О любви немало песен сложено

Глава 26. В гостинице.  

На работе делу Германа оказалось немного, и к 6 часам вечера освободился и уже к половине седьмого был у гостиницы. Оставив машину на стоянке у гостиницы, зашел в вестибюль и, показав свой паспорт администратору, поднялся на четвертый этаж. Постучал в дверь номера 404  

– Войдите, за дверью отозвался уже знакомый голос Анны.  

Герман вошел и сразу окинул взглядом помещение. Номер был явно не из бедных. Две комнаты, обставленные дорогой мебелью, большой телевизор, стереосистема, бар с бутылками импортной выпивки, большой санузел, возможно, даже с джакузи, на полу ковры, на стенах картины. Это сразу бросилось в глаза. Герману стало непонятно, для чего, в принципе, деревенской девке было снимать такой дорогущий номер.  

И сейчас хозяйка вполне, соответствовала этому номеру. Было явно видно, что она кого-то ждала. На ней было вечернее черное длинное платье, украшенное жемчугом, волосы собраны в высокую прическу, украшенные тоже ниткой жемчуга. На руках браслеты и на пальцах кольца. На лице был яркий вечерний макияж. И даже сейчас, находясь, как говорится, дома, она была в дорогих туфлях на высоченных каблуках.  

– Привет! Я кажется не вовремя? Ты куда-то собралась или ждешь кого-то?  

– Нет, я жду тебя.  

У Германа вертелось на языке и очень хотелось спросить, зачем эта вся показуха, но он делать этого не стал.  

– Тогда давай приступим к делу.  

– А ты куда-то спешишь?  

– Да нет… Уже поздновато, в деревню я уже сегодня не поеду.  

– Тогда ладно. Я совсем не в курсе, что и как писать.  

– Накануне мы с Леной подробно ознакомились с «Положением об усыновлении детей сирот из детских домов». Это становится возможным, если у детей или полностью отсутствуют родители, или мать одиночка отказывается от своего ребенка. Но для этого у нее должны быть уважительные причины. Какую причину будешь указывать ты?  

– Я даже не знаю… Ну, мне просто не нужен этот ребенок…  

– Это не причина. Там в опеке столько собак на тебя спустят, что не обрадуешься.  

– А что же мне тогда написать?  

– Ну, можно, например, так: встретила мужчину, который предложил тебе выйти замуж за него, но чужого ребенка в семье он иметь не желает.  

– Пожалуй, это хорошая мысль. Давай на этом остановимся.  

Анна достала бумагу, и они начали вместе сочинять это заявление. Опробовали несколько вариантов и, наконец, через час заявление было написано.  

– Ну, все. Тогда я пошел?  

– Как это пошел? Я это делаю для вас с Ленкой. А что я от этого иметь буду?  

– Как что? Ты освободишься от ребенка и станешь вольной птицей.  

– Нетушки! С тебя причитается.  

– А что бы ты хотела?  

– Для начала это дело нужно обмыть. Ты сейчас поведешь меня в ресторан, и будешь весь вечер угощать меня и ухаживать за мной, как за своей дамой.  

Герман сразу прикинул, хватит ли у него денег с собой на это мероприятие, и решил, что должно хватить, если его дама не будет слишком роскошествовать.  

Они спустились на первый этаж в ресторан при гостинице. Это был рабочий день, поэтому в зале народа было немного. В основном, это были постояльцы, снимающие номера в этой же гостинице. Они заняли столик недалеко от оркестра. К ним тут же подлетел официант, вежливо поздоровался и предложил меню.  

– Что будешь пить? – спросил Герман у свой дамы.  

– Последнее время я предпочитаю хороший коньяк.  

– Тогда и я буду. Значит так: нам бутылочку армянского коньяка, крабовый салат, овощной салат из свежих овощей и что-нибудь из ваших лучших фирменных блюд. Полагаюсь на ваш вкус. Еще фрукты и бутылку минералки.  

– Извините, армянского коньяка нет. Есть хороший молдавский 5 звездочек.  

– А на десерт ты что будешь? – обратился Герман к Анне.  

– Кофе глиссе.  

– А мне тогда просто черный кофе с двойным сахаром.  

– Все будет сделано в лучшем виде.  

Официант ушел, а они некоторое время пребывали в молчаливом состоянии, разглядывая посетителей в зале. В это время начали появляться музыканты на сцене. Вскоре оркестр уже заиграл танцевальную музыку.  

– Пойдем, потанцуем, – предложила Анна.  

Герману не очень хотелось идти танцевать. Чувствовал он себя неловко в этом простом костюме, в котором он ходил на работу, рядом с так шикарно разодетой дамой. И еще не лежала у него душа с ней танцевать. Но надо было держать марку. Нехотя он поплелся за ней. Но чудесные звуки старинного вальса подняли у него настроение. А Аня танцевала легко. И вообще, вместе они смотрелись очень неплохо. Когда закончился танец, и они вернулись к своему столику, на нем уже стояли бутылки и закуски. Герман наполнил фужеры.  

– Ну что же, давай первый тост за знакомство, – предложил он. Нужно было и дальше играть выпавшую ему роль. Как говориться: «Попала собака в колесо, пищи но беги»  

– Давай на брудершафт – поднялась Анна.  

Герман поднялся со своего стула, обошел столик и стал рядом с ней. Скрестили руки и опустошили свои бокалы. Потом поцеловались. Поцелуй Анны был горячим, жадным, совсем не таким, как целуются в таких случаях. Закусили салатами. Коньяк разлился по телу, стало тепло внутри и легко, исчезла напряженность и подозрительность. В это время оркестр заиграл танго. На этот раз Герман уже сам пригласил свою даму на танец. Она тоже слегка опьянела и уже сразу по-свойски положила руки Герману на плечи и плотно прижалась к нему. Он чувствовал на себе прикосновение ее шикарной груди, иногда в танце его бедро оказывалось между ее бедер, и непроизвольно начиналась эрекция. Она это чувствовала и нарочно плотнее прижималась к нему.  

Они успели станцевать еще несколько танцев, прежде чем оркестр ушел на перерыв. В это время им принесли горячее. Незнакомое блюдо оказалось очень вкусным, и они поели его с удовольствием, запивая коньком. И только в какой-то момент у Германа мелькнула мысль о Лене. Он на мгновение почувствовал укол совести: он сейчас развлекается и танцует с другой. Насколько было бы приятнее, если бы вместо Анны здесь была Елена. Но он тут же прогнал эту мысль, оправдывая свое нахождение здесь тем, что он делает для них обоих нужное дело.  

Оркестр вернулся с перерыва и снова они танцевали и пили и закусывали до самого конца вечера. Герман проводил Анну до ее номера, и зашел забрать свой дипломат.  

– Ты куда это? В таком виде ты хочешь сесть за руль?  

– Ммм да… Тогда машину я оставлю на стоянке, а сейчас вызову такси.  

– Не надо такси. Оставайся. Кровать широкая, поместимся…  

К этому моменту Анна уже успела снять свои туфли и, сломав красивую прическу, растрепала волосы по плечам. Подошла к Герману и обняла его.  

– Оставайся, слышь! Не бойся, она ничего не узнает. Я же чувствую, как ты хочешь меня.  

С этими словами она провела одной рукой по его бедру и прижалась ладонью к его гульфику. Его член был в возбужденном состоянии. Но он отрицательно покачал головой.  

– А не останешься, я тут же порву заявление и Ленке скажу, что ты домогался меня.  

Герман стоял, опустив голову и твердо решил для себя: чем бы она не угрожала, но ночь с ней он не проведет. А у нее уже злобно блеснули глаза. И она прошипела:  

– Раз так, тогда заявление я подам в том случае, если ты заплатишь мне 20 тысяч баксов! Неделя тебе на размышление! А сейчас пошел вон!  

Обескураженный таким оборотом дела, Герман вылетел из ее номера, спустился к администратору и от него вызвал такси.  

Глава 27. Предложение.  

Домой в деревню во вторник Герман вернулся поздно, когда Лена ужином кормила Саньку. Она сразу по его виду поняла, что он чем-то серьезно озабочен. За ужином был молчалив, и было видно, что он о чем-то напряженно думает. Лена не стал надоедать ему с вопросами. Захочет – сам расскажет, – решила она.  

По установившейся уже традиции, когда Герман оставался ночевать, сказку на ночь Саньке рассказывал или читал он. Саньке очень нравилось, когда это делал Герман. Он рассказывал ему такие сказки, которые малышу нравились больше всего. В такой сказке он всегда был героем. Но на этот раз он просто прочитал одну из сказок братьев Гримм. Но ребенок заснул и под нее.  

Герман вышел на кухню и застал там Лену. Она заканчивала мыть посуду и наводить порядок на кухне.  

Леночка, у меня к тебе есть серьезный разговор, – обратился он к ней, присаживаясь за стол. Лена вытерла руки полотенцем и села напротив него.  

– Я слушаю тебя.  

– Вчера по дороге на работу я встретил Анну Сухорукову. Она попросила меня подвезти ее в город. Позже я понял, что она специально поджидала меня. По дороге мы разговорились. Она призналась, что готова отказаться от сына. Даже попросила меня помочь ей написать отказное заявление. Для этого пригласила к себе в гостиницу. После работы я вечером заехал к ней. Общими усилиями мы написали это заявление. Она решила обмыть это дело и буквально заставила меня пойти с ней в ресторан в той же гостинице. Вместе мы поужинали, а потом поднялись в ее номер за моим дипломатом. Там она попыталась меня соблазнить, но у нее это не получилось. Вот тогда она показала свои острые зубки, заявив, что пустит в дело заявление, если я уплачу ей 20 000 долларов. Я сказал, что подумаю.  

Вот я тебе рассказал все, как на духу. Теперь нам нужно решать… Сумма не малая. У меня сразу столько денег нет. Но этот шанс упустить нельзя. Значит, мы должны этот шаг сделать вместе. И вот тебе мой главный вопрос:  

– Ты выйдешь за меня замуж? Я люблю тебя, ты уже, наверное, в этом убедилась. Я мечтал сделать это позже предложение, сделать это красиво, с цветами, подарком, с кольцом. Но тут так поджало, нужно решать этот вопрос немедленно, пока она не передумала. Даже если мы ей заплатим, она подаст заявление, И где наш шанс усыновить Саньку? Для этого мы должны быть одной семьей, иначе этот вопрос и рассматривать не будут, и Санька могут отдать в другую семью. Так что нам необходимо хотя бы срочно подать заявление в ЗАГС. Так ты выйдешь за меня?  

Лена не ожидала вот так сразу вопрос в лоб. Да, она не исключала того, что рано или поздно Герман признается ей в любви. Но, чтобы вот так, сегодня и сразу… Лена, как стояла, так и присела на табуретку в кухне. Голова пошла кругом от услышанного.  

Леночка, я понимаю, что вопрос этот очень серьезный. Мы уже не восемнадцатилетние, у нас уже за плечами жизненный опыт. Нужно было бы некоторое время пожить просто так, присмотреться друг к другу, изучить друг друга, а потом уже решать жить вместе или нет. Если даже и потом разбежались бы, то это были бы только наши трагедии. А теперь, решив жить вместе, мы еще несем ответственность за ребенка. Для него была бы огромная травма, если бы мы потом разошлись. Так что мы идем на ответственный шаг?  

– Герман, я... я... всё понимаю. Просто это всё для меня так неожиданно сразу. Да, я люблю тебя, и думаю, что ты не только для меня будешь хорошим мужем, но и для мальчика станешь замечательным отцом, каких мало. Только… только…. Если вдруг ты меня разлюбишь или, не дай Бог изменишь, то я просто не переживу этого. Ты вот рассказывал, как пошёл с Анкой в ресторан и... как она тебя хотела соблазнить, а у меня уже даже руки онемели. Я заметила сразу по тебе сегодня, что с тобой происходит что-то неладное, но ждала, когда ты расскажешь все сам.  

– Не волнуйся, моя дорогая! В тебе я нашел настоящую женщину, которую искал всю мою взрослую жизнь. Все твои прекрасные качества чудесно импонирую мне. Думаю, что лучше женщины для меня в мире больше не найдется. Так что тебе переживать и расстраиваться не стоит. А проще сказать – я тебя очень люблю.  

Лена встала, подошла к Герману, положила руки на плечи и крепко к нему прижалась.  

–Спасибо, дорогой мой человек. Я думаю, что я оправдаю твои надежды, будучи женой. Я постараюсь быть не только хорошей матерью для Саньки, но отличной женой и хозяйкой для тебя. А ещё я буду и твоей неизменной любовницей. И если ты не передумал после моих слов взять меня замуж, то я отвечаю, что я согласна.  

Герман усадил ее к себе на колени, обнял и крепко поцеловал. Потом снова стал серьезным и продолжил:  

Теперь о прозе жизни. Нужно сразу решить несколько важных вопросов. Первый. Где нам взять эти деньги? У меня найдется 10 тысяч. Где взять остальные? Один вариант: продать этот домик и тебе с Санькой переехать ко мне. Но… у тебя школа. И не сразу дом продашь, а деньги нужны срочно. Второй. Мне продать квартиру у себя и переехать к тебе, а работать в Минске. Но тоже нужно для этого время.  

Герман! Постой, постой! Я же совсем забыла тебе рассказать о том, что у меня есть некоторая сумма денег. Мне родители Василия дали, чтобы я для Саньки берегла. А я и забыла, я даже не знаю какая там сумма. Просто закрутилась, когда приехали с ним, сунула в шкаф и не посмотрела. Я сейчас…  

Лена соскользнула с колен Германа и чуть ли не бегом направилась в свою комнату, и вскоре вышла с пакетом в руках и передала Герману.  

–На, открывай, давай посмотрим.  

Они вместе пересчитали деньги. Там было 6000 евро.  

– Нет, Лена! Это деньги для САНЬКА! Я не могу их взять. У меня есть еще один выход. Я попробую обратиться к своему побратиму Алексею. Он сейчас раскрутился и имеет хорошие деньги. Надеюсь, он мне не откажет. Даст в долг, а потом мы ему вернем.  

Герман, ведь мы можем сейчас задействовать и эти деньги, а потом, если будет возможность, то вернём их на место.  

– Леночка, я хочу, чтобы это был МОЙ вклад в нашу общую жизнь, так сказать, мое приданое. Я сам буду с ней рассчитываться и отвечать за эти деньги. А деньги Сани пусть останутся на всякий случай, как НЗ.  

–Ну, будь по-твоему. А когда надо решить вопрос с Анкой? Какой срок она наметила?  

– Я взял на решение этого вопроса неделю. Но за эту неделю мы должны подать заявление в ЗАГС.  

У нас здесь сельский Совет решает такие вопросы. Хотя требуется месяц для того, чтобы молодожёны хорошенько подумали. Но председатель Совета – мать моего ученика. Поэтому я думаю, что мне удастся с ней договориться.  

Герман покачал головой.  

– Нет, Леночка. Раз я не сумел сделать красиво тебе предложение, то я просто обязан сделать нашу регистрацию как положено. Будем регистрировать наш брак во Дворце бракосочетания в Минске. Завтра же поедем туда.  

Герман, не стоит этого делать. Зачем нам эта пафосность? Мы же не 18-летние, как ты выразился. Главное не показуха, а наши чувства. Здесь тоже в торжественной обстановке делают регистрации. И кабинет у них в Совете оборудован специальный.  

– Нет, моя милая, считай это моей прихотью. Но я хочу, чтобы у нас остались на всю оставшуюся жизнь прекрасные воспоминания.  

– Ну, что ж, воля твоя! Отныне и навеки я полностью в твоём подчинении, -пошутила Лена. Придется привыкать. Мужчина появился в доме. И не один, а сразу двое.  

– Потом мне бы еще хотелось весной, когда ты выпустишь свой класс, чтобы мы переехали ко мне в город. У меня там отличная работа и для тебя найдется в городе работа.  

–Ого! Сколько же всего много свалилась на мою голову в один вечер! Может, давай пока не будем загадывать?  

– Ладно, Леночка, на сегодня уже хватит делами заниматься, уже первый час. Пора и баиньки. А я так хочу уже скорее очутиться с тобой в кровати. Я так соскучился по тебе.  

– И я... Мне кажется, что я всегда скучаю по тебе, не успеешь ты уехать, а я уже посматриваю на дорогу с нетерпением….  

Герман подхватил Лену на руки и унёс в их гнёздышко, которое они уже свили с большой любовью. И ещё долго с их спальни доносились вздохи и тихое постанывание. Им двоим было хорошо. Они стояли на пороге новой жизни.  

Глава 28. Похищение  

В пятницу вечером после работы Герман выехал к Алексею в Ростов на Дону. Выехал специально в ночь, когда дороги бывают более свободны. К утру был уже на месте. Приехал прямо на квартиру Алексея. Тот вместе со своей женой радостно встретил своего названного брата. Покормив его завтраком и побеседовав в течение часа, уложили отдохнуть после ночной дороги. Герман проспал часа два и проснулся свежим и выспавшимся. Теперь можно было заниматься делами. Герман подробно рассказал Алексею сложившуюся у него обстановку. Ранее он по телефону рассказал, в общих чертах, что произошло, и попросил занять у Алексея денег. Алексей заверил, что такую сумму он сможет для него найти. Это и послужило поводом поездки Германа. Теперь они вместе отправились в банк. Более опытный в финансовых делах Алексей посоветовал Герману не возить деньги наличными, а оформить аккредитив на предъявителя. Этим он сможет обезопасить себя в случае, если Анна вздумает его кинуть. Он передаст ей сам аккредитив, а контрольный талон оставит у себя. Пока заявление не будет принято, деньги она без контрольного талона получить не сможет, а он вернуть свои деньги без аккредитива тоже не сможет. Но, как только сделка свершится, он передаст ей контрольный талон. Кроме того, он должен будет потребовать от нее расписку в том, что она заняла у него эту сумму и обязуется вернуть ее в течение месяца по первому его требованию. А расписку эту он вернет ей, когда решение будет принято.  

Так и сделали. Герман снял со своей сберкнижки все деньги, а Алексей добавил к ним сумму, чтобы получилось 20 000 долларов в переводе на рубли по текущему курсу. В результате у Германа на руках оказались два документа: аккредитив и контрольный талон.  

Весь остаток дня Герман провел в гостеприимной семье Алексея. Заверил, что деньги вернет до конца года постепенно, и даже хотел написать расписку, за что чуть не получил по шее от Алексея и его жены.  

Утром в воскресенье он выехал обратно и уже к вечеру был в Минске. Не заезжая к Лене, сразу отправился в гостиницу к Анне. Поднялся на четвертый этаж и подошел к двери номера 404. Дверь оказалась не плотно закрыта и за ней слышались голоса мужской и женский. Разговор шел на повышенных тонах. Мужчина, что-то громко доказывал Анне, а конечно это была она, а та слабо оправдывалась. Герман не стал их беспокоить, поняв, что явился не вовремя. Вернулся к машине. Так хотелось в уютный домик Лены, но ехать в деревню сейчас не было сил. Решил поехать к себе в общежитие, в понедельник утром заглянуть на работу и только уже тогда отправиться к любимой.  

Так и сделал. На работе в его отсутствие, а это еще были суббота и воскресенье, ничего нового не произошло, поэтому там он долго не задержался. И уже к обеду он подъезжал к домику Лены. Еще по дороге, как-то стало тревожно на душе. Он, поставив машину во дворе, почти бегом направился в домик. Открыл двери и застал Лену всю в слезах  

– Что случилось? – даже не здороваясь, выкрикнул он.  

Санька пропал!  

–Как пропал?  

– Еще вчера вечером. Знаю, это Анькина работа! – сквозь слезы говорила Лена, рыдая у него на груди.  

–Постой, давай все по порядку.  

– Как всегда, после обеда Саня ушёл со своей машинкой играть к соседским ребятишкам. Я занялась овощами. Я всё время слышала детские голоса. Всё у них было в порядке. Это же не в первый раз. То ли они ко мне приходят, то ли Саня к ним уходит. Двор огорожен, дети на дорогу не выбегают. К этому они приучены. Через два часа я позвала Саню на полдник. Приготовила творог со сметаной. Он прибежал, покушал, попросил какао, и снова убежал. Наступил вечер, и я окликнула малыша. Ответа не последовала. Тогда я сама пошла во двор к соседям. Ребят там не было. Зашла в дом, дети были уже в доме.  

–А где Санька, – спросила я.  

На меня удивлённо уставились и дети и взрослые.  

–А разве он не с дядей Германом? Он же его давно забрал.  

–Я чуть в обморок не упала. Я же знала, что тебя нет, что ты уехал на родину. Начала расспрашивать, как дядя выглядел. Но ребята только плечами пожимали. Они сказали, что не видели. Знают только, что машина была такая, как у дяди Германа. Я, не помня себя, выбежала от соседей, и помчалась звонить своему участковому. Правда, Вячеслав Егорович на своём мотоцикле явился скоро и начал писать бумаги. Сходил к мальчишкам. Но ничего нового не узнал, кроме того, что я ему рассказала. Спросил у меня, какие мои предположения. Ну, у меня другой версии, как то, что его увезла Анка, не было. Участковый развёл руками:  

–Так, что вы хотите, Елена Петровна? Она же мать, всё-таки. Её это право.  

– Ну, что я могла ему сказать? Сказать, что она уже почти продала нам мальчика? Я этого не сказала. Я со слезами умоляла просто найти её и убедиться в том, что Санька с ней. Он пообещал завтра поехать в Минск и заняться этим делом, но сначала ему надо согласовать со своим районным начальством. Да и адреса Анны он не знает. К сожалению, я только знала, что ты мне говорил, что снимает комнату в гостинице “Минск”. Участковый обрадовался и уехал. Сказал, чтобы я ждала хороших вестей. Прошли уже почти сутки, но никаких вестей нет. Я не знаю, что мне делать? Хорошо, что ты приехал. Мне будет хоть чуточку легче.  

Герман подошёл и прижал к себе любимую женщину.  

–Господи! Да, сколько же она может страдать? Когда же эта женщина обретёт своё счастье? Пока что и Герман не знал ответа на этот вопрос. Оставалось только ждать.  

(продолжение следует)