Анубис

Анубисом звали черного пса, живущего в семье N. Внешне вполне обычного, разве что замечательно красивого, стройного и веселого нравом. Никто из домочадцев не помнил уже, почему его назвали этим именем – слишком давно это было, и тех, кто называл, уже не было в живых. Дело в том, что в этом псе было всё же кое-что совершенно необычное – он далеко не впервые жил в семье N. Или это был не он?..  

Никто уже не помнил, когда началась эта история. Несколько поколений назад. Всегда очень печально терять верного и славного пса, каким был Анубис, когда придёт срок его короткой собачьей жизни, и вот был найден выход: Анубиса клонировали. И осчастливленное семейство души не чаяло в озорном черном щеночке, пришедшем на смену пожилому полюбившемуся псу. И из щенка вырос отличный пёс, как две капли воды похожий на первого; и его конечно тоже звали Анубисом. А за ним, когда он умер, последовал новый Анубис, за ним ещё, и ещё, так что никто уже не помнил и не считал их по отдельности.  

Пожилой отец семейства сидел в удобном кресле в просторной гостиной. На мягком ковре у его ног резвились его малолетние правнуки, а напротив, на огромном диване возлежал, словно выточенный из эбенового дерева, великолепный Анубис. Старик внимательно вглядывался в тёмные таинственные собачьи глаза. Старик думал. Свободного времени на раздумья у него было более чем достаточно, а благоустроенный быт состоятельного и обширного семейства берёг его старость от житейских проблем и повседневной суеты. Долгая жизнь отца семейства неудержимо клонилась к закату. Он славно её прожил, у него много детей и ещё больше внуков и правнуков; прекрасный дом с высокими потолками и почтение окружающих... Анубис бесшумно поднял с лап свою изящную голову, внимательно посмотрел на него, приветливо вильнул хвостом.  

Старик заметил, что этот Анубис тоже немолод, что на черной как смоль шерсти проступают уже отдельные седые волоски. Значит, скоро уже состоится очередное перерождение Анубиса, и он опять будет резвиться щенком вместе с подрастающими правнуками, затем опять станет сильным, стремительным псом, затем опять состарится… И опять родится. В какой-то момент он, старик, этого уже не увидит, потому что умрёт. Увидят его дети, внуки... Конечно, он мог бы, наверное, ещё немало продлевать свою жизнь с помощью генной инженерии и трансплантологии, только всё равно ей рано или поздно придёт конец от какой-нибудь неучтенной ещё наукой причины, или просто от несчастного случая. Старик не видел смысла гоняться за рекордом долголетия. А Анубис продолжит так же возлегать на шикарном диване посреди их гостиной, вызывая одним своим видом восхищение гостей и любовь домочадцев.  

– Анубис вечен, – подумал старик, – и в нём, как будто скрепляющем собой поколения нашего рода, все мы словно приобщаемся вечности.  

Старик задремал. Тогда Анубис встал с дивана и вытянулся во весь рост. На глазах у старика он превратился в огромного, под потолок ростом, человека, статного и широкоплечего, только голова осталась собачья, и тёмные глаза не мигая глядели на старика.  

– Я умер, я умер, я умер, – безнадежной мантрой стучало у того в висках, – я умер, и всё так, как я читал когда-то в интернете про Анубиса... Я-то думал – сказки!  

В руке у Анубиса были весы. Властным движением он вырвал из груди несчастного сердце, и положил этот окровавленный, замерший от ужаса комок плоти на чашу весов. На другой чаше было перо.  

– Это же просто физика! – беззвучно взмолился старик, – иначе и быть не может, чтобы плоть и кровь не перевесили перо!  

Но Анубис не удостоил ответом смертного, а лишь произнёс приговор.  

– Твоё сердце отягчено множеством грехов. По отдельности они малы как песчинки, но вместе – как мешок с песком. Там, где ты теперь будешь, не будет пищи и питья, чтобы баловать твой язык, не будет постели, чтобы нежиться и забываться сном, не будет даже ближних, что тебя всю жизнь хвалили, баловали твою душу. Это всё в прошлом. Ты хорошо пожил, но для вечности ты не сделал ничего. Прошлое прошло, теперь наступила вечность. Уже здесь тот, кто тебя навечно сожрёт.  

Старик в ужасе проснулся, и снова смог думать: "Сон, всего лишь сон! Да и если б это могло быть правдой, разве бы мой Анубис поступил бы так со мною? – он взглянул на мирно лежавшего напротив пса, тот поднял голову и приветливо завилял хвостом, – нет, конечно же, нет! " Чтобы успокоиться, старик вызвал робота, поднёсшего ему освежающий напиток с лёгким, натуральным успокоительным. Вскоре почувствовав облегчение, старик пересел на диван рядом с Анубисом и принялся ласково поглаживать шелковистую чёрную шерсть и заглядывать в таинственные собачьи глаза. Пёс благодарно вилял хвостом.  

Кто-то стоял у входной двери и стучал. Вечерело. Но старик не открыл, старик был слишком занят Анубисом.