратный носит, девушка торопливо шагает по тесному проходу, едва не касаясь плечами шершавых, ободранных стен, увешанных отсыревшими плакатами и объявлениями, как новогодняя елка игрушками. Под ногами деловито копошатся крысы, которые стали совсем бесстрашными; обленившиеся, бесполезные коты их не ловят, а люди боятся, сбегая в панике прочь, едва заметя. Посему грызуны чувствуют себя полноправными хозяевами здешних подворотен.  

Но не только они здесь главные.  

Грейс резко тормозит, углядев вдалеке высокий грузный мужской силуэт. На давно нестриженой, темной шевелюре у него нахлобучена плоская английская кепи, а сам он плотно закутан в неприметный серый тренч. Если бы Лондон однажды предстал перед людьми в человеческом обличие, то определенно он выглядел бы именно так — мрачный, отталкивающий, грязный, угрюмый, неприветливый громила с трехдневной щетиной на лице и осунувшимся, усталым лицом.  

Грейс слегка пятится, но не убегает. На высоченных острых шпильках далеко не смоешься. Мужчина, выудив из кармана некий острый предмет, покрепче сжимает его в кулаке и с хитрой, предвкушающей веселье ухмылкой, быстро движется к недоумевающей жертве. Девушка продолжает стоять на месте, напоминая замершую античную статую или опоссума, который, напрягая все свое актерское мастерство, вынужден притворяться мертвым, искренне надеясь, что смертельная опасность его минует.  

— Какая странная и загадочная,  — приблизившись, неизвестный заглядывает ей прямо в глаза, словно опытный ювелир, оценивающий стоимость двух редких, драгоценных камней. — Обычно все, едва меня завидев, бегут в страхе…  

— Я не из трусливых,  — голос Грейс слегка дрожит, и она вновь отступает на шаг назад.  

— Это не имеет значения,  — шепчет Собиратель Глаз, занося над ее головой остро заточенный нож.  

Это длится лишь мгновение. Затем убийца расправляется с жертвой. Однако делает это не совсем стандартным способом; девушка, широко раскрыв рот, в котором блеснул ровный ряд идеально острых клыков, ловко уворачивается от нацеленного на нее лезвия и впивается в толстую, бычью шею несостоявшегося убийцы. Артерии пробиты, кровь, пульсируя, стремительно вытекает сквозь раны, из горла мужчины вырывается удивленный, булькающий хрип. Он оседает, падая, как срубленный, вековой дуб. Хрупкая на вид, слабая девушка вовремя без особых усилий подхватывает его, легко удержав и не позволив ему разбить лицо об очерненный помоями, грязный асфальт. Приблизившись к его шее, она с наслаждением припала к двум аккуратным, оставленным клыками ранкам и принялась насыщаться. Она и не думала, что ей улыбнется удача поймать такую ценную, лакомую добычу. В последнее время ей удалось отведать лишь пару собак, задержавшегося допоздна пьяницу, возвращавшегося домой слишком поздно, и трех прекрасных, но чересчур распутных девиц. Однако на сей раз, она наестся досыта и в ближайшие пару недель ей не придется выискивать новую добычу. Как хорошо, что сей индивидуум начал орудовать тогда, когда она прибыла в город. Он создал огромный резонанс, главные местные новости кричали только о нем и все ее убийства неизменно приписывали ему. Это было довольно удобно, никто не мог в чем-то заподозрить ее, ведь всегда у нее имелось прикрытие, но теперь… когда он умер, следовало что-то предпринять.  

Вдоволь напившись крови, девушка аккуратно вытирает их белым, накрахмаленным платочком, приводит в порядок слегка растрепавшуюся прическу, отряхивает пальто. Затем, взяв стилет, она аккуратно, старательно, тщательно и бережно вырезает жертве глаза, после чего прячет их в сумочку, намереваясь выкинуть в реку. Глаза ей на самом деле без надобности, но надо же как-то запутать полицию и вывести ее на ложный след?  

Лондон тем временем продолжает спать крепким, безмятежным сном младенца. Пьяные голоса и гогот стихли, сбежавшая из дома кошка перестала орать на парапете, луна скрылась за плотной ширмой туч, стало холоднее. Грейс, засунув руки в карманы велюрового кобальтового цвета пальто, не торопясь бредет по улице. Поужинать удалось знатно и в бар она не пойдет. Нечего там делать. Лучше поскорей отправиться домой и лечь в приготовленный заранее гроб, подсвеченный канделябрами с восковыми свечами. Ведь, сытый вампир — сонный вампир.